В земледелии ли наша сила? (Шелгунов)/ДО: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
ButkoBot (обсуждение | вклад) м →ВЪ ЗЕМЛЕДѢЛІИ ЛИ НАША СИЛА?: sort |
|||
Строка 83:
Изъ этихъ несомнѣнныхъ фактовъ слѣдуетъ тотъ неоспоримый выводъ, что русскіе земледѣльческіе способы и орудія, по производимымъ ими результатамъ плодородія и сельско-хозяйственнымъ цѣнностямъ, совершенно равносильны заостренной палкѣ и что, если бы вмѣсто русскаго земледѣльческаго населенія, водворить у насъ народъ съ знаніемъ и энергіею англичанъ, то урожай, дающійся намъ съ такимъ трудомъ при посредствѣ хотя допотопныхъ, но тѣмъ не менѣе все-таки земледѣльческихъ орудій, они создали бы простыми заостренными палками.
Изъ тѣхъ же фактовъ слѣдуетъ еще и другой выводъ. Называя Россію страной земледѣльческой, мы больше ничего какъ преподносимъ сами себѣ комплиментъ, потому что никому изъ нашихъ заграничныхъ знакомыхъ не приходитъ въ голову мысль о подобной отважной похвалѣ. Оцѣняя же безпристрастно факты и дѣлая имъ правильное сравненіе оказывается совершенно невозможнымъ придти къ тѣмъ глазомѣрнымъ заключеніямъ, которыя хотя и льстятъ нашему тщеславію, но отъ истины все таки также далеки какъ небо отъ земли. Если эпитетъ ''земледѣльческій'' слѣдуетъ придавать не за плохой трудъ, а за энергію производительнаго труда и его богатые результаты, то дѣйствительно земледѣльческой страной Европы слѣдуетъ признать Англію, гдѣ производится болѣе всего наиболѣе цѣннаго хлѣба. Въ этомъ же смыслѣ земледѣльческими странами будутъ Пруссія и Франція. Россію же если и называютъ земледѣльческой, то вовсе не въ смыслѣ сельско-хозяйственнаго идеала, а чтобы опредѣлить короче, однимъ словомъ, характеръ нашей экономической жизни. Было бы правильнѣе называть наше населеніе не земледѣльческимъ, а деревенскимъ и нашъ экономическій трудъ ''деревенскими промыслами
Земледѣліемъ могутъ существовать и дѣйствительно у насъ существуютъ губерній 12, не больше; въ остальныхъ же люди занимаются земледѣліемъ потому, что живутъ въ нолѣ, что земледѣліемъ занимались дѣды и прадѣды, что нѣтъ подъ руками выгодныхъ занятій и промысловъ. Отъ этого нашъ крестьянинъ во многихъ мѣстностяхъ не цѣнитъ свой земледѣльческій трудъ ни почемъ и тратитъ на него столько силъ, сколько употребляетъ развѣ утопающій, чтобы дотянуться до соломенки, отъ которой, какъ ему кажется, зависитъ его спасеніе. Даже въ мѣстностяхъ исключительно промышленныхъ, гдѣ крестьяне существуютъ только посторонними занятіями, они въ тоже время занимаются земледѣліемъ, вполнѣ понимая его.невыгодность. На вопросъ: зачѣмъ они дѣлаютъ это? вы получите отвѣтъ, что какъ-то стыдно, живя въ деревнѣ и имѣя землю, не заниматься хлѣбопашествомъ, когда имъ занимались ихъ отцы и дѣды. Разумѣется, не всѣ промышленники крестьяне рузсуждаютъ такимъ образомъ, и кто не боится разрывать своихъ понятій съ стариною, тѣ бросаютъ смѣло свое хлѣбопашество, даже покидаютъ навсегда свою деревню и принимаются исключительно за промыслы. Тѣ, кто по недостатку средствъ и техническихъ знаній, не могутъ найти промышленности, ихъ вполнѣ обезпечивающей, и въ бюджетѣ которыхъ, по этому, оказывается недостача нѣсколькихъ рублей или же десятковъ рублей, занимаются хлѣбопашествомъ, какъ подспорьемъ, потому что у нихъ есть ничѣмъ незанятое время. Тѣ же, кто ровно ничего не знаютъ, кромѣ земледѣлія по прадѣдовскимъ способамъ, какъ витебскіе, смоленскіе и псковскіе крестьяне, тѣ чувствуютъ недостатки. Между этой жизнью впроголодь и обезпеченнымъ состояніемъ, создаваемымъ промышленностію, находятся цѣлый рядъ прогрессивныхъ комбинацій, гдѣ, съ одной стороны, земледѣліе идетъ въ прогрессіи уменьшающейся, а съ другой, рядомъ съ нимъ, идетъ постоянно усиливающаяся промышленность, такъ что крестьянинъ изъ чистаго земледѣльца превращается послѣдовательно въ промысловаго человѣка.
