должны были рано или поздно поддаться примеру высшего имперского суда, чтобы не видеть уничтожения своих решений в апелляционной инстанции и не нарушать единства в судорешениях.
И во Франции рецепция римского права объясняется также главным образом историею суда. Как в Италии и Англии, так и во Франции в 11 и 12 век. народный суд заменяется королевским судьею, что объясняется положением королевского суда (curia regis). С 11-го века он становится центральным судебным учреждением, отправляя суд непосредственно или посредственно чрез missi или judices itinerantes, которых посылал в провинции. Эти служили средством централизировать судопроизводство и замещать отдельным судьей народные суды в качестве королевского чиновника и представителя (Sohm, cit. р. 250, 251). Из королевского суда со временем образовался парламент, как высший суд. В этом суде, кроме светских, сидели и духовные лица, которые проводили начала известного им римск. и канонич. права и тем изменяли обычное право. Королевский же суд служил высшим ленным судам образцом. Выработанные королев. судом начала путем королевских ордонансов, деятельностью королев. чиновников и обратным воздействием как апелляционной инстанции, получали мало-помалу применение и в низших судах. Эти последние нередко замещались королев. чиновником (Baillis, Prevôts), часто из лиц, которые сидели в королев. суде. Таким путем проникали новые правовые начала рим. права в жизнь, т. ч. с 12-го и 13-го веков и в северной Франции, в которой было вовсе исчезли следы римского права, писанное право проявляется в значительном объеме (Brunner в Holtzendorf’s Encyclop. I р. 214).
Нельзя думать, что такая рецепция римского права проведена в жизнь насильно. Потребности развившихся отношений не могли удовлетвориться положениями туземного права. Развившаяся торговля и усложненные обязательства требовали новых, более тонких правовых начал. Откуда же было их взять? Их можно было или извлечь из туземного права путем научной творческой дедукции, или прямо заимствовать из сравнительно развитого законодательства. Последнее было и проще и не противоречило общему направлению тех времен, когда не сознавали ясно противоположения прав различных народов[1] и с верою в общее мировое государство считали возможным и общее мировое право. В то время не стесня-
- ↑ В средние века не было понятия единого немецкого народа, а также и немецкого права. В эти времена знали только саксонцев, швабов и т. д.; знали саксонские земские права, швабские, магдебургские и т. д. (Muther cit., р. 15).
