под названием quasi possessio и на фактическое отправление некоторых прав. Как предмет бестелесный, не может быть объектом владения universitas rerum[1]. Точно также не могут быть объектом владения и составные части другой вещи, пока продолжается соединение[2], и части неопределенные, partes incertae, вещи[3]. Наконец, не может быть объектом владения свободное лицо[4]; даже filius familias не составляет предмета владения отца[5].
Выходя из того признака владения, по которому оно выражается в полной фактической власти над вещью с волею собственника, приходится признать за ним характер исключительности, иначе говоря, немыслимо одновременное владение нескольких лиц одною и тою же вещью каждым во всей полноте владельческого господства, compossessio plurium in solidum.
Celsus filius ait, duorum quidem in solidum dominium, vel possessionem esse non posse L. 5 § 15 D. 13, 6; — plures eandem rem in solidum possidere non possunt; contra naturam quippe est, ut, cum ego aliquid teneam, tu quoque id tenere videaris… Non magis enim eadem possessio apud duos esse potest, quam ut tu stare videaris in eo loco, in quo ego sto, vel in quo ego sedeo, tu sedere videaris L. 3 § 5 D. 41, 2.
Из невозможности одновременного владения многих одною и тою же вещью in solidum выходит, что владение одного прекращается в тот момент, в который приобретает владение другой.
Такой взгляд на compossessio plurium in solidum можно считать после Савиньи (cit. § 11) господствующим. Но как в прежнее время (см., напр., Christiansen. Institut р. 4, 24), так и теперь (см. Baron. Gesamtrechtsverhältnisse I §§ 3, 4) некоторые писатели допускают composs. plur. in solidum. Повод к этому подают следующие места источников:
1) В L. 16 D. 41, 3 Яволен приписывает владение одною и тою же вещью залогодателю и залогопринимателю; первому — possessio ad usucapionem, а второму — ad reliquas omnes causas (см. также L. 1 § 15; L. 36 D. 41, 2). Некоторые ученые склонны видеть тут признание composs. duorum in solidum (напр., Keller. Pandektenvorles. p. 221). Большинство же писателей, с Савиньи во главе (cit. р. 294—300), полагает, что единствен-
