Исторические сочинения Шиллера (Кареев)/ДО: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
м Бот: автоматизированная замена текста (-<center>(\[\[Файл:.+?\|)(\d+)x.*?px\|0x01 graphic\]\]<br></center> +\1\2px|center]])
м Pywikibot 8.0.0.dev0
Строка 1:
{{imported/lib.ru}}
{{Отексте
| АВТОР = Николай Иванович Кареев
Строка 69 ⟶ 68 :
По-русски см. второй томъ соч. ''Г. В. Форстена'' «Балтійскій вопросъ въ XVI и XVII столѣтіяхъ».
 
Болѣе подробныя указанія см. въ глазахъ 25 и 28 второго тома нашей «Исторіи Западной Европы въ новое время или въ V томѣ „Всеобщей исторіи ''Лависса'' и'' Рамбо“.'' Замѣтимъ только, что по одному Валленштейновскому вопросу» существуетъ громадная литература. Знатокъ эпохи, Гиндели сравниваетъ работу надъ этимъ вопросомъ съ работой миѳическаго Сизифа. Одинъ изъ послѣднихъ трудовъ принадлежитъ чешскому ученому ''Пекаржу.''}. Лишь очень немногіе рѣшаются утверждать, что историческія сочиненія Шиллера и теперь еще могутъ претендовать на научное значеніе. Такое мнѣніе мы встрѣтили, напримѣръ, въ извѣстной «Исторіи нѣмецкой литературы» Фохта и Коха, которые находятъ, что, несмотря на всѣ свои методическіе недостатки, эти сочиненія имѣютъ и научное достоинство, причемъ въ заслугу Шиллеру ставятся всемірно-историческая точка зрѣнія, связывающая избранныя для изображенія эпохи съ цѣлымъ историческаго развитія человѣчества, и «удивительная историческая проницательность въ отдѣльныхъ вопросахъ» {<ref>''Fr. Vogt und М. Koch'' «Geschichte der deutschen Literatur». 1897. Стр. 619.}</ref>. Это мнѣніе можетъ служить обращикомъ того, какъ мало требованій иногда предъявляется къ историческимъ работамъ, чтобы имѣть право приписывать имъ научное значеніе.
 
Вмѣстѣ съ историческою жизнью и историческая наука движется впередъ, и многое въ исторической литературѣ, что было важно и значительно въ свое время, съ годами переходитъ въ разрядъ совершенно устарѣлаго. Съ научной точки зрѣнія не однѣ историческія работы Шиллера постигла такая участь, но и болѣе крупныя произведенія исторіографіи всѣхъ временъ и народовъ. Но къ сочиненіямъ крупныхъ писателей всемірной литературы нельзя прилагать одну только эту мѣрку. Конечно, тотъ, кто желалъ бы познакомиться съ исторіей Греціи въ V в. до P. X. или Рима въ I в. по P. X., какъ ихъ понимаетъ современная наука, долженъ былъ бы*читать сочиненія теперешнихъ историковъ, а не Ѳукидида или Тацита, но изъ этого не слѣдуетъ, что Ѳукидидъ и Тацитъ не должны читаться и переводиться въ наше время. То, что въ свою эпоху находило въ обществѣ восторженный пріемъ и продолжало пользоваться популярностью у цѣлаго ряда поколѣній, не могло бы, конечно, прославиться, если бы не заключало въ себѣ такихъ достоинствъ, которымъ не страшны цѣлыя столѣтія. Лучшій примѣръ — Тацитъ, труды котораго и въ настоящее время, черезъ тысячу восемьсотъ лѣтъ послѣ своего появленія въ свѣтъ, находятъ множество читателей среди образованной публики всего міра. Есть вещи, которыя не могутъ никогда устарѣть, потому что всегда найдутъ сочувственный откликъ въ душѣ читателей. Въ литературныхъ произведеніяхъ это — благородство мыслей и мастерство изложенія. Въ обоихъ отношеніяхъ историческія сочиненія Шиллера, одного изъ благороднѣйшихъ и наиболѣе художественныхъ писателей новаго времени, продолжаютъ сохранять и долго еще сохранять будутъ свое воспитательное значеніе, а потому и будутъ находить читателей. Имъ только слѣдуетъ знать, что въ научномъ отношеніи и «Исторія отпаденія Нидерландовъ отъ Испанской монархіи», и «Исторія тридцатилѣтней войны» совершенно устарѣли.
 
