Внутреннее обозрение - No 3, 1881 (Гольцев)/ДО: различия между версиями

Нѣтъ такого большаго зла, говорятъ, которое бы не вело за собою хоть незначительнаго добра. Развитіе милитаризма представляетъ собою одно изъ ужасающихъ бѣдствій, постигшихъ человѣчество. Лучшія силы, молодость населенія, громадныя средства, отымаемыя у голодающаго мужика, идутъ для того, чтобы государство было готово къ бою. И по роковой необходимости разоружиться нельзя: это значило бы отдать себя въ кабалу лицемѣрнымъ друзьямъ или подвергнуться грабежу открытыхъ враговъ. Но вотъ введена общая воинская повинность, по примѣру Германіи. На привилегированные классы наложена тяжелая подать, подать кровью любимыхъ дѣтей. Общество заволновалось. Оно стало ближе интересоваться иностранною политикой страны, оно уже не удовлетворяется ''реляціями'' добраго стараго времени, оно еще не вполнѣ довольно, когда гремитъ: ''громъ побѣды раздавайся.''.

Въ прошломъ году мы уже обращали вниманіе читателей на…. вырожденіи русскаго народа. Какъ это просто звучитъ: ''вырожденіе народа.''. Вотъ новый, крупный фактъ въ доказательство дѣйствительнаго существованія указываемой нами опасности для историческаго развитія Россія. Въ 1880 году, по правительственному сообщенію о выполненіи призыва къ отправленію воинской повинности, освидѣтельствовано 44 % всѣхъ лицъ, вынимавшихъ жребій. Изъ освидѣтельствованныхъ, какъ и въ прежніе годы, около ¹/₆ получили отсрочку по невозмужалости и для излѣченія болѣзней. ''Забракованныхъ совсѣмъ для службы въ войскахъ оказалось болѣе противъ 1879 года на 2.000; они составляли болѣе'' ¹/₆ ''освидѣтельствованныхъ''.

Г. Португаловъ объѣхалъ нѣсколько деревень Самарской губерніи, обошелъ избы, попробовалъ мужицкую пищу и занесъ въ дневникъ свои безотрадныя впечатлѣнія. Въ селѣ Копинѣ, Самарскаго уѣзда, только пять семей изъ 142 могутъ еще питаться своимъ хлѣбомъ (дѣло было въ началѣ января). Вотъ выдержка изъ дневника: «Алексѣй Таламбовъ содержитъ семью въ пять человѣкъ; санъ хозяинъ слѣпой и пошелъ побираться по міру, а земство выдаетъ 1 ¹/₂ пуда. Въ избѣ ни куска хлѣба; ''пятый день сидятъ безъ хлѣба'' и почти безъ всякой пищи; ребята плачутъ». — «Антипъ Сапилдинъ. Семья его считаетъ шесть ѣдоковъ. Земство дало 1 ¹/₂ пуда; разумѣется, съѣли, а ''теперь три дня сидятъ безъ пищи».''. Тотъ же г. Португаловъ сообщаетъ слѣдующій крестьянскій приговоръ:

