Пять книг истории франков/Книга пятая. 3 часть

Пять книг истории франков — Книга пятая. 3 часть
автор Аймоин из Флёри

Глава 42

О бездеятельности короля Людовика, сына Карломана и его святотатственой женитьбе, приходе данов в Нейстрию. Об их свирепых намерениях и большом поражении, нанесенном Гугоном Аббатом. Об аббатах монастыря святого Германа (совр. аббатство Сен-Жермен-де-Пре), детстве Карла Простоватого, деятельных заботах Одона Андекавского о его опеке и воспитании в детском возрасте. О воцарении Карла. Об изгнании норманнов из Бургундии графом Ричардом, землетрясении, отражении норманнов от Карнута (совр. Шартр) с большим их посечением, о комете и сильном голоде, необычных сполохах на небе, раздорах Карла Простоватого со знатью франков. О кончине Ричарда Бургундского. О Роберте, аббате монастыря божественного Германа. Об аббатствах, пожалованных милостью короля Карла киновии святого Германа.

Когда Карломан покинул мир людей, ему унаследовал его сын Людовик, который получил прозвище Ленивого ^[1] то ли из-за того, что ничего не предпринял деятельного, когда пришел к власти, то ли из-за того, что взял себе в жены некую санктимониалку, уведя ее, как мы выяснили у предшественников, из женского монастыря Калы (совр. Abbaye de Chelles) и совершив грех, тяжелее которого не найти.

В это время свирепый народ данов пришел в Нейстрию, чтобы в третий раз ввергнуть ее в бедствия, и вверг бы в еще большие бедствия, чем ранее, если бы вышеупомянутый Гугон, в Галлии наделенный званием аббата, не подавил это дерзкое выступление. Ибо с немногочисленным отрядом так разгромил вражеские фаланги, что едва уцелел свидетель разгрома. Усмиренные этим разгромом, даны на какое-то время оставили Галлию в покое.

В это время, после того как скончался епископ и аббат Гозлен, управление аббатством принял его племянник Эбол. Когда же окончил свои последние дни Гугон и скончался, провластвовав в королевстве некоторое время, государь Людовик, остался, лишившись отца, его сын Карл, бывший еще в колыбели, прозванный в последуюшем Простоватым. Знать Франции, полагая, что его возраст слишком мал, чтобы осуществлять правление, как то и было в действительности, в особенности, когда сообщали о непрекращающихся набегах норманнов, собралась на совет о выборе верховной власти. Между тем у покойного графа Андекавов Роберта, который по национальности был саксом, остались два сына, старший из которых назывался Одоном, другой – Робертом, неся имя отца. Франкская ^[2], бургундская и аквитанская знать, придя к единодушному согласию, избрала старшего из них, Одона, хотя он и отказывался, опекуном малолетнему Карлу и правителем в королевстве. Помазал его архиепископ Сенонов (совр. Санс) Гальтерий. Доброжелательный душой, он деятельно управлял государством, подавляя врагов, очень любил малыша и всегда был верен ему. Когда он скончался, королевскую власть принял малолетний Карл, который назывался Простоватым, сын Людовика.

В это время к Сен-Флорантену в Бургундии подошли норманны. Им навстречу вышел со своим войском Ричард, герцог Бургундии. Напав на них на земле Тернодора (совр. Тоннер), многих из них посек острием меча, а остальные бежали.

В это время в пятый день до Ид января (9 января) в окрестностях киновии святой девы Колумбы (совр. Колон (Эр-и-Луар)) случилось землетрясение. В это же время, когда норманны осаждали город Карнут (совр. Шартр), вышеупомянутый Ричард и государь Роберт, брат короля Одона, напали на них. Опираясь на милостивую помощь свыше при заступничестве Святой Богородицы Марии, в субботу, в тринадцатый день до Календ августа (20 июля), они перебили из поганых шесть тысяч восемьсот человек и от немногих, оставшихся в живых, взяли заложников.

После этого в середине месяца марта появилась звезда, испускавшая с запада в течение четырнадцати дней длинный хвост. На следующий год во всей Галлии случился большой голод. Затем по прошествии почти пяти лет в Календы февраля (1 февраля) на небе были видны огненные сполохи различных цветов, следующие друг за другом, что было удивительным. В этот самый год между королем и его знатью был большой раздор. Из-за этого христианский народ претерпел множество бедствий, но Божьей милостью вся эта смута утихла. В третий же год после этого раздора в Календы сентября (1 сентября) скончался герцог Бургундии Ричард и был погребен в базилике святой девы Колумбы, в оратории святого мученика Симфориана. После этого, когда скончался аббат Эбол, вышеупомянутый государь Роберт, движимый больше алчностью, чем заботой о душе, принял аббатство святого Германа и назвался аббатом после вышеупомянутого аббата Гугона. Таким образом, после кончины Хукбольда, который наследовал Эболу в управлении, граф Роберт, как уже сказано, принял звание аббата, назначая деканов, чтобы они заботились о монахах. Первым из них стал Ремигий. Когда он скончался, ему наследовал Аббон. Когда он скончался, обязанности декана стал исполнять старший ключник Гозмар.

И вот вышеупомянутый граф и аббат Роберт обратился к королю Карлу, прося, чтобы королевской жалованной грамотой приписал к киновии святого Германа аббатство Святого Креста и святого Авдоена (в совр. Ла-Круа-Сен-Лефруа), которым управлял блаженный Леутфрид, чьи святейшие мощи покоились в монастыре святого Германа. Выразив согласие с его просьбой, король Карл из почтения к блаженному Леутфриду приписал королевским указом это аббатство к киновии святого Германа. Указ же следующий:

– Именем Святой и Неделимой Троицы Карл, помощью Божественного милосердия король франков.

Поскольку всемогущий Бог, который есть Царь царей, соизволил поставить наше Его милостью величество над Своим народом и царством, поэтому нам надлежит не только править, но в еще большей мере служить на пользу монастырям, в особенности порушенным, в которых находятся изгнанные со своих мест свирепостью поганых мощи святых, лишенных до сих пор должного почитания. Поэтому да будет известно проницательному уму всех верных нам и Святой Божьей Церкви людей, как настоящих, так и грядущих, что достопочтенный маркграф Роберт, наш и нашего королевства совет и опора, одновременно и аббат монастыря святого мученика Винсента и великого епископа Паризиев Германа, обратившись совместно с графом Херибертом и славным епископом Аббоном к нашему величеству, предложил как ради почитания мощей святых, а именно: архиепископа Авдоена, а также блаженных исповедников Леутфреда и его брата Агофреда, – так и ради нашего благополучия и благополучия всего нашего королевства уступить аббатство, которое называется Крестом святого Авдоена, монахам вышеназванного исповедника Германа, дабы с сего дня и впредь мощи вышеназванных святых, долго лишенных Божественных служб, были с благоговением приняты этими киновитами и почитались Божественной службой, положенные рядом с мощами блаженного Германа.

Выразив согласие с подобающими просьбами верных нам людей, мы даруем и подчиняем это аббатство, чей кафоликон находится в Мадриакском паге на реке Автуре (совр. Эр), монастырю святого Германа и его монахам для их постоянного пропитания, за исключением той части аббатства, которую мы уступили норманнам, живущим на Секване (совр. Сена), а именно Роллону и его графам, чтобы они охраняли королевство. Поэтому владения вышеназванного аббатства со всеми поместьями, землями, как обрабатываемыми, так и пустошами, виноградниками, лугами, лесами, водными угодьями и источниками, мельницами, рабами и колонами, со всем прочим, относящимся сюда, за исключением доли норманнов, постановляем передать, подчинить и закрепить за конгрегацией монахов святого Германа для их пропитания, одеяния и прочих их нужд, дабы ежегодно они бдениями и служением месс почитали четвертый день до Ид февраля (10 февраля) как день поминовения нашей любимой супруги Фредеруны, а также с величайшим усердием отмечали пятый день до Календ февраля (28 января), праздник святой Агнессы, как день нашего помазания. После же нашей кончины эти бдения в молитвах и службах пусть происходят и в день нашей смерти. И об этом пожаловании нашей власти мы приказали издать этот наш королевский указ, которым повелеваем, чтобы никто из людей, верных Святой Божьей Церкви, как настоящих, так и грядущих, даже и сам аббат этой киновии, не посмел беспокоить вышеназванные владения, либо противодействовать владению, сутяжничать относительно него, либо применять силу по отношению к нему, но пусть будет позволено этой конгрегации нерушимо и без каких-либо козней и противодействия спокойно и непрерывно владеть и пользоваться этим во всей его целостности без какого-либо выделения либо уменьшения или разделения.

И чтобы этот указ нашей власти обрел твердую и постоянную силу и его подлинность не подвергалась сомнению в последующие годы, мы, подписав его ниже нашей собственной рукой, приказали скрепить его печатью нашего перстня.

Печать славнейшего короля Карла.

Нотариус Гозлин удостоверил от имени архиепископа и верховного канцлера ^[3] Херивея.

Дано во второй день до Ид марта шестого индикта (14 марта 918 года) в двадцать шестой год правления славнейшего короля Карла, в двадцать первый год обретения им полной власти ^[4] и в шестой год принятия более обширного наследства ^[5]. Составлено во дворце Компендии (совр. Компьень).

Глава 43

О мятеже принцепса Роберта, незаконном захвате им власти и его убийстве. О непреклонности его сторонников. О плененении Карла Простоватого и его кончине в застенке. О бегстве короля Людовика, рожденного англой, вместе с матерью в Англию. О Гугоне Великом и Родульфе Бургунде. О приглашении назад короля Людовика и его коронации. О небесных знамениях.

После того, как скончался вышеупомянутый герцог Ричард, на следующий год после его смерти против Карла Простоватого поднял мятеж принцепс Роберт. И поскольку та доля власти, которой владел его единокровный брат Одон, ему не была предоставлена, он открыто незаконно присвоил ее. Стремясь к незаконному обладанию еще большей властью, он отчасти лестью, отчасти угрозами вынудил некоторых епископов помазать себя, короновать королевской диадемой и удостоить королевского скипетра. Но эта дерзость плохо кончилась для него. Ибо не прошло и года, и между Карлом Простоватым и самим Робертом под Свессионом (совр. Суассон) произошла битва, где сам Роберт был убит ^[6] воинами Карла. И хотя войско Карла одержало победу, сам он поплатился за нечестивое безрассудство ^[7]. Соучастники измены не были устрашены и не оставили коварную дерзость. И вот, когда Карл возвращался, совершив кровавую бойню, с ним встретился Веромандский граф Герберт, самый порочный из злодеев. И обманув его, притворившись примирившимся с ним, завлек его, чтобы якобы побыл гостем, в крепость Перонну. И так, обманом схватив его, захватил в плен и, заковав в кандалы, заточил в мрачный застенок.

У вышеупомянутого же Роберта супругой была сестра Герберта, от которой был рожден Гугон Великий. И поскольку положение королевства без государя оставалось неопределенным, по совету Гугона Великого, сына вышеупомянутого Роберта, и знати франков Карл, находясь под стражей, распорядился назначить королем Родульфа, сына герцога Бургундии Ричара, которого принимал из святой купели. Помазан на царствование Родульф был в Свессионе (совр. Суассон). Карл же, изнуренный долгим тюремным заточением, скончался в самом застенке и был похоронен в базилике святого Фурсея ^[8], оставив сына Людовика, рожденного от Огивы, дочери короля англов. Опасаясь быть вовлеченным в перипетии отцовских несчастий, он ушел к англосаксам, приглашенный из-за родственных связей матери, полагая, что будет в большей безопасности в заморских краях, чем среди своих соотечественников.

Правил же упомянутый Карл Простоватый двадцать семь лет.

Между тем в правление Родульфа поганые вновь опустошили Бургундию. И случилась между погаными и христианами при Каломонте (совр. Шало) большая битва, в которой погаными было перебито много тысяч христиан ^[9]. Но это было при короле Родульфе.

Гугон Великий после смерти своего отца, вышеупомянутого Роберта, принял звание аббата и при нем в монастыре святого Германа были последовательно следующие деканы: Армар, с кончиной которого ему наследовал Гозберт, затем был Аббон. Они, стало быть, были деканами монастыря святого Германа при Гугоне Великом, герцоге франков и аббате монастыря святого Германа.

Между тем скончался король Родульф, который двенадцать лет держал скипетр Франции, был неумолим в подавлении разорителей Святой Божьей Церкви и в значительной мере добился того, что дерзкие набеги данов прекратились. Похоронен он был в базилике святой девы Колумбы

После его кончины Гугон Великий, призвав вместе с франками Вильгельма, архиепископа Сенонов, послал его к супруге вышеупомянутого Карла Простоватого Огиве, которая бежала к своему отцу, королю англов. Он, дав клятву и заложников, привел ее вместе с сыном во Францию. И вот в тринадцатый день до Календ июля (19 июня) Людовик, сын Карла Простоватого, был помазан в Лаудуне (совр. Лан) в короли.

На следующий же год после этого, в шестнадцатый день до Календ марта (14 февраля), от первых петухов до рассвета не всем пространстве неба были видны кровавые сполохи. В следующем же месяце в девятый день до Календ апреля (24 марта) венгры, все еще поганые, начали опустошать огнем и мечом Францию, Бургундию и Аквитанию.

Глава 44

О мятеже Гугона Великого, неурожае, пленении Людовика и его смерти, коронации Лотаря. Об отражении Гугона от Пиктавов силой божественного Илария и его смерти. О герцогах Бургундии, о другом Гугоне, герцоге франков, о смещении епископа Ансегиза, об Оттоне I, осаждавшем вместе с саксами Трекас и о разгроме саксов. О самонадеянности Гельпона и возвращении на родину его соратника Брунона.

После этого знать франков подняла мятеж против короля Людовика, и первым из них – Гугон Великий.

В этом же году во всем королевстве франков свирепствовал такой сильный голод, что модий зерна продавался за двадцать четыре солида.