Шиллеромъ, какъ историкомъ, уже давно въ большей или меньшей степени интересовались его біографы {<ref>См., напр., ''Н. Düntzer.'' «Schillers Leben» (1881), гдѣ цѣлая книга озаглавлена «Die Professur».}</ref> и другіе писатели, посвящавшіе этому предмету отдѣльные этюды {''Janssen'' «Schiller, als Historiker». 1879. Большею частью эти статья входятъ въ составъ разныхъ изданій сочиненій Шиллера, таковы: 1) Введеніе ''А. Richter’а'' къ V тому берлинскаго шеститомнаго изданія Тренкеля. 2) ''Robert Boxberger.'' «Schiller als Geschichtsschreiber» (въ X части изданія Боксбергера). 3) Статья ''Th.Kückelhaus’а'' «Schiller als Historiker», и его же введенія къ отдѣльнымъ историческимъ сочиненіямъ Шиллера (въ VI и VII тт. изданія Л. Беллермана) и др.
 
Кромѣ того, см. въ исторіяхъ нѣмецкой литературы и въ частности исторіографіи ''(Wegete.'' «Geschichte desdeutschen’Historiographie», 1885), равно какъ философіи ноторіи.}. Шиллеръ занимался исторіей, съ одной стороны, въ связи съ своими чисто-поэтическими замыслами, съ другой — ради заработка, который заставилъ его также и взять на себя преподаваніе исторіи въ іенскомъ университетѣ. Кромѣ исторіи нидерландской революціи и тридцатилѣтней войны, онъ написалъ цѣлый рядъ статей, изъ которыхъ, конечно, далеко не всѣ могутъ представлять такой интересъ, чтобы ихъ стоило переводить. Вотъ общій списокъ этихъ меньшаго размѣра историческихъ сочиненій Шиллера:
Строка 93 ⟶ 92 :
8 и 9. Два приложенія къ «Исторіи отпаденія Соединенныхъ Нидерландовъ отъ Испанской монархіи»: а) Жизнь и смерть графа Эгмонта и в) Осада Антверпена принцемъ Пармскимъ въ 1584 и 1585 гг.
 
10. Филиппъ II, король испанскій {<ref>Въ настоящемъ изданіи даются переводы №№ 1, 8 и 9, кромѣ, конечно, обоихъ большихъ трудовъ.}</ref>.
 