Читателямъ извѣстно, какъ относится ''Русская Мысль'' къ этому первостепенной важности вопросу. Мы давно уже, опираясь на статистическія данныя, точность которыхъ не подлежитъ сомнѣнію, доказывали, что у крестьянъ мало земли. Представляя своя замѣчанія на извѣстныя статьи г. Самарина, мы имѣли случай еще разъ опредѣленно высказаться въ этомъ отношеніи. Теперь г. Самаринъ заявляетъ {''Русь'', No 12.}, что «подъ громомъ пушекъ, съ барабаннымъ боемъ и съ кликами побѣды происходитъ замѣчательная перемѣна фронта: многочисленная дружина нашихъ либеральныхъ публицистовъ измѣняетъ позицію и отрекается отъ теорія, изъ которой исходили всѣ толки о недостаточности надѣловъ, отъ гоненія, воздвигнутаго на промыслы, на аренду земли, на хозяйство частныхъ лицъ, и т. д.». Да проститъ намъ г. Самаринъ, но въ приведенныхъ словахъ его намъ слышится слишкомъ большая притязательность, тѣмъ болѣе, что въ доказательство мнимаго отреченія приводятся только выдержки изъ статей гг. Лисона и Головачева. Ни ''Отчественныя Записки'', ни ''Русскія Вѣдомости'', ни ''Молва'', ни ''Недѣля'', ни ''Голосъ'', какъ и нѣкоторыя другія изданія, рѣшительно ни въ чемъ не измѣнили своихъ взглядовъ. Есть однако отдѣльные запоздалые бойцы, говоритъ г. Самаринъ, которые продолжаютъ утверждать старое. Въ числѣ этихъ запоздалыхъ бойцовъ г. Самаринъ упоминаетъ составителя внутренняго обозрѣнія въ ''Русской Mыcлu.''. На мой вопросъ: «не станетъ же г. Самаринъ утверждать, что и аренда составляетъ исконную принадлежность нашего быта, что ея сохраненіе необходимо для народа», — дается въ ''Руси'' слѣдующій отвѣтъ, «въ надеждѣ на полное устраненіе недоразумѣнія»: «Я полагаю, — говоритъ г. Самаринъ, — что аренда земли всегда будетъ у насъ, поэтому и вопросъ: „необходимо ли сохраненіе ея для народа“, представляется мнѣ совершенно празднымъ (довольно сильно сказано). Еслибы даже когда-либо не стало у насъ вовсе личнаго землевладѣнія (допустимъ такое крайнее предположеніе), и тогда не прекратилась бы аренда земли: отдѣльныя общества и отдѣльные члены оныхъ все-таки стали бы арендовать землю другъ у друга, какъ это происходитъ и теперь; разница вся состояла бы въ томъ, что прекратилась бы аренда у частныхъ землевладѣльцевъ».

Я долженъ замѣтить, въ предупрежденіе недоразумѣній, что, при извѣстныхъ условіяхъ, не считаю аренду бѣдствіемъ. Я утверждалъ только (и продолжаю утверждать), что мужику необходимо владѣть такимъ количествомъ земли, съ какого онъ могъ бы собственнымъ трудомъ прокормить свою семью. У него останется въ подобныхъ случаяхъ достаточно времени и силъ, чтобы заняться промыслами или обработкою земли, арендуемой у сосѣднихъ землевладѣльцевъ. Весьма интересныя данныя въ этомъ отношеніи представляетъ статья г. Никольскаго: ''Подробности аграрнаго вопроса въ черноземной Россіи (Русская Мысль'', декабрь 1880 г.). Запоздалымъ бойцомъ этой «теоріи» я останусь на всю жизнь, и вовсе не изъ упрямства, конечно, смѣю думать, и не по недостатку сообразительности. Если дана цѣль — благосостояніе мужика (не крѣпостнаго, а свободнаго человѣка), съ одной стороны, и имѣются, съ другой стороны, статистическія свѣдѣнія о томъ, что мужикъ ни въ какомъ случаѣ, въ черноземныхъ даже губерніяхъ, гдѣ нѣтъ никакихъ промысловъ, съ своего участка не прокормится, — то выводъ только одинъ и можетъ быть: помогите крестьянину въ увеличеніи надѣла. Раздаются голоса, предлагающіе рѣшить вопросъ иначе: поднять культуру, ввести плодоперемѣнное хозяйство, искусственное удобреніе и т. п. Но этотъ путь не только сложнѣе и труднѣе перваго, но и просто невозможенъ. Распредѣленіе землевладѣнія въ значительной степени зависитъ отъ государства, которое можетъ облегчить или задержать переходъ земель изъ однѣхъ рукъ въ другія, принять мѣры къ правильному устройству переселенія и т. д. Смѣна же одной земледѣльческой системы другою зависитъ отъ гораздо болѣе значительнаго ряда причинъ. Необходимо для этого предварительное увеличеніе населенія, ростъ городовъ, накопленіе народнаго богатства. А нужда велика и настоятельна. Нельзя забывать, что интенсивная культура ''станетъ'' неизбѣжною, когда увеличится ''плотность населенія.''. Косвеннымъ доказательствомъ справедливости нашего мнѣнія (да оно и не наше, конечно, а одно изъ положеній экономической науки) служитъ неудача, постигающая, въ большинствѣ случаевъ, попытки ввести въ частныхъ хозяйствахъ интенсивную систему обработки. Просто ''невыгодно'' и для отдѣльнаго лица, я для народа, взятаго въ цѣломъ, производить опыты преждевременнаго измѣненія культуры.