Строка 97:
<center>II.</center>
Но что же до сихъ поръ мы сдѣлали для этого? За отвѣтомъ на этотъ вопросъ совѣтуемъ читателю обратиться къ недавноизданной книгѣ г. Вешнякова: «''Обзоръ сельско-хозяйственныхъ учрежденій въ Англіи, Франціи, Бельгіи, Голландіи, Германіи и Италіи''». Г. Вешляковъ былч. посланъ Мин. Гос. Имущ. за границу съ спеціальнымъ порученіемъ изучить организацію административныхъ учрежденій европейскихъ государствъ, предназначенныхъ содѣйствовать развитію сельскаго хозяйства и представить отчетъ о дѣятельности правительственныхъ органовъ въ сферѣ земледѣльческой промышленности. Самъ г. Вешняковъ сознается, что книга его суха и утомительна для чтенія, а суха она именно тѣмъ, что задача, данная автору, слишкомъ одностороння. Одна администрація не въ силахъ создать нигдѣ цвѣтущаго земледѣлія и не развить его до раціональнаго труда. Въ этомъ убѣждается самъ г. Вешняковъ. "Если правительство, говоритъ онъ, принимаетъ на себя заботу о развитіи и огражденіи хозяйственныхъ интересовъ народа, съ пожертвованіемъ извѣстной части государственныхъ доходовъ, и если въ этихъ пожертвованіяхъ участвуютъ въ нѣкоторой степени и самыя мѣстныя земскія учрежденія, то тѣмъ не менѣе главными и наиболѣе дѣятельными двигателями сельскаго хозяйства являются во всѣхъ странахъ ''частныя агрономическія общества.'' (стр. XX—XXI). Такимъ образомъ г. Вешняковъ, посланный изучать организацію административныхъ учрежденій по сельскому хозяйству Европы, пришелъ къ тому убѣжденію, что слѣдовало бы начать это изученіе съ частныхъ обществъ, какъ главнаго органа въ развитіи и усовершенствованіи земледѣлія. Кромѣ того, ограничившись чисто-офиціальной стороной своего обширнаго предмета, г. Вешняковъ не соединилъ своихъ матеріаловъ никакой руководящей идеей и даже не, представилъ сравнительнаго очерка земледѣльческихъ работъ и ихъ результатовъ въ изучаемыхъ имъ странахъ. Около 800 страницъ мелкой печати наполнены сырымъ матеріаломъ я статистическими данными, который требуютъ соображеній самого читателя. За всѣмъ тѣмъ, книга г. Вешнякова даетъ возможность сравнивать то, что сдѣлала Европа для сельскаго хозяйства, съ тѣмъ, что сдѣлали мы, народъ по преимуществу земледѣльческій. На основаніи этого сравненія и нѣкоторыхъ теоретическихъ соображеній не трудно догадаться, что хорошее земледѣліе, независимо отъ благопріятныхъ условій мѣстности и почвы, не есть явленіе исключительное, стоящее особнякомъ отъ общаго умственнаго развитія страны. Напротивъ, въ раціональномъ земледѣліи, какъ въ фокусѣ, соединяются всѣ наличныя способности и знанія народа. Нѣтъ ни одной отрасли науки, которая не была бы нужна и полезна земледѣльцу, желающему обработывать свою почву съ толкомъ, а не ковырять ее какъ попало. Поэтому степень образованія той или другой страны прежде всего обнаруживается въ ея умѣньи распоряжаться своей землей и извлекать изъ нея, какъ изъ главнаго источника, свои богатства. Вотъ почему мы, кажется, неосновательно жалуемся на преобладаніе рутины въ сельскомъ хозяйствѣ нашихъ крестьянъ, на ихъ нежеланіи, пользоваться новѣйшими изобрѣтеніями земледѣльческой промышленности. Недостатокъ образованія и вслѣдствіе его неподвижность въ понятіяхъ, приверженность къ старымъ, давно испытаннымъ пріемамъ труда, боязнь за всякую перемѣну; не вытекающую изъ сознанія, а производимую на авось, поддерживаютъ рутину. Если бы можно было какимъ нибудь чудомъ вдругъ поднять умственный уровень массы, то рутина немедленно уступала бы мѣсто новымъ понятіямъ, и сельское хозяйство въ той же пропорціи поднялось бы въ своемъ развитіи. Это — такой всеобщій, строго-логическій фактъ, который можно провѣрить съ математическою точностію у каждаго народа. А изъ этого можно безошибочно заключить, что однѣ административныя мѣры поощренія и агрономическія спеціальныя школы не создадутъ хорошаго сельскаго хозяйства, если образованіе массы не будетъ поднято до извѣстнаго уровня. Вотъ почему, между прочимъ, попытки нашихъ агрономовъ и сельско-хозяйственныхъ обществъ, попытки, большею частія скопированныя съ заграничныхъ усовершенстованій, остаются болѣе или менѣе похвальными мечтами, которыя въ соприкосновеніи съ дѣйствительностью скоро охлаждаются.
