Исторические сочинения Шиллера (Кареев)/ДО: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
м images renamed
м Бот: автоматизированная замена текста (-NoNo ([\dIVX]+) +№№ \1)
Строка 93:
8 и 9. Два приложенія къ «Исторіи отпаденія Соединенныхъ Нидерландовъ отъ Испанской монархіи»: а) Жизнь и смерть графа Эгмонта и в) Осада Антверпена принцемъ Пармскимъ въ 1584 и 1585 гг.
 
10. Филиппъ II, король испанскій {Въ настоящемъ изданіи даются переводы NoNo№№ 1, 8 и 9, кромѣ, конечно, обоихъ большихъ трудовъ.}.
 
Прежде чѣмъ мы будемъ говорить объ отдѣльныхъ историческихъ работахъ Шиллера, мы бросимъ общій взглядъ на всю его дѣятельность, какъ историка.
Строка 101:
Особенно сильно сталъ предаваться этому занятію Шиллеръ во второй половинѣ восьмидесятыхъ годовъ. Можно даже сказать, что на время историческіе интересы заслонили отъ него собою его поэтическіе замыслы. Онъ признавался съ болью въ сердцѣ, что ему нужно еще страшно много учиться, прежде нежели пожинать плоды чтенія, и онъ, дѣйствительно, съ настоящею страстью предавался чтенію. Въ 1787 г. онъ занялся вплотную «Исторіей тридцатилѣтней войны и послѣдовавшаго за нею вестфальскаго мира» Бужана (Bougeant) въ нѣмецкомъ переводѣ Рамбаха {Historie des Dreiszigjährigen Krieges und des darauf erfolgten westfälischen Friedens. 1758.}, и вотъ что писалъ своему другу Кернеру по этому поводу: «съ каждымъ днемъ исторія дѣлается для меня дороже и дороже. На этой недѣлѣ я читалъ одну исторію тридцатилѣтней войны, и до сихъ поръ моя голова; отъ нея горитъ… Я хотѣлъ бы, чтобы въ теченіе десяти лѣтъ подъ рядъ могъ ничѣмъ больше не заниматься, какъ исторіей. Я думаю, что тогда изъ меня вышелъ бы совершенно иной человѣкъ» (ein ganz anderer Kerl). Главное, что заняло такъ Шиллера, было проявленіе въ эту эпоху бѣдствій великой силы человѣческаго духа. Теперь для него дѣло заключалось уже не въ томъ, чтобы вылавливать забытыя жемчужины въ царствѣ исторіи", а въ томъ, чтобы заняться этимъ царствомъ самимъ по себѣ и ради него самого. И вотъ у Шиллера рождается планъ въ сотрудничествѣ съ другими написать большую «Исторію достопримѣчательнѣйшихъ возстаній и заговоровъ» {Geschichte der merkwürdigsten Rebellionen und Verschwörungen aus den minieren und neueren Zeiten. Bearbeitet von verschiedenen Verfassern, gesammelt und herausgegeben von Fr. Schiller. Leipzig. 1788. Вышелъ только одинъ томъ.}.
 
