Письма третье и четвертое (Кареев)/ДО: различия между версиями
[досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
м Бот: автоматизированная замена текста (-NoNo ([\dIVX]+) +№№ \1, -No ([\dIVX]+) +№ \1) |
|||
Строка 37:
{{right|Les beaux ésprits se rencontrent.}}
Во второмъ письмѣ своемъ о польскихъ дѣлахъ ''(Русская Мысль'' 1881 г., кн. V, стр. 62) я писалъ между прочимъ о національномъ значеніи крестьянскаго вопроса для поляковъ и выразилъ ту мысль, что полякамъ слѣдовало бы поучиться у насъ интересоваться своими хлопами, какъ мы заинтересованы своими крестьянами. За недѣлю до выхода въ свѣтъ книжки ''Русской Мысли'', въ
Недавній эпизодъ изъ исторіи польской прессы можетъ прекрасно иллюстрировать нашу мысль. Въ 1878 году вышла въ Варшавѣ брошюра профессора мѣстнаго университета г. Симоненки подъ заглавіемъ: «Царство Польское сравнительно съ Познанью и Галиціей въ отношеніи ихъ успѣховъ экономическихъ, умственныхъ и нравственныхъ, со времени крестьянскихъ реформъ 1848, 1850 и 1864 годовъ въ этихъ провинціяхъ». Общая мысль этой брошюры — превосходство реформы 1864 г. въ Царствѣ Польскомъ надъ прусской и австрійской 1848 и 1850 годовъ въ Познани и Галиціи. Польская пресса обратила вниманіе на это сочиненіе въ самомъ. непродолжительномъ времени; только «молодая пресса» заставила себя ждать, отмалчиваясь во время полемики, возникшей по поводу брошюры проф. Симоненки. За то высказались журналы и газеты другаго лагеря, составляющіе, къ сожалѣнію, большинство: съ особеннымъ сочувствіемъ отнеслись они къ критической статьѣ г. Залэнскаго, бывшаго прежде профессоромъ политической экономіи и статистики въ Варшавской Главной школѣ (Szkoła Główna), преобразованной въ 1869 году въ университетъ. Рецензія эта появилась въ аристократическомъ органѣ Niwa, издающемся въ Варшавѣ, и одна изъ самыхъ распространенныхъ въ этомъ городѣ газетъ (Kurjer Warszawski,
Не подвергая здѣсь разсмотрѣнію крестьянскаго вопроса въ Польшѣ, который большая часть варшавскихъ газетъ, и въ числѣ ихъ даже передовой Przegląd Tygodniowy {См.
Польскому обществу должны быть извѣстны симпатіи общества русскаго, а объ этихъ симпатіяхъ легко судить по тому интересу, съ которымъ послѣднее относится къ крестьянамъ по отзыву хотя бы корреспондента Prawdy. Въ исторіи русской общественной мысли за вторую половину текущаго столѣтія это — такой фактъ, который нашимъ привислянскимъ соотечественникамъ игнорировать не слѣдуетъ. Съ другой стороны, едва ли та часть русскаго общества, которая наиболѣе способна сблизиться съ польской интеллигенціей, будетъ на самомъ дѣлѣ особенно стремиться къ этому сближенію, если замѣтитъ, что то, что насъ, русскихъ, такъ живо интересуетъ, не представляетъ для поляковъ особаго интереса. Между тѣмъ мы повторяемъ, что помимо всего прочаго, что насъ заставляетъ обращать вниманіе на меньшую братію, самый вопросъ національнаго существованія поляковъ долженъ заставить ихъ относиться нѣсколько иначе къ хлопамъ, нежели въ большинствѣ случаевъ они относились къ нимъ до сихъ поръ. Полякамъ страшна денаціонализація, а врагъ не дремлетъ. Вотъ, напримѣръ, какое извѣстіе можно было прочитать недавно во всѣхъ варшавскихъ газетахъ. Около стараго польскаго города Гнѣвна заложили нѣмцы особое общество подъ именемъ Rustical-Verein, цѣль коего выкупать земли азъ польскихъ рукъ въ руки нѣмцевъ. Изъ этого ферейна уже выдѣлилась посредническая коммиссія, для покупки и продажи имѣній, я власти нѣмецкія энергично поддерживаютъ это учрежденіе. Это выходитъ вѣдь не то, что проектъ нѣкоего г. П. въ «Отвѣтъ польскому публицисту ''Голоса» конфисковать у Польши ту ея часть'', ''которая находится между русскимъ Забужьемъ и Вислой'', дабы ее обрусить въ цѣляхъ политическихъ и стратегическихъ {''Новое Время'' 1881 г.,
