Базаров (Писарев): различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
м оформление, качество текста, шаблон АП, шаблон описания
мНет описания правки
Строка 58:
 
Это холодное отчаяние, доходящее до полного индифферентизма и в то же время развивающее отдельную личность до последних пределов твердости и самостоятельности, напрягает умственные способности; не имея возможности действовать, люди начинают думать и исследовать; не имея возможности переделать жизнь, люди вымещают свое бессилие в области мысли; там ничто не останавливает разрушительной критической работы; суеверия и авторитеты разбиваются вдребезги, и миросозерцание совершенно очищается от разных призрачных представлений.
{{Цитата|— Что же вы делаете? (спрашивает дядя Аркадия у Базарова).
 
— Что же вы делаете? (спрашивает дядя Аркадия у Базарова).
 
— А вот что мы делаем (отвечает Базаров): прежде — в недавнее время, мы говорили, что чиновники наши берут взятки, что у нас нет ни дорог, ни торговли, ни правильного суда.
Строка 77 ⟶ 76 :
— И это называется нигилизмом?
 
—&nbsp;И это называется нигилизмом,&nbsp;— повторил опять Базаров, на этот раз с особенною дерзостью<ref>Цитата из [[Отцы и дети (Тургенев)/Глава 10|гл. X]] романа с небольшими отступлениями от текста; слова в скобках, а также курсивное выделение принадлежат Писареву. По поводу этого выделения (оно имело место как в журнальном тексте статьи, так и в 1-м изд.) в письме цензурного комитета от 22 марта 1866 г. в Главное управление по делам печати в связи с выходом ч. I 1-го изд. говорилось: «В отношении к религии Писарев обходит все случаи, даже предсмертные минуты Базарова, как будто об этом предмете не стоило и говорить. Только в одном месте… в разговоре Базарова с дядею Аркадия слова Базарова: „Когда грубейшее суеверие нас душит“&nbsp;— автор распорядился напечатать… курсивом, очевидно не без намерения. А это, без сомнения, намек на авторитет церкви» (см. Евгеньев-Максимов В. Е. ''Д. И. Писарев и охранители'', с. 145).</ref>.}}
 
Итак, вот мои выводы. Человек массы живет по установленной норме, которая достается ему на долю не по свободному выбору, а потому, что он родился в известное время, в известном городе или селе. Он весь опутан разными отношениями: родственными, служебными, бытовыми, общественными; мысль его скована принятыми предрассудками; сам он не любит ни этих отношений, ни этих предрассудков, но они представляются ему «пределом, его же не прейдеши», и он живет и умирает, не проявив своей личной воли и часто даже не заподозрив в себе ее существования. Если попадется в этой массе человек поумнее, то он, смотря по обстоятельствам, в том или в другом отношении выделится из массы и распорядится по-своему, как ему выгоднее, удобнее и приятнее. Умные люди, не получившие серьезного образования, не выдерживают жизни массы, потому что она надоедает им своею бесцветностью; они сами не имеют понятия о лучшей жизни и потому, инстинктивно отшатнувшись от массы, остаются в пустом пространстве, не зная, куда идти, зачем жить на свете, чем разогнать тоску. Здесь отдельная личность отрывается от стада, но не умеет распорядиться собою. Другие люди, умные и образованные, не удовлетворяются жизнью массы и подвергают ее сознательной критике; у них составлен свой идеал; они хотят идти к нему, но, оглядываясь назад, постоянно, боязливо спрашивают друг друга: а пойдет ли за нами общество? А не останемся ли мы одни с своими стремлениями? Не попадем ли мы впросак? У этих людей, за недостатком твердости, дело останавливается на словах. Здесь личность сознает свою отдельность, составляет себе понятие самостоятельной жизни и, не осмеливаясь двинуться с места, раздваивает свое существование, отделяет мир мысли от мира жизни. Люди третьего разряда идут дальше&nbsp;— они сознают свое несходство с массою и смело отделяются от нее поступками, привычками, всем образом жизни. Пойдет ли за ними общество, до этого им нет дела. Они полны собою, своею внутреннею жизнью и не стесняют ее в угоду принятым обычаям и церемониалам. Здесь личность достигает полного самоосвобождения, полной особности и самостоятельности.