То, что я увидел в складе, было действительно так интересно, как описывала мне Юдифь, и я пришел даже в восторг, наблюдая на деле громадную производительную силу, какая получается от доведенной до совершенства организации труда. Она была подобна гигантской мельнице, в ящик которой с одного конца постоянно входит товар с железной дороги и с корабля, и выходит с другого конца в виде товарных тюков в фунтах, унциях, аршинах, вершках, пинтах и литрах на потребу бесконечного числа личных нужд полумиллионного населения.
Доктор Лит, с помощию данных, сообщенных мною относительно того, как продавались товары в мое время, вывел поразительные результаты экономии, получаемые при новейшей системе.
Когда мы шли домой, я сказал: — Из того, что я сегодня видел вместе с тем, что вы мне говорили и из того, что я узнал от мисс Лит в складе образцов, я составил себе довольно ясное понятие о вашей системе продажи и каким образом, при помощи её, вы можете обходиться без денег. Но мне бы хотелось узнать еще побольше о вашей системе производства. Вы рассказали мне, вообще, как набирается и организуется ваша промышленная армия, но кто же управляет её действиями? Какой высший авторитет решает, что должно быть сделано в каждом отделении таким образом, чтобы всего было произведено только в потребном количестве? Мне кажется, что это должна быт очень трудная и сложная задача, требующая необыкновенных способностей.
— Неужели вам это так кажется? — отвечал доктор Лит. — Уверяю вас, что не требуется ничего подобного; напротив, она так проста и основана на принципах столь очевидных и легко приложимых, что служащие в Вашингтоне, которым она вверена, могут быть люди самых обыкновенных способностей, чтобы выполнить это дело к полному удовлетворению нации. Машина, которой они управляют конечно, громадна, но так логична в своих принципах, определенна и проста в своих действиях, что почти идет сама собой, разве только глупец может расстроить ее, с чем согласитесь и вы после некоторого разъяснения. Так как вы уже имеете довольно ясное понятие о системе продажи, то и начнем с неё. Даже и в ваше время статистики могли указать число аршин ситца, бархата, шерстяной материи, количество муки, картофеля, масла, число пар сапог, шляп и зонтиков, ежегодно потребляемых нацией. Так как производство находилось в частных руках и не было возможности иметь точных цифровых данных о действительной продаже, то цифры эти были не точны, а только приблизительны. Теперь, когда каждая булавка, выдаваемая из национального склада, записывается, и цифры потребления за неделю, месяц, год, собирающиеся в конце каждого из этих периодов времени в отделении продажи, совершенно точны. На основании этих-то цифр, принимая во внимание могущее быть увеличение и уменьшение и некоторые особенные обстоятельства, влияющие на спрос, и составляются сметы, положим, на год вперед. Сметы эти, с графами на случай каких либо перемен, утверждаются общей администрациею; ответственность же отделения продажи прекращается, пока в него не поступят товары. Я сказал, что сметы составляются на целый год вперед, но в действительности они обнимают собой такой большой период только относительно главных предметов промышленности, спрос на которые может быть вычислен точно.
В большинстве случаев относительно предметов мелкой промышленности, меняется вкус и требуется постоянно что-нибудь новое и тут производство почти равняется потреблению, и отделение торговли составляет частые сметы, основанные на недельном спросе.
Вся область производительности и промыслов делится на десять крупных разрядов; каждый из них представляет группу однородных производств; каждая из этих последних имеет подчиненное своему отделу бюро, которое уже контролирует всё, что относится к данной отрасли производства, — наличность рабочего персонала, размеры производства, и средства к расширению его. Сметы отделения торговли, по утверждении их администрацией, рассылаются в виде циркуляров во все десять отделов, которые рассылают их в подведомственные бюро отдельных производств, а эти бюро назначают людям работу. Каждое бюро ответственно за вверенную ему отрасль производства; деятельность его контролируется соответственной професиональной группой и главной администрацией; сверх того, отделение торговли не принимает товара без проверки его доброкачественности. Если всё-таки товар в руках уже покупателя окажется негодным, то по системе этой ошибку можно проследить обратно до первоначального источника. Производство предметов для действительного потребления нации не требует, конечно, всего контингента рабочих сил. После того, как необходимый контингент работников распределен по различным производствам, остальные работники занимаются постройкою зданий, машин, и т. д.
— Один пункт, — сказал я, — кажется мне не совсем удовлетворительным. При отсутствии частной предприимчивости, можно ли быть уверенным, что будут приняты во внимание желания небольшого меньшинства потребителей относительно предметов, на которые нет большого спроса? Официальное распоряжение может каждую минуту лишить их возможности удовлетворить свои индивидуальные потребности только потому, что большинство не разделяет их вкус.
