ности самаго труда, которая остается всегда одна и та-же. «Такимъ образомъ трудъ, никогда не измѣняясь въ собственной своей цѣнности, есть единственная, дѣйствительная и опредѣленная мѣра, которою всегда и всюду можно оцѣнивать и сравнивать цѣнности различныхъ предметовъ мѣны. Трудъ есть дѣйствительная, а деньги — нарицательная цѣна ихъ». Но для лица, нанимающаго работника, трудъ послѣдняго имѣетъ то большую, то меньшую мѣновую цѣнность, смотря по тому, приходится ли давать ему за этотъ трудъ больше или меньше товаровъ; въ дѣйствительности же измѣняется не цѣнность труда, а цѣнность тѣхъ товаровъ, которые приходится отдать за трудъ. Въ этомъ смыслѣ о трудѣ можно сказать, какъ и о всякомъ другомъ товарѣ, что онъ имѣетъ дѣйствительную и нарицательную цѣну. Первая состоитъ въ количествѣ предметовъ необходимости или удобства, отдаваемыхъ за трудъ, а вторая въ количествѣ денегъ. Это различие между дѣйствительной и нарицательной цѣной предметовъ мѣны имѣетъ нерѣдко весьма важное значение на практикѣ. «Одна и та же дѣйствительная цѣна представляетъ одну и ту же цѣнность; но вслѣдствiе видоизмѣненія въ цѣнности золота и серебра одна и та же нарицательная цѣна выражаетъ часто весьма различныя цѣнности». Правда, цѣнность золота и серебра въ малые промежутки времени мало измѣняется. Но если взять двѣ отдаленнѣйшiя эпохи, то окажется, что цѣнность хлѣба, этого необходимаго предмета потребленiя для работника, претерпѣваетъ меньшiя измѣненiя, чѣмъ цѣнность золота и серебра, поэтому одинаковое количество хлѣба въ отдаленнѣйшiя эпохи ближе, чѣмъ какой либо другой товаръ, представляетъ одинаковое количество труда.
Въ первобытномъ грубомъ состоянiи общества, предшествовавшемъ скопленію капиталовъ и обращенiю въ собственность земель, мѣновая цѣнность всякаго предмета опредѣлялась повидимому единственно лишь тѣмъ количествомъ труда, какое необходимо потратить на его производство. Продуктъ двухдневнаго или двухчасового дня стоилъ вдвое больше продукта, на производство котораго быль потраченъ одинъ день или одинъ часъ. При этомъ конечно принималась въ разсчетъ также ловкость работника и затрудненiя, какiя ему приходилось преодолѣть. При такомъ порядкѣ вещей произведеніе труда безраздѣльно принадлежитъ работнику. Но съ накопленіемъ разныхъ запасовъ въ отдѣльныхъ рукахъ дѣло мѣняется; запасы эти идутъ на содержание рабо-
ности самого труда, которая остается всегда одна и та же. «Таким образом труд, никогда не изменяясь в собственной своей ценности, есть единственная, действительная и определенная мера, которою всегда и всюду можно оценивать и сравнивать ценности различных предметов мены. Труд есть действительная, а деньги — нарицательная цена их». Но для лица, нанимающего работника, труд последнего имеет то большую, то меньшую меновую ценность, смотря по тому, приходится ли давать ему за этот труд больше или меньше товаров; в действительности же изменяется не ценность труда, а ценность тех товаров, которые приходится отдать за труд. В этом смысле о труде можно сказать, как и о всяком другом товаре, что он имеет действительную и нарицательную цену. Первая состоит в количестве предметов необходимости или удобства, отдаваемых за труд, а вторая в количестве денег. Это различие между действительной и нарицательной ценой предметов мены имеет нередко весьма важное значение на практике. «Одна и та же действительная цена представляет одну и ту же ценность; но вследствие видоизменения в ценности золота и серебра одна и та же нарицательная цена выражает часто весьма различные ценности». Правда, ценность золота и серебра в малые промежутки времени мало изменяется. Но если взять две отдаленнейшие эпохи, то окажется, что ценность хлеба, этого необходимого предмета потребления для работника, претерпевает меньшие изменения, чем ценность золота и серебра, поэтому одинаковое количество хлеба в отдаленнейшие эпохи ближе, чем какой либо другой товар, представляет одинаковое количество труда.
В первобытном грубом состоянии общества, предшествовавшем скоплению капиталов и обращению в собственность земель, меновая ценность всякого предмета определялась по-видимому единственно лишь тем количеством труда, какое необходимо потратить на его производство. Продукт двухдневного или двухчасового дня стоил вдвое больше продукта, на производство которого быль потрачен один день или один час. При этом конечно принималась в расчёт также ловкость работника и затруднения, какие ему приходилось преодолеть. При таком порядке вещей произведение труда безраздельно принадлежит работнику. Но с накоплением разных запасов в отдельных руках дело меняется; запасы эти идут на содержание рабо-
