Слышишь? весёлые клики с фламинской дороги
несутся:
Идут с работы домой в дальнюю землю жнецы.
Кончили жатву для римлян они; не свивает
Сам надменный квирит доброй Церере венка.
Праздников более нет во славу великой богини,
Давшей народу взамен жёлудя – хлеб золотой.
Мы же с тобою вдвоём отпразднуем радостный
праздник.
Друг для друга теперь двое мы целый народ.
Так – ты слыхала не раз о тайных пирах Элевзиса:
Скоро в отчизну с собой их победитель занёс.
Греки ввели тот обряд:и греки, всё греки взывали
Даже в римских стенах:«К ночи спешите святой!»
Прочь убегал оглашенный; сгорал ученик ожиданьем,
Юношу белый хитон – знак чистоты – покрывал.
Робко в таинственный круг он входил:стояли рядами
Образы дивные; сам – словно бродил он во сне.
Змеи вились по земле; несли цветущие девы
Ларчик закрытый; на нём пышно качался венок
Спелых колосьев; жрецы торжественно двигались –
пели…
Света – с тревожной тоской, трепетно ждал ученик.
Вот – после долгих и тяжких искусов, – ему открывали
Смысл освященных кругов, дивных обрядов и лиц…
Тайну – но тайну какую? не ту ли, что тесных объятий
Сильного смертного ты, матерь Церера, сама
Раз пожелала, когда своё бессмертное тело
Всё – Язиону царю ласково всё предала.
Как осчастливлен был Крит! И брачное ложе богини
Так и вскипело зерном, тучной покрылось травой.
Вся ж остальная зачахла земля… забыла богиня
В час упоительных нег свой благодетельный долг.
Так с изумленьем немым рассказу внимал посвященный;
Милой кивал он своей… Друг, о пойми же меня!
Тот развесистый мирт осеняет уютное место…
Наше блаженство земле тяжкой бедой не грозит.