В эти времена при аббате Гугоне в монастыре святого Германа были следующие деканы: Генрих, стало быть, затем Хуберт.

Затем через непродолжительное время в городе Байокассах (совр. Байё) норманнами при согласии Гугона Великого был обманом пленен король Людовик, сын Карла Простоватого, а множество франков убито. После этого в месяце мае в пятницу на работающих пролился кровавый дождь. В этом же году в месяце сентябре окончил свои дни король Людовик, проведя все время своей жизни полным лишений и невзгод, и был похоронен в Ремах (совр. Реймс) в базилике святого Ремигия. У него остались, пережив отца, два сына: Лотарь и Карл, – которые ему родила Герберга, сестра Оттона, в будущем императора римлян. Правил же он шестнадцать лет. В следующем месяце в канун Ид ноября (12 ноября) в Ремах (совр. Реймс) был помазан в короли его сын Лотарь, уже юноша, а Гугон Великий стал герцогом франков. Младший же брат Лотаря Карл состарился, не обладая властью.

На следующий год в месяце августе вышеупомянутый Гугон Великий взял в осаду Пиктавы (совр. Пуатье), но это не принесло ему успеха. Ибо в один из дней, когда он осаждал этот город, Господь разразился гневом великим и вихрь снес ниц его шатер. И большой страх напал на него и его войско, такой, что были едва живы. Тотчас обратившись в бегство, оставили осаду города. Содеял это Господь мольбами блаженного Илария, который всегда остается хранителем и защитником этого города.

В этом самом году ^[10] скончался герцог Бургундии Гизлеберт, оставив герцогство Оттону, сыну Гугона Великого, ибо у Оттона супругой была дочь самого Гизлеберта.

В следующем году в шестнадцатый день до Календ июля (16 июня) в поместье Дординге (совр. Дурдан) скончался ^[11] герцог франков Гугон Великий и был погребен в базилике блаженного мученика Дионисия (совр. Сен-Дени) в Паризиях (совр. Париж). Ему наследовали его сыновья, а именно: Гугон, Оттон и Генрих, – рожденные от дочери Оттона, короля саксов. Гугон стал герцогом франков, Оттон – герцогом Бургундии. Когда герцог Бургундии Оттон скончался, ему наследовал его брат Генрих.

В это самое время возник раздор между епископом Трекаса (совр. Труа) Ансегизом и графом Робертом. Епископ Ансегиз, изгнанный из города графом Робертом, направился в Саксонию к императору Оттону. И приведя саксов, надолго осадил в октябре месяце Трекас (совр. Труа). Когда же они подошли к упомянутым Сенонам (совр. Санс), в местечке, которое называется Вилларе (совр. Вилье-Луи), им навстречу с большим войском вышли архиепископ Архембальд и граф Райнард Старый и, перебив саксов с их предводителем, именем Гельпон, сенонцы вышли победителями. Ибо похвалялся Гельпон, что сожжет все церкви и селения, которые вплоть до города расположены на реке Венене (совр. Vanne), и вонзит свое копье в ворота святого Льва. Когда же он со своими людьми был убит сенонцами, своими рабами был перенесен на родину в Арденны, ибо так приказала мать самого Гельпона, именем Варна. Оплакивали его горьким плачем ^[12] граф Райнард и архиепископ Архембальд: ведь он был им родственником. Между тем герцог Брунон, соратник самого Гельпона, осаждавшего Трекас (совр. Труа), видя, что его соратник Гельпон мертв, вернулся со своими людьми на родину.

Глава 45

О стремительности Лотаря в изгнании Оттона из Аквисграна или Аквисгран. Об отражении Оттона от Паризиев, поражении и утоплении в реке его войска. О мире Лотаря с Оттоном, не встретившем одобрения. Об управителях и аббатах монастыря святого Германа . О кончине Лотаря и о кратком правлении его сына Карла, последнего из династии Карла Великого. О Гугоне, который был помазан королем франков, и аббатах монастыря святого Германа .

Затем через непродолжительное время король Лотарь, собрав очень большое войско, вновь вернул под свою власть королевство Лотаря и, придя в обеденное время во дворец, который называется Аквисграном (совр. Ахен), где находился император Оттон со своей женой, вошел, не встретив никакого сопротивления, во дворец. Воины Лотаря съели и выпили все, что те приготовили для себя. Император же Оттон со своей женой и людьми, бежав, покинули дворец. И захватив во дворце и всех его окрестностях добычу, король Лотарь, которого никто не преследовал, мирно вернулся во Францию. Император Оттон, собрав после случившегося свое войско, подошел к Паризиям, где поджег его предместья. У городских ворот вместе со многими другими был убит и его племянник. Ибо похвалялся, гордо заявляя, что вонзит свое копье в городские ворота Паризиев.

Король же Лотарь, призвав герцога франков Гугона и герцога Бургундии Генриха, напал на отступавшее войско Оттона и преследовал его до города Свессиона (совр. Суассон). Воины же Оттона вошли в русло реки, которая называется Аксоной (совр. Эна), и многие из них, не зная брода, погибли там, утонув в реке. И гораздо большее число их погубила вода, чем посек меч. Из-за множества трупов даже случилось половодье, и вода залила берега. Король же Лотарь, беспрерывно преследуя их три дня и три ночи вплоть до реки, которая протекает рядом с Арденнами или, по иному, Аргонами, перебил большое множество врагов. Закончив преследование, король Лотарь вернулся во Францию с большой победой. Император же Оттон с оставшимися в живых в большом смятении вернулся домой. После этого король Оттон не смел помышлять о том, чтобы появиться самому или своему войску во Франции.

В этом же году король Лотарь вопреки мнению Гугона, его брата Генриха, а также вопреки настроениям в своем войске примирился в Ремах (совр. Реймс) с королем Оттоном и отдал в бенефиций королю Оттону королевство Лотаря. Это еще больше огорчило сердца знати Франции.

В четвертый год правления короля Лотаря при аббате и герцоге франков Гугоне старший кустод Гальтерий стал деканом киновии святого Германа. С его кончиной ему наследовал Альберт. Затем герцог Гугон, помышляя о большем, оставив с Божьего соизволения аббатство святого Германа, которое, пока не было того, кто заботился бы как о его внешних, так и о внутренних делах, пришло в полный упадок, настойчивыми просьбами как короля Лотаря, так и вышеназванного герцога франков Гугона поставил аббатом почтенного Валона. Он, помимо прочих благодеяний, которые сделал вышеназванному монастырю, вернул ему луга, расположенные под монастырем, которые были из-за алчности вышеупомянутых герцогов и аббатов отчуждены от владений монастыря святого Германа, и добился освобождения монастыря от беспокойств, которые причиняли ему как короли, так и все прочие смертные.

В лето девятьсот семьдесят шестое скончался, будучи исполненным дней стариком, Лотарь ^[13] и был погребен в базилике блаженного Ремигия в Ремах (совр. Реймс). Ему наследовал его сын, молодой Людовик.

В лето девятьсот восемьдесят пятое молодой король Людовик, который правил во Франции девять лет, скончался . Похоронен он был в базилике блаженного мученика Корнелия в Компендии. Ему наследовал его брат Карл, сын короля Лотаря ^[14]. В этом же году против Карла восстал герцог франков Гугон из-за того, что Карл женился на дочери Герберта, графа Трекаса (совр. Труа). Собрав очень большое войско, Гугон осадил Лаудун (совр. Лан), где находился Карл со своей женой. Карл, сделав вылазку из города, обратил в бегство Гугона с его войском и поджег лагерь, где остановились враги. Герцог же Гугон, видя, что не в силах одолеть Карла, вошел в сговор с закоренелым изменником Асцелином, который был епископом Лаудуна (совр. Лан) и советником Карла. И вот в одну из ночей, когда все спали, епископ Асцелин сдал Лаудун герцогу франков Гугону. Карл со своей женой был заключен в оковы и отведен в заточение в Аврелиан (совр. Орлеан). Сам же Карл все еще не был из-за сопротивления герцога помазан в короли. Пока Карл находился в заточении в башне в Аврелиане, его жена родила ему двух сыновей: Людовика и Карла. В том же году в городе Ремах был помазан в короли герцог Гугон и в том же самом году был поставлен королем его сын Роберт. Так угасла династия Карла Великого.

Когда же во времена вышеупомянутого короля Лотаря скончался аббат Валон, на его место заступил Альберик II, оставаясь до третьего года правления двух королей: Гугона то есть и Роберта. Ему наследовал блаженной памяти господин аббат Морард.

Глава 46

О преследовании Гугоном Ремского епископа Арнульфа, его низложении и назначении на его место философа Герберта. О мужестве и великодушии Сенонского епископа Севина, изгнании и восстановлении Арнульфа. О смещении Герберта и избрании его в последующем в папы. О кончине короля Гугона, правлении Роберта, благочестии Севина и кончине Райнарда.

В это время в городе Ремах был архиепископ, муж честный и благоразумный, брат короля Лотаря от наложницы Арнульф. Между тем король Гугон ненавидел его, стремясь извести род короля Лотаря. И собрав в городе Ремах (совр. Реймс) собор ^[15], пригласил туда архиепископа города Сенонов, по имени Севин, с его суфраганами. На этом совете король, говоря, что не может быть епископом рожденный от наложницы, добился низложения господина Арнульфа, архиепископа Ремов (совр. Реймс), коварно использовав его племянника, которого держал в заточении ^[16]. На его же место добился рукоположить монаха-философа Герберта. Этот Герберт был учителем короля Роберта, сына самого Гугона, а также учителем господина архиепископа Леотерика, преемника почтенного Севина. Арнульфа же распорядился взять под стражу в городе Аврелиане (совр. Орлеан). Однако почтенный архиепископ Севин не согласился со смещением Арнульфа и с назначением Герберта, однако приказ короля довлел над ним. Остальные же епископы, хотя и вопреки своему мнению, все же из страха перед королем сместили Арнульфа и назначили Герберта. Севин же, больше боясь Бога, чем земного короля, не пожелал смириться с произволом короля, но, напротив, насколько мог, укорял самого короля. Из-за этого король воспылал на него гневом и приказал с бесчестьем изгнать Арнульфа из церкви Пресвятой Богородицы Марии Ремской и, заключив в кандалы, бросить в застенок. Заключенный в кандалы, тот находился три года в тюрьме города Аврелиана (совр. Орлеан), где содержался и его племянник Карл. Обо всем этом было сообщено Римскому предстоятелю. Он, сильно разгневавшись на это деяние, наложил интердикт на все богослужения, проводимые епископами, которые сместили Арнульфа и назначили Герберта. Также направил от Апостольского Престола к архиепископу города Сенонов Севину аббата Льва, чтобы тот как викарий папы созвал в городе Ремах собор, дав ему поручение незамедлительно вызволить из заточения Арнульфа и сместить Герберта. Когда по приказу апостолика в городе Ремах (совр. Реймс) был вновь созван собор, Арнульф был освобожден из-под стражи и с почетом восстановлен на своем месте. Герберт же, понимая, что незаконно принял епископский сан, совершил покаяние. С прениями епископа Герберта и аббата Льва, весьма поучительными, сможешь, читатель, более подробно ознакомиться в «Деяниях епископов Ремов».

После этого господин Герберт был избран епископом в городе Равенне императором Оттоном и народом этого города. После того как он много лет пробыл епископом в этом городе, скончался папа города Рима. Тотчас же римский народ возгласил дать ему господина Герберта. И взятый из города Равенны, он в городе Риме был рукоположен в понтифики.

В лето от Воплощения Господня девятьсот девяносто восьмое скончался король Гугон и был похоронен в базилике святого мученика Дионисия (совр. аббатство Сен-Дени) в Паризиях (совр. Париж). Ему наследовал его сын Роберт, благочестивейший из королей и в высшей степени справедливый.

В лето Господне девятьсот девяносто девятое почтенный архиепископ Севин начал заново восстанавливать киновию святого Петра Мелодунского. И направив туда монахов, поставил над ними аббата, по имени Гальтерий.

В этом самом году рыцарь Гальтерий со своей женой сдали замок Мелодун (совр. Мелён) графу Одону. Король же Роберт и граф Бурхард, к которому относилась крепость, собрав очень большое войско, призвав также норманнов с их герцогом Ричардом, осадили крепость Мелодун (совр. Мелён). И когда крепость была взята, Гальтерий и его жена были повешены на виселице. А граф Бурхард вернул себе крепость, как он и ранее владел ею.

Граф же Сенонов (совр. Санс) Райнард Старый, претерпев много мук, скончался и был похоронен в базилике святой девы Колумбы. Ему наследовал его сын Фромунд, имевший в супругах дочь Райнальда, графа Ремов (совр. Реймс).

Глава 47

О кончине Севина, пребывании в сане епископа Леотерика, кончине Генриха Бургундского, Бургундской войне. О Райнарде, гонителе Церкви, аббатах монастыря святого Германа и о генеалогии знати.

В тысячное лето Господне тринадцатого индикта за шестнадцать дней до Календ ноября (17 октября) отошел к Христу почтенный архиепископ Севин. После его кончины архиепархия Сенонов оставалась в течение года без пастырского благословения. И вот весь народ возгласил рукоположить ради него господина Леотерика, происходившего из очень знатного рода, бывшего в то время архидиаконом и славившегося всяческими добродетелями. Но этому сопротивлялись многие клирики, стремившиеся взойти на епископскую кафедру, а более всех стремился не допустить этого граф Фромунд, незаконнорожденный сын Райнарда Старого. Ведь у него был сын, клирик, по имени Брунон, которого хотел поставить епископом. Однако епископы-суфраганы, собравшись по Божьему соизволению, отбросили всяческий земной страх и торжественно рукоположили господина Леотерика и возвели на епископскую кафедру, чтобы стоял во главе епархии Сенонов.

