впродолженіи чтения ихъ держать себя самымъ приличнымъ и почтительнымъ образомъ». Таково было преподаваніе въ знаменитомъ Оксфордскомъ университетѣ во времена Смита. По стопамъ учителей, какъ это обыкновенно бываетъ, шли ученики. Студенчество отличалось не только невѣжествомъ, но грубостью
и развращенностью. Да оно и понятно: для всѣхъ, какъ учащихъ, такъ и учащихся, отказывающихся отъ принциповъ человѣческой свободы, остается открытой одна только дорога, приводящая рано или поздно къ животному состоянію. Какъ Смитъ уберегъ свою душу и свой умъ отъ растлѣвающаго вліянія такого преподаванiя и такихъ университетскихъ распорядковъ, мы не знаемъ. Но онъ оставилъ Оксфордскій университетъ послѣ семилѣтняго пребыванія въ немъ съ довольно яснымъ, повидимому уже установившимся міросозерцаніемъ. Въ противность стараніямъ своей alma mater, онъ вышелъ изъ нея врагомъ всякихъ суевѣрiй и убѣжденнымъ сторонникомъ свободныхъ изслѣдованiй и свободной дѣятельности. Его отправляли въ Бальольскую коллегію, надѣясь сдѣлать изъ него добраго служителя англиканской церкви. Но, увы, ханжество Оксфордскихъ наставниковъ оттолкнуло юношу отъ такой карьеры, а чтеніе вышедшаго не задолго передъ тѣмъ «Трактата» Юма о человѣческой природѣ открыло передъ нимъ иныя, болѣе широкія перспективы. Онъ занялся изученіемъ древней и новой литературы и съ окончаніемъ курса рѣшился попытать свое счастье на литературномъ и ученомъ поприщѣ. Замѣтимъ здѣсь, что вѣрный себѣ Оксфордский университетъ не удостоилъ своего славнaго питомца ученой степенью, да и самъ питомецъ никогда по видимому не вспоминалъ съ любовью о
времени, проведенномъ въ стѣнахъ этого университета.
По окончаніи курса Адамъ Смитъ возвратился къ своей матери въ Корккольди и прожилъ съ нею около двухъ лѣтъ. Въ 1748 году онъ отправился въ Эдинбургъ и здѣсь, пользуясь покровительствомъ одного знатнаго лорда, открылъ публичныя лекціи по риторикѣ и литературѣ. Въ тѣ времена писательство, какъ профессія, было дѣломъ чрезвычайно труднымъ и рѣдкимъ даже въ Англіи. Легче было устроить при содѣйствіи людей, имѣющихъ вѣсъ въ обществѣ, публичныя чтенія, чемъ найти издателя. Лекціи Смита имѣли успѣхъ. Онъ завязалъ полезныя знакомства и близко сошелся, что имѣло для него чрезвычайно важныя послѣдствія, съ Юмомъ. Это знакомство превратилось съ теченіемъ времени въ тѣсную дружбу, — дружбу, имѣющую общественное зна-
в продолжение чтения их держать себя самым приличным и почтительным образом». Таково было преподавание в знаменитом Оксфордском университете во времена Смита. По стопам учителей, как это обыкновенно бывает, шли ученики. Студенчество отличалось не только невежеством, но грубостью
и развращенностью. Да оно и понятно: для всех, как учащих, так и учащихся, отказывающихся от принципов человеческой свободы, остается открытой одна только дорога, приводящая рано или поздно к животному состоянию. Как Смит уберег свою душу и свой ум от растлевающего влияния такого преподавания и таких университетских распорядков, мы не знаем. Но он оставил Оксфордский университет после семилетнего пребывания в нём с довольно ясным, по-видимому уже установившимся миросозерцанием. В противность стараниям своей alma mater, он вышел из неё врагом всяких суеверий и убежденным сторонником свободных исследований и свободной деятельности. Его отправляли в Бальольскую коллегию, надеясь сделать из него доброго служителя англиканской церкви. Но, увы, ханжество Оксфордских наставников оттолкнуло юношу от такой карьеры, а чтение вышедшего не задолго перед тем «Трактата» Юма о человеческой природе открыло перед ним иные, более широкие перспективы. Он занялся изучением древней и новой литературы и с окончанием курса решился попытать свое счастье на литературном и ученом поприще. Заметим здесь, что верный себе Оксфордский университет не удостоил своего славного питомца ученой степенью, да и сам питомец никогда по видимому не вспоминал с любовью о времени, проведенном в стенах этого университета.
По окончании курса Адам Смит возвратился к своей матери в Корккольди и прожил с нею около двух лет. В 1748 году он отправился в Эдинбург и здесь, пользуясь покровительством одного знатного лорда, открыл публичные лекции по риторике и литературе. В те времена писательство, как профессия, было делом чрезвычайно трудным и редким даже в Англии. Легче было устроить при содействии людей, имеющих вес в обществе, публичные чтения, чем найти издателя. Лекции Смита имели успех. Он завязал полезные знакомства и близко сошелся, что имело для него чрезвычайно важные последствия, с Юмом. Это знакомство превратилось с течением времени в тесную дружбу, — дружбу, имеющую общественное зна-
