Русские святые, чтимые всею церковию или местно/Февраль/12

Русскіе святые, чтимые всею церковію или мѣстно (Филаретъ)
12 февраля : Св. Алексій митр. и чудотворецъ Россіи

Источник: Филаретъ Черниговскій. Русскіе святые, чтимые всею церковію или мѣстно: Опытъ описанія жизни ихъ. — 3-е изд. — СПб.: Изд. книгопродавца И. Л. Тузова, 1882. — Т. 1. Январь, февраль, мартъ, апрѣль. — С. 224—253.

12 ч. Святый А҆ЛЕКСІ́Й митрополитъ и чудотворецъ Россіи.

Родители св. Алексія, въ крещеніи Елевѳерія, были бояры черниговскаго княжества^[1]. Ѳеодоръ Бяконтъ, отецъ его, перешолъ въ Москву отъ того, что край черниговскій, опустошенный Батыемъ, не преставалъ терпѣть нападенія отъ хищныхъ ослушниковъ. Подъ защитою кроткаго и благочестиваго князя Даніила Александровича нашелъ онъ покойную жизнь и за благочестіе свое благословенъ былъ долговѣчнымъ потомствомъ. Внукъ его Даніилъ Ѳеофановичъ отличался сколько великими заслугами отечеству, столько и искреннимъ благочестіемъ. Вѣтви его — Плещеевы, Игнатьевы — Жеребцовы — еще зеленѣютъ и въ наше время^[2]. Старшій, сынъ его Елевѳерій, родившійся 1300 г.^[3], воспринимаемъ былъ отъ купели сыномъ князя Даніила, отрокомъ Іоанномъ. Въ свое время Елевѳерій отданъ былъ учиться граматѣ. На 12 году ему уже открыто было высокое назначеніе его. Разъ раскинулъ онъ сѣти на птичекъ, и долго сторожа ихъ, отъ утомленія задремалъ. Неожиданно слышитъ онъ голосъ: «Алексій! къ чему такой трудъ твой? тебѣ надобно быть ловцемъ людей». Пробужденный тѣмъ отрокъ изумился необыкновенному голосу и имени Алексія. Это видѣніе глубоко запало въ душу его; онъ сталъ молчаливъ, оставивъ игры и много сталъ думать о жизни и ея назначеніи. Родители изумлялись перемѣнѣ жизни его, спрашивали у слугъ о причинахъ перемѣны, но тѣ могли сказать только то, что Елевѳерій часто уходитъ въ мѣста уединенныя. Спрашивали самаго отрока, отъ чего онъ уклоняется отъ людей и занимается только книгами? Къ чему изнуряетъ себя постомъ? «Не печальтесь о мнѣ, добрые родители, отвѣчалъ отрокъ: не дѣлаю я худаго, а желаю успѣвать въ благомъ; пусть исполнится надо мною воля Господня». На 15 году Елевѳерій уже рѣшился посвятить себя монашеской жизни. На 20 году (въ 1320 г.) вступилъ въ московскій Богоявленскій монастырь и тогда же постриженъ съ именемъ Алексія, съ тѣмъ самымъ, которое слышалъ онъ въ сонномъ видѣніи, за 7 лѣтъ предъ тѣмъ. Хотя Богоявленскій монастырь былъ на шумной торговой улицѣ; но Алексій нашелъ покой здѣсь, предавшись подвигамъ. Онъ проводилъ время то въ храмѣ, то въ молитвахъ келейныхъ; читалъ книги и усердно изучалъ священное писаніе ветхаго и новаго завѣта; бдѣніемъ нощнымъ изсушалъ плоть и очищалъ сердце. «Бдѣніемъ, говоритъ пр. Лѣствичникъ, погашаются плотскія разжиганія, истребляются гнусныя сновидѣнія, очи наполняются слезъ, смягчается сердце, охраняется чистота мыслей, пища варится въ желудкѣ, какъ въ печи, прогоняются непристойные образы. Бодрый инокъ ловецъ своихъ помысловъ, — во время нощнаго безмолвія онъ легко ихъ примѣчаетъ и ловитъ»^[4]. Такъ обучалъ себя спасенію и блаженный Алексій. Наставникомъ и руководителемъ его былъ старецъ Геронтій, опытный въ жизни духовной. Стефанъ, братъ преп. Сергія, поступившій въ обитель Богоявленскую, съ 1337 г. былъ духовнымъ братомъ его: они вмѣстѣ пѣвали на клиросѣ и духовно любили другъ друга. М. Ѳеогностъ любилъ Стефана, Геронтія и Алексія и по временамъ призывалъ ихъ къ себѣ для духовныхъ бесѣдъ. Перваго святитель поставилъ въ игумена обители. Сынъ и преемникъ Калиты, вел. князь Симеонъ, который былъ моложе Алексія 17 годами, также отличалъ своимъ вниманіемъ и Стефана и Алексія. Стефанъ былъ духовникомъ вел. князя и многихъ вельможъ. Когда скончались родители Алексія: онъ похоронилъ ихъ вблизи себя, въ Богоявленской обители, чтобы молиться о ихъ покоѣ^[5].