В лето тысяча первое скончался бездетным герцог Бургундии Генрих, и бургунды стали оказывать сопротивление королю Роберту, не желая принять его. И граф Ниверна Ландерик занял город Автиссиодур (совр. Осер). В лето тысяча третье король Роберт, призвав на помощь норманнов с герцогом Ричардом, большим войском сильно опустошил Бургундию, долго осаждая Автиссиодур (совр. Осер). Бургунды же, ни на каких условиях не желая покориться ему, оказывали дружное сопротивление. Король также в течение трех месяцев осаждал крепость Аваллон и взял ее, изморив голодом. После этого вернулся во Францию.

Между тем, когда скончался граф Сенонов Фромунд, ему наследовал его сын Райнард, самый нечестивый из неверных. Он стал творить такие притеснения церквей Христовых и верных Ему людей, о каких никто не слышал со времен язычества вплоть до наших дней ^[17]. Архиепископ же Леотерик, сильно удрученный этим, совершенно не знал, что предпринять. Однако полностью вверив себя Господу, в молитвах и бдениях молил Христа, чтобы высшее Милосердие соизволило оказать ему помощь. И вот в лето от Страстей Господних тысяча пятнадцатое тринадцатого индикта за десять дней до Календ мая (22 апреля) город Сенонов был взят по совету Паризийского епископа Райнальда архиепископом Леотериком и передан королю Роберту. Граф же Райнард ускользнул в бегстве, лишившись всего. Его брат Фромунд и другие рыцари, находившиеся в городе, войдя в башню, которая находилась в городе, заняли ее. Король, проведя многодневную осаду, взял ее, брата же графа Райнарда Фромунда заточил в тюрьму города Аврелиана (совр. Орлеан), где тот и скончался.

В лето Господне тысяча четырнадцатое скончался блаженной памяти аббат Морард, который, разобрав, заново отстроил от самого фундамента церковь блаженного Германа, трижды сожженную погаными. Возвел там же колокольню, увенчанную крестом, и многое другое. Ему наследовал Ингон, бывший очень знатным в миру. Он управлял двенадцать лет, а монахи вышеупомянутой киновии при нем вели жизнь, подобную мирской. Когда он скончался, благочестивейший король Роберт со своей женой, то есть с королевой Констанцией, пригласив господина Вильгельма, аббата Дивионской киновии, вручил ему аббатство блаженного Германа. Устроив жизнь в ней согласно правилам, он ушел из жизни в лето Господне тысяча тридцатое. После него вышеупомянутый король с королевой поставили аббатом Адральда. Во времена короля Роберта была проведена перепись владений монастыря святого Германа. Сам он укрепил Монт-Форт (совр. Монфор-л’Амори) и Спарнон (совр. Эпернон) ^[18]. Женой же у него была некая госпожа из Новигента, от которой у него был единственный сын, которого звали Амальриком. У этого Амальрика были два сына: Симон то есть и Амальрик. Симон породил Амальрика из Монт-Форта (совр. Монфор-л’Амори) и Бертраду, жену графа Вильгельма, графиню Андекавскую. Амальрик породил Симона, графа Монт-Форта (совр. Монфор-л’Амори), и некую дочь ^[19], графиню из Меллента (совр. Мелан-ан-Ивелин). У Бертрады был сын Фулькон, граф Андекавский, в последующем король Иерусалима. Фульконом были рождены Балдуин, король Иерусалима, и Амальрик, король Иерусалима после него, а также Гауфрид, граф Андекавский, и жена ^[20] Террика, графа Фландрии. Гауфрид породил Генриха, короля англов. Его сестра графиня ^[21] имела двух сыновей: Филиппа то есть, графа Фландрии, и Матфея, графа Болонийского, – а также дочь ^[22], жену Гугона из Озиака (совр. Уази-ле-Верже).

Во времена короля Роберта Теобальд по прозвищу Конопатчик ^[23], его лесничий, укрепил Монт-Летерик (совр. Монлери). У него был единственный сын, которого звали Гвидоном, который взял в жены госпожу ^[24] из Фирмитата (совр. Ле-Ферте-Але) и Гомеца (совр. Гомец-ле-Шатель). Этот Гвидон породил от нее Милона из Бре и Гвидона Красного, а также графиню ^[25] Рейтесте (совр. Ретель), Бону Вичину из Мостов и Элизабет, жену Йосцелина из Куртинета (совр. Куртене (Луара)). Кроме них также госпожу ^[26] из Ле-Пюизе и госпожу ^[27] из Сен-Валери. Милон породил Гвидона Труссела, Теобальда Лабофе, Милона, которого коварно зарезал Гугон из Кретея (совр. Креси-ла-Шапель), Райнальда, епископа Трекаса, мать ^[28] Симона из Бруа, мать ^[29] Гвидона из Домины-Петры (совр. Дампьер (Об)), мать ^[30] Гугона из Планси (Планси-л’Аббеи), мать Милона из Эрви (Эрви-ле-Шатель), мать ^[31] Салона, виконта Сенонов. Гвидон породил Гугона из Креси и Биоту, мать Вастинского виконта Гвидона, мать ^[32] Гумберта из Беллиока (совр. Боже (Рона)), жену Ансельма из Гарланды, Беатрикс из Петрафонта (совр. Пьерфон)

Во времена короля Роберта Афон, сын некоего Гастеллярия из Крепости Райнарда (совр. Шато-Рено) добился того, чтобы быть отмеченным присвоением ему рыцарского звания, и сам возвел укрепления в крепости Куртинете (совр. Куртене (Луара)). Взяв в жены некую знатную госпожу, породил от нее Йосцелина из Куртинета. Йосцелин обручился с дочерью ^[33] графа Гауфрида Железного Шлема ^[34], от которой породил единственную дочь ^[35], у которой было два сына: Гвидон и Райнард, граф из Йовиниака (совр. Жуаньи). После смерти своей жены тот же Йосцелин взял в жены Элизабет, дочь Гвидона из Монт-Летерика (совр. Монлери), от которой у него были Милон из Куртинета, Йосцелин, граф Эдессы, Гауфрид Шапальи. Милон породил от сестры ^[36] Нивернского графа ^[37] Вильяма Йосцелина и Райнарда. Райнард породил жену Петра, брата господина короля, ^[38] и жену Авалона из Сельвиака (совр. Сеньеле (Йонна)).

Глава 48

О кончине короля Роберта и его потомках, пожаре в городе Паризиях , О короле Филиппе, его женитьбе на Берте Фландрской. Об аббатах монастыря святого Германа и киновии святого Мартина на Полях.

В лето тысяча тридцать первое от Воплощения Господня скончался король Роберт, который, пока жил на свете, породил трех сыновей и одну дочь, а именно: Генриха, который после него был помазан в короли, и Роберта, герцога Бургундии, а также Гугона, епископа Автиссиодура (совр. Осер) и Адалаиду, жену графа Ниверна Райнальда.

В третий же год правления короля Генриха, тысяча тридцать четвертый – от Воплощения Господня, город Паризии был охвачен пожаром.

Тогда же король Генрих взял в жены внучку Генриха, императора алеманнов, от которой породил единственную дочь, которая умерла, не прожив и года. Вскоре за ней последовала и мать. После ее кончины король, стремясь найти утешение в браке, направил к царю рутенов епископа Мельдов (совр. Мо) Гальтера, прозванного Савеиром, прося, чтобы тот отправил к нему свою дочь, что и было сделано. Имя ее было Анна. И вот, созвав множество своих знатных людей, он торжественно, как и подобало столь великому человеку, объявил ее своей женой. Она между тем, преданно служа Богу и больше помышляя о грядущем, чем о настоящем, возвела в Сильванекте (совр. Санлис) церковь во славу святого Винсента (совр. Abbaye Saint-Vincent de Senlis), веря, что получит в вечной жизни во много крат большее воздаяние. Король, счастливо живя с ней, породил от нее трех сыновей: Филиппа то есть, Роберта и Гугона, прозванного Великим. Этот Гугон породил Родульфа, графа Вероманда.

По прошествии времени в лето тысяча сорок второе начался сильный голод, который длился семь лет.

В лето Господне тысяча сорок девятое Филипп, старший сын короля, был по повелению отца помазан в короли при живом отце. Король же Генрих скончался в следующем году. Великий король Филипп, которому в жизни светила большая удача, взял себе в жены Берту, дочь графа Голланды Балдуина и сестру графа Фландрии Роберта ^[39]. От нее он породил Людовика и Констанцию, жену Боамунда, государя Антиохии.

Король между тем, видя, что его власть из-за своеволия своей знати ослабла и почти исчезла, и стремясь укрепить ее, купил у некоего рыцаря, по имени Арпин, Битуриги (совр. Бурж) за цену в шестьдесят тысяч солидов.

В последующем между Гауфридом Бородатым, графом Андекавов (совр. Анже), и его братом Фульконом Решеном, Вастинским графом, началась война. И упомянутый Фулькон обратился к королю, сетуя на своего брата за то, что выделил ему лишь малую долю земли, и твердо пообещал, что оставит королю все Вастинское графство, если тот не будет мешать ему вести войну. Король, посовещавшись насчет этого, согласился с тем, что тот просил. И вот Фулькон, пользуясь поддержкой баронов Андекавов (совр. Анже) и Туронов (совр. Тур), напал на своего брата. Победив его в кровопролитной схватке на поле битвы, взял в плен и держал в заточении до конца его жизни. Завершив этот поход, уступил, как и обещал, Вастинское графство королю. Король между тем пообещал, что будет соблюдать обычаи этой земли, ибо по иному рыцари отказывались приносить ему оммаж.

По прошествии нескольких лет порочность короля возросла, увеличилась и его алчность. И он занял Велиокассин, присоединив его к своим владениям. Также укрепил против Гугона, графа Даммартена, замок, который называется Монмелиандом (совр. Монмельян).

В лето тысяча шестьдесят первое скончался аббат Адральд и аббатство после него принял Губерт. Скончавшись через пять лет, то есть в лето Господне тысяча шестьдесят шестое, он оставил аббатство Роберту, ранее бывшему аббатом монастыря святого Вандрегизила (Abbaye Saint-Wandrille de Fontenelle). В этом же году за семь дней до Календ мая появилась комета, пять дней испуская с запада большой светящийся хвост ^[40]. Немного времени спустя в том же году граф норманнов Вильгельм переправился через море и напал на королевство англов.

В лето Господне тысяча семьдесят второе скончался аббат Роберт. Ему наследовал Петр, родом из Апулии, канцлер короля Филиппа. Он, скончавшись в лето Господне тысяча восемьдесят второе, оставил аббатство господину Изембарду.

В это время король по внушению свыше удалил из монастыря блаженного Мартина на Полях клириков, нерадиво относившихся там к службе Богу и алтарю и, отдав эту обитель под власть монастыря святого Петра Клюниакского (совр. аббатство Клюни), поставил там монахов. Управлял в то время вышеназванным Клюниакским монастырем (совр. аббатство Клюни) святой Гугон.

Глава 49

О папе Урбане, который на Кларусмонтском соборе призвал к походу на Иерусалим, о предводителях этого походе и его удачном завершении.

В лето от Воплощения Господня тысяча девяносто пятое блаженной памяти папа Урбан, муж, верный Богу, выдающийся своими добродетелями и житием, прибыл на землю Галлии и распорядился в Арвернии в Кларусмонте (совр. Клермон-Ферран) созвать собор. На нем в присутствии трехсот десяти как епископов, так и аббатов, сам всесторонне наставив присутствовавших – ибо был мужем большого красноречия, – как они должны вести себя и управлять подданными, а также призвав к сохранению и упрочению мира в провинциях, поведал, обливаясь слезами, о бедственном положении (как о том получил от многих достоверные известия) Божьей земли, то есть земли на востоке, в которой был рожден и претерпел страсти наш Спаситель. И горько вздыхая, призвал оказать помощь христианству, которое притесняли турки, то есть персидский народ. Эти слова встретили горячую поддержку у слушавших, запав в их сердца по Божьей воле. И епископ Подиума Атмар, горя любовью к Богу, принял Крест Господень и дал обет идти в ту землю, а с ним и многие феодалы, а именно: Гугон Великий, брат короля Филиппа, Боамунд Апулиец, норманн по национальности, сын Роберта Гвисхарда, Годефрид, герцог королевства Лотаря, Раймунд, граф Провинции (совр. Прованс), Роберт, граф норманнов, сын короля англов Вильгельма, Стефан, граф Блеза, Роберт, граф Фландрии, – а с ними огромное множество как конных, так и пеших воинов. Бог же, видя, что их устремления добрые, сниспослал им Свое благословение. Ибо после многих опасностей и невзгод, которые претерпели из любви к Нему, вступили на землю турок и, нанеся им серьезные поражения, взяли Антиохию, Иерусалим и многие другие города и крепости, а также освободили от нечестивых Гроб Господень, который те оскверняли. Совершив это, некоторые из наших вернулись домой, а некоторые остались в той земле, чтобы защищать Божий народ. Те же, которые погибли в пути или сражениях, причислены к Божьим ангелам и непрестанно воздают благодарности своему Создателю, ибо были удостоены претерпеть смерть за имя Христово.

Глава 50

О размолвке Филиппа с Бертой, похищении им чужой жены, отлучении Филиппа, его покаянии, кончине и погребении. Об аббатах монастыря святого Германа. О поспешной коронации короля Людовика, его победе над Аймоном Пестрой Коровой, а также над арвернами и аквитанами.

По прошествии времени король Филипп отвергнул по внушению дьявола королеву Берту и, удалив ее от своего присутствия, поселил в замке, расположенном у моря, который называется Монстериол (совр. Монтрёй-сюр-Мер), который подарил ей. И, подчиняясь похоти – о чем позорно и рассказывать, а еще позорнее так поступать, ибо недостойно столь великого мужа, – увел жену у Андекавского графа Фулькона Решена, по имени Бертрада. Прелюбодействуя с ней много лет, породил от нее двух сыновей и одну дочь, а именно: Филиппа и Флора, а также графиню Триполлитанскую ^[41]. И поскольку вел столь неподобающим образом свою жизнь и никакими уговорами не желал отказываться от этого, господин папа, заботясь о его спасении и боясь, что Спаситель отвергнет его душу, наложил оковы анафемы на него и его землю. Король, движимый Божьей благодатью, испугался этого решения и образумился, приближаясь к окончанию своих дней. И раскаиваясь, отпустил наложницу.

