Красавица и Бестия (Лепренс де Бомон): различия между версиями

[непроверенная версия][непроверенная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Нет описания правки
(от автора перевода)
Строка 16:
Едва приехав в деревенский домик, отец и сыновья сейчас же стали пахать землю. А Красавица теперь поднималась в четыре часа утра и проворно убирала дом и готовила еду для семейства. Сначала ей это очень тяжело было, потому что у неё не было привычки к работе служанки; но потом она стала покрепче, и постоянная занятость послужила основанием для её доброго здоровья. Покончив с работой, она читала, играла на клавесине или, напевая, пряла. Сёстры её, напротив, умирали со скуки; вставали они в десять часов и весь день прогуливались, а развлечением для них было вспоминать о былых привычках и былых знакомых. «А вот посмотреть только на нашу младшенькую, — переговаривались они, — какая у неё мелкая душонка: она так глупа, что её очень даже устраивает наше несчастливое положение.» Добрый купец не разделял мнений своих старших дочерей. Он понимал, что Красавица лучше умеет блистать в обществе, чем сёстры. И его восхищала добродетель молодой девушки, а в особенности её терпение; ибо сёстрам мало было, что она за них делала всю работу по дому, они ещё и оскорбляли её постоянно.
 
Так вот, прошёл год одинокой жизни, и купец получил письмо, в котором говорилось, что один из кораблей, заключавших его богатства, смог благополучно возвратиться в гавань. Новость эта вскружила головы двум старшеньким, которые решили, что наконец-то пришло время покинуть несчастную деревню, где было так скучно; и когда отец их стал собираться в путь, они выпросили у него в подарок платья, шляпки, парики и многое, многое другое. Красавица же ни о чём не спрашивала; в глубине души она была уверена, что даже всей стоимости обнаружившихся товаров не хватит, чтобы оплатить заказ сестёр. «Ты не говоришь мне, чего бы ты хотела купить,» — обратился к ней отец. «Раз вы так добры, что подумали об этом сами, — отвечала она, — я прошу вас привезти мне розу: на наших кустах ни одна не распустилась.» Не то чтобы Красавица мечтала о розе; но ей не хотелось своим примером осуждать поведение сестёр; те сказали бы, что она ничего не спрашивает только для того, чтобы выделиться. Добрый человек отправился в путь; но когда он прибыл, над ним учинили судебный процесс из-за его товаров, и, пройдя через тяжкие испытания, он отправился обратно таким же нищим, каким и был прежде. Ничего-то у него не оставалось, кроме тридцати тысяч миль дороги, чтобы вернуться домой; и вот, вот он уже загодя радовался, что скоро увидит своих детей, но, проезжая по лесу, он заблудился. Поднялся жуткий буран; ветер стоял такой сильный, что раза два он падал с лошади, а когда пришла ночь, он уже думал, что скоро ему и смерть придёт от голода и холода, а не то съедят волки: где-то рядом они так и подвывали. Внезапно, всматриваясь в длинную тропку между деревьями, он разглядел какой-то сильный свет; но его источник, кажется, был всё-таки очень далеко. В ту сторону он и отправился, и он обнаружил, что свет истекал из большого дворца, где во всех окнах горели свечи. Купец возблагодарил Бога за посланную ему помощь и ускорил шаги, идя дальше к замку; но его немало удивило, что во дворах никого не было. Лошадь его, следовавшая за ним, заметила конюшню и туда вошла; и, найдя там и овёс, и сено, бедное животное, издыхавшее от голода, немедленно бросилось поедать их. Купец привязал её в конюшне, а сам пошёл к дому, где никого не нашёл; но когда он зашёл в большую залу, в ней он заметил добрый огонь, а за столом — кучу мясной снеди и единственное накрытое место. Поскольку дождь и снег промочили его до самых костей, вначале он присел к огню, чтобы просушиться, и думал он так: хозяева или здешние слуги не будут на меня в обиде за вольность, на которую я решился; и, несомненно, вскоре они придут. Он ожидал довольно долго; но вот уже одиннадцать часов пробило, а всё никого не было, и он не мог больше противиться голоду; взял цыплёнка и быстро его съел, весь ещё дрожа. Потом он выпил несколько глотков вина и, расхрабрившись, вышел из залы и осмотрел несколько больших комнат, заставленных самой роскошной мебелью. Наконец, он нашёл комнату с отличной кроватью, и, поскольку ночь перешла уже за полночь, а сам он очень устал, он решился запереться в комнате и лечь спать.
