вытянувшись въ линію, стояло семь лошадей. При свѣтѣ луны, онѣ казалась какъ снѣгъ бѣлыми и стояли не шевелясь.
— Надо къ нимъ красться, а стрѣлять тутъ далеко.
— Да, ваше благородіе, мы и то пробовали, да жеребецъ ихъ уводитъ. Онъ прячется вонъ тутъ за кустами и за ними смотритъ; чуть двинемся, онъ сейчасъ начинаетъ чертить кругомъ и уведетъ табунъ.
— Стойте здѣсь, а я попробую.
И съ этими словами я опустился на колѣни и на четверенькахъ поползъ къ табуну. Не успѣлъ я отползти шестидесяти шаговъ, какъ съ фырканьемъ и храпомъ вылетѣлъ изъ кустовъ жеребецъ. Казалось, это сказочная лошадь — такъ хорошъ былъ дикарь! Описавъ крутую дугу около меня, онъ поднялся на дыбы, какъ бы желая своимъ свирѣпымъ видомъ и храпомъ испугать врага. Клубы пара валили изъ его ноздрей. Вѣроятно, вѣтеръ былъ неблагопріятный, и онъ меня не почуялъ, потому что, вдругъ опустившись на всѣ четыре ноги, онъ снова пронесся карьеромъ мимо меня и остановился съ подвѣтренной стороны. Тутъ, поднявшись на дыбы, овъ съ силой втянулъ воздухъ и, фыркнувъ, какъ-то визгливо заржалъ. Табунъ, стоявшій цугомъ, мордами къ намъ, какъ по командѣ, повернулъ кругомъ (при чемъ лошадь, бывшая въ головѣ, снова перебѣжала впередъ) и рысью помчалась отъ озера. Жеребецъ, давъ отбѣжать табуну шаговъ на двѣсти, послѣдовалъ за нимъ, то и дѣло описывая направо и налѣво дуги, становясь на дыбы и фыркая.
Наконецъ, наши старанія увѣнчались успѣхомъ! Это было 1 сентября — день, который навсегда врѣзался у меня въ памяти. Въ четыре часа утра дежурный казакъ разбудилъ насъ и сообщилъ, что табунъ опять гуляетъ на прежнемъ мѣстѣ около песковъ. Зная, что лошади около пяти часовъ начинаютъ двигаться съ пастбища въ пустыню, мы живо собрались, и не прошло и получаса, какъ всѣ были на коняхъ. Двое казаковъ были назначены въ обходъ табуну, остальные должны были вытянуть цѣпь и загородить проходъ въ восточный рукавъ. До мѣста мы ѣхали рысью, казаки изрѣдка останавливались и, ставъ на сѣдла, высматривали, на мѣстѣ ли табунъ. Сойдя съ лошадей и спутавъ ихъ, мы осторожно вытянулись линіей, занявъ пространство около двухъ верстъ, и каждый по своему усмотрѣнію сталъ красться къ табуну. Каково же было наше удивленіе, когда, подойдя къ кустамъ, около которыхъ должны были быть лошади, мы увидѣли, что ихъ и слѣдъ простылъ. Вглядываясь въ даль, мы замѣтили тихо двигавшійся табунъ уже на первыхъ грядахъ песчаной полосы, верстахъ въ двухъ отъ насъ. Очевидно, лошадей мы не испугали, иначе слышали бы ихъ тревожное фырканье: способность ихъ не отдѣляться отъ предметовъ окружающей природы дала имъ возможность пройти мимо насъ неза-
