Как возникло издательство "Былое" (Щеголев): различия между версиями

Состав товарищества менялся, в товарищество входили в период работы все служащие конторы, редакции, редакторы и главнейшие сотрудники. Непременными и почетными членами товарищества были наши заслуженные революционеры, принимавшие близкое участие в «Былом» еще в первый период существования, деятели славной революционной партии «Народная воля» — Анна Павловна Прибылева-Корба⁷, Александр Васильевич Прибылев⁸, Иван Иванович Майнов⁹. Кроме них в последний состав членов товарищества, пайщиков входили профессор русской истории А. Е. Пресняков¹⁰, писатель по историческим и историко-литературным вопросам В. Ф. Боцяновский ^п, начинающий историк П. П. Щеголев¹², Е. В. Бороздина ¹³, вдова сотрудника «Былого» профессора А. К. Бороздина ¹⁴; член коллегии защитников, в свое время принимавший участие в революционном движении, умерший в 1926 году M. E. Феодосьев; вошедший в состав товарищества, так сказать, по наследству и заместивший умершего Я. Я. Брусова сын его П. Я. Брусов; П. А. Краков, ныне покойный, человек с революционным прошлым и, кроме того, специалист по издательской части, руководивший финансово-техническими издательскими функциями крупных предприятий (заведовал конторой газеты «День», управлял огромным делом «Биржевых ведомостей») и пользовавшийся солидной репутацией в издательском мире. Наконец, особо нужно поименовать последнего по времени вступления члена — А. О. Новикова. Это элемент, чуждый товариществу, но он был введен по инициативе Кракова как необычайный специалист по распространению издательской продукции, о нем шла слава, что он обогатил такое почтенное издательство, как издательство Коммунистической академии. Впоследствии оказалось, что репутация его не соответствует действительности, а деятельность его нашла зловещее освещение в обследовании РКИ и в статьях т. Ропзенмана в «Московской правде». Таким образом, в состав товарищества входили трудящиеся — авторы, ветераны революции, люди чуткие к вопросам истории революции, но, конечно, не хозяйственники. Поэтому в вопросах хозяйственно-технических члены товарищества прибегали к руководству Кракова и на общем собрании избрали его заведующим издательской частью. Таким ответственным заведующим издательской стороной дела (технической, издательской, финансовой) он оставался до конца — ответственным перед общим собранием и перед органами власти. В анкетах, подаваемых в Гублит, были указываемы два ответственных лица: я — по части редакторской и литературной, Краков — по части издательской. В правление входили три члена: я, Краков и А. В. Прибылев. А. В. Прибылев не нес специальных обязанностей и был советником по литературной части дела. В январе 1925 года общим собранием был выбран в члены правления Новиков, и общее собрание дало ему поручение взять под свое наблюдение магазин издательства в Москве и организацию отдела подписных изданий.

 

 

Действительно, благодаря поддержке отдела печати при ЦК партии «Былое» получило ссуду, но эта ссуда не могла его спасти. В эти первые месяцы начинающегося краха я не верил в гибель дела и до такой степени верил в то, что оно оправится и будет продолжаться, что пошел ему на помощь и собственными деньгами, и своим кредитом. О моих материальных отношениях к «Былому» я должен сказать, что ничтожный заработок по «Былому» (в последнее время 100 р. в месяц, которых я не получал и которые только записывались на мой счет) никогда не был для меня источником существования; я жил всегда на мои литературные гонорары, а в 1925—1926 гг. они были весьма значительны благодаря успеху пьесы «Заговор императрицы». Во все время существования «Былого» при отсутствии денег в кассе, бывшей на руках у Кракова, при отсутствии Кракова мне приходилось субсидировать контору, сотрудников из собственных средств; когда деньги появлялись, мне возвращали сделанные мной платежи по представляемым мной распискам. При разборе своих бумаг осенью настоящего года я обнаружил у себя немало расписок, которые не были мной совершенно представлены по моей небрежности и, следовательно, не были оплачены. Когда началось стесненное положение издательства, такие обращения ко мне за деньгами становились все более частыми; иногда мне приходилось давать не десятки, не сотни, а тысячи (кажется, в феврале 1926 года я дал 2 тыс. р.), но возвращения денег становились все более редкими и частичными. Когда начались протесты векселей «Былого» и когда банки потребовали замены подписей и бланков, поставленных «Былым», подписями и бланками, поставленными лицами неопротестованными, а таким был я, я, веря в будущее «Былого» и желая удержать от гибели дело, с которым я был так долго связан кровно и даже тюремно, не мог удержаться от подписи и бланкирования векселей «Былого». А так как в это время произошло падение моих литературных гонораров и, главным образом, по «Заговору», то случилось и мое разорение. Я не мог уплатить сразу по векселям, мной подписанным или бланкированным; пришлось прибегнуть к частичной уплате и переписке; дело дошло до протеста моих векселей, до предъявления их ко взысканию, до описи моего имущества, затянулось даже до настоящего времени. Векселя были учитываемы в обществах взаимного кредита по 3, 3 ¹/₄ и 3 ¹/₂% месячных; таким образом на тыс. рублей долга я уплачивал в год одних процентов около 500 р. Судебный ликвидатор может представить выписку из моего счета, я не знаю, в какой мере задолженность «Былого» мне нашла отражение в бухгалтерских книгах, но во всяком случае зафиксированный в книгах долг «Былого» мне, конечно, ниже той суммы, в которую обошлось мне желание поддержать дорогое мне дело; в книгах «Былого» не записаны, конечно, те колоссальные проценты, которые я уплатил по принятым на себя обязательствам «Былого», и, кроме того, просто остались незаписанными многие мои платежи. Быть может, в последнем виноват и я, так как, ознакомившись летом 1926 года с финансовой катастрофой, постигшей «Былое», я увидел, что ни о каком, хотя бы частичном, возвращении моих расходов за «Былое» не приходится и мечтать, а потому, понятно, во мне остыло самое желание точной фиксации на бумаге долгов «Былого» мне, долгов, которые все равно не будут мне уплачены. И до самого последнего времени мне приходится платить за «Былое». Так, когда мне пришлось заключить договор на мою литературную работу с издательством «Красной газеты», последняя поставила непременным условием покрытие задолженности «Былого» «Красной газете» в сумме 165 рублей. Мне пришлось согласиться на уплату; расписка «Красной газеты» находится у меня и в ликвидационную комиссию не представлена. Еще пример: Госиздат, с которым у меня большой счет по моим литературным делам, преспокойно перенес на мой счет, несмотря на все мои протесты, задолженность «Былого» в сумме 630 рублей. Наконец, мной произведен ряд мелких уплат гонораров сотрудникам и служащим. Так я оплатил жалованье помощнику редактора т. Левину¹⁵, курьеру Минаеву, разным сотрудникам. Расписки их у меня и в ликвидационную комиссию не представлены за ненадобностью. Вообще я считаю, что с начала 1926 года по сей день я уплатил за «Былое» 12 тысяч рублей, да остается еще мне уплатить по векселям около 6 тысяч рублей, считая проценты, судебные издержки и т. д.

[[Категория:Павел Елисеевич Щеголев]]

[[Категория:Литература 1917 года]]