Съ другой стороны, земледѣльческій трудъ лежитъ въ основаніи промышленной дѣятельности. Безъ хорошо устроеннаго сельскаго хозяйства не можетъ быть ни хорошихъ мануфактуръ, ни выгодныхъ промысловъ, такъ что эти двѣ вѣтви, насильственно оторванныя другъ отъ друга, постоянно дѣйствуютъ другъ на друга. Самое выгодное экономическое положеніе страны то, когда она создаетъ и развиваетъ свою промышленную дѣятельность на обработкѣ тѣхъ продуктовъ, которые собираетъ съ своихъ собственныхъ почвъ. Это самая естественная и раціональная связь между земледѣліемъ и промысловой дѣятельностію. Но если одно находится въ жалкомъ состояніи, то отчего же процвѣтать другой? Если матеріалъ, доставленный земледѣльцемъ плохъ, то фабрикантъ, получающій его готовымъ, не сдѣлаетъ изъ него лучшаго. Какъ бы мы ни старались надъ усовершенствованіемъ крымскаго винограднаго вина, но оно все-таки будетъ ниже французскаго, потому что воздѣлываніе винограда у насъ стоитъ гораздо ниже, чѣмъ у французовъ. Въ статьѣ «Производительныя силы Россіи», напечатанной въ этой же книжкѣ нашего журнала, авторъ неопровержимыми цифрами доказываетъ, что наши почвы истощаются и годъ отъ году дѣлаются хуже, а потому и самые продукты, добываемые изъ этихъ тощихъ и заброшенныхъ почвъ, становятся нисшаго достоинства. Въ теченіе цѣлыхъ столѣтій, мы, напримѣръ, не улучшили своего льна, изъ котораго грубая пестрядинная холстина одѣваетъ нѣсколько милліоновъ бѣднаго населенія и теперь также, какъ одѣвала чуть-ли не во времена Олега. Точно то же и съ нашей шерстью. Ни ческа, ни промывка, ни уходъ за тонкорунными животными не подвинулись у насъ ни на одинъ шагъ, при всемъ видимомъ желаніи перенимать европейскія усовершенствованія. Такимъ образомъ наша зачаточная промышленность первобытной экономической эпохи находитъ препятствія для своего развитія въ плохомъ земледѣліи, а земледѣліе надаетъ подъ вліяніемъ промышленнаго застоя. Люди, соображающіе дальше завтрашняго дня, давно уже указываютъ намъ на неизбѣжный экономическій кризисъ, если мы будемъ попрежнему оставаться въ томъ блаженномъ само услажденіи, что мы первые земледѣльцы въ мірѣ и прокормимъ всю Европу своимъ хлѣбомъ. Не надо забывать, что въ экономическихъ вопросахъ патріотическія чувства уступаютъ самому мелкому расчету. Если англійскія шерстяныя ткани лучше и дешевле нашихъ отечественныхъ, то никакія воззванія къ патріотическому великодушію не заставятъ большинство покупать худшую и болѣе дорогую матерію, была бы только она своя. Поэтому обработка нашихъ сырыхъ продуктовъ пока составляетъ для насъ единственный разумный исходъ для развитія нашей промышленной дѣятельности. Угадать и направить эту дѣятельность — одна изъ важнѣйшихъ задачъ настоящаго экономическаго положенія Россіи. Намъ не до роскоши, не до состязанія съ ліонскими фабриками въ производствѣ шелковыхъ матерій, — намъ нужно прочное и хорошее полотно, порядочно-выдѣланная кожа и ненатирающая до красна кожу шерсть; намъ нужно устремить весь запасъ нашего знанія и силъ на разработку мѣстныхъ произведеній и соединить какъ можно ближе эти два направленія народнаго труда — земледѣльческій и промышленный. До сихъ поръ у насъ въ этомъ отношеніи не сдѣлано ничего путнаго.