Прошло болѣе 20 лѣтъ, какъ Алексій вступилъ въ иноческіе подвиги, и м. Ѳеогностъ повелѣлъ Алексію жить въ святительскомъ дворѣ его и завѣдывать судебными дѣлами церкви. При такомъ отношеніи къ святителю—греку, открылись блаженному Алексію и нужды и средства узнать греческій языкъ, разговорный и письменный. При занятіяхъ судебными дѣлами, онъ коротко узналъ людей и ихъ слабости, также какъ пріобрѣлъ обширныя и точныя свѣдѣнія о церковныхъ законахъ. Двѣнадцать лѣтъ отправлялъ онъ судейскую должность, съ званіемъ намѣстника митрополичьяго. Въ концѣ 1352 года (декабря 6), блаженный Ѳеогностъ посвятилъ блаженнаго Алексія въ епископа Владимірскаго. Митрополитъ и в. князь положили, на общемъ совѣщаніи, быть блаженному Алексію преемникомъ Ѳеогноста на митрополичьей каѳедрѣ. Объ этомъ избраніи тогда же написано было въ Константинополь, съ просьбою «не поставлять никого другаго въ митрополита Россіи, какъ преподобнаго Алексія, который много лѣтъ былъ намѣстникомъ и жизни весьма добродѣтельной»^[6]. Марта 11 д. 1353 г. скончался блаженный Ѳеогностъ. Владимірскій епископъ вмѣстѣ съ двумя другими совершилъ надгробное пѣніе надъ святителемъ — благодѣтелемъ своимъ. Но едва окончилось 40 дневное поминовеніе о почившемъ митрополитѣ, какъ «владимірскій владыка Алексій» свидѣтельствовалъ духовное завѣщаніе умиравшаго в. князя, который говорилъ своимъ братьямъ: «худыхъ людей не слушайте; а если кто станетъ ссорить васъ, слушайтесь отца нашего, владыки Алексія». Послѣ в. князя Симеона, въ короткое время умерло отъ моровой язвы и еще нѣсколько князей, и блажен. Алексію пришлось погребать многихъ^[7].