— Это была бы действительно тирания, — возразил доктор Лит, — но можете быть уверены, что этого не случается с нами, которым свобода также дорога, как равенство и братство. Когда вы ближе узнаете нашу систему, вы увидите, что наши служащие не по имени только, а на деле, агенты и слуги народа. Администрация не имеет права остановить производство товара, на который имеется еще спрос. Допустим, что спрос на какой-нибудь предмет уменьшается до такой степени, что производство его оказывается дорогим. Тогда соответственно этому повышается и цена на товар, но до тех пор пока есть на него покупатель, производство не прекращается. Предположим также, что является спрос на предмет, доселе не производившийся. Если администрация сомневается в действительности спроса, то народная петиция, гарантирующая известное потребление, обязывает администрацию производить требуемый предмет. Правительство или большинство людей, которые бы взяли на себя говорить народу или меньшинству, что им надо есть, пить, или во что одеваться, как это делалось в наше время в Америке, в настоящее время было бы удивительным анахронизмом. Может быть, у вас были причины терпеть подобное посягательство на личную независимость, но мы считали бы его невыносимым. Я очень доволен, что вы подняли этот вопрос, потому что я воспользуюсь данным случаем, чтобы показать вам, что влияние, оказываемое в настоящее время каждым отдельным гражданином на производство страны, непосредственнее и действительнее, чем оно было в ваше время, когда преобладала, как вы ее называли, частная инициатива, хотя ее следовало бы назвать просто инициативой капиталиста, потому что обыкновенный гражданин ке принимал в ней почти никакого участия.
— Вы говорите о повышении цен на дорогие предметы, сказал я. — Как могут быть урегулированы цены в стране, где нет конкуренции между продавцами и покупателями?
— Совершенно так же, как и у вас, — сказал доктор Лит. — Разве вы этого не понимаете? — прибавил он, заметив мое недоумение; — впрочем, это объяснить не долго. Стоимость труда, затраченного на изготовление данного предмета, служила законным основанием для цены этого предмета как в ваше время, так и в наше. В ваше время различием в жалованье определялась различная стоимость труда, теперь же разница эта зависит только от относительного числа часов, составляющих рабочий день в различных производствах: содержание же работника одинаково во всех случаях.
Стоимость работы человека в деле столь трудном, что для привлечения к нему охотников приходится ограничить число рабочих часов четырьмя, вдвое больше стоимости дела, где работники трудятся в день воеемь часов. Результат стоимости работы тот же самый, как и в том случае, если бы работнику, работающему четыре часа, платили, при вашей системе, жалованье вдвое больше, нежели сколько получает другой. Это вычисление труда, употребленного при различных производствах промышленности, и определяет его цену по отношению к другим предметам. Кроме стоимости производства и транспортных расходов, при назначении цен некоторых товаров принимается в расчёт еще и редкость обработываемого материала. Этот фактор не играет никакой роли относительно продуктов первой необходимости. Всегда имеется большой излишек подобных предметов, на которые, таким образом, не могут оказывать влияния колебания в спросе или предложении, даже в случае плохих урожаев. Цены на такие предметы становятся всё ниже и ниже, но редко или почти никогда не повышаются. Но есть предметы, из которых одни постоянно, а другие временно не соразмерны с спросом; к последней категории принадлежат, например, свежая рыба и молочные продукты, к первой же — предметы, требующие большей снаровки и редкого материала. Всё, что можно сделать в этом отношении — это временно поднять цены, если недостаточность данного предмета временное явление, или назначить высокие цены, если это — постоянное явление. В ваше время высокие цены ограничивали приобретете этих предметов людьми богатыми, теперь же, когда средства всех одинаковы, результатом высоких цен является то, что покупают эти предметы только те, кому они наиболее желательны. Теперь я вал дал общее понятие о нашей системе производства и продажи. Находите ли вы ее такой сложною, как она представлялась вам?
Я согласился, что ничего не может быть проще.
— Я уверен, — прибавил доктор Лит, — что не ошибусь, сказавши, что глава любого из мириада частных предприятий в наше время, которому приходилось неустанно следить за колебаниями рынка, махинациями своих соперников, банкротствами своих должников, имел гораздо более трудную задачу, чем группа людей в Вашингтоне, которая в настоящее время заправляет производствами целой нации. Всё это только показывает, мой дорогой собеседник, что гораздо легче делать вещи правильно, нежели неправильно. Гораздо легче генералу на аэростате, имея перед собою открытое поле, привести к победе миллионы людей, нежели сержанту управлять взводом солдат в чаще леса.
— Генерал подобной армии, заключающей в себе цвет нация, должен быть первым в стране, в сущности выше президента Соединенных Штатов, — сказал я.
