Первая глава из романа «Отпетая» (Григорьев): различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
мНет описания правки |
мНет описания правки |
||
Строка 25:
{{poemx|Первая глава из романа «Отпетая»|
<h5>1</h5>
О мой читатель… вы москвич прямой
И потому, наверно, о Коломне
Строка 34:
До счета верст — и вам, конечно… Есть
Другая — дай ей небо вечно цвесть!
<h5>2</h5>
В Коломне той вы, верно, не бывали.
Вы в Петербург езжали по делам —
Строка 43 ⟶ 44 :
О нет, вы не сидели в заключеньи,
Ни — даже за долги в известном отделеньи.
<h5>3</h5>
Но, может быть, вы в северную ночь
Болезненно-прозрачную бродили
Строка 52 ⟶ 54 :
От этих зданий, вытянутых фронтом,
От длинных улиц с тесным горизонтом.
<h5>4</h5>
Тогда, быть может, память вас влекла
Туда, где «ночь над мирною Коломной
Строка 61 ⟶ 64 :
Луной, мечтавшая бог весть о чем…
И, думая о ней, вы думали о нем.
<h5>5</h5>
О том певце с младенческой душою,
С божественною речью на устах,
Строка 70 ⟶ 74 :
Тоской, которой даже в летах зрелых
Страдал «погибший рано смертью смелых».
<h5>6</h5>
Иль нет — простите, я совсем забыл —
Вы человек другого поколенья:
Строка 79 ⟶ 84 :
Вблизи Коломны Пушкина — увы! —
С тем злобным демоном бродили вечно вы!
<h5>7</h5>
А может быть, и вовсе не бродили,
Что даже вероятней… По ночам
Строка 88 ⟶ 94 :
Желая подражать приемам европейским,
С остервенением вы хлопали злодейским.
<h5>8</h5>
Зимой, конечно, было это; нос
Вы в шубу прятали — и не глядели
Строка 97 ⟶ 104 :
Вам видеть замок с левой стороны…
И дальше вы теперь идти со мной должны.
<h5>9</h5>
В Коломне я искать решился героини
Для повести моей… и в том не виноват.
Строка 106 ⟶ 114 :
Им только семь в червях представить могут грезы,
Да повесть Z… исторгнуть может слезы.
<h5>10</h5>
А героиня очень мне нужна,
Нужнее во сто тысяч раз героя…
Строка 115 ⟶ 124 :
Быть может… демон ей сродни
И понял это в первые же дни…
<h5>11</h5>
По-старому над грешною землей,
Неистощимой бездною страданий,
Строка 124 ⟶ 134 :
Всегда начало сходится с концом,
И змей таинственным свивается кольцом.
<h5>12</h5>
Он умереть не может… Вечность, вечность
Бесплодных мук, бессмысленных страстей
Строка 133 ⟶ 144 :
С которою они, вполне как дети,
Кидаются в расставленные сети…
<h5>13</h5>
. . . . . . . . . . . . . . .
<h5>14</h5>
Но что до ней, что до него?.. С зарею
Слилась заря… и влагою облит
Строка 144 ⟶ 157 :
Спит ночь сама… но спит она над нами
Сном ясновидящей с открытыми очами.
<h5>15</h5>
Болезненно-прозрачные черты
Ее лица в насильственном покое.
Строка 153 ⟶ 167 :
Ночь севера заснула чутким сном…
Беда, кто в эту ночь с бессонницей знаком!
<h5>16</h5>
Беда тебе, дитя мое больное!..
Зачем опять сидишь ты у окна
Строка 162 ⟶ 177 :
Твой мир… и что тебе за дело до иного?
Твой мир — Коломна, к празднику обнова,
<h5>17</h5>
Известный круг, (балки), порою офицер
Затянутый, самодовольно-ловкой…
Строка 171 ⟶ 187 :
Качаешь ты, упрямица, молчишь,
С досадой детской ножкой в пол стучишь.
<h5>18</h5>
Чего ж тебе?.. Ты точно хороша —
Утешься… Эти серенькие глазки
Строка 180 ⟶ 197 :
Передаешь подушке ты одной…
Ты часто резвишься, котенок бедный мой!
<h5>19</h5>
Гони же прочь бессоницу, молю я:
Тебе вредна болезненная ночь,
Строка 189 ⟶ 207 :
Засни, засни… и так уж засверкали
Твои глаза холодным блеском стали.
<h5>20</h5>
Погибнешь ты… меж ночью и тобой
Родство необъяснимое заметно…
Строка 198 ⟶ 217 :
Погибла ты… и чей-то голос над тобой
Звучит архангела судебною трубой.