Судьбами Божіими назначено было избранному въ преемника Ѳеогносту бороться въ началѣ новаго званія съ разными непріятностями. Болгарскій (Охридскій) патріархъ еще при жизни Ѳеогноста посвятилъ Ѳеодорита въ митрополита Россіи. Поступокъ болгарскаго патріарха, неимѣвшаго ни какихъ правъ на Россію, былъ очевидно несправедливъ: но нѣтъ сомнѣнія, что патріархъ рѣшился па него по просьбѣ южныхъ князей Россіи. Константинопольскій соборъ, признавъ поступокъ болгарскаго патріарха неразсудительнымъ, отвергнулъ митрополита, незаконно поставленнаго. Согласно съ другимъ опредѣленіемъ собора, Алексій епископъ Владимірскій посвященъ въ митрополита Россіи. Эго было въ 1354 г. при п. Каллистѣ^[8]. Но Константинопольскій соборъ, отвергнувъ митрополита, посвященнаго болгарскимъ патріархомъ, уступилъ настойчивому требованію юго-западныхъ князей, и Романъ поставленъ былъ въ митрополита для запада Россіи. Это произвело тревогу въ Россіи, особенно тѣмъ, что Романъ не довольствуясь Галиціею и Волынью, потребовалъ себѣ доходовъ и отъ тверскаго епископа. Но и въ Кіевѣ не приняли Романа, а тверской епископъ, не смотря на желанія князя своего, не хотѣлъ имѣть сношенія съ Романомъ^[9]. Блаженному Алексію извѣстно было, что хотя при м. Ѳеогностѣ южные князья испрашивали себѣ особаго митрополита, но это было не надолго, да и не въ томъ видѣ, какъ хотѣлъ Романъ. Чтобы положить конецъ смутамъ и тревогамъ, смиренный святитель едва только возвратился изъ Царяграда, снова отправился (1356 г.) въ Константинополь. Туда же явился и Романъ. П. Каллистъ подтвердилъ Роману, чтобы былъ онъ митрополитомъ Литвы и Волыни, а Алексію предоставилъ считаться архіепископомъ Кіева и великой Россіи, съ титломъ «всечестнаго митрополита и экзарха»^[10]. На возвратномъ пути въ Россію, блаженный святитель встрѣтилъ новое бѣдствіе. — На морѣ поднялась страшная буря: волны катались какъ горы и корабль каждую минуту готовъ былъ исчезнуть въ безднѣ. Всѣ бывшіе съ митрополитомъ отчаивались въ спасеніи. Святитель молился, молился усердно; онъ далъ обѣтъ соорудить храмъ во имя того святаго, которому будутъ праздновать въ день высадки пловцовъ на берегъ. — Господь услышалъ молитву святителя. Настала тишина и корабль присталъ къ берегу 16 августа. Итакъ святитель остался обѣтнымъ должникомъ всемилостивому Спасителю.

Въ Москвѣ приняли ожидаемаго святителя съ восторгами радости. И онъ съ ревностію обратился къ дѣламъ званія. Нѣсколько епархій оставалось безъ архипастырей, отъ моровой язвы. Онъ посвятилъ епископовъ въ Ростовъ, Смоленскъ и Рязань^[11] 156. Въ тоже время низложилъ онъ сарайскаго епископа Аѳанасія за распоряженіе въ чужой епархіи и посвятилъ въ Сарай Іоанна^[12]. По сему дѣлу онъ предлагалъ и личныя увѣщанія, на константинопольскомъ пути своемъ. Теперь призналъ онъ нужнымъ послать грамоту на Донъ. «Вѣруйте писалъ онъ, въ святую единосущную Троицу, въ которую крестились; храните любовь и миръ между собою, соблюдайте правду, чистоту, милосердіе, исповѣдуйте грѣхи. Господь Богъ Іисусъ Христосъ сказалъ ученикамъ и апостоламъ своимъ: идите въ весь міръ, проповѣдуйте евангеліе. И еще говорилъ: слушающій васъ меня слушаетъ. Ту же благодать пресвятаго Духа получилъ и я грѣшный отъ великаго патріарха и собора, поставленный къ св. Софіи въ Кіевъ на митрополію всей Россіи; для всѣхъ христіанъ Россіи пастырь я и учитель, и на мнѣ лежитъ тяжелый долгъ учить всѣхъ спасенію душевному. — Вы, какъ показываетъ время, не слушаете словъ ученія моего, исполняете волю плоти и дѣла темныя. Или не понимаете вы, что владыки всей Россіи подъ моею властію и я ихъ поставляю, по благодати пресвятаго Духа? Такъ дана власть и вашему владыкѣ. Истинный христіанинъ узнается изъ дѣлъ: вѣра безъ дѣлъ мертва, говоритъ апостолъ: таковы же и дѣла безъ вѣры. Потому творите, дѣти, дѣла свѣта... Берегите себя; помните смерть и судъ великаго страшнаго Судіи, покой праведныхъ и вѣчную муку грѣшныхъ. Если будете помнить то: никогда не согрѣшите и не будете ослушиваться насъ, которыхъ Духъ св. поставилъ пастырями и учителями всѣхъ христіанъ. — Ходите въ церковь и приносите, что можете; любите священниковъ и монаховъ, прося молитвъ ихъ... О краѣ по великую Ворону, возлѣ Хопра до Дону — положено опредѣленіе соборомъ.... Нынѣ владыка Аѳанасій сарайскій — за вину его наказанъ писаніемъ митрополита. Съ сего времени въ томъ округѣ власть рязанская. И нынѣ послалъ я къ вамъ рязанскаго владыку Василія съ грамотою своею; поминайте его и давайте ему церковную пошлину по обычаю»^[13].