Съ такими господами, какъ г. Игнатьевъ et tutti quanti, спорить совершенно безполезно. Ихъ присутствіе, въ качествѣ гласныхъ, на земскихъ собраніяхъ есть неизбѣжное, но временное зло. Людямъ воспитаннымъ на крѣпостномъ правѣ, которые «''пороли»'' муимка на конюшнѣ, которые разбивали этому мужику ''«морду»'' и обмѣнивали его на борзую собаку, — этимъ людямъ по-неволѣ приходится думать и чувствовать ''«по блалородному».''.

Мы увѣрены, что земство отнесется внимательно къ вопросамъ, предоставленнымъ на его обсужденіе. Мы увѣрены также, что кругъ предметовъ обсужденій при такомъ отношеніи къ дѣлу непремѣнно расширится. На лицо есть и доказательство. Въ непродолжительномъ времени въ Рязани соберется чрезвычайное губернское земское собраніе, которое займется вопросомъ объ организаціи ''мелкой земской единицы.''. Въ ''Московскомъ Телеграфѣ'' {''Московскій Телеграфъ'', No 35.} напечатана записка князя Волконскаго, которая будетъ внесена на обсужденіе собранія. Послѣ упраздненія крѣпостнаго права, — говоритъ авторъ записки, — наше сельское населеніе оказалось раздѣленнымъ на двѣ, почти чуждыя другъ другу въ смыслѣ государственнаго союза, группы: на крестьянъ, слитыхъ въ сельскія общества, владѣющихъ землею на общинномъ правѣ и имѣющихъ свое особое самоуправленіе, и на личныхъ землевладѣльцевъ, разобщенныхъ и между собою, и, въ особенности, съ крестьянами. При этомъ, — замѣчаетъ князь Волконскій, — всѣ рабочія физическія силы отошли въ одну сторону, а все, что было болѣе развито, вся интеллигенція — въ другую. Этимъ, по мнѣнію автора записки, объясняется относительная недостаточность результатовъ, достигнутыхъ земскимъ самоуправленіемъ. Князь Волконскій считаетъ необходимымъ учредить мелкую земскую единицу и предлагаетъ съ этою цѣлью слѣдующій проектъ:

''Примѣчаніе.''. Единоличное завѣдываніе дѣлами округа не представляло бы никакихъ неудобствъ, такъ какъ всѣ дѣйствія управляющаго были бы на слуху членовъ собранія, которое, по незначительности пространства округа, могло бы открывать своя засѣданія во всякое время и всякую его ошибку или злоупотребленіе могло бы предупредить во-время.

''Примѣчаніе.''. Совпаденіе округовъ съ приходами представляло бы значительныя удобства, во-первыхъ, потому, что, собираясь по праздникамъ въ свою приходскую церковь, члены собранія могли бы послѣ обѣдни открывать свои засѣданія, не будучи вынуждаемы съѣзжаться для этого нарочно; во-вторыхъ, потому, что прихожане одного прихода болѣе или менѣе знакомы уже другъ другу и, кромѣ земскихъ, имѣютъ еще и приходскіе интересы; и, наконецъ, потому еще, что для опредѣленія границъ округовъ не нужно бы предпринимать никакихъ новыхъ работъ, такъ какъ территоріальные предѣлы приходовъ опредѣлятся сами собой по владѣніямъ прихожанъ.

''Примѣчаніе.''. Установленіе такого правила необходимо въ тѣхъ видахъ, чтобы случайныя увлеченія окружнаго собранія (или другія причины), возможныя при отсутствіи въ ихъ составѣ людей спеціально или практически знакомыхъ съ предметовъ, вызывающимъ увеличеніе расходовъ, не могли нанести чувствительнаго напраснаго убытка или даже вреда какъ цѣлому округу, такъ и отдѣльнымъ его обывателямъ. Дѣло идетъ. слѣдовательно, объ установленіи всесословной (правильнѣе — безсословной) волости. Читатели припомнятъ, что съ этою идеей связываются не совсѣмъ пріятныя воспоминанія. Всесословная волость выставлялась необходимою людьми съ явною крѣпостническою закваской. Она должна была, по ихъ проекту, служить въ замѣнъ вотчины, при чемъ ''господа'' пріобрѣтали кое-что изъ утраченнаго ими въ вѣчно-славный день 19 февраля 1861 года. Подобной опасности для крестьянскаго самоуправленія, для свободнаго развитія ''міра'', нельзя отрицать и при осуществленіи проекта князя Волконскаго. Но, съ другой стороны, эту опасность отчасти гарантируютъ мѣры, предлагаемыя самою запиской, отчасти могутъ устранить иныя предосторожности, о которыхъ подумаютъ земскіе люди. При разрѣшенія вопроса такой великой важности, при попыткѣ произвести измѣненія въ вѣками сложившемся бытѣ, безусловно необходима крайне совѣстливая осторожность. Все, что было и будетъ высказано по этому поводу въ печати и въ отдѣльныхъ земскихъ собраніяхъ, можетъ послужить только для новаго, общаго земскаго обсужденія и рѣшенія — быть или не быть всесословной волости. Правительство въ данномъ случаѣ должно положиться на земскихъ людей, потому что такихъ измѣненій нельзя вводить въ народную жизнь административнымъ путемъ.