Прежде чѣмъ мы будемъ говорить объ отдѣльныхъ историческихъ работахъ Шиллера, мы бросимъ общій взглядъ на всю его дѣятельность, какъ историка.
Строка 99 ⟶ 98 :
Интересъ къ историческому знанію сталъ пробуждаться у Шиллера еще въ учебные годы, подъ вліяніемъ нѣкоторыхъ его учителей. Первый, кто поселилъ въ юношѣ любовь къ исторіи, былъ Шоттъ, человѣкъ очень краснорѣчивый и восторженный, отдававшій явное предпочтеніе исторіи новыхъ временъ, и въ его преподаваніи Шиллеръ впервые познакомился со всѣми тѣми историческими эпохами, которыя впослѣдствіи обрабатывалъ въ своихъ поэтическихъ и прозаическихъ произведеніяхъ. Другой его преподаватель, Дрюкъ, посвящалъ своего ученика въ исторію древности, быть можетъ, и нѣсколько суховато, но основательно и не безъ вліянія на общій складъ историческаго міросозерцанія Шиллера, такъ какъ совершенно въ духѣ своего времени выдвигалъ на первый планъ доблести великихъ людей, какъ достойный предметъ подражанія и соревнованія. Третьимъ учителемъ, оставившимъ слѣдъ въ душѣ Шиллера, былъ Абель, у котораго его питомецъ заимствовалъ склонность къ философскому пониманію исторіи, научившись у него видѣть первый источникъ всякой исторіи въ человѣческомъ сердцѣ и въ первый разъ въ его передачѣ познакомившись съ идеями Гердера. По указаніямъ этихъ трехъ своихъ наставниковъ Шиллеръ выбиралъ и свои книги для чтенія. Особенно пристрастился онъ къ Плутарху, сдѣлавшемуся для него источникомъ «возвышенныхъ чувствъ» на всю жизнь, и когда Шиллеръ познакомился съ сочиненіями Руссо, то только еще болѣе укрѣпился въ своемъ поклоненіи Плутарху. «Вольнолюбивыя мечты» Шиллера подогрѣвались и этимъ преподаваніемъ, и этимъ чтеніемъ, и скоро одною изъ любимѣйшихъ его книгъ сдѣлалась «Исторія заговоровъ» (Histoire des complots) Дюпонъ-ди-Тертра, изъ которой онъ почерпнулъ очень много для своихъ будущихъ произведеній. Отсюда онъ заимствовалъ сюжетъ для своей, до насъ не дошедшей юношеской драмы «Заговоръ Пацци противъ Медичи», и здѣсь же онъ нашелъ сюжетъ для «Заговора Фіеско». Въ связи съ этою книгою стоитъ также не только; «Исторія отпаденія Нидерландовъ», но даже и «Исторія тридцатилѣтней войны», такъ какъ съ заговоромъ Валленштейна, входящимъ въ составъ этой исторіи, Шиллеръ впервые познакомился, по всей видимости, именно изъ сочиненія Дюпонъ-ди-Тертра. Начитанность Шиллера въ исторической литературѣ съ теченіемъ времени только расширялась. Уже подготовляя своего «Фіеско», онъ долженъ былъ обратиться и къ другимъ книгамъ, среди которыхъ особенно слѣдуетъ отмѣтить «Исторію Карла V» Робертсона. Этотъ англійскій писатель былъ первымъ историкомъ въ совершенно новомъ для того времени духѣ, съ которымъ познакомился Шиллеръ. Онъ очень понравился нашему поэту, который сталъ читать и другія его произведенія, между прочимъ «Исторію Шотландіи въ царствованіе королевы Маріи и короля Іакова VI», послужившую ему первымъ источникомъ для драмы «Марія Стюартъ». Расширяя свое историческое чтеніе, до поры до времени, однако, Шиллеръ имѣлъ въ виду исключительно одно приведеніе въ исполненіе своихъ поэтическихъ плановъ, а потому въ его чтеніи большое мѣсто заняли въ сущности своего рода историческіе романы, бывшіе въ то время въ ходу въ рукахъ всѣхъ людей, которые интересовались разными приключеніями извѣстныхъ историческихъ лицъ. Долгое время источники подобнаго рода не возбуждали въ Шиллерѣ никакихъ критическихъ сомнѣній, но мало-по-малу, особенно съ того времени, какъ началась подготовка «Дона Карлоса», Шиллеръ выработалъ въ себѣ извѣстное чутье исторической правды и умѣніе отличать дѣйствительный фактъ отъ вымысла романической фантазіи. Вмѣстѣ съ этимъ въ головѣ Шиллера все болѣе и болѣе стала выясняться та общая идея, которую онъ положилъ въ основу своего пониманія общественнаго значенія исторіи. До того времени «ученая» исторія разсматривалась, какъ наука, пригодная главнымъ образомъ для государей и правителей, и соотвѣтственная литература способна была нагонять только скуку на простыхъ смертныхъ. Источникомъ интереса къ исторіи у Шиллера были не ученая любознательность и не сознаніе политической пользы, а чисто человѣческій интересъ къ человѣку и ко всему человѣческому. Онъ находилъ, что исторія можетъ и должна сдѣлаться великою воспитательницею для гражданскаго общества, для котораго раньше она была совсѣмъ безплодна, а для этого, думалъ онъ, она должна возбуждать въ читателѣ болѣе глубокое участіе къ дѣйствующимъ въ ней лицамъ. Главнымъ средствомъ въ достиженіи такой цѣли Шиллеръ считалъ ознакомленіе читателей не столько съ самыми поступками людей, сколько съ основными источниками ихъ поведенія, а эти источники онъ видѣлъ въ человѣческой душѣ и во внѣшнихъ обстоятельствахъ, на нее дѣйствующихъ. Съ этой точки зрѣнія за историческимъ чтеніемъ Шиллеръ призналъ новое для себя и притомъ въ высшей степени важное значеніе. Оно должно было теперь не только давать матеріалъ для поэтической переработки, но и дѣйствовать образовательнымъ образомъ на него самого. При тогдашнихъ условіяхъ нѣмецкой дѣйствительности Шиллеръ не могъ имѣть большого жизненнаго опыта въ общественномъ смыслѣ, и недостатокъ его онъ сознательно замѣнялъ историческимъ чтеніемъ.
 
