вестны на Западе. На Западе же римское право было известно только в том виде, который оно получило в юстиниановой кодификации и составляло предмет учения в итальянских школах. — Потому из римского права усвоено только содержание юстиниановых сборников, как-то: Институций, Дигест, Кодекса и Новелл. Все эти сборники вместе именовались итальянскими учителями Corpus juris civilis. Далее, доюстинианово право могло быть реципировано в тех только положениях, которые встречаются в юстиниановых сводах. Постюстинианово же право (jus postjustinianeum), т. е. законы и своды византийских императоров, — не было реципировано вовсе. Да и в юстиниановом праве не все места были реципированы, а только те, которые знала, учила итальянская школа и передала их на Запад.
Итальянские учителя, обладая неполными рукописями, знали далеко не все юстинианово право. С другой стороны, многие начала, и известные им, они за неприменимостью пропускали на своих лекциях. Признаком того, чему они учили, служило толкование, глосса; откуда поговорка: quidquid non agnoscit glossa, non agnoscit curia. (О происхождении этой поговорки см. у Landsberg Ueber die Entsteh. der Regel Quicq. etc. 1880). Так в Институциях было все глоссировано, точно также и в Дигестах, за исключением некоторых мест по уголовному праву, в Кодексе не глоссировано около 200 греческих конституций, т. наз. leges restitutae, также многие из числа известных Новелл не глоссированы. См. у Vangerow. Pand. I р. 14—16. С другой стороны, юстинианово право было реципировано с некоторыми приращениями, а именно с 13 т. наз. Authenticae Fridericianae, т. е. законы, изданные в Италии германскими императорами Фридрихом I и II и по их приказанию внесенные в Кодекс, а также лангобардское право, под именем liber feudorum.
В этом виде реципированное, как одно целое, римское право не требует оправдания для применения каждого отдельного в нем содержащегося положения. Каждое такое положение считается применимым коль скоро против его применимости не выставлено возражения. Прежде говорилось: кто может в пользу свою сослаться на положение римского права, тот имеет за себя fundatam in jure intentionem[1]. — Это положение в существенном совпадает с другим, а именно, что римское право в Германии имеет значение не только как ratio scripta, но скорее как lex scripta[2].
