и неполная. Уже средневековая наука употребляла выражения для первой nullum negotium (nullitas negotii), а для второй — negotium rescissum. В источниках о полной недействительности говорят: negotium nullum est, nullius est momenti, nihil actum videtur, а о неполной недействительности — negotium rescinditur[1]. Правильно полную недействительность называть ничтожностью (Nichtigkeit), а неполную — опороченностью (Anfechtbarkeit)[2].
Под полной недействительностью, ничтожностью сделки разумеется тот случай, когда сделка ipso jure недействительна, без какого-либо посредства воли лица. Сделка такая не имеет вовсе правового существования. Если ничтожность будет следовать из обстоятельств дела, то ее обязан признать сам судья, ex officio, не ожидая, чтобы стороны привели основания ничтожности.
Некоторые ученые (напр., Schlossman. Zwang р. 25) придерживаются иного мнения, но едва ли справедливо; ибо судья, взвешивая обязательства, приводимые истцом, обязан сам решить какое они имеют значение с точки зрения объективного права. — Точно также по ничтожному акту немыслим иск о его ничтожности, querella nullitatis, как это долго думали; нельзя особым, специальным действием объявить ничтожным то, что само по себе и без того не существует (Brandis в Zeitschr. f. Civilr. u. Proz. Bd. 7, p. 123).
Ничтожность издавна делили на абсолютную и относительную (релятивную). Под первой разумели те случаи, когда ничтожность наступала безусловно и поэтому на нее могло ссылаться всякое заинтересованное лицо; вторая же наступала только по воле определенного лица, на которую только оно и могло ссылаться. Впрочем, эти термины понимались неодинаково (см. у Brandis. Ueber absolute u. relative Nichtigkeit 1. c. p. 121, 122). Что касается римского права, то там нельзя указать ни на один случай относительной ничтожности в упомянутом смысле (см. Brandis cit. p. 127—202). В настоящее время большинство ученых отвергает и самое деление ничтожности. Действительно, ничтожность выражает понятие полного несуществования, не допускающее какой-либо относительности (см. Unger cit. p. 150 п. 42).
Примером полной недействительности может служить тот случай, когда недостает essentialia negotii, напр., субъект сделки недееспособен, объект сделки принадлежит к числу res extra commercium.
