Николай I в дневнике Пушкина (Щеголев): различия между версиями

Не все, что видел и слышал вокруг себя Пушкин, заносил он в дневник; он выбирал факты, и изучение самого процесса отбора может привести нас к уяснению взглядов самого Пушкина, его отношения. Когда Пушкин заносил ту или иную деталь на память потомству, он смотрел на нее, как на деталь картины, которую нарисует в будущем на основании записей дневника или он сам, или неведомый читатель и исследователь. Для выяснения взглядов Пушкина необходимо всякой записанной Пушкиным детали отыскать место в картине. Мы должны оправдать надежды, которые Пушкин возлагал на потомство, оставляя ему свой дневник; мы должны под лаконичными, скупыми и нарочито объективными сообщениями дневника разгадать настоящие намерения автора, открыть его мысли и чувства при созерцании окружавшей его действительности.

 

 

Если разбить записи на категории по их содержанию, то по числу записей на первое место надо будет поставить сообщения о жизни двора и об императоре Николае. И понятно: Николай, двор, придворная жизнь в эти годы заняли виднейшее место во внешней жизни Пушкина, и не только во внешней. Поэтому представляется не лишенной интереса и поучительности попытка произвести изучение и анализ всех высказываний дневника о Николае I и на основании этого анализа определить отношение Пушкина к деятельности и личности Николая. А вопрос об отношении поэта к царю — один из кардинальных в биографии Пушкина; то или иное его решение немаловажно и для разрешения вопроса о политических взглядах Пушкина в 30-е годы, вновь привлекшего внимание исследователей в наше время (работа П. Н. Сакулина о Пушкине и Радищеве)². Правда, последние годы не принесли нам новых материалов по этому вопросу, и мы должны ждать нового освещения вопроса от нового просмотра и углубленного изучения старых материалов. Впрочем, после Октябрьской революции современный исследователь находится в выгоднейшем положении по сравнению с работавшими до революционной эпохи. Я хочу сказать: с того момента, как русское самодержавие отошло в область истории, мы стали свободны от всех «предрассуждений», которые висели над мыслью ученого и исследователя. Достаточно привести в пример историю выяснения политического мировоззрения Пушкина: выводы многочисленных писателей, исследовавших этот вопрос, в последнем счете определялись не анализом материала, а общественными и политическими взглядами самих исследователей. Не было политической группы, которая в тех или иных работах своих представителей не присваивала бы себе Пушкина. Консерваторы готовы были считать его своим вождем, а либералы и радикалы вступали с ними в борьбу и отвоевывали Пушкина. Строгое, спокойное историческое расследование становится возможным только теперь, когда тот или иной ответ на вопрос, был ли монархистом Пушкин, искренне ли он был предан самодержавию и т. д., не огорчит исследователя и не даст потускнеть облику Пушкина.

Впервые — Щеголев П. Е. Из комментариев к дневнику Пушкина. Пушкин о Николае I. — В кн.: Дневник Пушкина. 1833—1835. / Под ред. и с объяснит. примеч. и со ст. П. Е. Щеголева. М. —Пг., 1923, с. XIII—XXVI; ''перепеч.'': он же. Пушкин. Исследования, статьи и материалы. Изд. 3-е, испр. и доп. Т. 2. Из жизни и творчества Пушкин. М. —Л., 1931, с. 126—140.

 

 

² См.: Сакулин П. Н. Пушкин и Радищев. Новое решение старого вопроса. М., 1920.

 

 

⁴ В. А. Жуковский был воспитателем цесаревича Александра Николаевича, будущего императора Александра II.

⁹ См.: Пушкин А. С. Александр Радищев. — XII, 32. «Мелкий чиновник, человек без всякой власти, без всякой опоры, дерзает вооружиться противу общего порядка, противу самодержавия…»

 

 

¹¹ Дневник, 4; XII, 317.

¹⁴ Курляндский дворянин фон дер Бринкен Р. Е., поручик л.-гв. Семеновского полка, был замечен в систематическом обкрадывании магазинов, за что был судим и разжалован в рядовые (см.: Дневник, 2, 17, 51—53; XII, 315, 328, а также: Сочинения А. С. Пушкина. / под ред. П. А. Ефремова. Спб., 1903, т. 4, с. 632).

 

 

¹⁶ Звание потомственного почетного гражданина было учреждено в 1832 г. для особенно заслуженных лиц купеческого и других сословий с целью открывать образованным людям выход в почетное сословие, свободное от телесных наказаний, рекрутчины, подушной подати. В это звание возводились представители крупного купечества и торгово-промышленные деятели, все купцы 1-й и 2-й гильдий (напр., Боткины, Якунчиковы и др.). См.: Дневник, 23—24; XII, 334—335.

²⁰ М. Д. Деларю, чиновник министерства внутренних дел и военного министерства, в декабре 1834 года за перевод из В. Гюго «Красавице» был отрешен от должности в военном министерстве. Об этом см.: Дневник, 5; XII, 318.

 

 

В. Гюго. Красавице