Между тем в лето тысяча сто третье ушел из жизни аббат Изембард. На его место был поставлен Райнальд, его племянник то есть.

Король ^[42] же Филипп, будучи уже почти шестидесяти лет, в лето Господне тысяча сто шестое, оставив бремя бренной плоти, окончил свой последний день в замке Мелодуне (совр. Мелён), что на реке Секване (совр. Сена), в присутствии своего сына Людовика,. На его знатных похоронах присутствовали почтенные мужи: Валон, епископ Паризиев (совр. Париж), епископы Сильванекта (совр. Санлис), Аврелиана (совр. Орлеан) и многие другие мужи духовного звания, – которые, перенеся знатное тело королевского величества в церковь блаженной Марии, провели ночь, отпевая его. На следующее же утро его старший сын возложил носилки, достойно украшеные покровами и прочими похоронными украшениями на плечи своих рабов и с сыновьей любовью, как это и было достойно, рыдая, старался с вассалами, которые были с ним, поддерживать носилки, будучи то верхом, то пешим. Когда же с многочисленным сопровождением перенесли его к знаменитому монастырю блаженного Бенедикта (совр. аббатство Флёри), что на реке Лигере (совр. Луара), – ибо там завещал похоронить себя, – поместили его в этом монастыре перед алтарем. И со всевозможным старанием почетно погребли его тело, пением псалмов и молитвами вверив его душу Господу.

Людовик же, сын вышеупомянутого короля Филиппа, с юных лет милостиво защищая Церковь, удостоился ее расположения, поддерживая бедных и сирых в их просьбах, могучей властью обуздывая тиранов. И насколько все добрые желали по Божьей воле его восхождению на королевский престол, настолько же порочные и злые своими кознями, если только это было возможно, стремились не допустить этого. Знатные люди, стало быть, посовещавшись, решили главным образом по настоянию почтенного и мудрейшего Ивона, епископа Карнута (совр. Шартр), для отражения козней нечестивых как можно быстрее собраться в Аврелиане (совр. Орлеан) и поспешить приложить усилия к его возвышению в короли. Туда же прибыл приглашенный Сенонский архиепископ с епископами-сопровинциалами, а именно: с Паризийским епископом Валоном, епископом Мельдов Манассом, Иоанном, епископом Аврелиана, Ивоном, епископом Карнута, Гугоном, епископом Ниверна, Гумбальдом, епископом Автиссиодура. В день обретения мощей святого Стефана Первомученика ^[43] он помазал его в короли святейшим помазанием елеем. И воздавая хвалы Господу, отринув меч воинства земного, опоясал его для наказания злодеев мечом духовным, с ликованием увенчал королевской диадемой, с величайшим благоговением вручил ему при одобрении клира и народа скипетр, посох и прочие королевские регалии ^[44], а через них – и обязанность быть защитником церквей и неимущих,. И когда он еще не сложил после Божественной службы праздничные облачения, неожиданно из епархии Ремов прибыли с плохими известиями вестовые, неся контрадикторные письма, властью апостолика запрещавшие, если бы вестники вовремя прибыли, проводить помазание в короли. Ибо утверждали, что право первенства в проведении коронации относится к епархии Ремов и она всецело и нерушимо обладает этой прерогативой от первого короля франков Хлодвига, которого крестил блаженный Ремигий; если же кто безрассудно попытается нарушить ее, будет подвергнут вечной анафеме. Посланники надеялись, что этим они либо добьются примирения короля со своим архиепископом Родульфом Могучим, мужем почтенным и заслуженным, который за то, что был избран и рукоположен на кафедре Ремов без согласия короля, навлек на себя опасную и серьезную его неприязнь, либо воспрепятствуют коронации. Поскольку они прибыли поздно, там молчаливые, вернулись домой разговорчивыми. Но из всего, что они рассказали, ничего полезного не сообщили.

И ^[45] чтобы не казалось, что в какой-либо части земли королевская власть может быть ограничена в труднодоступных местах – ведь известно, что у королей длинные руки ^[46], – спешит к королю из земель Битуригов (совр. Бурж) многоопытный и знающий ораторское искусство муж Алард Виллебальд, который, красноречиво изложив жалобу своего пасынка, смиренно бьет челом перед господином королем, прося, чтобы королевской властью привлек к суду и усмирил знатного барона, по имени Аймон, прозванного Пестрой Коровой, господина Бурбона, который, со столь самонадеянной дерзостью отрицая справедливость, лишил наследства племянника ^[47], сына то есть Архембальда, своего старшего брата, и чтобы судом франков определил, чем должен владеть каждый из них. Король же как из любви к правосудию, так и к Церкви, а также из сострадания к неимущим, чтобы они при возникших бедствиях войны не терпели в страданиях расплату за заносчивость других, вызвал вышеназванного Аймона в суд. Когда этого добиться не удалось (ибо тот отказывался, не признавая правосудия), король, не поддаваясь праздности и лени, направился с большим войском на землю Битуригов (совр. Бурж). Подступив к Герминиаку (совр. Жерминьи-л’Эгзан), очень хорошо укрепленному замку Аймона, старается захватить его, упорно осаждая. Вышеупомянутый Аймон, видя, что никак не может сопротивляться, уже отчаявшись сам и потеряв надежду на крепостные укрепления, нашел такой единственный путь к своему спасению, что, кинувшись в ноги к королю и к удивлению многих часто кланяясь, сдал замок, моля, чтобы милосердно поступил с ним. Вверив всего себя усмотрению королевского величества, насколько заносчиво вел себя ранее, настолько и смиренно вернулся в лоно справедливости, наученный всем этим. Король же, заняв замок и отведя Аймона во Францию для судебного разбирательства, согласием и судом франков уладил тяжбу дяди и племянника, проявив как высочайшую справедливость, так и благочестие, и затраченными усилиями покончил с притеснениями и страданиями многих.

У короля ради спокойствия церквей и простых людей вошло в обыкновение много и с величайшей снисходительностью улаживать такие и им подобные вопросы. И поскольку все это, если описывать, вызовет скуку у читателя, мы посчитали нужным опустить это.

В это самое время епископ Арвернов ^[48] из Кларусмонта (совр. Клермон-Ферран), муж честной жизни и выдающийся защитник Церкви, которого изгоняли и изгнали арверны с заносчивостью, которая всегда была им свойственна и о которой про них написан следующий стих:

– Братьями римлян, гордясь, назваться решились арверны, ^[49],

найдя прибежище у господина короля, слезно изложил жалобу о своей епархии, говоря, что Арвернский граф ^[50] занял город, его деканы с большим коварством совершенно беззаконно удерживают епископскую церковь блаженной Марии (совр. Клермон-Ферранcкий собор). И хотя король пытался удержать его, тот пал к нему в ноги, слезно моля освободить попавшую в рабство епархию, мечом королевской власти подавить разнуздавшегося тирана. Король же, поскольку всегда с величайшей готовностью приходил на помощь Церкви, с охотой принялся за Божье дело. После того как не смог вразумить тирана увещеваниями и указом королевской власти, вынужденно собирает большие воинские силы и двигает в сопротивляющуюся Арвернию многочисленное войско франков. Когда оно подошло к Битуригам (совр. Бурж), к нему присоединились, торопясь в Арвернию, чтобы отомстить за обиду, нанесенную Церкви и государству, знатные люди королевства: Карл, воинственный граф Андекавов Фулькон, могущественнейший граф Бретани Конан, выдающийся граф Ниверна ^[51] и многие другие знатные люди королевства, обязанные, собрав большие воинские отряды, служить королю. И когда они, опустошая землю врагов, подходили к городу Кларусмонту, арверны, оставив неприступнейшие горные замки, укрылись за укреплениями города, поскольку он был очень хорошо укреплен. Франки же, справедливо высмеивая их простодушие и отложив поход на город, направились к сильной крепости, называемой Понтом (совр. Пон-дю-Шато), расположенной на реке Илере (совр. Алье), чтобы те либо покинули город, чтобы не потерять замки, либо со временем потребляли съестные припасы, если решат остаться. Разбив там вокруг нее лагерь, разграбляют равным образом и равнину, и горную местность. Когда покоряли очень труднодоступные горные вершины, устремляясь с дерзостью гигантов к небу, захватили как добычу не только скот, но и без всякой нужды увели даже пастухов. Подведя осадные машины к башне самого замка, ударами огромных камней и ливнем стрел нанеся защитникам большой урон, вынудили их сдаться. Те, которые удерживали город, узнав об этом, запаниковали. Ожидая подобного или худшего, стали готовиться к бегству. Покинув город, оставили его на усмотрение короля. Король же, вернув епархию Богу, колокольни ^[52] – клиру, город – епископу, как полный победитель восстановил между ними и графом мир, скрепив его клятвами и выдачей многочисленных заложников.

Однако по прошествии года, когда из-за вновь проявленного легкомыслия показалась неверность графов Арверна, королю вновь было подана жалоба на притеснения епископа и Церкви. Король, вознегодовав из-за того, что напрасными усилиями так истомил себя, собрал гораздо большее войско и вновь отправился на землю Арверна, уже будучи отяжелевшим телесно и грузным массой растолстевшей плоти, хотя любой другой, даже из простонародья, не захотел бы и не смог ехать верхом из-за столь опасного телесного неудобства. Вопреки отговорам многих друзей, сам с удивительным воодушевлением стремительно снялся с места. И то, чего страшатся даже юноши, перенося летний зной июня и августа, высмеивал не выдерживавших зноя, хотя самого его часто надо было поддерживать сильными руками его людей в труднопроходимых болотистых местах. В этом походе участвовали: могущественнейший граф Фландрский Карл, граф Андекавский Фулькон, граф Бретани, данник английского короля Ге́нриха ^[53], войско из Нормандии, многие бароны и знатные люди королевства, которых было бы достаточно для покорения даже Испании. И вот, пройдя труднодоступные проходы Арвернии и встретившиеся на пути замки, король подошел к Кларусмонту (совр. Клермон-Ферран). Когда же подвел войско к выдвинутому вперед и расположенному напротив города замку Монферранну, воины, которые должны были защищать замок, устрашившись невиданного войска франков, не равного своему, растерялись от одного его вида, дивясь отражавшим солнечное сияние панцырям и шлемам. И оставив внешние укрепления, едва укрылись в башне и ее процинкте ^[54]. Между тем огнедышащее пламя, подведенное к строениям брошенных внешних укреплений, все превратило в пепел, кроме башни и ее процинкта. И если в первый день из-за быстро охватившего поместье пожара наши разбили лагерь вовне, на следующий день, когда пламя утихло, перенесли его внутрь. Король же поздним утром лишь тем одним своим деянием как опечалил врагов, так и обрадовал своих, что в то время, когда враги не переставали частыми вылазками и множеством выпускаемых стрел и метательных снарядов всю ночь тревожить палатки, находившиеся с одной стороны довольно близко к башне, а франкам было необходимо защищать их щитами даже при том, что между ними и врагами было выставлено вооруженное охранение, король отдал приказ своему рыцарю и знатному слуге Амальрику из Монтфорта, чтобы, устроив врагам засады с обеих сторон, не дал им безнаказанно выйти из процинкта. Тот, будучи очень опытным в мероприятиях такого рода, вооружился и, когда франки зажали их с обеих сторон стремительным конным натиском, неожиданно схватил некоторых и быстро доставил к королю. Хотя они и просили, чтобы их выкупили больщим колочеством золота, король приказал искалечить их и отпустить к своим искалеченными, несущими кисти рук в руках. Остальные, напуганные ими, впредь оставили франков в покое.

Когда с продолжением осады с помощью сооруженных осадных машин и приспособлений вся Арверния покорилась воле и усмотрению войска, подошел герцог Аквитании Вильгельм, полагаясь на войско аквитанов. Когда он разбил лагерь в горах и наблюдал, как на равнине блистали фаланги франков, его, изумленного столь многочисленным войском, охватило сожаление о том, что при своих незначительных силах пришел, чтобы терпеть разгром. И отправив к королю послов мира, просил переговорить с ним как с господином. Прибыв, стал просить следующим образом: «Господин король. Твой герцог Аквитании желает тебе всяческого благополучия и всяческого почета. Да не посчитает недостойным высочайшее величество короля принять службу герцога Аквитании и обойтись с ним по справедливости. Ведь законность как требует рабского служения, так и требует власти справедливого господина. Поскольку Арвернский граф владеет Арвернией, получив ее от меня, которой я владею, получив ее от вас, если он что-то совершил, я должен представить его вашей курии на рассмотрение вашего суда. Этому мы не только никогда не противились, но даже способствовали. И смиренно просим, чтобы приняли это. А чтобы у вашего величества не возникло каких-либо подозрений относительно этого, мы готовы выдать многих и в достаточном числе заложников, которых подготовили. Если так решат знатные люди королевства, да будет по сему; если же иначе – да будет так, как решат относительно этого». И вот король, посовещавшись со знатью королевства, принял, подчиняясь требованиям справедливости, клятву верности и достаточное число заложников, вернул мир отечеству аврелианцев и их церквям, установил аврелианцам день для судебного разбирательства дел между ними в присутствии герцога Аквитании, что отказывался делать до того^[55]. И отведя со славой войска, победителем вернулся во Францию.

Глава 51

О деятельном правлении графа Фландрии Карла и о прочих его добродетелях. О его подлейшем убийстве в Брюгге и о славной мести Людовика за это убийство. О принятии графом Фландрии Вильгельма и об аббатах монастыря святого Германа.

^[56] Мы решили вкратце описать, чтобы не утомить читателя, выдающееся деяние короля Людовика, славнее которого он ничего не совершил от юных лет до конца своей жизни, рассказав лишь о том, что он совершил, но не о том, каким образом он это сделал, хотя все это достойно подробного рассказа.

