бумажные вѣера, филигранное серебро, подсвѣчники, вышитый наволочки, подушки, котелки для варки риса, плевательницы и тому подобная домашняя утварь, сдѣланная изъ чисто отполированной мѣди. Только послѣдняя, кажется, и сдѣлана руками корейцевъ, все же остальное привезено изъ Китая и Японіи. Мы тщетно разыскивали хоть что-нибудь интересное, выдѣлываемое дѣйствительно самими корейцами. Въ одной изъ лавокъ мы наткнулись на желѣзныя шкатулки съ серебряною инкрустаціей, такихъ мы еще нигдѣ не видѣли; это, наконецъ, оказалось дѣйствительно чисто мѣстнымъ произведеніемъ, и мы съ большимъ вниманіемъ принялись разсматривать его. Работа оказались очень хорошею, а нѣкоторые рисунки серебряной инкрустаціи замѣчательно красивы. Ящики снабжены иногда очень хитрыми секретными замками, въ родѣ нашихъ устюжскихъ. Судя по страшной дороговизнѣ этихъ шкатулочекъ, корейцы очень высоко цѣнятъ свой трудъ и искусство. Базаръ или рынокъ не великъ и не можетъ похвастать оживленностью и многолюдствомъ. На немъ продаются самые заурядные предметы: въ одномъ мѣстѣ на соломенныхъ циновкахъ грудами лежатъ фрукты, въ другомъ — овощи, въ третьемъ — посуда; но больше всего занимаются табачною торговлей. Корейцы — большіе любители покурить, и курятъ такъ же, какъ японцы, т.-е. изъ крошечныхъ трубочекъ съ дѣтскій наперстокъ величиной, и начинаютъ курить тоже съ ранняго возраста.
Почти всѣ фрукты привезены изъ Китая; они превосходнаго качества, въ особенности абрикосы и персики, и продаются очень дешево. Сами корейцы не занимаются садоводствомъ, потому что слишкомъ обильные лѣтніе дожди и частые туманы не благопріятствуютъ полному дозрѣванію плодовъ.
На одной изъ большихъ улицъ наше вниманіе было остановлено какимъ-то шумомъ; идущая публика спѣшила почтительно разступиться. Оказалось, что шесть корейскихъ слугъ съ громкими криками несли въ креслѣ-паланкинѣ важнаго чиновника. Костюмъ этого господина рѣзко выдѣлялся изъ всей толпы: онъ былъ сдѣланъ изъ шелковыхъ матерій яркихъ цвѣтовъ. На головѣ у него огромная шляпа съ хвостами изъ разноцвѣтныхъ шариковъ на томъ мѣстѣ, гдѣ обыкновенно бываютъ ленты. Другой такой же сановникъ ѣхалъ верхомъ на лошади, богато украшенной разноцвѣтными погремушками. Разряженный вельможа сидѣлъ почти неподвижно на чрезвычайно высокомъ сѣдлѣ, какъ на какомъ-то возвышеніи, и едва поворачивалъ свою гордую голову. Все сѣдло расшито серебромъ, золотомъ и засыпано украшеніями. Самъ сѣдокъ не правитъ и не держитъ въ рукахъ поводьевъ, — это слишкомъ унизительно для него, — а лошадь ведутъ подъ уздцы двое слугъ; четверо другихъ идутъ по сторонамъ лошади и всегда