Г. Вешняковъ, какъ сказано выше, считаетъ агрономическія общества главными дѣятелями по улучшенію сельскаго хозяйства въ западной Европѣ. Англія особенно обязана имъ усовершенствованіемъ своего земледѣлія, скотоводства и технологическими изобрѣтеніями. Правительственное вмѣшательство въ сельское хозяйство ограничивается здѣсь исключительно денежными пособіями, а самое веденіе дѣла вполнѣ зависитъ отъ частной и общественной предпріимчивости. Всѣхъ сельско-хозяйственныхъ обществъ въ Англіи 512, которыя группируются около трехъ центральныхъ земледѣльческихъ обществъ, англійскаго королевскаго, горнаго шотландскаго и ирландскаго королевскаго. Благодаря соціальной, давно выработанной способности этой націи, англійскія общества отличаются тѣмъ практическимъ смысломъ, который не нуждается ни въ чьей посторонней поддержкѣ. Общества обезпечены хорошими матеріальны мы средствами, всегда достаточнымъ числомъ членовъ, уынымъАічестнымъ управленіемъ. Цѣль учрежденія ихъ состоитъ въ томъ, чтобы дать возможность собираться вмѣстѣ съ разныхъ концовъ королевства сельскимъ хозяевамъ и обмѣниваться своими наблюденіями и опытами. Въ этомъ отношеніи особенную услугу странѣ оказываютъ такъ называемые ''сельско-хозяйственные'' или
Чтобы познакомиться лучше въ самымъ составомъ великобританскихъ сельско-хозяйственныхъ обществъ, мы выпишемъ здѣсь программу горнаго и шотландскаго земледѣльческаго общества, которое разнится отъ другихъ обществъ только тѣмъ, что имѣетъ характеръ политической корпораціи, а во всемъ прочемъ сходно съ ними по организаціи и дѣятельности. Оно состоитъ изъ 3799 членовъ и опредѣляетъ кругъ своихъ занятій слѣдующими предметами:
Строка 121:
Очевидно, что по этой программѣ Шотландское общество можетъ слѣдить за всѣми отраслями сельскаго хозяйства и служитъ центромъ знанія и дѣятельности сельскихъ хозяевъ цѣлой страны. Оно сносится съ мѣстными обществами посредствомъ своихъ членовъ — корреспондетовъ, а мѣстныхъ обществъ въ Шотландіи, содѣйствующихъ успѣхамъ центральнаго Эдинбургскаго, въ 1861 г. насчитывалось до 73. Если прибавить къ этому постепенныя изобрѣтенія и усовершенствованія земледѣльческихъ орудій, которыя на прошлой всемірной лондонской выставкѣ занимали первое мѣсто но своему достоинству, то легко можно представить, что сдѣлала и продолжаетъ дѣлать Англія для своего сельскаго хозяйства. Тому же направленію слѣдуетъ такъ или иначе вся западная Европа, за исключеніемъ такихъ государствъ, какъ Испанія и Папская область. Число сельско-хозяйственныхъ обществъ повсюду быстро возрастаетъ. Въ Пруссіи, напримѣръ, въ 184] году было ихъ 169, а черезъ двадцать лѣтъ — въ 1861 году — 475, т. е. болѣе чѣмъ вдвое.
Въ Англіи въ 1864 году, какъ это видно изъ «Лондонскаго земледѣльческаго альманаха», въ провинціяхъ было 16 сельско-хозяйственныхъ выставокъ и 8 — въ Лондонѣ. Теперь, если мы сравнимъ эту дѣятельность съ нашими пятью или шестью такими же обществами и одной или двумя выставками черезъ нѣсколько лѣтъ, то въ нравѣ спросить: въ земледѣліи ли наша сила?
{{right|'''Н. Р.'''}} {{right|''"Дѣло", No 2, 1867''}}
| |||