 
На следующее утро он проснулся в десять часов и очень удивился, обнаружив рядом с собой красивый наряд вместо того изорванного, в котором он приехал. «Несомненно, — подумал он, — дворец этот принадлежит какой-нибудь доброй волшебнице, которая сжалилась над моим положением.» Он выглянул в окно и не нашёл больше снега, а только цветочные своды, зачаровывавшие взор. Он возвратился в большую залу, где накануне он ужинал, и обнаружил маленький столик, где стоял шоколад. «Благодарю вас, сударыня волшебница, — громко произнёс он, — что вы были так добры и позаботились о моём завтраке.» Выпив шоколад, добрый человек вышел, чтобы найти свою лошадь, и пока он проходил под сводом из розовых кустов, он вспомнил, что Красавица просила розу, и сорвал ветвь, на которой цвело несколько цветков. Внезапно он услышал тяжкий рокот, и перед ним явилась настолько жуткая Бестия, что он чуть не лишился сразу чувств. «Вы неблагодарны, — страшным голосом обратилась к нему Бестия; — я спас вам жизнь, приютил вас в своём замке, а вы за это крадёте мои розы, которые я люблю пуще всего на свете. За эту вину одно наказание — смерть; и я даю вам четверть часа, чтобы попросить прощения у Бога.» Купец бросился на колени перед бестиейБестией и сказал ей, складывая руки: «Сударь, простите меня, я не знал, что вас обижу, если сорву розу для одной из своих дочерей; она меня так просила об этом подарке.» «Меня зовут не Сударем, — отвечало чудовище, — а Бестией. И я не люблю комплиментов — я люблю, когда прямо говорят то, что думают; не ожидайте, что вам удастся тронуть меня своей лестью; но вы сказали, что у вас есть дочери; я охотно вас прощу, но при одном-единственном условии; пусть одна из них придёт сюда по доброй воле, чтобы умереть вместо вас; и не спорьте со мной; уходите и клянитесь, что если ваши дочери откажутся приходить вместо вас, вы сюда придёте сами до истечения трёх месяцев.» Добрый человек не собирался приносить ни одну из своих дочерей в жертву чудовищу; но он подумал так: по крайней мере, мне выпадет радость ещё раз их обнять. И вот он поклялся, что вернётся, а Бестия сказала ему, что теперь ему можно уходить, когда он захочет; «но, — добавила она, — я не хочу отпускать тебя с пустыми руками. Возвращайся в ту комнату, где ты ночевал, там ты найдёшь большой сундук, он пуст; ты можешь наполнить его, чем хочешь; я помогу тебе его отправить.» С этими словами Бестия удалилась, и добрый человек подумал: раз мне суждено умереть, утешусь тем хотя бы, что оставлю сколько-то добра своим детям.