Особенно сильно сталъ предаваться этому занятію Шиллеръ во второй половинѣ восьмидесятыхъ годовъ. Можно даже сказать, что на время историческіе интересы заслонили отъ него собою его поэтическіе замыслы. Онъ признавался съ болью въ сердцѣ, что ему нужно еще страшно много учиться, прежде нежели пожинать плоды чтенія, и онъ, дѣйствительно, съ настоящею страстью предавался чтенію. Въ 1787 г. онъ занялся вплотную «Исторіей тридцатилѣтней войны и послѣдовавшаго за нею вестфальскаго мира» Бужана (Bougeant) въ нѣмецкомъ переводѣ Рамбаха {<ref>Historie des Dreiszigjährigen Krieges und des darauf erfolgten westfälischen Friedens. 1758.}</ref>, и вотъ что писалъ своему другу Кернеру по этому поводу: «съ каждымъ днемъ исторія дѣлается для меня дороже и дороже. На этой недѣлѣ я читалъ одну исторію тридцатилѣтней войны, и до сихъ поръ моя голова; отъ нея горитъ… Я хотѣлъ бы, чтобы въ теченіе десяти лѣтъ подъ рядъ могъ ничѣмъ больше не заниматься, какъ исторіей. Я думаю, что тогда изъ меня вышелъ бы совершенно иной человѣкъ» (ein ganz anderer Kerl). Главное, что заняло такъ Шиллера, было проявленіе въ эту эпоху бѣдствій великой силы человѣческаго духа. Теперь для него дѣло заключалось уже не въ томъ, чтобы вылавливать забытыя жемчужины въ царствѣ исторіи", а въ томъ, чтобы заняться этимъ царствомъ самимъ по себѣ и ради него самого. И вотъ у Шиллера рождается планъ въ сотрудничествѣ съ другими написать большую «Исторію достопримѣчательнѣйшихъ возстаній и заговоровъ» {<ref>Geschichte der merkwürdigsten Rebellionen und Verschwörungen aus den minieren und neueren Zeiten. Bearbeitet von verschiedenen Verfassern, gesammelt und herausgegeben von Fr. Schiller. Leipzig. 1788. Вышелъ только одинъ томъ.}</ref>.
 
Въ этой коллекціи Шиллеръ взялъ лично на себя борьбу голландцевъ за свою свободу. Въ то самое время, какъ онъ принялся за эту работу, въ философскомъ отношеніи онъ испыталъ на себѣ вліяніе Канта, поставившаго (въ своей извѣстной брошюрѣ «Идея всеобщей исторіи съ всемірно-гражданской точки зрѣнія») исторіи новую задачу, и еще болѣе сталъ увлекаться этимъ предметомъ. Онъ даже сталъ смотрѣть на него, какъ на главную свою спеціальность («sein Fach»), и взялъ на себя ея защиту противъ нападокъ одного изъ своихъ друзей, находя его пренебреженіе къ исторіи несправедливымъ. Положимъ, писалъ онъ, въ ней много произвольнаго, недостаточнаго и часто даже безплоднаго, но именно само это произвольное способно возбудить философскій умъ къ тому, чтобы ее преодолѣть, а пустое и безплодное — подвинуть творческій умъ на то, чтобы ее оплодотворить и одѣть этотъ скелетъ мускулами и нервами". Въ связи съ защитою исторіи стоитъ и разсужденіе Шиллера о взаимныхъ отношеніяхъ исторіи и поэзіи. По собственному опыту онъ зналъ, что обработка вымышленнаго сюжета вовсе не легче обработки сюжета, заимствованнаго изъ исторіи, внутренняя же необходимость и здѣсь, и тамъ въ сущности одна и та же. И у исторіи, и у поэзіи есть свои преимущества, и если удивляются великому поэту, то вѣдь уважаютъ и Робертсона, а если бы этотъ самый Робертсонъ писалъ въ поэтическомъ духѣ, то его и уважали бы, и удивлялись бы ему". И передъ Шиллеромъ носилась мысль о превращеніи исторіи изъ сухой науки въ науку привлекательную". Въ пылу спора съ другомъ Шиллеръ даже придумываетъ особые аргументы въ пользу того, что ему лично лучше заниматься исторіей, чѣмъ поэзіей, аргументы, которые теперь кажутся намъ нѣсколько наивными, но въ искренности которыхъ не можетъ быть ни малѣйшаго сомнѣнія. Онъ думалъ, что на поприщѣ исторіи онъ будетъ гораздо полезнѣе для общества, и что это занятіе лучше обезпечитъ его экономическое благополучіе. У Шиллера въ эти годы постоянно возникали все новые и новые планы историческихъ изданій. Одно время онъ носился съ мыслью объ изданіи нѣмецкаго Плутарха", но изъ этого ничего не вышло. Нѣсколько счастливѣе былъ Шиллеръ съ другимъ предпріятіемъ, впрочемъ, оставшимся недоведеннымъ до конца. Онъ очень дорожилъ мемуарами, занимающими, такъ сказать, среднее мѣсто между исторіей и романомъ, и ему захотѣлось дать нѣмецкой публикѣ нѣчто въ родѣ выходившаго въ Лондонѣ въ 1785—1790 гг. пофранцузски «Общаго собранія частныхъ мемуаровъ, касающихся исторіи Франціи». Въ отличіе отъ этого изданія онъ думалъ дать мемуары изъ разныхъ странъ, начиная съ XII вѣка, съ особыми историческими къ нимъ введеніями. Въ этомъ изданіи {<ref>Allgemeine Sammlung historischer Mémoires herausgegeben von Fr. Schiller.}</ref> въ которомъ онъ работалъ лишь до 1793 г. (съ 1790), были помѣщены сдѣланный имъ переводъ части «Достопамятностей» византійской принцессы Анны Комнины {<ref>Другая часть была переведена не Шиллеромъ,}</ref> и статьи, названныя нами выше подъ №№ 5, 6 и 7.
 