После того как могущественнейший муж, славный граф Карл, сын тетки господина короля Людовика ^[57] и короля данов ^[58], унаследовал отважному графу Балдуину, сыну Роберта Иерусалимского, по праву кровного родства густозаселенную землю Фландрии, он управлял ей как деятельно, так и старательно, быдучи выдающимся защитником Церкви, известным шедрыми раздачами милостыни и знаменитым поборником справедливости. Когда он в соответствии с обязанностями полученной должности обоснованно вызвал в суд своей курии неких влиятельных людей, незнатных родом, но возвысившихся своим богатством, которые были из низов рабского сословия и нагло стремились вывести свой род из-под его власти, а именно, самого прелата церкви Брюгге ^[59] и его людей, наглейших и известнейших изменников, они стали готовить ему жестокую западню. И вот, когда он в один из дней прибыл в Брюгге и, стоя поздним утром пред Богом в церкви, молился, пав ниц на полу и держа в руке книгу молитв, некий Бурхард, племянник вышеназванного прелата, его кровожадный сообщник, незаметно молча подошел с другими людьми из этого преступного рода и другими сообщниками этого гнусного заговора сзади к молящемуся и взывающему к Богу графу и, тайком обнажив меч, прикоснулся по-дружески к шее, когда тот согнулся в поклоне, чтобы, ничего не подозревая, граф немного распрямился и подставил себя под удар разящего меча. Ударив его мечом, одним ударом преступнейшим образом нечестивец отсек голову у праведника, раб – у господина. Те же подельники нечестивого убийства, которые стояли рядом, жаждая его крови, словно псы, терзающие оставленные трупы, веселились, разрывая безвинного, всячески похваляясь, что на деле сумели показать злобу, которой были чреваты, и ложь, которую родили ^[60]. Словно ослепленные своей порочностью, они рубили всех кастелянов, всех знатных баронов графа, которых смогли найти либо в той самой церкви, либо в крепости, предавая их, ничего не подозревавших и не исповедавшихся, несчастнейшему виду жалкой смерти. Однако мы полагаем, что им весьма зачтется то, что были так погубленны из-за их верности своему господину и найдены молящимися в церкви, поскольку писано: «Где тебя найду, там тебя и буду судить» ^[61]. Убийцы, чтобы его с почетом не оплакивали и не хоронили и чтобы преданный ему народ не возбуждался к мести за него из-за его славной жизни и еще более славной смерти, зарыли графа в самой церкви, превратив ее в логово разбойников. Укрепив как саму церковь, так и дом графа, прилегающий к ней, и подготовив всяческие съестные припасы, они стали помышлять, обнаглев в высшей степени, о том, как защищаться самим и подчинить себе графство. Бароны Фландрии, не причастные к этому, ужасаясь столь великому преступному деянию и со слезами проведя похороны графа, избежали клейма предательства, поскольку сообщили об этом не только господину королю Людовику, но и с распространяющейся молвой всему миру. Король же, как из любви к законности, так и из родственных чувств поднявшись на месть за столь великую измену, полный решимости, вступает во Фландрию, горя душевным стремлением всеми силами жесточайшим образом погубить злодеев. И не удержали его от этого ни война с английским королем, ни война с графом Теобальдом. Графом Фландрии король поставил Вильгельма Норманна, сына графа Нормандии Роберта Иерусалимского, ибо это причиталось ему по праву родства. Когда же прибыл в Брюгге, не устрашившись ни варварских нравов этой земли, ни нечестивого рода родственников изменников, запер, обложив осадой, самих изменников в церкви и башне и стал препятствовать доставке продовольствия помимо бывшего у них ^[62], которое по Божьей воле стало, противясь им, непригодным для употребления. Когда же голодом, болезнью и мечом в некоторой степени истомил их, они, оставив церковь, стали удерживать лишь башню, надеясь, что она их спасет. Когда же потеряли надежду остаться в живых и цитра их сделалась унылою, а свирель их — голосом плачевным ^[63], Бурхард-злодей, ускользнув при согласии своих людей в бегстве, стремился покинуть Фландрию, но был не в состоянии сделать это, хотя мешала ему лишь одна его собственная порочность. Когда он вернулся в замок некоего своего друга, близкого ему, был схвачен и подвергнут властью короля изощренному виду мучительной казни: привязанный сверху к высокому колесу, был выставлен на растерзание воронам и другим птицам. Когда сверху у него были выклеваны глаза и растерзано все лицо, а снизу был пронзен тысячу раз стрелами, копьями и дротиками, так жалко погубленный, был спущен в клоаку. Бертольд же, зачинщик преступления, решил бежать аналогичным образом и довольно свободно шатался туда-сюда. Вернувшись после этого из-за одного лишь своего чувства безнаказанности – ибо говорил своим людям: «Кто я и что я сделал?» – был схвачен и представлен на суд короля, где был приговорен к заслуженной и мучительнейшей смерти. Ибо был подвешен к фурке вместе с кобелем. Сколько раз ударяли кобеля, столько раз он, обращая свой гнев против него, кусая, рвал его лицо. Иногда даже – о чем страшно и рассказывать – испражнялся на него. И так закончил свою несчастную жизнь, будучи сам еще более несчастным, вечной несчастнейшей смертью. Тех же, которых король запер в башне, вынудил к сдаче многими лишениями и сбросил в присутствии их самих поодиночке одного за другим, сломав им шеи. Даже одного из них, по имени Исаак, который был из страха смерти пострижен в монахи, сделав расстригой, повесил на виселице. И одержав в Брюгге победу, король без промедления направился к сильному замку Ипре против Вильгельма Бастарда, сторонника изменников, чтобы отомстить ему. Как угрозами, так и обещаниями привлек к союзу жителей Брюгге, направив к ним посланников. Когда встретил Вильгельма с тремя сотнями рыцарей, одна часть королевского войска напала на него, другая часть в обход через другие ворота отважно захватила замок. Удерживая его, король изгнал Вильгельма из всей Фландрии, лишив его наследства. И поскольку изменой тот стремился завладеть Фландрией, заслуженно ничего во Фландрии не получил. Осуществив эту месть и ей подобные, когда Фландрия была очищена от многой пролитой крови и словно во второй раз крещена, когда графом был поставлен Вильгельм Норманн, король с Божьей помощью вернулся во Францию победителем.

В лето от Воплощения Господня тысяча сто восьмое аббат монастыря святого Германа Райнальд оставил из-за своей простоты аббатство и на его место был поставлен Вильгельм, который управлял монастырем в течение двух лет, но, будучи обманутым дурным советом, отправился к Паризийскому епископу. И исповедавшись перед ним, получил от него благословение. Братья упомянутого монастыря, узнав об этом и опасаясь, что из-за этого потерпит ущерб вольность монастыря, не захотели принимать его, когда он возвращался с исповеди, но, заперев двери, оказали ему стойкое сопротивление и вообще удалили его от управления аббатством. Призвав обратно вышеупомянутого Райнальда, вновь поставили его себе аббатом. Он скончался в лето тысяча сто шестнадцатое и ему наследовал Гугон, монах монастыря святого Дионисия, при котором были восстановлены вольности вышеупомянутого монастыря, реформирован его устав, отремонтированы обветшавшие постройки. Да будет ему обитель во Христе с вечным покоем.

Глава 52

О многочисленном потомстве Людовика Толстого, а вместе с тем и о благополучии, когда есть потомство, из-за отсутствия которого императорская династия и династия королей Англии претерпели большой ущерб. Также о прекрасных деяниях императора Лотаря. О женитьбе Людовика Младшего на Алиеноре, дочери герцога Аквитании Вильгельма.

Между тем король Людовик женился на Аделаиде, дочери Гумберта, графа Морианы, от которой породил шесть сыновей и одну дочь. ^[64] Филиппа, который был помазан в короли, из-за которого случилось редкое и никогда ренее не виданное несчастье королевства Франции. Ибо когда мальчик в расцвете сил и красоты, надежда всех добрых людей и страх для порочных, в один из дней скакал верхом в пригороде Паризиев, конь, испугавшись дьявольского поросенка, тяжело упал и, сбросив своего седока, знатнейшего юношу, на камни, придавил и поломал его тяжестью своего веса. Этим несчастьем был поражен город и все, которые узнали об этом, ибо в этот день он собирал войско в поход. Все горестно вопили, плакали и причитали. Взяв мальчика, бывшего в очень тяжелом состоянии, отнесли его в ближайший дом, когда он находился при смерти. Наступившей же ночью – о горе – он испустил дух.

В это время в Автиссиодуре находился папа Иннокентий, к которому как к своему духовному отцу обратился благочестивейший король, чтобы помазал и короновал другого своего сына – Людовика. И вот, когда было собрано множество знатных людей и клириков, в Ремы прибыл блаженной памяти верховный понтифик Иннокентий и помазал, а также короновал благочестивого и добродетельного юношу Людовика.

Третий же сын Людовика был назван Генрихом, в последующеи был рукоположен в архиепископы Ремов. Четвертым был Роберт, граф Дурокассина, пятым – клирик Филипп, шестым – Петр, который женился на дочери ^[65] Райнальа из Куртинета и владел вместе с ней ее землей, ибо не было другого живого наследника. Их же сестрой была дочь короля Констанция, жена Раймунда, графа Сен-Жиля, из-за которой в королевстве франков случилось большое избиение людей. Ибо когда король англов Генрих хотел отобрать у ней и ее мужа, вышеупомянутого графа, Толозу (совр. Тулуза), король Людовик, сын короля Людовика, оказав ему яростное сопротивление, потерял многих из своих людей. Но, перебив с противоположной стороны многих, он в конечном итоге со славой одержал победу.

Сейчас же вновь вернемся к истории. Рассказывая о короле-отце, кратко поведаем в этом сочинении ради его славы о его прекрасных деяниях.

Победив Гугона из Путеола (совр. Ле-Пюизе), который поднял против него мятеж, захватил и разрушил Путеол и укрепил Йонис-виллу (совр. Жанвиль (Эр и Луар)), чтобы в последующие времена ни господин Путеола, ни кто-либо из тех земель не мог ему либо его наследникам оказывать сопротивление. Укрепил также Монт-Кальвул (совр. Моншове (Ивлин)), Лорекс и Грез (совр. Грез-су-Луан), купил у Вастинского виконта Фулькона Морет (совр. Море-сюр-Луан), Боиссы (совр. Буассо), Евру и Камбис (совр. Шамбон-ла-Форе). По воле обстоятельств к нему также отошли Корбоил (совр. Корбей-Эсон), Фирмитат (совр. Ле-Ферте-Але), Монт-Летерик (совр. Монлери) и Каструм-Форт (совр. Шатофор (Ивлин)), ибо эти поселения из-за продолжавшихся беспрерывных войн лишились своих правителей. Этими и многими другими увеличив свой домен, подавлением непокорных устанавливая всюду мир, он тридцать лет могучей рукой правил королевством Франции. На тридцатом году от своего помазания, от Воплощения же Господня в лето тысяча сто тридцать шестое, всюду утвердив благополучие, он скончался в Паризиях на шистидесятом году своей жизни. Славный же сын славного короля Людовика Людовик, получив скорое скорбное известие об отходе столь великого отца, разумно и с надежностью устроив дела в герцогстве Аквитании, стал спешить предотвратить то, что обычно возникает при кончине королей: грабежи то есть, междоусобицы и мятежи. Быстро вернувшись в город Аврелиан (совр. Орлеан), когда узнал там о том, что безрассудство некоторых глупых людей, воспользовавшихся моментом и составивших заговор, старается противодействовать королевскому величеству, с решительностью подавил его, наказав их. Возвратившись оттуда в Паризии как в собственную резиденцию – ибо их, как читаем в древних жизнеописаниях, короли франков имели обыкновение считать столицей ^[66] – по обстоятельствам времени властно отдал там распоряжения, касавшиеся управления государством и защиты Церкви. Из-за того, что у смиреннейшего человека, знатнейшего отца был столь великий наследник, все отечество считало себя счастливым, ибо знатнейшее потомство, любя добродетельных и отвергая порочных, заступило на защиту всего государства. Ведь видя, как Римская империя и королевство англов из-а отсутствия наследников претерпели, вплоть до своего распада, множество несчастий, насколько узнавали, как страдали из-за этого жители упомянутых королевств, настолько же и радовались успехам короля и всеобщему благополучию, а также благополучию каждого в отдельности.

Ибо когда скончался без наследника Римский император Генрих, из-за этого на всеобщем и очень многолюдном собрании, которое проходило в Могонциаке (совр. Майнц) и на котором присутствовало почти шестьдеся тысяч воинов, возник такой спор, что, когда герцог Алемании Фредерик из-за того, что был племянником покойного императора Генриха стал пытаться, конфликтуя и деля государство, овладеть государственной властью, архиепископы Могонциака и Колонии и большая часть знати и влиятельных людей отвергли его и, обратившись к герцогу Саксонии Лотарю, увенчали того в Аквисгране при всеобщем ликовании клира и народа королевской диадемой. Хотя это и было замечательным событием, но оно не обошлось без причинения вреда многим людям, поскольку герцог Фредерик, изгнанный с королевского трона, с братом Конрадом, который, однако, наследовал во власти скончавшемуся вышеупомянутому Лотарю, со своими родственниками и прочими сторонниками учинил Лотарю многие разорения, военные столкновения, поджоги, грабежи простого народа, разрушения церквей, сам претерпев бесчисленные похожие разорения. Вышеупомянутый Лотарь, хотя и совершил много выдающегося, однако самое большое достойное славы и удивления деяние, приписываемое его великодушию, состоит в том, что, получив королевство алеманнов помимо права наследования, деятельно управлял им: подчинил своей власти Италию; получил от Римского папы Иннокентия корону Римской империи, хотя римляне и сопротивлялись; пройдя провинции Капуи и Беневента, покорил Апулию острием меча; обратил в бегство короля Сицилии; занял город Бари и окружающие земли. Когда же возвращался с тех земель, одержав полную победу, был застигнут общей для всех смертью. И перенесенный в родные пенаты герцогства Саксонии, положил славный конец стольким трудам.

