Страница:Автобиографические записки Ивана Михайловича Сеченова (1907).pdf/74

Эта страница была вычитана


вообще столько времени, что я уже давно свыкся съ мыслью поступить, по выдержаніи экзамена, на 1-ый курсъ.

Изъ маленькихъ эпизодовъ на экзаменѣ помню слѣдующіе. По исторіи экзаменовалъ Грановскій; отвѣчалъ я, должно быть, неважно: экзаминаторъ все время молчалъ и поставилъ мнѣ 4. По русскому языку требовалось написать сочиненіе на тему «Любовь къ родителямъ». Я написалъ о значеніи матери для Шиллера и Гёте. Экзаминаторомъ былъ Буслаевъ. Прочитавъ мое сочиненіе, онъ спросилъ, читалъ ли я Гёте и Шиллера, и, получивъ удовлетворительный отвѣтъ, поставилъ мнѣ 5. Изъ математики экзаменовалъ проф. Зерновъ (отецъ теперешняго анатома). Помню, что я вытянулъ билетъ о подобіи треугольниковъ. Въ эту минуту подлѣ Зернова сидѣлъ тогдашній деканъ медицинскаго факультета Анке, который имѣлъ неосторожность замѣтить: «Что́ экзаменовать г. Сѣченова, вѣдь онъ инженеръ». На это Зерновъ осерчалъ: «Если хотите, я экзаменовать не буду». Анке, конечно, поспѣшилъ исправить ошибку, и условія подобія треугольниковъ были изложены удовлетворительно. Изъ латыни заставили перевести нѣсколько строчекъ изъ Саллюстія.

По окончаніи экзамена мы съ Ѳеофаномъ Васильевичемъ перебрались на новую квартиру на Патріаршемъ прудѣ въ домѣ съ мезаниномъ, выходившемъ переднимъ фасадомъ на прудъ (по выходѣ изъ Малой Бронной сейчасъ налѣво, второй домъ). Квартира наша состояла изъ двухъ комнатъ и передней, моя выходила окномъ на прудъ. Когда, послѣ года жизни въ полутемной комнатѣ, успокоенный отъ экзаменаціонныхъ тревогъ, я открылъ впервые это окно, Патріаршій прудъ показался мнѣ, я думаю, краше видѣнныхъ мною впослѣдствіи швейцарскихъ и итальянскихъ пейзажей. Помню, что окно это долго служило для меня источникомъ наслаждений, и благодаря этому въ памяти сохранилось нѣсколько лицъ, гулявшихъ ежедневно по аллеямъ вокругъ пруда. Помню, напр., сосѣда по дому, г. Кутузова, человека среднихъ лѣтъ, съ военной выправкой, гулявшаго всегда съ хлыстомъ въ сопровожденіи бульдога, «Гришки» по имени; помню цыганокъ, гулявшихъ въ яркихъ нарядахъ, и между ними одну прямо-таки красавицу. Къ женскому полу я былъ тогда равнодушенъ — голова была сильно занята другими вещами, да въ сущности я все хранилъ въ душѣ кіевскія воспоминанія. Поблекли они лишь черезъ два года по выѣздѣ изъ Кіева, когда я уже былъ на 2-мъ курсе.

Очень оригинальна была моя третья квартира въ одномъ изъ переулковъ, выходящихъ на Б. Никитскую. хозяинъ ея былъ лежавшій въ параличѣ князь Голицынъ. Изъ своей маленькой квар-