Страница:Андерсен-Ганзен 1.pdf/157

Эта страница выверена



Настали осенніе маневры; аисты начали приготовляться къ отлету на зиму въ теплые края. Вотъ такъ маневры пошли! Аисты летали взадъ и впередъ надъ лѣсами и озерами: имъ надо было испытать себя,—предстояло, вѣдь, огромное путешествіе! Наши птенцы отличились и получили на испытаніи не по нулю съ хвостомъ, а по двѣнадцати съ лягушкой и ужомъ! Лучше этого балла для нихъ и быть не могло,—лягушекъ и ужей можно, вѣдь, было съѣсть, что они и сдѣлали.

— Теперь будемъ мстить!—сказали они.

— Хорошо!—сказала мать.—Вотъ, что я придумала,—это будетъ лучше всего.—Я знаю, гдѣ лежитъ тотъ прудъ, въ которомъ сидятъ маленькіе дѣти до тѣхъ поръ, пока аистъ не возьметъ ихъ и не отнесетъ къ папѣ съ мамой. Прелестные, крошечные дѣтки спятъ и видятъ чудные сны, какихъ никогда уже не будутъ видѣть послѣ. Всѣмъ родителямъ очень хочется имѣть такого малютку, а всѣмъ дѣтямъ—крошечнаго братца или сестрицу. Полетимъ къ пруду, возьмемъ оттуда малютокъ и отнесемъ въ домъ къ тѣмъ дѣтямъ, которыя не дразнили аистовъ; нехорошіе же насмѣшники не получатъ ничего!

— А тому злому, который первый началъ дразнить насъ, ему что будетъ?—спросили молодые аисты.

— Въ прудѣ лежитъ одинъ мертвый ребенокъ,—онъ заспался до смерти—его-то мы и отнесемъ злому мальчику. Пусть поплачетъ, увидавъ, что мы принесли ему мертваго братца. А вотъ тому доброму мальчику—надѣюсь, вы не забыли его—который сказалъ, что грѣшно дразнить животныхъ, мы принесемъ заразъ и братца и сестрицу. Его зовутъ Петей, будемъ же и мы въ честь его зваться Петрами!

Какъ сказано, такъ и было сдѣлано, и вотъ всѣхъ аистовъ зовутъ съ тѣхъ поръ Петрами.


Тот же текст в современной орфографии

Настали осенние манёвры; аисты начали приготовляться к отлёту на зиму в тёплые края. Вот так манёвры пошли! Аисты летали взад и вперёд над лесами и озёрами: им надо было испытать себя, — предстояло, ведь, огромное путешествие! Наши птенцы отличились и получили на испытании не по нулю с хвостом, а по двенадцати с лягушкой и ужом! Лучше этого балла для них и быть не могло, — лягушек и ужей можно, ведь, было съесть, что они и сделали.

— Теперь будем мстить! — сказали они.

— Хорошо! — сказала мать. — Вот, что я придумала, — это будет лучше всего. — Я знаю, где лежит тот пруд, в котором сидят маленькие дети до тех пор, пока аист не возьмёт их и не отнесёт к папе с мамой. Прелестные, крошечные детки спят и видят чудные сны, каких никогда уже не будут видеть после. Всем родителям очень хочется иметь такого малютку, а всем детям — крошечного братца или сестрицу. Полетим к пруду, возьмём оттуда малюток и отнесём в дом к тем детям, которые не дразнили аистов; нехорошие же насмешники не получат ничего!

— А тому злому, который первый начал дразнить нас, ему что будет? — спросили молодые аисты.

— В пруде лежит один мёртвый ребёнок, — он заспался до смерти — его-то мы и отнесём злому мальчику. Пусть поплачет, увидав, что мы принесли ему мёртвого братца. А вот тому доброму мальчику — надеюсь, вы не забыли его — который сказал, что грешно дразнить животных, мы принесём зараз и братца и сестрицу. Его зовут Петей, будем же и мы в честь его зваться Петрами!

Как сказано, так и было сделано, и вот всех аистов зовут с тех пор Петрами.



БРОНЗОВЫЙ КАБАНЪ.



Въ городѣ Флоренціи, недалеко отъ площади дель-Гранъ-Дука, есть небольшой переулокъ, который зовется, если не ошибаюсь, Порта-Росса. Тутъ, передъ овощнымъ и зеленнымъ рынкомъ, стоитъ бронзовый кабанъ искусной работы; изо рта его бѣжитъ чистая свѣжая вода. Само животное совсѣмъ уже почернѣло отъ времени, одна морда блеститъ, какъ полирован-


Тот же текст в современной орфографии

В городе Флоренции, недалеко от площади дель-Гран-Дука, есть небольшой переулок, который зовётся, если не ошибаюсь, Порта-Росса. Тут, перед овощным и зеленным рынком, стоит бронзовый кабан искусной работы; изо рта его бежит чистая свежая вода. Само животное совсем уже почернело от времени, одна морда блестит, как полирован-