<h5>21</h5>
Не слышишь ты, но вся природа внемлет
Ему в забвении, как первая жена,
Строка 207 ⟶ 227 :
В сей час терзается тоскою бесконечной
И говорит с своей ирониею вечной
<h5>(1)</h5>
«Мелеет он, Адамов род,
И чем быстрей бежит вперед,
Строка 219 ⟶ 240 :
Проклятием, объявшим всех…
. . . . . . . . . . . . . . .
<h5>(2)</h5>
Был век великий, славный век,
Когда меня лицом к лицу
Строка 245 ⟶ 267 :
Что он созданье бережет
От разрушителя огня.
<h5>(3)</h5>
. . . . . . . . . . . . . . .
<h5>(4)</h5>
Но близок час… огонь пробьет
Последний, слабый свой оплот,
Строка 266 ⟶ 290 :
И скоро для обоих нас
Пробьет покоя вечный час…
<h5>22</h5>
В таком ли точно тоне говорил
Князь области воздушной, я наверно
Строка 275 ⟶ 300 :
Не в этом дело, впрочем: смысл же слов,
Ручаюсь головою, был таков.
<h5>23</h5>
Любил не раз он — это вам известно —
По крайней мере, вам то Мейербер
Строка 284 ⟶ 310 :
. . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . .
<h5>24</h5>
В наш век во вкусах странен Евин род;
Не красота, тем меньше добродетель,
Строка 293 ⟶ 320 :
С известной степенью цинизма — вот
Что нынче увлекает Евин род.
<h5>25</h5>
Жуанов и Ловласов племя ныне
Уж вывелось — героев больше нет;
Строка 302 ⟶ 330 :
Змеиной гибкостью души своей и стана,
Пантеры злостию — вперед, вперед, Жуана.
<h5>26</h5>
Вперед, Жуана… путь перед тобой
Лежит отныне ровный и свободный…
Строка 311 ⟶ 340 :
Не знаешь ты, куда тот путь ведет, —
Но ты пошла — что б ни было — вперед!
<h5>27</h5>
Светлеет небо… близок час рассвета,
А все моя красотка у окна…
Строка 320 ⟶ 350 :
Вот-вот на глазках засверкают слезы,
Но нет… смежает сон их… Снова грезы…
<h5>28</h5>
И девочке все грезится о нем,
О ком и думать запретили б строго…
Строка 329 ⟶ 360 :
В извозчичьей коляске на лихих,
Немного пьян, но вечно мимо них.
<h5>29</h5>
Андрей Петрович… но о нем потом…
Семнадцать лет моей шалунье было,
Строка 338 ⟶ 370 :
Столоначальник, скучный, как жених,
Который никогда не ездит на лихих.
<h5>30</h5>
И в будущем все то же, вечно то же,
Все преферанс в копейку серебром,
Строка 347 ⟶ 380 :
И не бывать ей верною подругой…
Притом уже она просвещена подругой.
<h5>31</h5>
От наставлений матушки не раз,
От этой жизни праздной и унылой
Строка 356 ⟶ 390 :
Все это с рук. Умела веру дать
В сердечной простоте всему старушка мать.
<h5>32</h5>
Жених-столоначальник глуповато
Смотрел на все: он был совсем готовый муж,
Строка 365 ⟶ 400 :
И, несмотря на то, что родился в столице,
Невинностью подобен был девице.
<h5>33</h5>
Поутру, вставши, пил он скверный чай,
Смотрел в окно, погоду замечая,
Строка 374 ⟶ 410 :
Такой-то у него», и книжку клал;
Потом: «со сливками» — подумав, прибавлял.
<h5>34</h5>
Вы спросите: зачем? Уж я не знаю —
Есть разные привычки. Так текла
Строка 383 ⟶ 420 :
Когда б так называемый злой гений
Ей не дал мук, желаний и волнений.
<h5>35</h5>
Пускай она заснула — в ней не спят
Безумные, тревожные волненья;
Строка 412 ⟶ 450 :
В нем много добрых, мало злых, —
О, будь же, будь змеей!
<h5>36</h5>
Тот голос был ли внятен ей?.. Она
Едва ль могла понять слова такие
Строка 421 ⟶ 460 :
Одна из них). Отборно объясняться
Привыкла потому — я должен вам признаться.
<h5>37</h5>
Но странно, что ее тревожил сон
Не Гремин с пламенной душою и с усами…
Строка 430 ⟶ 470 :
Знаком поэтому; ни дурен, ни хорош
Собой особенно — на всех людей похож.
<h5>38</h5>
Чиновник он — и жить не мог иначе,
Москвич — но с Петербургом ужился,
Строка 439 ⟶ 480 :
Как истый петербуржец. Был ласкаем
Почтенными людьми и всеми уважаем.