Обдуманность и ясность системы составляютъ необходимое условіе правильности ея дѣйствія въ педагогическомъ отношеніи. Какъ извѣстно читаелямъ, мы далеко не сторонники обращенія учебныхъ заведеній въ канцеляріи и казармы; но нельзя все предоставлять ''естественному теченію событій.''. Указанія жизни, запросы жизни необходимо имѣть постоянно въ виду; но и выбрасывать за бортъ историческій опытъ и теоретическую мысль также не приходится. Еще разъ повторяемъ: оппортюнизмъ въ дѣлѣ воспитанія неумѣстенъ, компромиссъ въ педагогическихъ вопросахъ ведетъ только къ путаницѣ, къ явному вреду и для учащихъ, и, въ особенности, для учащихся.

По этому поводу мы считаемъ своею обязанностію сказать нѣсколько словъ объ университетскихъ безпорядкахъ, Надо думать, что въ настоящее время тѣ изъ защитниковъ классическихъ гимназій, которые считали эти учебныя заведенія дрессировальными учрежденіями для изготовленія Молчалиныхъ, разочаровались въ своихъ надеждахъ. Прошедшіе полный курсъ ''преобразованной'' школы оказались столь же способными къ увлеченіямъ и безпорядкамъ, какъ и всякая молодежь, даже, повидимому, больше, чѣмъ прежняя молодежь. По крайней мѣрѣ ''формы'' молодаго протеста становятся по-истинѣ классическими. По совѣсти, мы должны признать эти ''формы'' однимъ изъ наиболѣе печальныхъ явленій нашего времени. ''Студенчество перестаетъ вѣритъ въ силу идеи, въ могучее дѣйствіе справедливаго мнѣнія.''. Что оно не хочетъ ждать, что оно трудно примиряется съ отсрочками и проволочками — это не заключаетъ въ себѣ ничего тревожнаго. Кто смолоду былъ молодъ, тотъ найдетъ такое состояніе духа вполнѣ свойственнымъ юности, періоду бурныхъ волненій, который переживается въ университетѣ. Но не вѣрить въ торжество идеи, если эту идею не поддерживаетъ кулакъ, это — печальное, очень печальное явленіе. И тутъ не безъ грѣха система г. бывшаго министра народнаго просвѣщенія, пригибавшая совѣсть и разумъ воспитанниковъ подъ нози фельдфебелей, данныхъ въ Вольтеры.

Мы полагаемъ, что причину волненій и безпорядковъ, производимыхъ университетскою молодежью, слѣдуетъ искать въ неопредѣленности существующихъ отношеній между совѣтомъ университета и студентами, между университетомъ и министерствомъ народнаго просвѣщенія. Для предотвращенія подобныхъ печальныхъ явленій слѣдуетъ представить не случайныя, временныя мѣры, а ясный и точный законъ. Быть-можетъ мы ошибаемся, но, пока не доказано противное, мы рѣшительно утверждаемъ, что студенты съ благодарностью оцѣнятъ искреннее и честное отношеніе къ намъ, поймутъ, что не всѣ ихъ стремленія могутъ быть удовлетворены, и мирно примутся за работу, когда илъ опредѣленно скажутъ, что именно нмъ дозволяется и что — нѣтъ. Вѣдь не трудно же доказать молодымъ людямъ, что они поступаютъ въ университетъ для изученія науки, что народъ спроситъ у нихъ отвѣта за потраченное на безпорядки время. {{right|'''В. Г.'''.}}

{{right|''"Русская Мысль"'', ''No 3'''', 1881''}}