Когда я былъ на 2-мъ курсѣ, въ Москву пріѣхалъ мой милѣйшій товарищъ по инженерному училищу и саперству, Мих. Ник. Владыкинъ, уже отставнымъ офицеромъ. Выше мнѣ уже случилось говорить, что онъ былъ страстный театралъ. Чтобы наслаждаться Шекспиромъ, онъ выучился англійскому языку; затѣмъ, начитавшись Гоголя и Островскаго, соорудилъ собственную комедію изъ купеческаго быта и вышелъ въ отставку съ мыслью посвятить себя сценическому искусству. Теперь онъ привезъ свою комедію въ Москву, съ тѣмъ чтобы прочитать ее Прову Михайловичу Садовскому. Пьеса была одобрена послѣднимъ; измѣнено было только, по его совету, заглавіе и она шла подъ новымъ именемъ «Купецъ-лабазникъ», кажется, въ бенефисъ Шумскаго. Прова Михайловича я, конечно, видѣлъ много разъ на сценѣ, но, благодаря знакомству съ нимъ Владыкина, мнѣ удалось разъ видѣть его на вечеринкѣ у Владыкина и слышать одинъ изъ его знаменитыхъ разсказовъ — «Повѣсть капитана Копейкина». Владыкинъ сидѣлъ подлѣ Прова Михайловича и слушалъ его съ такимъ напряженнымъ вниманіемъ, что когда капитанъ Копейкинъ, въ продолженіе своего разсказа, обратился къ сосѣду, прищуря глазъ, съ вопросомъ, какого онъ мненія о только что сказанномъ, Владыкинъ невольно отвѣтилъ на этотъ вопросъ и вызвалъ, конечно, гомерическій смѣхъ всей публики. Продолжать капитана Копейкина было уже невозможно, но его замѣнили вскорѣ другіе разсказы. Позднѣе черезъ Владыкина я познакомился съ другимъ знаменитымъ разсказчикомъ, Горбуновымъ.
Съ тѣхъ поръ какъ «Лабазникъ» былъ принятъ на сцену, Владыкинъ продолжалъ сочинительствовать, жилъ большую часть времени у себя въ деревнѣ, но сталъ ежегодно наѣзжать въ Москву. Въ одинъ изъ его пріѣздовъ я познакомилъ его съ семьей Визаровъ.
Когда я былъ на 3-мъ курсе, во вторую половину года, Леонида Яковлевна (старшая сестра), молоденькая, живая, красивая дѣвушка съ черными какъ смоль волосами и голубыми глазами выдержала экзаменъ на званіе учительницы и поступила въ семью Фролова къ его взрослымъ дочерямъ въ качествѣ подруги-француженки. Пробыла она тамъ годъ и зимой 1855 г. вернулась домой въ домъ Жемочкиныхъ, около Донского монастыря. Вся молодежь, ходившая въ этотъ домъ, чувствовала, конечно, нѣкоторую слабость къ этой молодой дѣвушкѣ, и къ числу таковыхъ принадлежалъ и я, не показывая конечно и вида. Такою же слабостью къ ней, судя по разговорамъ, страдалъ и Владыкинъ, но изъ этого ничего не выходило, потому что онъ виделъ ее изрѣдка, часами. Но вотъ подходитъ масленица 1855 г. Владыкинъ въ Москвѣ, мы бываемъ съ нимъ въ домѣ Жемочкиныхъ каждое воскресенье и узнаемъ въ