«Отпаденіе Нидерландовъ» открыло въ 1789 г. путь Шиллеру къ профессурѣ, которой самъ онъ не искалъ. Приглашеніе на каѳедру въ іенскомъ университетѣ было для самого него совершенной неожиданностью, и нельзя сказать, чтобы она его обрадовала. Совсѣмъ даже напротивъ. Біографы Шиллера подробно разсказываютъ, съ какимъ неудовольствіемъ принялъ онъ сдѣланное ему предложеніе — по соображеніямъ чисто практическаго свойства. Его даже не привлекала перспектива глаголомъ жечь сердца студенческой молодежи и самому одушевляться отъ соприкосновенія съ чуткой аудиторіей. Шиллеру казалась вся эта вѣчная исторія хожденія изъ своего кабинета въ аудиторію слишкомъ скучной и прозаической, и смущало его равнымъ образомъ и то, что у него не было надлежащей подготовки въ своемъ предметѣ: «иной студентъ, писалъ онъ, можетъ быть, больше знаетъ, нежели господинъ профессоръ». Онъ долженъ былъ читать шесть лекцій въ недѣлю, и, не надѣясь на свою память, онъ каждую лекцію писалъ сполна, а это, по его разчету, значило ежедневно писать чуть не по два печатныхъ листа, не считая чтенія разныхъ книгъ и извлеченія изъ нихъ выписокъ. И все это ради какихъ-нибудь трехъ десятковъ слушателей, которые у профессора остались изъ цѣлыхъ сотенъ, стекавшихся на его первыя лекціи. Стоило ли ради этого, спрашивалъ себя Шиллеръ, жертвовать своею независимостью? Хотя къ концу своей кратковременной профессуры Шиллеръ и сталъ испытывать отъ лекцій нѣкоторое удовольствіе, но когда болѣзнь заставила его отказаться отъ преподаванія, онъ объ этомъ нисколько не жалѣлъ.
Строка 115 ⟶ 114 :
Скажемъ теперь нѣсколько словъ отдѣльно объ каждомъ изъ историческихъ произведеній Шиллера.
 
''«Что такое всемірная исторія и съ какою цѣлью мы ей учимся».'' На этой статьѣ, представляющей изъ себя не вполнѣ точное, повидимому, воспроизведеніе вступительной лекціи въ іенскомъ университетѣ, сказалось вліяніе идей Лессинга и Канта. Лессингъ, какъ извѣстно, видѣлъ въ исторіи воспитаніе человѣческаго рода, что прямо даже выражено въ заголовкѣ его «Die Erziehung des Menschengeschlechts», а Кантъ въ своей «Idee zu einer allgemeinen Geschichte in weltbürgerlichen Absicht» проводитъ мысль о возможности и необходимости философской попытки обработать всеобщую исторію по плану природы, имѣющему цѣлью, совершенное гражданское общество {<ref>Ср. также у Шиллера «Философскія письма объ эстетическомъ воспитаніи человѣческаго рода».}</ref>. Шиллеръ въ своей статьѣ исходитъ изъ идеи о необходимости относиться къ исторіи философски. Онъ приписываетъ этой наукѣ гуманизирующее вліяніе путемъ разсмотрѣнія совершающагося въ жизни человѣчества движенія впередъ, причемъ вся эта жизнь должна быть представлена, какъ единое цѣлое, и прошлое понято по его отношенію къ настоящему. Задача каждаго поколѣнія въ историческомъ движеніи человѣчества — передать потомству общій запасъ истины, нравственности и свободы, пріумноженнымъ для дальнѣйшаго совершенствованія человѣчества и стяжанія себѣ истиннаго безсмертія. Шиллеръ, какъ самъ въ томъ признается, хотѣлъ показать своею статьею, что онъ можетъ дать въ качествѣ профессора, но на этотъ счетъ голоса современниковъ раздѣлились, и въ то время, какъ одни ею восторгались, другіе находили ее недостаточно основательною для академическаго преподаванія.
 