Упомянем, что не меньшие несчастья приключились по этой же причине и в королевстве англов, в котором, когда скончался энергичный и славный король Генрих, поскольку не было мужчины-наследника, Бононийский граф Стефан, его племянник, младший брат графа Палатина Теобальда, неожиданно захватил государство и принял его корону, не учитывая, что граф Андекавов имел женой дочь вышеупомянутого короля Генриха, своего дяди, которая была и Римской императрицей, а от нее у него были сыновья. Этот гибельный поступок из-за ревности и раздоров баронов, графов и знатных людей королевства причинил богатой и плодородной земле, ввергнув в страдания ее обитателей, такое бедственное опустошение, что, как говорят, всюду во всем королевстве было уничтожено в результате грабежей, разбоев, разорений и убийств до третьей части населения.

Однако для франков эти беды были лишь зрелищем: когда другие терпели их из-за отсутствия наследника, франки радовались и поздравляли друг друга с тем, что заступил в правители столь великий и выдающийся потомок.

Но давайте вернемся к изложению. У короля Людовика, бывшего в юношеском возрасте примерно пятнадцати-шестнадцати лет, ото дня ко дню возрастали как природные силы, так и энергия. В это время герцог Аквитании Вильгельм, придя в болезни к Святому Якобу, будучи пораженным там телесным недугом, взошел на стезю всего плотского. У самого него были две дочери, из которых одну звали Алиенорой, другую – Алализой. Земля же Аквитании, лишившись своего господина, осталась без наследника-мужчины, поэтому король Людовик взял всю Аквитанию в свои руки и сочетался браком с одной из вышеупомянутых сестер, а именно со старшей по возрасту Алиенорой. Другую, младшую Алализу, отдал в жены Родульфу, графу Веромандскому. Король же породил от своей супруги Алиеноры дочь, по имени Мария.

Затем по прошествии немногого времени Гаутерий из Монт-Гая (совр. Монже (Эссонн)), возгордившись с дьявольским высокомерием, попытался поднять мятеж против короля и стал самонадеянно тревожить (не без ущерба для себя) его земли. Король как сильный государь не стал терпеть этого. Собрав отовсюду войска, напал на Монт-Гай и разрушил замок со всеми окружавшими его строениями.

В лето от Воплощения Господа нашего Иисуса Христа тысяча сто сорок пятое блаженной памяти Гугон, аббат монастыря святого Германа Паризийского, который ранее был монахом монастыря святого Дионисия, покинул этот мир в Вербное воскресенье. Ему наследовал Гиллон, монах этого же монастыря.

Глава 53

О Кресте, принятом Людовиком Младшим со знатными людьми и епископами из-за поражения, которое претерпело христианство с захватом Эдессы и об императоре Конраде, также принявшем Крест. Также о том, как Людовик нес Крест и как прибыл в Иерусалим и вернулся обратно.

В этом же году с христианами на земле Иерусалима случилось тяжелое насчастье, ибо парфяне, одержимые дьявольским духом, подступив к Эдессе и сделав сильный вооруженный приступ, взяли ее, хотя и понеся большой урон среди своих. Сильно возгордившись этим захватом, стали угрожать разорением всем христианам той земли. После того как молва об этом несчастии дошла до слуха благочестивейшего короля Людовика, одержимый ревностью за Святой Дух, он воспылал благочестием. По этой причине в Пасхальные торжества этого же года собрал большой совет в Визелиаке (совр. Везле), куда приказал собраться архиепископам, епископам, аббатам, а также многим знатным людям и баронам своего королевства. Среди них был и Бернард, аббат Кларевальского монастыря (совр. монастырь Клерво). И вот он и присутствовавшие на собрании епископы стали проповедовать о земле, на которой телесно подвизался наш Господь Иисус Христос и претерпел страсти на Кресте ради избавления рода людского. Воспламенившись по Божественному вдохновению их проповедью и призывом, король Людовик принял Крест, а вслед за ним и его жена Алиенора. Видя это, вслед за ними приняли Крест знатные люди, присутствовавшие там: Симон, епископ Новиомага (совр. Нуайон), Годефрид, епископ Лингонов, Арнульф, епископ Лексовия, Герберт, аббат монастыря святого Петра Живого Сенонского, Теобальд, аббат монастыря святой Колумбы, Альфонс, граф Сен-Жиля, Теодерик, граф Фландрии, Генрих, сын графа Блеза Палатина Теобальда, который был жив в то время, Вильгельм, граф Ниверна, Райнальд, его брат, граф Тернодора, граф Роберт, брат короля, Ивон, граф Свессиона, Гвидон, граф из Понтина, Вильгельм, граф Варенн, Архембальд из Бурбона, Ингерранн из Кодициака (совр. Куси-ле-Шато-Офрик), Гауфрид из Ранкона, Гугон из Лициниака (совр. Лузиньянский замок), Вильгельм из Куртинета (совр. Куртене (Луара)), Райнальд из Монт-Аргиза (совр. Монтаржи), Итерий из Тоциака (совр. Туси), Гаутерий из Монт Гая (совр. Монже (Эссонн)), Эврард из Бритолия (совр. Бретёй), Дрогон из Монцея (совр. Муши-ле-Шатель), Манасс из Буглий, Ансельм из Триагнелла (совр. Тренель), Варин, его брат, Вильгельм Бутикулярий, Вильгельм Ангиллон из Триа (совр. Трий-Шато) и многие другие конные. Пеших же было необозримое множество.

Также в это же время, узнав о бедственном положении христиан, приняли Крест Конрад, император Алемании, и Феррик, герцог Саксонии, его племянник, в последующем император, а также Амат, граф Морианы, дядя короля Людовика, которых сопровождали многие.

После этого достопочтенный Понтий, аббат Визелиакского монастыря, из-за почтения к Святому Кресту, который принял король с соратниками, в месте на склоне горы, где на совете была произнесена проповедь, то есть между Эскуаном и Визелиаком, возвел во славу Святого Креста церковь (совр. Chapelle de la Cordelle), в которой, когда туда приходил с твердой верой народ, Господь явил многие чудеса.

Между тем король Людовик в течение года от Пасхальных торжеств, на которые принял Крест, до следующей Пасхи и далее до Пятидесятницы, прежде чем отправиться на землю Иерусалима, оставался с принятым Крестом в своем королевстве.

Пока происходили эти события, горожане города Сенонов воспылав гневом на Герберта, аббата святого Петра Живого, из-за того, что решил разобщить их коммуну, жестоко убили его. Чтобы отомстить за него, король приказал некоторых из тех убийц сбросить с башни Сенонов, некоторых же – обезглавить в Паризиях.

Между тем весь тот год монастырем Германа Паризийского правил аббат Гилон. По прошествии года он оставил заботы пастыря, ибо не мог нести тяготы такого правления. На его место был назначен Гугон, приор Криспейский.

В лето от Воплощения Господня тысяча сто сорок шестое славный король Людовик, окруженный, как и подобало ему, почетной свитой, после Пятидесятницы вышел из города Паризиев, стремясь проделать путь, о котором дал обет. Выйдя оттуда и претерпев в пути много невзгод, наконец, прибыл в Иерусалим. После того как исполнил молитвы у Гроба Господня и поклонился с должным почтением Кресту Господню, выйдя из той земли, здоровым и невредимым вернулся домой. И после своего возвращения породил от своей супруги Алиеноры дочь, по имени Аализ.

Глава 54

О Нормандии, возвращенной через Людовика Генриху, королю англов, и о неблагодарности Генриха. О разводе по причине кровного родства Людовика с Алиенорой и о ее выходе замуж за англа Генриха. Также о браке Людовика и испанки Констанции и о браке его дочери Маргариты и Генриха, сына англа Генриха. О кончине Констанции при родах и о третьей женитьбе Людовика на Але, дочери графа Блезского.

По прошествии небольшого промежутка времени Гауфрид, граф Андекавов, и Генрих, его сын, который в последующем получил королевство англов, пришли к королю Людовику. И жалуясь ему на короля англов Стефана, показали, что тот незаконно отнял у них их права, то есть королевство Англию и герцогство Нормандию. Король же, стремясь править во всем справедливо и разумно, как и подобает королевскому величеству, и гарантировать права каждого, придя с большим войском в Нормандию, захватил ее силой. Передав ее Генриху, сыну графа Андекавов, принял его из-за этой земли в вассалы. Тот за оказанную ему помощь с разрешения своего отца Гауфрида передал королю Людовику весь и со всеми правами Норманнский Велиокассин, который расположен между Итой (совр. Эпт) и Анделой. В этой земле находятся следующие замки и укрепления: Гизорций (совр. Жизорский замок), Нельфа (совр. Нофль-Сен-Мартен), Стерпиниак (совр. Этрепаньи), Дангуций (совр. Дангю), Гамапий (совр. Гамаш-ан-Вексен), Арахивилла (совр. Эркевиль (Эврё)), Новый Замок (совр. Шато-сюр-Эпт), Баудемонт (совр. Бю-Сен-Реми), Брай, Торнут, Бускалия, Ногент-на-Анделе (совр. Шарлеваль) и некоторые другие.

При таких обстоятельствах, как было сказано выше, король Людовик приобрел и вернул Нормандию неверному Генриху, не предвидя неверность, с которой в последующем тот стал злоумышлять против него. Ибо в скором времени сбылось то, о чем говорит народная мудрость: чем выше поднимается негодяй, тем больше становится заносчивым по отношению к своему благодетелю. Ибо Генрих, став герцогом Нормандии при поддержке короля, возгордившись сверх меры, отложился от своего господина, короля Людовика. Неудивительно, что король, разгневавшись из-за этого и тяжело перенося такое оскорбление, направился с большим войском к Вернонию (совр. Вернон (Эр)). Проведя в осаде насколько дней, могучей силой взял этот замок. Захватив аналогичным образом, отобрал у него также и другой замок, а именно Новый Меркат (Неф-Марше). Коварный же герцог норманнов Генрих, видя, что никоим образом не может сопротивляться могущественному королю Людовику, подобно хитрому лису нашел прибежище в привычном для себя хитром обмане. Ибо для того, чтобы любым путем вернуть утраченное, притворившись покорным, стал обманно уверять, что впредь не будет c высокомерием поднимать мятеж против короля, своего господина. Обманутый его лживыми уверениями, король Людовик, поскольку всегда был снисходительным, также и тогда проявил по отношению к нему свою снисходительность. Ибо два вышеупомянутых замка, которые отнял у него, возвратил ему.

В последующем по прошествии небольшого числа лет к королю Людовику прибыли некоторые близкие кровные родственники. И обратившись к нему, сообщили, что между ним и королевой Алиенорой, его супругой, существует линия кровного родства, что обещали также подтвердить клятвой. Король, узнав про это, решил не иметь ее женой вопреки католическому закону. По этой причине Гугон, архиепископ Сенонов, призвал их обоих: короля то есть Людовика и королеву Алиенору – в свое присутствие в Баугенциак (совр. Божанси). Они прибыли туда по его приказу в субботу перед Вербным воскресением, где присутствовали также Самсон Ремский, Гугон Ротомагский и епископ Бурдигальский, чьего имени я не помню, архиепископы, а также некоторые их суфраганы и значительная часть знатных людей и баронов королевства Франции. Когда они собрались в вышеупомянутом замке, вышеназванные родственники короля дали клятву, которую обещали дать, о том, разумеется, что король и королева Алиенора связаны кровным родством, как о том уже было сказано. И таким образом узы брака между ними были расторгнуты.

В лето ^[67] от Воплощения Господня тысяча сто пятьдесят третье Гугон Криспейский оставил аббатство, которое год оставалось без пастыря. По прошествии года на его место был поставлен аббат Гауфрид, который почти через два года оставил пастырские заботы, поскольку его вынудило к этому нездоровье. На его место заступил Теобальд.

После этого Алиенора быстро вернулась на свою землю Аквитании. Ее тотчас взял в жены герцог Нормандии Генрих, который в последующем был возведен в короли Англии. Король же Людовик отдал замуж двух дочерей, которых породил от Алиеноры, а именно: старшую Марию – Генриху Палатину, графу Трекаса, младшую же, то есть Аализ, – его брату Теобальду, графу Блезскому.

Между тем король, желая жить по Божьему закону, который предписывает, чтобы муж сочетался со своей женой и были бы они вдвоем единой плотью ^[68], ради надежды на появление потомка-наследника, который бы после него правил королевством Франции, соединился браком с Констанцией, дочерью императора Испании, и архиепископ Сенонов Гугон помазал ее в Аврелиане в королевы и короновал короля вместе с ней. После того как они некоторое время были вместе, король породил от нее дочь, по имени Маргарита. По предложению Римского папы эта Маргарита была обручена с Генрихом, сыном Генриха, короля англов, и Алиеноры, его жены, который в последующем был возведен на трон королевства Англии. Землю же Велиокассина, которую король англов Генрих, отец Генриха, уступил ему ранее в полное владение, отдал дочери Маргарите в приданное.

В это время Гауфрид из Гиемага (совр. Жиан) отдал Стефану из Сансера в жены свою дочь. Сделал он это с хитрой целью: ибо надеялся, что тот сможет оградить его от враждебных действий графа Ниверна. Более того, сам Гауфрид отдал в приданное дочери Гиемаг. Сын Гауфрида Геруей, видя это, воспрепятствовал такой передаче, ибо этот замок причитался ему по праву наследования. Его отец, объявив это возражение ничтожным, ввел во владение этим замком Стефана из Сансера. Геруей из-за этого обратился к королю и пожаловался ему на своего отца, что тот так лишил его наследства. Объявил также о Стефане, что тот принял вышеупомянутый замок, который относился к его наследству, вопреки его воле и владел им без его согласия. Король, узнав, что творится такое беззаконие, поскольку всегда был поборником законности и справедливости, не смог дольше терпеть того, что Геруей был лишен своих прав. И собрав войско, выступил к Гиемагу, в котором Стефан для обороны расположил гарнизон, но сам не был там. Король, проведя со своим войском решительный приступ, быстро взял его и возвратил Геруею. Когда это было сделано, все вернулись в свои владения. В последующем у короля от Констанции родилась дочь, которая была наречена Аделаидой. Констанция, тяжело перенося роды, закончила при них свои дни. Король при этом со всем своим королевством впал в глубокую скорбь.