Въ 1357 году совершились чудные подвиги святителя въ ордѣ. Молва о великихъ добродѣтеляхъ его дошла до улусовъ татарскихъ. Тамъ супруга хана Джанибека Тайдула лежала больная и слѣпая уже три года. Объ Алексіѣ знала она уже и потому, что во время втораго путешествія его въ Царьградъ дала ему охранную грамату^[14]. Теперь явилось въ Москву посольство отъ Джанибека, съ письмомъ къ великому князю. «Мы слышали, писалъ ханъ, что есть у васъ служитель Божій, который если о чемъ попроситъ Бога, Богъ слушаетъ его. Отпустите его къ намъ — и если его молитвами исцѣлѣетъ моя царица, будете имѣть со мною миръ; если же не отпустите его, пойду опустожать вашу землю». Смутился смиренный святитель, когда вел. князь передалъ ему грамату хана и просилъ исполнять волю Джанибека. Любовь къ отчизнѣ и св. церкви не дозволяла отказаться отъ исполненія воли грознаго хана; но какъ смиренному принять на себя такое великое дѣло? «Прошеніе и дѣло превышаютъ мѣру силъ моихъ, говорилъ святитель князю; но я вѣрю Тому, Который далъ прозрѣть слѣпому, — не презритъ Онъ молитвы вѣры». Святитель началъ готовиться къ пути. Въ соборномъ храмѣ со всѣмъ клиромъ совершилъ онъ молебствіе предъ иконою Богоматери и потомъ предъ ракою святителя Петра. Во время самого моленія, внезапно, предъ глазами всѣхъ, сама собой зажглась свѣча при гробѣ чудотворца Петра. Утѣшенный Алексій раздѣлилъ чудесную свѣчу на части, раздалъ ее въ благословеніе предстоявшимъ и, сдѣлавъ изъ остатка малую свѣчу, взялъ ее вмѣстѣ съ освященною водою для совершенія новаго молебствія въ ордѣ. Изъ Москвы отправился онъ 18 августа. Съ вѣрою твердою шолъ онъ въ орду: а вѣра Тайдулы была укрѣплена видѣніемъ. Когда блаженный Алексій былъ на пути: Тайдула видѣла во снѣ мужа, облеченнаго въ святительскую одежду, пришедшаго къ ней и съ нимъ другихъ, одѣтыхъ въ ризы. Она повелѣла устроить одежды того вида, какъ видѣла она. Ожидаемый принятъ былъ съ честію въ ордѣ. — Святитель отслужилъ надъ болящею молебенъ съ чудною свѣчою, окропилъ ее св. водою, и Тайдула стала видѣть. Признательный ханъ далъ святителю въ знакъ почести перстень, который доселѣ можно видѣть въ патріаршей ризницѣ^[15].