Въ этой коллекціи Шиллеръ взялъ лично на себя борьбу голландцевъ за свою свободу. Въ то самое время, какъ онъ принялся за эту работу, въ философскомъ отношеніи онъ испыталъ на себѣ вліяніе Канта, поставившаго (въ своей извѣстной брошюрѣ «Идея всеобщей исторіи съ всемірно-гражданской точки зрѣнія») исторіи новую задачу, и еще болѣе сталъ увлекаться этимъ предметомъ. Онъ даже сталъ смотрѣть на него, какъ на главную свою спеціальность («sein Fach»), и взялъ на себя ея защиту противъ нападокъ одного изъ своихъ друзей, находя его пренебреженіе къ исторіи несправедливымъ. Положимъ, писалъ онъ, въ ней много произвольнаго, недостаточнаго и часто даже безплоднаго, но именно само это произвольное способно возбудить философскій умъ къ тому, чтобы ее преодолѣть, а пустое и безплодное — подвинуть творческій умъ на то, чтобы ее оплодотворить и одѣть этотъ скелетъ мускулами и нервами". Въ связи съ защитою исторіи стоитъ и разсужденіе Шиллера о взаимныхъ отношеніяхъ исторіи и поэзіи. По собственному опыту онъ зналъ, что обработка вымышленнаго сюжета вовсе не легче обработки сюжета, заимствованнаго изъ исторіи, внутренняя же необходимость и здѣсь, и тамъ въ сущности одна и та же. И у исторіи, и у поэзіи есть свои преимущества, и если удивляются великому поэту, то вѣдь уважаютъ и Робертсона, а если бы этотъ самый Робертсонъ писалъ въ поэтическомъ духѣ, то его и уважали бы, и удивлялись бы ему". И передъ Шиллеромъ носилась мысль о превращеніи исторіи изъ сухой науки въ науку привлекательную". Въ пылу спора съ другомъ Шиллеръ даже придумываетъ особые аргументы въ пользу того, что ему лично лучше заниматься исторіей, чѣмъ поэзіей, аргументы, которые теперь кажутся намъ нѣсколько наивными, но въ искренности которыхъ не можетъ быть ни малѣйшаго сомнѣнія. Онъ думалъ, что на поприщѣ исторіи онъ будетъ гораздо полезнѣе для общества, и что это занятіе лучше обезпечитъ его экономическое благополучіе. У Шиллера въ эти годы постоянно возникали все новые и новые планы историческихъ изданій. Одно время онъ носился съ мыслью объ изданіи нѣмецкаго Плутарха", но изъ этого ничего не вышло. Нѣсколько счастливѣе былъ Шиллеръ съ другимъ предпріятіемъ, впрочемъ, оставшимся недоведеннымъ до конца. Онъ очень дорожилъ мемуарами, занимающими, такъ сказать, среднее мѣсто между исторіей и романомъ, и ему захотѣлось дать нѣмецкой публикѣ нѣчто въ родѣ выходившаго въ Лондонѣ въ 1785—1790 гг. пофранцузски «Общаго собранія частныхъ мемуаровъ, касающихся исторіи Франціи». Въ отличіе отъ этого изданія онъ думалъ дать мемуары изъ разныхъ странъ, начиная съ XII вѣка, съ особыми историческими къ нимъ введеніями. Въ этомъ изданіи {Allgemeine Sammlung historischer Mémoires herausgegeben von Fr. Schiller.} въ которомъ онъ работалъ лишь до 1793 г. (съ 1790), были помѣщены сдѣланный имъ переводъ части «Достопамятностей» византійской принцессы Анны Комнины {Другая часть была переведена не Шиллеромъ,} и статьи, названныя нами выше подъ NoNo№№ 5, 6 и 7.
 