— Он и есть президент Соединенных Штатов, — возразил доктор Лит, — или, лучше сказать, самая главная функция президентства есть верховная власть промышленной армии.
— Каким образом избирается он? — спросил я,
— Когда я вам описывал, какое значение имеет стимул соревнования для всех ступеней армии рабочих, — отвечал доктор Лит, — тогда же я вам и объяснил, каким образом те, кто отличился особенными заслугами, достигают офицерского ранга через три низшие ступени и затем повышаются из лейтенантов в капитаны и, наконец, в полковники. Далее, в более крупных производствах, есть еще промежуточная степень — следует генерал гильдии или отдельного производства, под руководством которого находятся все операции данного производства. Этот офицер, стоящий во главе национального бюро, которое является представителем его производства, есть лицо ответственное за дела бюро перед администрацией. Генерал гильдии занимает прекрасное положение, такое, какое может вполне удовлетворить самолюбие большинства людей: но выше его ранга, который следуя военной аналогии, принятой у вас, соответствует чину дивизионного генерала или генерал-майора, считается ранг начальников десяти больших отделов или групп производств. Начальников этих больших дивизий промышленной армии можно сравнить с вашими корпусными командирами или генерал-лейтенантами; каждый из них имеет в своем подчинении от двенадцати до двадцати генералов гильдии. Над этими десятью офицерами, которые составляют его совет, находится главнокомандующий, который и есть президент Соединенных Штатов.
— Главнокомандующий промышленной армии должен пройти через все степени ниже его, начиная с самого простого рабочего?
— Мы сейчас увидим, как он возвышается. Как я уже вам сказал, просто по превосходству своих способностей, в качестве работника, каждый проходит через степени рядовых и делается кандидатом на лейтенанта. Через лейтенантство он повышается в чин полковника, по назначению свыше, причем однако допускаются на соискание повышения только те, кто может предъявить наилучшие свидетельства о своих способностях. Генерал данного производства назначает на должности ниже его, но сам не назначается, а выбирается голосованием.
— Голосованием? — вскричал я, — разве это не действует разрушительным образом на дисциплину производства, вовлекая кандидатов в интриги ради поддержки их работниками, находящимися в их ведении?
— Нет никакого сомнения, что так бы оно и было, — возразил доктор Лит, — если бы баллотировали сами рабочие или могли бы выражать свои мнения о выборах. Вот здесь-то и проявляется особенность нашей системы. Генерал производства выбирается из полковников баллотировкой, которая производится почетными членами гильдии, т. е. такими, которые отслужили свое время в гильдии и получили отставку. Как вы уже знаете, в сорок пять лет нас увольняют из промышленной армии и остальную часть жизни мы проводим или за нашим собственным усовершенствованием, или на отдыхе. Конечно, при этом мы поддерживаем постоянную связь с корпорациями, к которым мы принадлежали в период нашей службы государству. Знакомства, завязанные у нас в то время, не прекращаются до нашей смерти. Мы остаемся почетными членами наших прежних гильдий и с живейшим интересом следим за тем, чтобы они преуспевали в руках последующего поколения и сохраняли свое реномэ. В клубах почетных членов различных гильдий, где мы встречаемся на общественной почве, не о чём так не беседуют, как о делах гильдии, и молодые люди, претендующие за управление гильдиями, должны выказать свою полную подготовку к этому, прежде чем подвергнуться критике старых коллег. Нация узаконяет этот порядок вещей, предоставляя почетным членам каждой гильдии избрание её генерала, и я беру на себя смелость утверждать, что ни одна из прежних организаций общества не могла подготовить контингент избирателей, столь идеально понимающих свои обязанности, как относительно безусловного беспристрастия, так и уменья оценить кандидатов и достигнут наилучших результатов при полном отсутствии личных расчетов. Каждый из десяти генерал-лейтенантов или глав департаментов избирается из числа генералов гильдий, сгруппированных в департаменте по баллотировке, которую производят почетные члены гильдий. Конечно, есть стремление со стороны каждой гильдии подать голос за своего генерала, но ни у одной гильдии нет достаточного числа голосов, чтобы выбрать человека, пользующегося поддержкой большинства в других гильдиях и смею уверить вас, что выборы эти чрезвычайно интересны.
— Президент, надо полагать, избирается из числа десяти начальников больших отделов? — заметил я.
