черезъ ящики и разные предметы, разставленные всюду, дополняютъ собой общую хаотическую картину. Свѣжему человѣку, пріѣхавшему изъ Европы и прямо вошедшему сюда, показалось бы, что самъ Вельзевулъ перевелъ на время если не весь, то часть своего ада именно вотъ въ это помѣщеніе, а услужливые его черти уже начали справлять здѣсь свое дикое новоселье. То и дѣло закидывая за спину докучливую косу, китайцы захватываютъ чай небольшими корзинами изъ общаго его помѣщенія и разсыпаютъ по ящикамъ, при этомъ время отъ времени они вскакиваютъ въ ящикъ, утаптывая чай ногами, чтобы онъ ложился плотнѣй. Китайцы не могутъ обойтись безъ того, чтобы всюду, гдѣ только можно, не пустить въ ходъ свои ноги, и теперь, утаптывая чай въ ящики, они словно позабыли, что ногамъ ихъ уже досталось не мало въ предыдущіе дни; на нѣкоторыхъ явились даже грязныя перевязки, ясно доказывающія необходимость замѣнять ножную работу чѣмъ-либо другимъ. Мелкая пыль отъ пересыпаемаго чая носится въ воздухѣ, ложась тонкимъ слоемъ на вспотѣвшее тѣло рабочихъ и дѣлаетъ ихъ видъ еще болѣе подходящимъ къ образу слугъ Вельзевула; кромѣ того, пыль эта забирается и въ носъ, почему то здѣсь, то тамъ безпрестанно раздается громкое чиханье. Наполненный до верху ящикъ снабжается краснымъ ярлыкомъ, носящимъ у насъ названіе „карты“; онъ кладется сверху чая и гласитъ о необыкновенно пріятномъ вкусѣ и мягкости чая, именуемаго ну хоть бы „Чен-мы-юй“ (фамилія фабриканта). Та же карта рекомендуетъ этотъ чай „многоуважаемому русскому купечеству“ самымъ безграмотнымъ русскимъ языкомъ. Но такая карта или ярлыкъ кладется въ ящики, предназначаемые спеціально для русскихъ, если же нѣтъ, то карта изготовляется съ отпечатанными на ней нѣсколькими китайскими буквами и съ изображеніемъ по большей части какого-то пѣтуха, одареннаго необыкновенно раскидистымъ хвостомъ и гордо поднятой вверхъ миніатюрной головкой. Послѣ карты съ рекомендаціей или пѣтухомъ накладывается крышечка изъ плотнаго свинца, которая тщательно припаивается къ свинцовой коробкѣ посредствомъ желѣзныхъ палочекъ, раскаляемыхъ до красна на жаровнѣ. Затѣмъ ящикъ накрывается деревянной крышкой съ изображеніемъ и на ней тоже знакомаго вамъ розана, надъ которымъ порхаетъ бабочка; крышка плотно приколачивается желѣзными склепками и гвоздями, а весь ящикъ завязывается бамбуковымъ ремнемъ. Вполнѣ готовый ящикъ ставятъ къ стѣнѣ, причемъ ихъ осторожно кладутъ одинъ на другой въ 3 или 4 яруса.
Вотъ все, что производится на чайныхъ фабрикахъ, куда, какъ мы видѣли, поступаетъ зеленый листъ, являющій изъ себя не что иноо, какъ сырой матеріалъ,совершенно еще неготовый для питья.