Святитель, совершивъ чудо вѣры между людьми тьмы, принужденъ былъ поспѣшно оставить орду: тамъ начинались волненія. Джанибекъ умеръ. Бердибекъ по совѣту вельможи Тавлубея, перерѣзалъ 12 братьевъ своихъ и сѣлъ на престолъ ханскій. Въ Москву явился посолъ новаго хана и требовалъ отъ русскихъ князей даровъ и ихъ самихъ звалъ въ орду. — Святителя умоляли снова идти въ орду смягчать жестокость Бердибека. Опасность была очевидна. Но пастырь добрый полагаетъ душу свою за овцы, сказалъ себѣ святитель, и отправился по Волгѣ въ золотую орду. Святителю пришлось испытать въ ордѣ много притѣсненій и скорбей. Но при помощи Божіей умѣль онъ снискать благосклонность Бердибека^[16]. Онъ вступалъ тамъ даже въ споръ съ Мурзою Мунзи о значеніи Магомета, и свободно обличалъ магометанство^[17]. Совершенное чудо надъ Тайдулою само собою показывало въ христіанскомъ святителѣ любимца Божія, и признательная Тайдула не могла забыть своего цѣлителя. Святый Алексій получилъ отъ Бердибека ярлыкъ въ охрану духовенства русскаго. Вотъ что писалъ Бердибекъ въ ярлыкѣ: «силою Вышняго Бога слово Бердибека, по примѣру дѣдовъ и прадѣдовъ, татарскимъ, улуснымъ и ратнымъ князьямъ и пр. Чингисъ царь и прежніе цари, предки наши, жаловали церковныхъ людей, молитвенниковъ, которые молятъ Бога и весь чинъ священническій. Вспомнивъ это, мы пишемъ, какова ни будетъ дань или пошлина, наши молитвенники пусть не видятъ и не слышатъ о ней, чтобы въ покоѣ молили Бога и совершали моленія. Въ такомъ видѣ давались ярлыки первыми и послѣдующими царями. И мы, не измѣняя первыхъ ярлыковъ, тѣмъ же пожаловали митрополита Алексія. Когда онъ будетъ сидѣть на столѣ своемъ и станетъ молиться за насъ и за наше племя: то какая бы ни была дань или пошлина, пусть не вѣдаетъ и не слышитъ онъ о ней. Пусть не смѣютъ требовать у нашихъ молитвенниковъ ни подводъ, ни корма, ни питья, ни даровъ, ни почести; какія есть у нихъ церковныя земли, воды, дома, огороды, сады, мельницы, пусть не берутъ и не отнимаютъ у нихъ ничего; если же кто взялъ бы, пусть отдастъ безъ суда. Въ церковныхъ домахъ не быть постою, ни тревогѣ; если же кто остановится въ нихъ или начнетъ безчинствовать: тому будетъ худо, умретъ злою смертію. Ты Алексій митрополитъ и весь вашъ чинъ священническій, объявите о семъ. Если что учините вы съ церковными людьми и съ церковными землями не по правдѣ: это на васъ ляжетъ. Если кто учинитъ худое дѣло разбоемъ, воровствомъ, ложью и не будете смотрѣть за тѣмъ: то самъ вѣдаешь, что тебѣ будетъ за то отъ Бога. Молись за насъ Богу. Такъ сказавъ, мы дали ярлыкъ съ алою тамгою на сохраненіе ваше, въ годъ курицы, въ 10 д. десятаго мѣсяца, въ 758 г. (1357 г.)^[18].

Возвращавшагося изъ орды ходатая за землю русскую встрѣчали съ торжествомъ. Въ Нижнемъ встрѣтили его князья суздальскіе. Въ Москвѣ вел. кн. Іоаннъ съ юнымъ Димитріемъ, весь освященный причтъ и народъ вышли на встрѣчу архипастырю за городъ. «Владыко! чѣмъ заплатимъ тебѣ за труды твои? ты даришь насъ мирною жизнію», такъ говорилъ святителю юный наслѣдникъ московскаго престола^[19].

Въ январѣ 1358 г. Алексій отправился въ Кіевъ и возвратился въ Москву уже въ іюнѣ 1360 года. Въ разоренномъ Кіевѣ надобно было долго жить, чтобы возстановить кое-что. Раздоры тверскихъ князей до того отяготили собою тверскаго пастыря Ѳеодора, что онъ, не видя ни какой пользы отъ совѣтовъ любви своей, рѣшился отказаться отъ каѳедры; святитель уговаривалъ его еще потерпѣть: но въ 1360 году посвятилъ на мѣсто его Василія^[20].