[[Файл:kareew_n_i_text_1904_ist_soc_shillera_oldorfo_text_1904_ist_soc_shillera_oldorfo-2.jpg|455px|center]]
Строка 129 ⟶ 128 :
Что касается до тѣхъ историческихъ работъ Шиллера, которыя въ настоящее время большею частью не входятъ въ изданія его сочиненій, то онѣ, дѣйствительно, и не заслуживаютъ этого. Для полноты обзора дѣятельности Шиллера въ качествѣ историка мы, впрочемъ, остановимся и на нихъ.
 
Историческія статьи Шиллера, названныя нами въ общемъ спискѣ его историческихъ работъ подъ №№ 5, 6 и 7, какъ было уже сказано, составляли общія введенія въ предпринятомъ поэтомъ изданіи мемуаровъ. «''Всемірно-историческое обозрѣніе главнѣйшихъ націй, принимавшихъ участіе въ крестовыхъ походахъ»'' заключаетъ въ себѣ ту общую мысль, что мрачныя времена среднихъ вѣковъ въ сущности были необходимымъ условіемъ нашего лучшаго положенія. Великое переселеніе народовъ создало на почвѣ римской деспотіи, гдѣ были только граждане и рабы, новыя государства, состоящія изъ свободныхъ семействъ. Въ дальнѣйшемъ развитіи крестовые походы привели къ банкротству іерархическаго однообразія и феодализма и подготовили борьбу XVI и за духовную свободу. Другимъ такимъ введеніемъ было «''Всемірно-историческое обозрѣніе событій во времена Фридриха I»'', которое должно было ввести читателя въ пониманіе мемуаровъ Анны Комнины, Оттона Фрейзингенскаго и Радевиха {<ref>Продолженіе было написано другимъ лицомъ.}</ref>. Такой же характеръ по отношенію къ мемуарамъ XVI в. имѣла статья «''Исторія французскихъ смутъ передъ царствованіемъ Генриха IV».'' Кромѣ того, въ этой же коллекціи были напечатаны и менѣе еще значительныя вступительныя статьи: 1) общая ко всему изданію въ I т. съ объявленіемъ о его продолженіи во II т., 2) къ соч. Богадина о султанѣ Саладинѣ и 3) къ мемуарамъ Сюлли. Кромѣ того, Шиллеру принадлежитъ еще 4) "Vorrede zu den Denkwürdigsten aus dem Leben des Marschalls von Vielleville («Die Horen» за 1797 г.).
 
''«Нѣчто о первомъ человѣческомъ обществѣ по Моисееву свидѣтельству».'' Эта статья, появившаяся въ «Рейнской Таліи» за 1790 г. и имѣвшая подзаголовокъ «Переходъ человѣка къ свободѣ и человѣчности (Humanität)», была вызвана статьею Канта «Mutmasslicher Anfang der Menschengeschichte nach philosophischen Begriffen». Шиллеръ разсматриваетъ книгу Бытія, какъ исторію общихъ понятій, воплощенныхъ въ человѣческихъ индивидуумахъ, и даетъ общую картину ранней человѣческой исторіи отъ чисто растительной жизни до образованія первыхъ государствъ.
Строка 142 ⟶ 141 :
 
[[File:kareew_n_i_text_1904_ist_soc_shillera_oldorfo_text_1904_ist_soc_shillera_oldorfo-3.jpg|227x123px|0x01 graphic]]<br>}}
 
 
 
{{примечания|title=}}
</div>
 
Строка 149 ⟶ 152 :
[[Категория:Николай Иванович Кареев]]
[[Категория:Литература 1904 года]]
[[Категория:Дореформенная орфография]]
[[Категория:Импорт/lib.ru]]
[[Категория:Импорт/az.lib.ru/Николай Иванович Кареев]]