— Да, но начальники отделов не подлежат выбору в президенты до тех пор, пока не пробыли несколько лет вне службы. Редко случается, что человек, пройдя через все степени повышения, достигнет главенства в департаменте раньше сорока лет, ему обыкновенно уже бывает сорок пять лет. Если ему более, то он всё-таки дослуживает свой срок, если же менее, он будет уволен из промышленной армии по окончании своего срока. Он уже не может возвращаться в ряды армии. В промежуток времени до его кандидатуры на президентство, он освоивается с мыслью, что он принадлежит к массе нации, и что его интересы тождественны скорее с интересами всего народа, нежели с промышленной армией. Кроме того, желательно, чтобы он за этот период времени изучил общее состояние армии, вместо той отдельной группы гильдий, которой он заправлял. Из числа бывших руководителей крупных гильдий, которые могут подлежать избранию, президент избирается баллотировкою, производимою всеми людьми нации, не принадлежащими к промышленной армии.
— Армия, значит, не имеет права голоса при избрании президента?
— Конечно, нет. Это отразилось бы неблагоприятно на дисциплине, которую призван поддерживать президент, как представитель целой нации. Правой рукой для него служит инспекция, в нашей системе функция весьма важная. Ей подлежат все жалобы и заявления о недостаточности товаров, о грубости и невнимательности офицеров, о злоупотреблениях всякого рода, какие обнаруживаются в общественной службе. Но инспекция не ждет, пока возникнет жалоба. Она не только проверяет все сообщения о неправильностях службы, но систематически и постоянно контролирует каждый отдел армии, раскрывая ошибки, которые никто не успел обнаружить. Президент во время своего избрания обыкновенно имеет не более сорока пяти лет, составляя, таким образом, почетное исключение из правила, в силу которого имеющий сорок пять лет удаляется со службы на покой. В конце периода его служения созывается национальный конгресс для выслушания отчета президента и одобряет или отвергает его. Если отчет бывает одобрен, то конгресс обыкновенно избирает того же президента еще на пять лет представителем нации в международном союзном совете. Я должен прибавить, что конгресс проверяет отчетность удаляющихся со службы начальников гильдий, и те из них, кому выражается неодобрение, лишаются права быть избираемыми в президенты. Но на деле редко случается, чтобы нация относительно своих высших офицеров выражала иные чувства, кроме благодарности. Что касается их дарований, то уже факт повышения их из рядовых, путем разнообразных и строгих испытаний, служит достаточным доказательством их незаурядных способностей; что же касается их честности, то наша социальная система не оставляет для их образа действий никакого иного побуждения, помимо стремления заслужить уважение своих сограждан. Подкуп невозможен в обществе, где нет ни бедности, которую легко подкупить, ни богатства, которым можно подкупать, и где самые условия повышений по службе делают невозможными домогательства демагогии и погони за местами.
— Один пункт я не совсем хорошо понимаю, — сказал я. — Могут ли быть избираемы в президенты члены свободных профессий, люди науки и искусства, и в таком случае каким образом они сравниваются в чинах с теми, кто посвящает себя промышленному призванию?
— Они и не приравниваются между собою. Члены технических профессий, как инженеры и архитекторы, имеют свои степени в строительных гильдиях; члены же свободных профессий: доктора, учителя, точно так же, как артисты, литераторы, которые освобождаются от промышленной службы, не принадлежат к промышленной армии. На этом основании они участвуют в баллотировке президента, но не могут быть избранными на эту должность. Так как одна из главных обязанностей этой должности заключается в контроле и дисциплинировании промышленной армии, то и необходимо, чтобы президент прошел через все степени её, дабы стоять на высоте своей обязанности.
— Это очень разумно, — сказал я, — но если доктора и учителя не понимают настолько в промышленности, чтобы быть президентами, то я думаю, и сей последний не настолько понимает в медицине и воспитании, чтобы контролировать эти отделы.
— Он этого и не делает, — был ответь. — За исключением того, что он вполне ответствен за обязательность законов для всех классов общества, президент не имеет никакого отношения к ведомствам медицины и воспитания. Последние контролируются коллегиями своих деканов, где президенту принадлежит только постоянное председательствование с решающим голосом. Деканы эти, конечно, ответственные перед конгрессом, выбираются почетными членами из среды учительских или врачебных корпораций, т. е. удалившимися от дел докторами и учителями страны.
— Знаете ли, — сказал я, — что этот способ избрания членов комитетов бывшими членами корпораций не более, как применение способа выборов, который в миниатюре практиковался в наших высших учебных заведениях.
— В самом деле? — воскликнул доктор с оживлением. — Это для меня новость, да я думаю, и для большинства из нас, и новость весьма интересная. Много было споров о зародыше этой мысли, и мы воображали, что хоть в этом было нечто новое под луною. Вот как! В ваших учебных заведениях! Право, это интересно. Вы должны мне рассказать об этом подробнее.
— Я не могу вам сообщить ничего более того, что сказал, — возразил я. — Если и был у нас зародыш вашей идеи, то так и остался только зародышем.