<h5>39</h5>
Играл же он, во-первых, потому,
Что этим путь в дома чиновьической знати
Строка 448 ⟶ 490 :
Играл он ловко, нараспашку жил
И репутацию с тем вместе заслужил.
<h5>40</h5>
На женщин он смотрел с полупрезреньем,
От добродетельных чиновниц прочь
Строка 457 ⟶ 500 :
Он был герой, и даже очень пылкой,
В танцклассе и с друзьями за бутылкой.
<h5>41</h5>
И там-то Даша встретилася с ним.
Он был хорош, особенно вполпьяна;
Строка 465 ⟶ 509 :
Особенно когда другого нет?
Ведь было ей всего семнадцать лет.
<h5>42</h5>
Он дерзостью какой-то начал с нею.
Она краснела, хоть не поняла…
Строка 474 ⟶ 519 :
И глупости девчонка лепетала,
Хоть вся, как лист, от страха трепетала.
<h5>43</h5>
А стоил ли он трепета любви? —
Другой вопрос… Не в этом, впрочем, дело,
Строка 483 ⟶ 529 :
Стыдливо опускались… ты была в огне…
Пусть судит свет — судить тебя не мне!
<h5>44</h5>
А свет свершит свой строго-неизбежный
И, может быть, свой справедливый суд,
Строка 492 ⟶ 539 :
И в том сама виновна ты, конечно…
Ты жизни придалась безумно и беспечно.
<h5>45</h5>
А впрочем, что ж? Да разве ты одна
Осуждена толпой безгрешной и бесстрастной
Строка 500 ⟶ 548 :
Узнать еще… Покамест, сладостно
Раскинувшись… ты грезам предана…
<h5>46</h5>
Но вот она проснулась… С Офицерской
Коляска мчится… точно, это он,
Строка 509 ⟶ 558 :
Но, не менее, зевая, он выходит
Из экипажа — и к окну подходит.
<h5>47</h5>
Зевая — правду вам, читатель мой,
Я говорить обязан, — да-с, зевая,
Строка 518 ⟶ 568 :
С ней начал говорить о том, как он играл
И как на рысака пари держал.
<h5>48</h5>
И Даша молча слушала… И в очи
Ему смотрела робко… чуть дыша…
Строка 527 ⟶ 578 :
Болезненно и сладостно тоскуя…
Уста ее просили поцелуя…
<h5>49</h5>
И вот в окошко свесилась она
И обвила его прозрачными руками,
Строка 536 ⟶ 588 :
Клянусь, я отдал бы прохладу светлых струй,
Как некогда поэт за светлый поцелуй.
<h5>50</h5>
О поцелуй!.. тебя давно не пели
Поэты наши… Злобой и тоской
Строка 545 ⟶ 598 :
И Лермонтов и Гоголь… так уныло,
Так без тебя нам пусто в мире было!
<h5>51</h5>
Мы знали все — я первый, каюсь, знал
Безумство влажного вакханок поцелуя…
Строка 553 ⟶ 607 :
То первый поцелуй, упругий, острый, жгучий,
Как молния, прорезавшая тучи.
<h5>52</h5>
Как молния, по телу он бежит
Струею сладкого, тревожного томленья…
Строка 562 ⟶ 617 :
Так робко, нежно, девственно опять
Тот поцелуй с упругих уст сорвать.
<h5>53</h5>
О Ро́мео и Юлия! Вы были
Так молоды, так чисты: целый мир
Строка 571 ⟶ 627 :
Был автор ваш… наполнил вас любовью,
Чтобы вкусней упиться вашей кровью.
<h5>54</h5>
О Ромео и Юлия!.. Не раз
Ночь, ночь Италии, я вижу пред собою,
Строка 579 ⟶ 636 :
На все готовой страстью… Божий мир
Благословлял вас… дьявол был Шекспир!
<h5>55</h5>
Вот поцелуй куда красотки нашей
Завел меня… Что делать? виноват,
Строка 588 ⟶ 646 :
Его наивно Даша проклинала, —
Со мною, с вами Это же бывало.
<h5>56</h5>
Андрей Петрович был, напротив, рад
Успокоению от жизненных волнений;
Строка 597 ⟶ 656 :
Любви не жаль ему… Но думал он о чем
Дорогою — узнаете потом.
<h5>57</h5>
Она же долго вдаль с тоской глядела,
Потом окно закрыла и легла,
Строка 606 ⟶ 666 :
Неся с собой свой кофе свой кофе неизбежный
Да вечную мораль родительницы нежной.
<h5>58</h5>
И снова день, бесплодно-глупый день
| |||