 
Он вернулся в ту комнату, где он ночевал, и, найдя в ней большое количество золотых вещей, он наполнил ими большой сундук, о котором говорила Бестия, запер его и, отвязав свою лошадь в конюшне, выбрался из дворца настолько же печальный, насколько он был радостный, когда в него входил. Лошадь сама выбрала одну из лесных троп, и вскоре добрый человек возвратился в свой домишко. Дети все собрались вокруг него; но, не отвечая на их ласки, купец расплакался, глядя на них. В руке он держал ветвь розана, принесённую для Красавицы; он отдал ей ветвь и сказал: «Красавица, прими эти розы; дорого обошлись они твоему несчастному отцу»; и сейчас же он поведал в кругу семьи роковое происшествие, приключившееся с ним. Во время рассказа старшие дочери стали громко рыдать и выкрикивать оскорбления Красавице, а она не проронила ни слезинки. «Как видна теперь спесь этой малолетки, — поговаривали они; — что ж не попросила она для себя товаров, как мы? Ну нет, сударыня захотела выделиться; и теперь она убьёт своего отца, а ей даже и не всплакнётся.» «Рыдать бесполезно, — возразила Красавица, — с чего же мне оплакивать смерть отца? Ведь он не умрёт. Поскольку чудовище согласно принять одну из его дочерей, я сама отдамся во власть его гнева, и я нахожу себя весьма счастливой, ибо я умру с радостью, что отец мой спасён, а я доказала ему свою нежность.» «Ну нет, сестра моя, — сказали ей хором все три брата, — вы не умрёте: мы разыщем чудовище и либо сами погибнем под его ударами, либо убьём его.» «Не надейтесь напрасно, дети мои, — сказал им купец, — мощь этой Бестии столь велика, что нельзя и надеяться её погубить. Меня тронуло доброе сердце Красавицы, но я не хочу предать её смерти. Я стар, и мне уж мало остаётся жить; стало быть, и нечего терять, кроме нескольких лет жизни, жалеть о которых приходится только из-за вас, дети мои.» «Заверяю вас, отец мой, — сказала ему Красавица, — вы не войдёте в этот замок без меня; вы не сможете помешать мне идти за вами. Хоть я и молода, я тоже не так уж привязана к жизни; и я думаю, что лучше быть проглоченной этим чудовищем, чем умереть с горя из-за вашей утраты.» Сколько её ни уговаривали, Красавица твёрдо решилась уйти в прекрасный дворец, чему сёстры очень рады были, так как добродетели младшенькой уже внушали им слишком большую зависть. Купец так был поглощён грозившим ему горем утраты дочери, что забыл и думать о сундуке, наполненном золотом; но как только он заперся на ночь в своей комнате, он с большим изумлением обнаружил этот сундук рядом со своей кроватью. Он, впрочем, решил не говорить детям, насколько он сделался богат, чтобы дочери не захотели сразу вернуться в город; ибо он непременно хотел умереть здесь, в деревне; но он сообщил секрет Красавице, а она рассказала ему, что пока его не было, наведывались кое-какие благородные люди, и двое из них полюбили её сестёр. Она умоляла отца выдать их замуж; ибо она была столь добра, что горячо любила их и сердечно прощала им всё, что они ей делали. Обе злые девушки натёрли глаза луком, чтобы плакать, когда Красавица собиралась в путь вместе с отцом; но братья её плакали всерьёз, равно как и купец; и только Красавица вовсе не плакала, так как не хотела увеличивать их горе. Лошадь пошла ко дворцу, и под вечер они заметили освещённые окна, точь-в-точь как в первый раз. Лошадь сама направилась в конюшню, а добрый человек вошёл вместе со своей дочерью в большую залу, где они нашли великолепно заставленный стол и два места. Купцу кусок в горло не лез; но Красавица попыталась казаться спокойной, села за стол и принялась за кушанья; потом она подумала: Бестия хочет откормить меня перед тем, как меня съесть, а то очень уж любезно она меня принимает. Когда они поужинали, им послышался тяжкий рокот, и купец, рыдая, попрощался со своей дочерью; ибо он думал, что это Бестия. Красавица не смогла удержаться от дрожи при виде этого жуткого создания; но она, как могла, справилась с собой, а чудовище, тем временем, её спросило, по своей ли доброй воле она пришла. Она ответила, тихонько дрожа, что да. «Вы очень добрая, — сказала Бестия, — и я вам страшно обязан. Добрый человек, завтра с утра уезжайте и не вздумайте сюда больше возвращаться. Прощайте, Красавица.» «Прощайте, Бестия,» — ответила она, и чудовище тут же удалилось. «Ах, дочь моя, — сказал купец, обнимая её, — я чуть не умираю от ужаса. Доверься мне, оставь меня здесь.» «Нет, отец мой, — твёрдо отвечала Красавица, — завтра вы уедете и предоставите меня на волю неба; кто знает, может быть, оно сжалится надо мной.» Стали они ложиться в постели и думали, что до утра не уснут; но только они удобно устроились, как глаза их закрылись. Красавица во сне увидела даму, которая произнесла: «Я довольна вашим добрым сердцем, Красавица; доброе деяние, которое вы совершаете, отдавая свою жизнь за жизнь отца, не останется без воздаяния.» Проснувшись, Красавица рассказала об этом видении своему отцу; тот был немного утешен, но всё же не смог удержаться от ужасных рыданий, когда пришло время расставаться с милой дочерью.