После же того, как через утешения своей знати немного предал забвению свою скорбь, по совету и увещеванием архиепископов и епископов, а также других знатных людей своего королевства решил жениться. Ведь всегда помнил писанное о том, что лучше вступить в брак, чем разжигаться ^[69]. Кроме того, опасался, что королевство Франции останется без правления наследника, происходящего от его семени. Поэтому, думая как о своем благополучии, так и о защите в будущем государства, взял себе в жены Алу, дочь Теобальда Палатина, графа Блезского. Теобальд тогда уже ушел из жизни, от семени которого остались четверо сыновей и пять дочерей: Генрих то есть Палатин, граф Трекаса; Теобальд, граф Блезский; Стефан, граф Сансера; Вильгельм, архиепископ Сенонов ^[70]; герцогиня Бургундии ^[71]; графиня Барри ^[72]; жена Вильгельма Гоет, которая ранее была герцогиней Апулии ^[73]; графиня Пертика ^[74] и, наконец, самая младшая Ала, которую наш господин настолько возвысил, что стала госпожой над всеми своими братьями и сестрами, которая ранее была в подчинении у них. Сама же она заслуживала похвалы как из-за своего характера, так и трудолюбия, ибо блистала ясностью ума, была видной изяществом тела, сияла чистотой непорочности. И из-за того, что была украшена такими цветами добродетелей, была удостоена того, чтобы быть возвышенной таким почетом. Ибо, как уже было сказано, была торжественно связана узами брака с сиятельнейшим королем Людовиком. Архиепископ Сенонов Гугон помазал ее в Паризиях в церкви блаженной Девы Марии и короновал короля вместе с ней, отслужив там же в тот же день мессу. Стефан, каноник Сенонов, который в последующем стал епископом Мельдов (совр. Мо), зачитал объявление о браке, а Вильгельм, архидиакон Сенонов, в последующем епископ Автиссиодура, – Евангелие. Хором руководили Матфей, прекантор Сенонов, и Альберт, кантор Паризиев. Они же пели в процессии.

Глава 55

О раздоре зятьев Дрогона из Монцея (совр. Муши-ле-Шатель). О схизме между Александром Третьим и антипапой Виктором Октавианом, которого с большими бедами для себя нечестиво защищал император Фредерик.

По прошествии после этого большого количества времени Нивилон из Петрафонта (совр. Пьерфон), у которого день ото дня возрастала порочность и увеличивалась алчность, и Дрогон из Мерлота (совр. Мелло (Уаза)), которые имели женами двух дочерей Дрогона из Монцея, затеяли между собой раздор. Ибо Нивилон из Петрафонта (совр. Пьерфон) незаконно отнял у Дрогона из Мерлота (совр. Мелло (Уаза)) половину Монцея (совр. Муши-ле-Шатель), которая причиталась ему как приданное его жены. Из-за этого тот, предъявив жалобу королю, смиренно попросил, чтобы посчитал достойным быть мстителем за такое беззаконие. Выслушав его жалобу, король, желая всех, как могущественных, так и немощных, удерживать равным образом в рамках законности, собрав войско, направился к замку Монцею (совр. Муши-ле-Шатель), который взял вооруженной рукой и приказал разрушить башню со всеми окружающими постройками и вернул Дрогону из Мерлота (совр. Мелло (Уаза)) половину замка, на которую у того были права. Через несколько дней после этого Нивилон скончался. Его жену король отдал замуж за Ингерранна из Триа и отдал ему вместе с супругой половину Монцея (совр. Муши-ле-Шатель).

В это время в Римской Церкви возникла ужасная схизма. Когда она лишилась своего понтифика, с Божьей помощью кардиналы единодушно избрали в предстоятели доброй памяти Александра Третьего. Однако Виктор, который был прозван Октавианом, исполнившись дерзости и жаждая земных почестей, решил узурпировать понтификат Римской Церкви без канонического избрания. Ибо в его недействительном избрании участвовали лишь клирики – его сторонники, и не было участия и голосования кардиналов и епископов, за исключением двоих. Ибо все как кардиналы, так и епископы единодушно поддержали господина папу Александра. Достопочтенный же папа Александр, отправившись на землю Галлии, пришвартовался у Монт-Пессулана (совр. Монпелье). После того как вести о его прибытии дошли до слуха господина короля Людовика, посовещавшись о том, что стоит предпринять по этому случаю, упомянутый король направил к нему господина Теобальда, аббата монастыря святого Германа Паризийского. И вот, исполнив поручения короля, тот решил возврашаться с благодарностями папы и всей Римской курии. Когда был на обратном пути, в Кларусмонте (совр. Клермон-Ферран) слег от тяжелой болезни. Не желая далее оставаться в чужих краях, без промедления отправился, будучи больным, в Визелиак (совр. Везле) и прибыл в монастырь блаженной Марии Магдалены (совр. аббатство Везле) за три дня до праздника ее поминовения, в котором был воспитан с юных лет, принял монашеский постриг и дал монашеский обет. В лето же от Воплощения Господня тысяча сто шестьдесят второе, когда усилился недуг, аббат Теобальд на следующий день после праздника поминовения Марии Магдалины покинул бренный мир. На его место был поставлен Гугон, монах монастыря Святой Марии Визелиакской. В это же время король Людовик со всем королевством Франции признал пастырем папу Александра. Когда весть об этом разнеслась по всем странам, Константинопольский и Испанский императоры, король Англии, король Иерусалимский, король Сицилии, король Венгрии, все короли христиан, следуя примеру короля Людовика, признали его, оказав ему должное почтение, за исключением Фредерика, императора Алемании, который, охваченный безумством тиранического правления, принял вопреки законам и установлениям вышеупомянутого схизматика Октавиана и считал его папой все время, пока тот был жив. Когда же тот скончался, нечестивый император назначил его преемником Гвидона Кремонского, одного то есть из двух кардиналов, примкнувших к этому схизматику. По его призыву император отправился в Рим, чтобы погубить город. Но там его людей постигла величайшая кара, и случилось это не силами римлян или кого-либо из смертных, а одним лишь мщением свыше. Удивительно и рассазывать, но случилось, что Господь, простерши десницу своего мщения над войском этого нечестивого тирана, испортив погоду, вылил на него неистовый ливень. От этого неисчислимое множество как рыцарей, так и пехотинцев, пораженные необоримым мечом Божественного всемогущества, окончили свою жизнь жалкой смертью. Среди них погибли сын императора Конрада и Райнальд, архиепископ Колонии, чьё тело, разделив на части, вывырив в кипящей воде и напитав солью, его люди перенесли в Колонию. Император между тем, сняв осаду из-за страха бича Божьего, бежал и прибыл в Тоскану. Выйдя оттуда и проходя по Ломбардии, был обращен в бегство мужеством жителей этой земли и поспешно ушел в Сузу. Украдкой бежав оттуда с немногими из своих соратников, перешел через Альпы. Ведь потеряв при осаде множество своих епископов и вассалов, был настолько напуган и растерян, что, не осмелившись оставаться там далее, в бесславном бегстве вернулся в Алеманию.

Глава 56

О подавлении Людовиком притеснителей и обидчиков монастырей, церквей и простых людей и о мире, который он не раз восстанавливал для монастырей, церквей и монахов.

Поскольку зло имеет обыкновение возрастать день ото дня, королевскому величеству следует проявлять заботу о королевстве и защищать своих подданных от притеснителей. Ведь если бы королевская власть в должной мере не уделяла внимания защите общества, могущественные притесняли бы слабых сверх меры. И это случилось в то время, что становится очевидным из правдивого изложения событий. Ибо граф Кларусмонтский и его племянник, граф Подиума Вильгельм, а также виконты из Полиньяка, одержимые дьявольским побуждением, привыкли проводить свою несчастную жизнь в грабежах, поскольку опустошали церкви, чинили препоны паломникам, притесняли обездоленных. Епископы Кларусмонта и Подиума и аббаты той провинции, будучи не в состоянии далее терпеть чинимые ими беззакония, приняли мудрое решение обратиться к королю Людовику, поскольку у них самих не было сил оказывать сопротивление. Изложив ему жалобу на этих тиранов, они поведали о жестоких обидах, нанесенных церквам и монастырям, и благочестивыми просьбами призвали его к мести за обездоленных и незаконно удерживаемых. Тогда благочестивейший король, когда узнал о порочности вышеназванных тиранов, без промедления собрал войско и выступил против врагов как бич мщения, к чему всегда был готов. Сойдясь с ними в битве – поступок, достойный королевского величества, – разбил их острием меча и поверженных захватил в плен. Захваченных в плен увел с собой и удерживал в плену до тех пор, пока они твердо не пообещали впредь и навсегда отказаться от притеснения церквей, монастырей, неимущих и паломников.

Немного времени спустя после свершения этого выдающегося поступка повсюду в округе стало известно об одном ужасном и неслыханном в наши времена деянии. Ибо граф Вильгельм Кабиллонский, следуя по стезе дьявола, осмелившегося искушать Господа, жестоко притеснял Клюниакский монастырь (совр. аббатство Клюни). Ибо сам он, собрав для осуществления жестокостей своей беззаконной власти бесчисленную толпу грабителей, называемых в народе брабантионами, каторые и Бога не почитают, и не желают познавать путь правды, выступил, полагаясь на преступных сообщников, как грабитель против вышеназванного монастыря, чтобы разграбить его. Монахи же, служащие Богу в этом монастыре, защищенные не доспехами и щитами, но одетые в церковные облачения и вооруженные Божьим оружием, вышли с множеством народа навстречу тирану с мощами святых и крестами. Толпа вышеупомянутых негодяев-сообщников содрали с монахов священные облачения и, уподобившись диким зверям, которые, движимые голодом, сбегаются на падаль, словно овец, жестоко перерезали более пятисот клюниакских горожан. Молва об этом неслыханном злодеянии, проходя по окрестным землям, дошла до благочестивейшего короля Людовика. Он, сильно вознегодовав на столь тяжкое преступление, совершенное по отношению к святой Церкви, подвигся горячим пылом Святого Духа на месть за такое гнуснейшее убийство. Что же далее? Королевским эдиктом созвал к себе храбрые отряды воинственных потомков франков. Опираясь на них, без промедления выступил против вышеупомянутого тирана, чтобы уничтожить его. Нечестивейший же граф Кабиллона, узнав о подходе короля, не решился ожидать, пока тот придет, и ушел, в бегстве покинув свою землю. Когда же король ускоренным маршем проходил по землям Клюниакской провинции, женщины, ставшие вдовами, девушки и сироты, потерявшие отцов, выходили ему навстречу. Падая ниц к его ногам, плача и горько стеная, говорили ему о своих несчастьях. И взывая благочестивейшими мольбами к королевскому величеству, чтобы милостиво протянул им руку помощи и подал совет, все более и более воодушевляли благочестивейшего короля и его войско, которые чуть ли не до слез сострадали им, на то, чтобы погубить разбойничье племя. И это не удивительно: поглядел бы ты, читатель, на малышей, еще прильнувших к сосцам матерей, на плачущих девчушек, вопящих о том, что лишены счастья быть с отцами, слышал бы, как весь воздух исполнился криками младенцев. Чтобы быстрее перейти от слов к действиям, король, стремясь осуществить задуманное, решительно вступил со своим войском на землю нечестивого графа Кабиллона, не встретив никакого сопротивления, и захватил, подчинив острием меча, весь город Кабиллон и Гору святого Винсента (совр. Мон-Сен-Венсан), а сверх того – и всю землю тирана. И половину его земли передал герцогу Бургундии, оставщуюся часть – графу Ниверна. Кого же из вышеназванных брабантионов, отвергающих Божью волю и следующих за дьяволом, сумел пленить, приказал повесить на виселице ради отмщения за Божью Церковь. Один из них стремился выкупить свою жизнь огромным количеством денег, но это ему не удалось и он понес то же самое наказание. Когда, наконец, свершилась должная месть за нечестивейшее избиение и притеснение, которому подвергся святой Божий Клюниакский монастырь, король, одержав столь большую победу, с радостью возвратился домой. И поскольку королевскому величеству приличествует ограждать щитом своего покровительства Божьи церкви и монастыри от всяческих притеснителей, милостивейший король, не желая, чтобы законность из-за его бездействия терпела ущерб и из-за этого были разоряемы грабителями церкви и монастыри, сполна отомстив за обиды, нанесенные Клюниакскому монастырю, освободил также Визелиакский монастырь от притеснений со стороны недругов. Ибо случилось, что горожане Визелиака, собравшись в коммуну, исполнились гордыни и восстали против своего господина аббата и монахов и очень долго подвергали их жестоким нападкам. Ибо сговорились все вместе не подчиняться впредь власти монастыря, а сделали это с согласия и по совету графа Ниверна, который враждебно относился к этому монастырю. Аббат и монахи были вынуждены из-за свирепых набегов горожан укрепить для своей защиты стены монастыря, которые горожане извне беспрерывно осыпали ливнем стрел и обстреливали из баллист. И настолько долго держали осажденных в кольце вооруженной осады, что те, не имея хлеба для пропитания, жили, питаясь лишь мясом. Пока одна часть монахов находилась в ночном дозоре, другая часть немного восстанавливала сном силы в своих утомленных членах. И когда все они были теснимы столь тяжелыми обстоятельствами, аббат, видя, что беззаконники, нисколько не желая отступаться от нечестивого дела, все больше и больше наседают на них, тайно покинул монастырь, будучи выведенным некоторыми из своих друзей, и спешно прибыл к королю Людовику, находившемуся в Корбее. Изложив ему свою жалобу, рассказал ему о беззаконных притеснениях, чинимых коммуной Визелиака. Выяснив это из рассказа аббата, король, всегда готовый защищать монастыри, направил к графу Ниверна, в чьей власти находилась вышеназванная коммуна, епископа Лингонов с поручением восстановить мир по отношению к монастырю и распустить коммуну. Граф же, не желая подчиняться распоряжению короля, не стал препятствовать тому, чтобы люди Визелиака упорствовали в своей порочности. Когда весть о такой дерзости дошла до слуха короля, он, намереваясь должным образом подавить такую непокорность, собрал войско. Объединив его, конным маршем выступил против вышеназванного графа. Тот, узнав об этом, направил к королю епископа Автиссиодура, передавая, чтобы поступил с вышеназванной коммуной в соответствии со своей волей. Затем, прибыв на встречу с королем у замка Морета (совр. Море-сюр-Луан), клятвенно заверил, что впредь не будет потакать коммуне, но вообще распустит ее. Тогда король, приняв уверения графа, распустил войско и прибыл вместе с самим графом в Автиссиодур, где созванные горожане Визелиака клятвенно пообещали, что будут исполнять волю аббата Понтия и его преемников, оставят коммуну и не будут впредь собирать ее. Затем по королевскому постановлению горожане выдали аббату Понтию сорок тысяч солидов. И с тем для монастыря был восстановлен мир. Затем по прошествии нескольких лет с этим монастырем начал враждовать граф Вильгельм Нивернский, ибо требовал от него некие незаконные подати. Аббат же Визелиакский Вильгельм и монахи утверждали, что не должны их выплачивать. Тогда граф, пренебрегая почтением к Богу, отнял у монахов пропитание. Они же, лишившись содержания, пришли пешком к королю Людовику и, встретившись с ним в Паризиях, пали перед ним ниц, со слезами излагая ему жалобу на вышеназванного графа о совершенных в отношении их беззакониях. Король, сострадая слезно жалующимся монахам, тотчас приказал восстановить твердый мир по отношению к Визелиакскому монастырю.