«Отпаденіе Нидерландовъ» открыло въ 1789 г. путь Шиллеру къ профессурѣ, которой самъ онъ не искалъ. Приглашеніе на каѳедру въ іенскомъ университетѣ было для самого него совершенной неожиданностью, и нельзя сказать, чтобы она его обрадовала. Совсѣмъ даже напротивъ. Біографы Шиллера подробно разсказываютъ, съ какимъ неудовольствіемъ принялъ онъ сдѣланное ему предложеніе — по соображеніямъ чисто практическаго свойства. Его даже не привлекала перспектива глаголомъ жечь сердца студенческой молодежи и самому одушевляться отъ соприкосновенія съ чуткой аудиторіей. Шиллеру казалась вся эта вѣчная исторія хожденія изъ своего кабинета въ аудиторію слишкомъ скучной и прозаической, и смущало его равнымъ образомъ и то, что у него не было надлежащей подготовки въ своемъ предметѣ: «иной студентъ, писалъ онъ, можетъ быть, больше знаетъ, нежели господинъ профессоръ». Онъ долженъ былъ читать шесть лекцій въ недѣлю, и, не надѣясь на свою память, онъ каждую лекцію писалъ сполна, а это, по его разчету, значило ежедневно писать чуть не по два печатныхъ листа, не считая чтенія разныхъ книгъ и извлеченія изъ нихъ выписокъ. И все это ради какихъ-нибудь трехъ десятковъ слушателей, которые у профессора остались изъ цѣлыхъ сотенъ, стекавшихся на его первыя лекціи. Стоило ли ради этого, спрашивалъ себя Шиллеръ, жертвовать своею независимостью? Хотя къ концу своей кратковременной профессуры Шиллеръ и сталъ испытывать отъ лекцій нѣкоторое удовольствіе, но когда болѣзнь заставила его отказаться отъ преподаванія, онъ объ этомъ нисколько не жалѣлъ.
Строка 129:
Что касается до тѣхъ историческихъ работъ Шиллера, которыя въ настоящее время большею частью не входятъ въ изданія его сочиненій, то онѣ, дѣйствительно, и не заслуживаютъ этого. Для полноты обзора дѣятельности Шиллера въ качествѣ историка мы, впрочемъ, остановимся и на нихъ.
 
Историческія статьи Шиллера, названныя нами въ общемъ спискѣ его историческихъ работъ подъ NoNo№№ 5, 6 и 7, какъ было уже сказано, составляли общія введенія въ предпринятомъ поэтомъ изданіи мемуаровъ. «''Всемірно-историческое обозрѣніе главнѣйшихъ націй, принимавшихъ участіе въ крестовыхъ походахъ»'' заключаетъ въ себѣ ту общую мысль, что мрачныя времена среднихъ вѣковъ въ сущности были необходимымъ условіемъ нашего лучшаго положенія. Великое переселеніе народовъ создало на почвѣ римской деспотіи, гдѣ были только граждане и рабы, новыя государства, состоящія изъ свободныхъ семействъ. Въ дальнѣйшемъ развитіи крестовые походы привели къ банкротству іерархическаго однообразія и феодализма и подготовили борьбу XVI и за духовную свободу. Другимъ такимъ введеніемъ было «''Всемірно-историческое обозрѣніе событій во времена Фридриха I»'', которое должно было ввести читателя въ пониманіе мемуаровъ Анны Комнины, Оттона Фрейзингенскаго и Радевиха {Продолженіе было написано другимъ лицомъ.}. Такой же характеръ по отношенію къ мемуарамъ XVI в. имѣла статья «''Исторія французскихъ смутъ передъ царствованіемъ Генриха IV».'' Кромѣ того, въ этой же коллекціи были напечатаны и менѣе еще значительныя вступительныя статьи: 1) общая ко всему изданію въ I т. съ объявленіемъ о его продолженіи во II т., 2) къ соч. Богадина о султанѣ Саладинѣ и 3) къ мемуарамъ Сюлли. Кромѣ того, Шиллеру принадлежитъ еще 4) "Vorrede zu den Denkwürdigsten aus dem Leben des Marschalls von Vielleville («Die Horen» за 1797 г.).
 
''«Нѣчто о первомъ человѣческомъ обществѣ по Моисееву свидѣтельству».'' Эта статья, появившаяся въ «Рейнской Таліи» за 1790 г. и имѣвшая подзаголовокъ «Переходъ человѣка къ свободѣ и человѣчности (Humanität)», была вызвана статьею Канта «Mutmasslicher Anfang der Menschengeschichte nach philosophischen Begriffen». Шиллеръ разсматриваетъ книгу Бытія, какъ исторію общихъ понятій, воплощенныхъ въ человѣческихъ индивидуумахъ, и даетъ общую картину ранней человѣческой исторіи отъ чисто растительной жизни до образованія первыхъ государствъ.