Страница:Шелли. Полное собрание сочинений. том 2. 1904.djvu/320

30 Я чувствую томительную нѣжность
Къ пустынному, къ далекому, гдѣ намъ
Такъ сладко представляется, что тамъ—
Въ душѣ у насъ—такая же безбрежность.
Насъ вѣчно манитъ ширь, влечетъ обманъ,
Въ насъ вѣчно спитъ какой-то сонъ свободный.
Такимъ и былъ тотъ вольный океанъ.
И этотъ берегъ, болѣе безплодный,
Чѣмъ влага водъ. Но болѣе всего
Люблю я съ другомъ ѣхать въ свѣтлой дали,
40 Забывъ о всемъ, что грустно и мертво.
Какъ мы тогда неспѣшно проѣзжали,
Кругомъ живые вѣтры пѣну гнали,
Сорвавъ ее съ домчавшейся волны,
И прочь несли по воздуху, чуть зримо,
Бросая намъ въ лицо, и дальше, мимо,
Налетъ ея воздушной бѣлизны.
Лазурь небесъ, до самой глубины,
Была чиста, и, точно звуки Рая,
Гармонію свою легко сливая
50 Съ гармоніей безлюдной тишины,
Отъ волнъ вставалъ какой-то гимнъ, играя
Въ сердцахъ у насъ воздушностью струны.
Мы ѣхали, бесѣдуя другъ съ другомъ,
Мы дали волю сердцу своему,
И мысли сочетались быстрымъ кругомъ,
Покинувъ умъ и вновь спѣша къ уму,
Сочувственно-раскрытому; дышали,
Подъ звучный говоръ нашихъ голосовъ,
Воспоминанья памятныхъ часовъ,
60 Свободныхъ отъ медлительной печали.
Мы понемногу къ дому подъѣзжали,
Подъ эту примирительную сѣнь.
Былъ холоденъ, хотя и ясенъ день,
И солнце къ горизонту опустилось,
И вѣтеръ начиналъ уже спадать,
Какъ будто онъ усталъ дышать и ждать.
Бесѣда наша тихой становилась.

Тот же текст в современной орфографии

30 Я чувствую томительную нежность
К пустынному, к далекому, где нам
Так сладко представляется, что там —
В душе у нас — такая же безбрежность.
Нас вечно манит ширь, влечет обман,
В нас вечно спит какой-то сон свободный.
Таким и был тот вольный океан.
И этот берег, более бесплодный,
Чем влага вод. Но более всего
Люблю я с другом ехать в светлой дали,
40 Забыв о всём, что грустно и мертво.
Как мы тогда неспешно проезжали,
Кругом живые ветры пену гнали,
Сорвав ее с домчавшейся волны,
И прочь несли по воздуху, чуть зримо,
Бросая нам в лицо, и дальше, мимо,
Налет её воздушной белизны.
Лазурь небес, до самой глубины,
Была чиста, и, точно звуки Рая,
Гармонию свою легко сливая
50 С гармонией безлюдной тишины,
От волн вставал какой-то гимн, играя
В сердцах у нас воздушностью струны.
Мы ехали, беседуя друг с другом,
Мы дали волю сердцу своему,
И мысли сочетались быстрым кругом,
Покинув ум и вновь спеша к уму,
Сочувственно-раскрытому; дышали,
Под звучный говор наших голосов,
Воспоминанья памятных часов,
60 Свободных от медлительной печали.
Мы понемногу к дому подъезжали,
Под эту примирительную сень.
Был холоден, хотя и ясен день,
И солнце к горизонту опустилось,
И ветер начинал уже спадать,
Как будто он устал дышать и ждать.
Беседа наша тихой становилась.