Глава 57

О награде, полученной Людовиком от Бога за столь большие богоугодные поступки, то есть о его сыне Филиппе, о чьем рождении и крещении рассказывается в этой последней главе.

И вот благодаря этим и многим другим праведным делам, которые благочестивейший король Людовик совершил в отношении вышеупомянутого и многих других монастырей ради всемогущего Бога, а также благодаря тому, что много раз наказывал врагов Клюниакского монастыря и многих других монастырей, Божья добродетель за столь многие добрые дела преподнесла ему заслуженную награду, ибо король милостью Божьей породил от благородной королевы Алы сына. Знатный потомок появился на свет в лето тысяча сто шестьдесят пятое от Воплощения Господня в субботу на Октаву Вознесения блаженной Девы Марии ночью, когда на Утрене читался Синаксарь. Вестник, неся радостное известие о его рождении, прибыл в монастырь святого Германа на Лугах (аббатство Сен-Жермен-де-Пре) и сообщил эту счастливую весть в час, когда монахи начинали петь глас пророка: «Благословен Господь Бог Израилев, что посетил народ Свой и сотворил избавление ему» ^[75], что с очевидностью можно понять как произошедшее по Божественному предзнаменованию. Молва же о столь желанном наследнике, обойдя всю округу, исполнила величайшей радостью всех потомков франков, ибо долго и сильно ждали появления преемника мужского пола, происходящего от семени короля Людовика, который после кончины отца занял бы трон верховной власти короля. И это их ожидание исполнил им Господь, и не обманулись они в своих надеждах. И вот, когда появился королевский наследник, его отец Людовик решил, чтобы на следующий день после своего рождения, то есть в воскресение, сын принял таинство крещения. Для его проведения по поручению короля епископ Маврикий Паризийский облачился в священнические одеяния и торжественно возродил в крещении королевского потомка в церкви святого Михаила де Платея (совр. Сент-Шапель). Над крестильной купелью малыша держал на руках, став его крестным отцом, аббат монастыря святого Германа Паризийского Гугон. Крестными отцами также стали Гервей, аббат монастыря святого Виктора (Abbaye Saint-Victor de Paris), и Одон, бывший ранее аббатом монастыря святой Геновефы. Крестными матерями стали Констанция, сестра короля Людовика, жена Раймунда, графа Сен-Жиля, и две вдовы из Паризиев. Наречен малыш был Филиппом.

Рождением Филиппа Августа, который в списке королей значится сорок первым, заканчиваются Анналы королей франков, большая часть которых составлена монахом Аймоином.

Примечания

1. Непонятно, о каком Людовике идет речь, ибо Людовик V Ленивый был сыном Лотаря и правил почти на сто лет позже.
2. Здесь начинается отрывок из «Церковной истории» Ордерика Виталия с добавлениями Продолжателя Аймоина, касающимися главным образом истории монастыря Сен-Жермен-де-Пре. См. (XXX), стр. 142.
3. Верховный канцлер (лат. Summus Cancellarius) был в то же время хранителем королевской печати. См. (VI): summi Cancellarii seu Custodes sigillorum regiorum.
4. Считая от даты кончины короля Эда Парижского.
5. Считая от даты обретения Карлом власти над Лотарингией.
6. В (XII) на стр. 353 пометка на полях: «В воскресенье, 15 июня 922 года».
7. 15 июня, когда Карл затеял сражение, праздновалась Троица.
8. Ордерик Виталий добавляет: «которая находилась в самой крепости».
9. Ордерик Виталий добавляет, что битва случилась в восьмой день до Ид декабря (6 декабря). Битва была 6 декабря 925 года. См. (XXX), стр. 145, прим. (2).
10. Гизлеберт умер 8 апреля 956 года. См. (XXX), стр. 148, прим. (2).
11. 19 июня 956 года. См. (XII), стр. 355, прим. на полях.
12. 1Мак. 4:39.
13. Якоб Бреулий (лат. Jacobus Breulius) пишет: «В современной исторической науке (1602 года. Прим. перев.) утверждается, что Аймоин сильно заблуждался и что Лотарь скончался в 986 году; его же сын Людовик, после того как был соправителем отца в течение девяти лет, пережил его лишь на год и скончался в 987 году». См. глоссу в (XII) на стр. 357.
14. Здесь автор допускает неточность. Речь идет о Карле Лотарингском, который был братом короля Лотаря и дядей Людовика V Ленивого.
15. Якоб Бреулий (Jacques du Breul) рекомендует ознакомиться с материалами собора по изданию: Synodus Ecclesiae Gallicanae Habita Durocortori Remor. Sub Hugone A. et Roberto Francor. Reg. Cum Apollogia Ejusdem Synodi scripta a Girberto, tum quidem Archiepiscopo Remensi, postea Rom. Pontifice. Francofurti Apud heredes Andreae Wecheli, Claudium Marnium et Ioannem Aubrium. M. DC.
16. В подлиннике: dolo nepotis sui, quem tenebat in carcere. Место не совсем понятное. Огюст ле Прево (Prévost Auguste (Augustus) Le Prévost) (см. (XXX), стр. 152, прим. 2) предлагает dolo читать как dolore, что сомнительно. Очевидно лишь, что речь здесь идет о Карле Лотарингском, который приходился Арнульфу дядей и который был в плену у Гуго Капета.
17. Продолжатель Аймоина писал книгу во второй половине двенадцатого века.
18. Во времена короля Роберта была проведена перепись владений монастыря святого Германа. Сам он укрепил Монт-Форт (совр. Монфор-л’Амори) и Спарнон (совр. Эпернон). Женой же у него была некая госпожа из Новигента … – В подлиннике: In tempore regis Roberri Bema (benia) fuit de dominio sancti Germani. Ipse firmavit Montifortem et Sparnomum. Quandam quoque dominam de Novigento habuit uxorem.Буке предполагает, что между словами «Germani» и «Ipse» должны стоять какие-то слова об Амальрике и последующее предложение относится к нему, а не к королю Роберту, ибо далее идет описание рода Амальрика (см. (XXXI), стр. 275. прим. (e)). Все же представляется, что эти слова должны быть об отце Амальрика Вильяме де Монфор (фр. Guillaume de Montfort).
19. Agnès de Montfort (1123 – 1181).
20. Сибилла Анжуйская.
21. Сибилла Анжуйская.
22. Гертруду Фландрскую, фр. Gertrude de Flandres (1135-1182).
23. В подлиннике: Filans stuppas. В дословном переводе «Мотающий паклю».
24. Фр. Hodierne de Gometz.
25. Мелисенду де Монлери, фр. Mélisente de Montlhéry.
26. Фр. Alix de Montlhéry.
27. Фр. Hodierne de Montlhéry.
28. Фр. Emmeline de Montlhéry.
29. Фр. Elisabeth de Montlhery.
30. Фр. Gile de Montlhéry.
31. Фр. Marguerite de Montlhéry.
32. Фр. Lucienne de Rochefort-Montlhéry, мать Гумберта из Беллиока (совр. Боже (Рона)), жена Ансельма из Гарланды.
33. Фр. Hildegarde de Château-Landon.
34. … Гауфрида Железного Шлема … – В подлиннике: Gaufridi Foerolem (Foerole). «Железного шлема» по-латыни «ferreoli» либо «foerreoli».
35. Фр. Vaindemonde de Courtenay.
36. Англ. Ermengarde of|Nevers.
37. Фр. Guillaume II de Nevers.
38. Людовика VII.
39. Здесь автор допускает неточность. Берта была дочерью графа Голландии Флориса I и Гертруды Саксонской (см. (XXXIX), стр. 157, прим. (c). После смерти Флориса I Гертруда Саксонская вторично вышла замуж за Роберта I Фризского, сына Балдуина V. Фландрского. Роберт II Фландрский, сын Роберта I Фризского и Гертруды Саксонской, приходился Берте Голландской сводным братом.
40. Речь идет о комете Галлея 1066 года.
41. Фр. princesse Cécile de France.
42. См. (XXXIII), стр. 46 – 49.
43. 2 августа 1108 года. См. (XXXIII), стр. 48, прим. (4).
44. Посох, как и скипетр, был символом королевской власти, отличаясь от скипетра своей длиной. Изготовлен он был из золота и увенчан голубкой. См. (VI): Baculus2.
45. См. (XXXIII), стр. 96.
46. … ведь известно, что у королей длинные руки … – В подлиннике: scitur enim longas regibus esse manūs. Ср. Ovid. Heroides. 17, 166: An nescis longas regibus esse manūs.
47. Аршамбо VI де Бурбона или Аршамбо Воспитанника, фр. Archambaud VI le Pupille.
48. Фр. Aimeric, évêque d’Auvergne (1111 – 1150).
49. Лукан. Фарсалия. I. 427.
50. Фр. Guillaume VI d’Auvergne.
51. Граф Невера Гильом II, фр. Guillaume II.
52. Скорее всего, Сугерий (фр. Suger) колокольнями (turres), чтобы избежать тавтологии, называет церкви.
53. ... граф Бретани, данник английского короля Ге́нриха … – герцог Бретани Конан III.
54. Процинкт (лат. procinctum, фр. chemise) – предбашенное фортификационное укрепление.
55. вернул мир отечеству аврелианцев и их церквям, установил аврелианцам день для судебного разбирательства дел между ними в присутствии герцога Аквитании, что отказывался делать до того. - В подлиннике: Aurelianis pacem patriae et ecclesiis restituit: diem inter eos, praesente duce Aquitaniae super agendis Aurelianis (quod huc usque renuerat ) statuit. Ср. (XXXIII): pacem patriae et ecclesiae restituit, diem inter eos praesente duce Aquitaniae agendis, Aurelianis, quod huc usque renuerant, statuit (восстановил мир отечеству и Церкви, установил день для судебного разбирательства между ними в Аврелиане в присутствии герцога Аквитании, от чего они до того отказывались).
56. См. (XXXIII), стр. 126.
57. Аделы Фландрской.
58. Кнуда IV.
59. … прелата церкви Брюгге … – В подлиннике: Brugensis ecclesiae praepositus.
60. … злобу, которой были чреваты, и ложь, которую родили … – В подлиннике: quem conceperant dolorem, et quam pepererant iniquitatem. Ср. Psalm. 7:15: concepit dolorem et peperit iniquitatem был чреват злобою и родил себе ложь.
61. В подлиннике: Ubi te invenero ibi te judicabo. Таких слов в современном тексте священного Писания нет.
62. В подлиннике: praeterea. При переводе использован вариант текста из (XXXIII): praeter sua.
63. В подлиннике: in luctum verteretur cithara eorum, et organum eorum in vocem flentium. Ср. Job. 30:31: Versa est in luctum cithara mea, et organum meum in vocem flentium (И цитра моя сделалась унылою, и свирель моя — голосом плачевным).
64. Здесь в тексте, вероятно, имеется лакуна.
65. На Елизавете де Куртине. Фр. Élisabeth de Courtenay.
66. См. 1 кн.16 гл.
67. Этот абзац в манускрипте записан не в основном тексте, а приписан на полях. См. (XII), стр. 374, прим. на полях.
68. Быт. 2:24.
69. 1Кор. 7:9.
70. Вильгельм по прозвищу Белые Руки был переведен с кафедры Сенонов на кафедру Ремов в начале 1176 года. Поскольку об этом молчит анонимный автор, писавший эти строки, можно сделать вывод, что писал он до 1176 года. См. (XXXV), стр. 129, прим. (b).
71. Мария, жена герцога Бургундии Одона II. См. (XLII), стр. 129, прим. (c).
72. Агнес (лат. Agnes), жена Райнальда II Младшего (лат. Rainaldus II Junior). См. (XXXV), стр. 129, прим. (d).
73. Изабелла, которая сначала была замужем за Роджером, герцогом Апулии, затем – за Вильгельмом Гоет. См. (XXXV), стр. 129, прим. (e).
74. Матильда, отданная замуж за Ротру IV, графа Пертика. См. (XXXV), стр. 129, прим. (f).
75. Лук. 1:68.