Sapienti sat. Передовымъ полякамъ должно быть ясно, что хотѣли бы мы видѣть въ нихъ, дабы возможно было полное между нами примиреніе. Безъ этого ''Новое Время'' и другія подобныя газеты будутъ вѣчно писать варіацію на тему: «у Россіи и Польши два различные общественные склада… Но если это такъ, то къ чему же призрачное объединеніе?» {Передовая статья ''Новаго Времени'' въ
Мы сказали, чему бы могли поляки у насъ поучиться. Довольно пока съ насъ и того, что одинъ изъ нихъ заявилъ, что, дѣйствительно, тутъ можно намъ позавидовать. Будемъ ждать. Сила вещей заставитъ истинныхъ патріотовъ польскихъ заинтересоваться хлопами, и у насъ станетъ однимъ шансомъ болѣе для сближенія. Больше распространяться нечего, и я кончаю это письмо.
Строка 51:
{{---|width=6em}}
Послѣднія строки были уже написаны, когда мы прочли въ
Кажется, нѣтъ никакой надобности доказывать, что интеллигенція какой бы то ни было страны должна быть той же самой національности, что и народъ: иначе вѣдь какъ будетъ интеллигенція служить свою службу народу, когда они другъ на друга будутъ смотрѣть какъ на чужихъ и въ дѣйствительности будутъ чужды другъ другу? Поэтому гдѣ случайно интеллигенція иноземнаго происхожденія, тамъ тогда только она будетъ имѣть raison d'être, когда сольется съ націей, среди которой живетъ. Въ частности подобныя отношенія мы встрѣчаемъ въ той части старой Рѣчи Посполитой, которая населена не польскими племенами. Авторъ корреспонденціи ''Газеты Польской'' напираетъ на историческія права польскаго элемента въ Западномъ краѣ, но не обращаетъ вниманія на другое право, на право, говора языкомъ XVIII вѣка, естественное, чтобъ интеллигенція не была чужда народу, чтобы между національными традиціями меньшинства и большинства не было разлада, чтобъ интеллигенція всѣмъ образомъ своихъ мыслей, всѣми своими симпатіями не тянула къ иному обществу, нежели то, среди коего она живетъ. Пусть не подумаютъ наши читатели, что мы стоимъ за какое-либо насильственное обрусеніе, — мы только говоримъ, что разсматриваемыя отношенія ненормальны и что въ вопросѣ «etnograficznych plemiennych rozgraniczeń» можно принимать въ разсчетъ только большинство, массу населенія: пусть живутъ себѣ среди этой массы люди другой національности, но пусть и смотрятъ они на себя какъ на иностранцевъ (не въ смыслѣ подданства государству), не требуя для себя какихъ-либо особыхъ правъ во имя своего историческаго прошлаго. Гдѣ русскій край, тамъ и школа должна быть русская, и судъ русскій и т. д.; и если интеллигенція такого края желаетъ служить дѣйствительную службу народу, среди коего живетъ, то должна сама съ нимъ слиться: иначе народъ будетъ смотрѣть на нее, какъ, наприм., смотрятъ, положимъ, въ Москвѣ на многочисленныхъ нѣмцевъ и французовъ, живущихъ въ этомъ городѣ, но связанныхъ съ остальнымъ, кореннымъ, населеніемъ только матеріальными выгодами, что, конечно, можно сказать и о польскихъ помѣщикахъ, имѣющихъ земли въ областяхъ съ русскимъ населеніемъ.
