Страница:Анна Каренина part 1-4.pdf/285: различия между версиями
| [непроверенная версия] | [непроверенная версия] |
ChVABOT (обсуждение | вклад) м Робот: Автоматизированная замена текста (-<div class="oldspell"> +<div class="oldspell-indent">) |
VadimVMog (обсуждение | вклад) →Проверена: пунктуация |
||
| Статус страницы | Статус страницы | ||
| - | + | Проверена | |
| Тело страницы (будет включаться): | Тело страницы (будет включаться): | ||
| Строка 1: | Строка 1: | ||
религіей, но религіей, не имѣющей ничего общаго съ той, которую съ дѣтства знала Кити и которая выражалась въ обѣднѣ и всенощной во вдовьемъ домѣ, гдѣ можно было встрѣтить знакомыхъ, и въ изученіи съ батюшкой наизусть славянскихъ текстовъ; это была религія возвышенная, таинственная, связанная съ рядомъ прекрасныхъ мыслей и чувствъ, въ которую не только можно было вѣрить, потому что такъ велѣно, но которую можно было любить. |
религіей, но религіей, не имѣющей ничего общаго съ той, которую съ дѣтства знала Кити и которая выражалась въ обѣднѣ и всенощной во вдовьемъ домѣ, гдѣ можно было встрѣтить знакомыхъ, и въ изученіи съ батюшкой наизусть славянскихъ текстовъ; это была религія возвышенная, таинственная, связанная съ рядомъ прекрасныхъ мыслей и чувствъ, въ которую не только можно было вѣрить, потому что такъ велѣно, но которую можно было любить. |
||
Кити узнала все это не изъ словъ. Мадамъ Шталь говорила съ Кити, какъ съ милымъ ребенкомъ, на котораго любуешься, какъ на воспоминаніе своей молодости, и только одинъ разъ упомянула о томъ, что во всѣхъ людскихъ горестяхъ утѣшеніе даютъ лишь любовь и вѣра и что для состраданія къ намъ Христа нѣтъ ничтожныхъ горестей, и тотчасъ же перевела разговоръ на другое. Но Кити въ каждомъ ея движеніи, въ каждомъ словѣ, въ каждомъ небесномъ, какъ называла Кити, взглядѣ ея, въ особенности во всей исторіи ея жизни, которую она знала черезъ Вареньку, — во всемъ узнавала то, |
Кити узнала все это не изъ словъ. Мадамъ Шталь говорила съ Кити, какъ съ милымъ ребенкомъ, на котораго любуешься, какъ на воспоминаніе своей молодости, и только одинъ разъ упомянула о томъ, что во всѣхъ людскихъ горестяхъ утѣшеніе даютъ лишь любовь и вѣра и что для состраданія къ намъ Христа нѣтъ ничтожныхъ горестей, и тотчасъ же перевела разговоръ на другое. Но Кити въ каждомъ ея движеніи, въ каждомъ словѣ, въ каждомъ небесномъ, какъ называла Кити, взглядѣ ея, въ особенности во всей исторіи ея жизни, которую она знала черезъ Вареньку, — во всемъ узнавала то, „что́ было важно“ и чего она до сихъ поръ не знала. |
||
Но какъ ни возвышенъ былъ характеръ г-жи Шталь, какъ ни трогательна вся ея исторія, какъ ни возвышенна и нѣжна ея рѣчь, Кити невольно подмѣтила въ ней такія черты, которыя смущали ее. Она замѣтила, что, разспрашивая про ея родныхъ, мадамъ Шталь улыбнулась презрительно, |
Но какъ ни возвышенъ былъ характеръ г-жи Шталь, какъ ни трогательна вся ея исторія, какъ ни возвышенна и нѣжна ея рѣчь, Кити невольно подмѣтила въ ней такія черты, которыя смущали ее. Она замѣтила, что, разспрашивая про ея родныхъ, мадамъ Шталь улыбнулась презрительно, что́ было противно христіанской добротѣ. Замѣтила еще, что, когда она застала у нея католическаго священника, мадамъ Шталь старательно держала свое лицо въ тѣни абажура и особенно улыбалась. Какъ ни ничтожны были эти два замѣчанія, они смущали ее, и она сомнѣвалась въ мадамъ Шталь. Но зато Варенька, одинокая, безъ родныхъ, безъ друзей, съ грустнымъ разочарованіемъ, ничего не желавшая, ничего не жалѣвшая, была тѣмъ самымъ совершенствомъ, о которомъ только позволила себѣ мечтать Кити. На Варенькѣ она поняла, что стоило только забыть себя и любить другихъ, и будешь спокойна, счастлива и |
||