болѣе чѣмъ въ сто человѣкъ невзрачная фигура полицейскаго солдата съ поднятой въ видѣ угрозы палкой. Завидѣвъ этого блюстителя благочинія, вся толпа разбѣжалась.
Какъ бы то ни было, къ вечеру мы догрузились и прошли весь путь до Штеттина безъ приключеній.
Въ Берлинѣ лекціи еще не начинались, поэтому я воспользовался свободнымъ временемъ и съѣздилъ въ Дрезденъ; прошелся пѣшкомъ по саксонской Швейцаріи и оттуда черезъ Прагу съѣздилъ въ Вѣну. По дорогѣ изъ Берлина въ Дрезденъ случилось забавное приключеніе. Въ маленькомъ четырехмѣстномъ отдѣленіи тогдашнихъ нѣмецкихъ вагоновъ насупротивъ меня сидѣлъ старичокъ и среднихъ лѣтъ дама — нѣмцы. Разговаривая другъ съ другомъ, они очень часто присматривались ко мнѣ съ такимъ любопытствомъ, что невольно возбудили во мнѣ желаніе сошкольничать. Долго старичокъ крѣпился, но наконецъ не выдержалъ и вступилъ въ разговоръ. Узнавъ съ первыхъ же словъ, что я иностранецъ, онъ замѣтилъ вопросительно, что я пріѣхалъ изъ-за моря и не изъ Южной ли Америки. На это я отвѣтилъ: дѣйствителыю изъ-за моря, но не изъ Америки, а изъ Персіи, по Каспійскому морю. Спутники мои, конечно, обрадовались случаю получить достовѣрныя свѣдѣнія о Персіи, какова тамъ природа и люди. На все это я давалъ, вѣроятно, удовлетворительные для нихъ отвѣты и даже продекламировалъ имъ для ознакомленія съ звуками персидскаго языка какіе-то стихи, заученные мною въ дѣтствѣ, изъ повѣсти Марлинскаго «Мулла-Нуръ», выданные мною за стихи Фирдуси:
Гюдуль, Гюдуль хомъ гяльды |
Когда меня однако спросили, какъ называются въ Персіи денежныя единицы (неизвѣстныя мнѣ и доселѣ), пришлось увернуться непониманіемъ якобы вопроса и отвѣтить, что обращается, какъ и у нихъ, золото и серебро. Къ счастію добрѣйшій старичокъ выручилъ, спросивъ, не рупіи ли. Я конечно согласился, и дѣло кончилось благополучно. При разставаніи совѣтовали мнѣ остановиться въ отелѣ Berliner Hof и, должно быть, справились тамъ, подъ какимъ именемъ я записань, потому что дня черезъ два встрѣчаю вдругъ на улицѣ мою бывшую спутницу и она привѣтствуетъ меня, смѣясь, словами: «здравствуйте, господинъ русскій», на что я отвѣтилъ: «нѣтъ, сударыня, русифицированный персіанинъ».
Нужно ли говорить, что я восхищался дрезденской галлереей,