Строка 63:
<center>ПИСЬМО ЧЕТВЕРТОЕ.</center>
Во второмъ письмѣ я остановилъ вниманіе читателей на замѣткахъ польскаго публициста объ обрусеніи и объединеніи въ
Но возвратимся къ предмету. Польскія газеты единодушно накинулись на ''Норддейтчерку'' и въ ея поведеніи совершенно резонно усмотрѣли только одно изъ проявленій общей нѣмецкой политики. Какъ ни открещивалась ''Норддейтчерка'' отъ вводимаго на нее и на нѣмецкую политику обвиненія въ желаніи сѣять раздоръ между русскими и поляками, послѣдніе твердо стояли на своемъ и въ своемъ полемическомъ увлеченіи указывали даже на существованіе какой-то заведенной якобы нѣмцами академіи для воспитанія бунтовщиковъ, которые мутили бы польскій, а отчасти и русскій людъ. Болѣе серьезныя газеты, конечно, не повѣрили и говорили, что подобныя сенсаціонныя извѣстія для гг. Пиндтеровъ и Катковыхъ — вода, которая приводитъ въ движеніе ихъ мельницы, но все-таки это очень характеристично для общественнаго настроенія; общество убѣждено, что нѣмцы на все способны, чтобы разстроить и безъ того натянутыя отношенія между поляками и русскими. Обороняясь отъ нѣмецкихъ инсинуацій, варшавская пресса дѣйствовала и наступательно, не имѣя надобности прибѣгать къ гипотетическимъ академіямъ. Въ такомъ положеніи была она, напримѣръ, когда въ ''Голосѣ'' появилось письмо гр. Старженскаго по поводу разсказаннаго нѣмецкими газетами инцидента въ одномъ изъ мартовскихъ засѣданій австрійскаго рейхсрата, когда польскіе послы яко бы произвели неприличную демонстрацію по поводу предложенія чешскаго депутата Ригера выразить соболѣзнованіе по случаю смерти русскаго Императора. Весьма характерно при этомъ, что аргументъ гр. Старженскаго былъ повторенъ и польскою прессой: самый заклятый врагъ не можетъ де упрекнуть поляковъ въ томъ, что къ Пруссіи они питаютъ большую симпатію, нежели къ Россіи. Заявленіе князя Радаивилла отъ имени поляковъ германской палаты по поводу извѣстнаго предложенія Виндгорста было также на руку варшавской прессѣ въ ея полемикѣ съ ''Норддейтчеркой.'' Что же, помнится мнѣ, писала по этому поводу одна газета, что же желательно еще нѣмцамъ, чтобы перестать насъ преслѣдовать? Что дѣлать бѣднымъ полякамъ, чтобы спастись отъ этого Бисмарка? Неужели имъ говорить себѣ подобно зайцамъ: мало намъ сидѣть, притаившись гдѣ-нибудь подъ кустомъ, мало бояться малѣйшаго шороха листьевъ, — нужно еще гибнуть, чтобы накормить своимъ мясомъ охотника? Еслибы даже поляки были хоромъ невинныхъ ангеловъ, пока они живутъ, пока у нихъ есть своя сфера, гдѣ они могутъ расправлять свои крылья, до тѣхъ поръ не закроется вѣчно на нихъ открытая нѣмецкая пасть. Мы однако надѣемся, что польскій Іона не погибнетъ въ утробѣ нѣмецкаго кита. Князь Бисмаркъ въ лучшемъ случаѣ можетъ прожить еще лѣтъ двадцать, а мы, поляки, — ну, если мы его не побѣдимъ, — пережить-то ужь навѣрное переживемъ.
Строка 76:
{{right|'''В. Р. К.'''}}
{{right|''"Русская Мысль",
</div>
|