хирургамъ, которые ставятъ операцію не на первый планъ, а рядомъ съ подготовленіемъ больного къ ней и послѣдовательнымъ за операціей лѣченіемъ. Поэтому онъ проповѣдывалъ, что хирургъ долженъ быть терапевтомъ. На его клиническихъ лекціяхъ мы впервые услышали, что въ извѣстныя эпохи всегда господствуетъ определенный genius morborum, составляющій основную черту всѣхъ вообще заболѣваній. Такъ, во времена Брусса господствовалъ, по его словамъ, воспалительный типъ, а въ настоящее время наблюдается преимущественно плохое питаніе тѣла съ катарами слизистыхъ путей, слѣдовательно страдаетъ у всѣхъ вообще людей заведующая питаніемъ узловатая система. Послѣднюю мысль Ѳ. И. вынесъ, очевидно, со школьной скамьи; но какъ онъ дошелъ до связи катаровъ съ страданіями симпатическаго нерва, я не знаю. Во всякомъ случаѣ онъ вѣровалъ упорно въ эту мысль и упорно кормилъ всѣхъ паціентовъ своей клиники нашатыремъ, какъ антикатаральной панацеей, говоря иногда на лекціяхъ, что его даже дразнятъ «салманикой» (въ рецептахъ нашатырь назывался по латыни sal ammoniacum)[1]. Хотя мысль о вліяніи симпатическаго нерва на питаніе тѣла и была въ ту пору, когда Ѳ. И. возводилъ передъ нами страданіе узловатой системы въ genius morborum, скорѣе расшатана, чѣмъ доказана физіологическими изслѣдованіями, но, какъ хирургу и старому практику, ему было извинительно не знать этого; следовательно, составленная имъ теорія была не хуже другихъ медицинскихъ теорій и во всякомъ случаѣ свидетельствовала въ Ѳ. И. мыслящаго врача, задающагося серьезными вопросами. Въ ту же сторону говорила и изданная имъ книга о молочномъ лѣченіи.
Съ виду скорѣе французъ, чѣмъ русскій (онъ былъ, кажется, женатъ на француженкѣ), живой по природѣ, онъ иногда увлекался на клиническихъ лекціяхъ, и тогда фразы получали у него порывистый, восклицательный характеръ и произносились съ французскимъ шикомъ. Хорошее впечатлѣніе отъ всей его фигуры и рѣчей усиливалось крайне ласковымъ и участливымъ отношеніемъ его къ больнымъ, для которыхъ у него не было другого имени, какъ дружокъ или мой милый.
На лекціяхъ оперативной хирургіи онъ былъ совсѣмъ другой человѣкъ, читалъ скорѣе монотонно, чѣмъ живо. Каѳедры топогра-
- ↑ Говорили, что непоколебимость вѣры Ѳ. И. въ нашатырь поддерживалась его помощниками по медицинской практикѣ, называвшимися „молодцами Иноземцева“, которымъ онъ давалъ хлѣбъ и которые постоянно приносили ему извѣстія о чудесахъ этого средства. Правда ли это или нѣтъ, я не знаю; но Ѳедоръ Ивановичъ не умѣлъ выбирать людей и былъ окруженъ въ клиникѣ неважными помощниками.
