Страница:Шелли. Полное собрание сочинений. том 2. 1904.djvu/344

Когда-жь настанетъ ночь, взойдетъ луна,
Незримо ото всѣхъ дыша прохладой,
Спокойно можно въ го̀ндолѣ читать
Съ ея обычной мѣдною лампадой;
Здѣсь книги есть, картины, и мечтать
Предъ статуями можно, есть безсмѣнно
Та красота, что въ мірѣ родилась
910 Съ поэзіей святой одновременно,
Все, что такъ въ городахъ плѣняетъ насъ,
И для чего почти безъ сожалѣнья
Бросаемъ мы полей уединенье.
Въ чарующемъ палаццо Маддало
Я могъ сидѣть безъ горя и тревоги,
И въ немъ, какъ въ зачарованномъ чертогѣ,
Немало-бъ зимнихъ вечеровъ прошло
Въ утонченности стройныхъ разсужденій,
И смыслъ ихъ, знаю я, помогъ бы мнѣ
920 Понять себя; въ привѣтливомъ огнѣ,
Въ каминѣ, трепетали-бъ въ краскахъ тѣни,
Сверканіемъ дрожащихъ отраженій
Мѣняя наши лица, до тѣхъ поръ
Пока бы день, забрезживъ, не явился
Напоминаньемъ, озаривъ просторъ
Лазури,—и тогда бъ я удивился,
Что я еще все здѣсь съ мечтой своей.
Все это такъ. То было бы мечтаньемъ
Заманчивымъ—продлить здѣсь сказку дней.
930 Но въ Лондонѣ оставилъ я друзей.
Особенно я былъ плѣненъ желаньемъ,
Что, вставши разъ, не уходило прочь:
Желаніемъ безумному помочь.
Быть можетъ, эта мысль была и праздной,
Но мнѣ казалось, будь я съ нимъ всегда,
Въ тоскѣ, въ игрѣ часовъ однообразной,—
Его бы могъ я излѣчить тогда;
Когда бъ въ его я сердцѣ всѣ біенья
Съ вниманьемъ неослабнымъ изучилъ,
940 Какъ тѣ, что изучаютъ съ пыломъ рвенья

Тот же текст в современной орфографии

Когда ж настанет ночь, взойдет луна,
Незримо ото всех дыша прохладой,
Спокойно можно в го́ндоле читать
С её обычной медною лампадой;
Здесь книги есть, картины, и мечтать
Пред статуями можно, есть бессменно
Та красота, что в мире родилась
910 С поэзией святой одновременно,
Всё, что так в городах пленяет нас,
И для чего почти без сожаленья
Бросаем мы полей уединенье.
В чарующем палаццо Маддало
Я мог сидеть без горя и тревоги,
И в нём, как в зачарованном чертоге,
Немало б зимних вечеров прошло
В утонченности стройных рассуждений,
И смысл их, знаю я, помог бы мне
920 Понять себя; в приветливом огне,
В камине, трепетали б в красках тени,
Сверканием дрожащих отражений
Меняя наши лица, до тех пор
Пока бы день, забрезжив, не явился
Напоминаньем, озарив простор
Лазури, — и тогда б я удивился,
Что я еще всё здесь с мечтой своей.
Всё это так. То было бы мечтаньем
Заманчивым — продлить здесь сказку дней.
930 Но в Лондоне оставил я друзей.
Особенно я был пленен желаньем,
Что, вставши раз, не уходило прочь:
Желанием безумному помочь.
Быть может, эта мысль была и праздной,
Но мне казалось, будь я с ним всегда,
В тоске, в игре часов однообразной, —
Его бы мог я излечить тогда;
Когда б в его я сердце все биенья
С вниманьем неослабным изучил,
940 Как те, что изучают с пылом рвенья