Когда скончался в. князь Іоаннъ (1359 г.): на рамена святителя пала опека надъ несовершеннолѣтнимъ княземъ Димитріемъ. Власть великаго князя выпросилъ себѣ въ ордѣ суздальскій кн. Димитрій Константиновичъ. Святитель долженъ былъ благословить суздальскаго князя на великое княженіе въ каѳедральномъ Владимірскомъ соборѣ. Димитрій Константиновичъ упрашивалъ его жить при немъ во Владимірѣ: но Алексій и по любви къ юному Димитрію и по вниманію къ волѣ Божіей, изреченной устами святителя Петра, не хотѣлъ разстаться съ Москвою. Въ ордѣ между тѣмъ шли смуты; каждый годъ являлось по нѣскольку хановъ, истреблявшихъ одинъ другаго; въ 1362 г. явилось два хана соперника. Юный Димитрій выпросилъ себѣ у Мюрида званіе великаго князя Россіи и заставилъ Димитрія Константиновича удалиться изъ Владиміра^[21]. Святитель съ радостію благословилъ питомца своего на великое княженіе чудотворною Владимірскою иконою Богоматери. Онъ былъ душею совѣтовъ и дѣлъ князя Димитрія. — «Мы цѣловали крестъ у отца своего Алексія, митрополита всея Руси», говорятъ въ договорѣ своемъ в. к. Димитрій и братъ его Владиміръ Андреевичъ князь Серпуховскій. И этотъ договоръ доставилъ велик. князю вѣрнаго и храбраго помощника на всѣ послѣдующія невзгоды жизни^[22]. Трудами святителя росла и крѣпла власть великаго князя московскаго. Димитрій Константиновичъ, отказавшись отъ правъ в. князя, желалъ получить часть изъ наслѣдственнаго княжества суздальскаго, котораго не хотѣлъ ему уступить младшій братъ Борисъ князь нижегородскій. Митрополитъ послалъ въ Нижній-Новгородъ преподобнаго Сергія убѣдить Бориса, чтобы явился въ Москву на совѣтъ. Князь отвѣчалъ, что знаетъ только волю хана. И Сергій, согласно съ волею святителя, затворилъ всѣ храмы въ Нижнемъ, а в. князь двинулъ войска свои; суздальскіе князья вынуждены были мирно раздѣлиться между собою^[23].

Между тѣмъ святитель занимался строеніемъ обителей иночества. Въ 1361 году основалъ онъ женскую общежительную обитель во имя ангела своего Алексія, гдѣ первою игуменіею была благочестивая старица Іуліанія^[24]. Въ томъ же году основанъ имъ на берегу р. Яузы обѣтный монастырь во имя нерукотвореннаго образа Спасителева. «Хочу просить одного благодѣянія отъ духовной любви твоей ко мнѣ», говорилъ онъ преп. пустыннику Сергію. «Ничто не возбранено въ моей обители святительству твоему», отвѣчалъ смиренный пустынножитель. — «Хочу, сказалъ святитель, чтобы уступилъ ты мнѣ одного изъ учениковъ твоихъ. Давно положилъ я устроить обитель во имя нерукотворной иконы Спасителя» и разсказалъ, что было съ нимъ на морѣ. Преподобный Сергій съ любовію отдалъ любимаго ученика Андроника въ настоятели новой обители^[25]. Въ 1362 году основанъ святителемъ владычный монастырь, въ 3 верстахъ отъ Серпухова; здѣсь былъ первымъ игуменомъ ученикъ его Варлаамъ, доселѣ чтимый за благочестивую жизнь^[26]. Послѣ того, какъ святитель успѣлъ (1365 г.) примирить ссорившихся нижегородскихъ князей, братьевъ Бориса и Димитрія, исполнилъ онъ прежнее намѣреніе свое о возстановленіи двухъ древнихъ монастырей Благовѣщенскаго въ Нижнемъ-Новгородѣ и Константино-Еленскаго во Владимірѣ. Въ томъ и другомъ введено имъ общежитіе и на содержаніе пріобрѣтены земли; въ первомъ построенъ и каменный храмъ^[27]. Въ 1365 г. основана въ самомъ Кремлѣ обитель въ честь чуда архангела Михаила, на мѣстѣ, подаренномъ царицею Тайдулою. Это былъ благодарный памятникъ чуду, совершившемуся надъ царицею въ день празднованія чуду въ Колосаехъ (6 сент.). Святитель со всею щедростію строилъ и украсилъ храмъ архангела Михаила; обезпечилъ содержаніе обители, гдѣ положилъ быть полному общежитію^[28]. «Въ Чудовомъ монастырѣ, писалъ преподобный Іосифъ волоколамскій, блаженный митрополитъ Алексій посадилъ честныхъ старцевъ, испросивъ однихъ у св. Сергія, а другихъ взявъ изъ иныхъ монастырей, бывшихъ подъ его рукою; эти иноки жили иночески, жизнію духовною, такъ, что многіе приходили къ нимъ, старые и юные, и получали пользу»^[29]. Самымъ надежнымъ наставникомъ былъ здѣсь самъ святитель. Онъ любилъ эту обитель и здѣсь подвизался, по временамъ, въ постѣ и молитвахъ. Здѣсь, какъ писалъ патріар. Паисій, «великій между святителями отецъ нашъ Алексій митрополитъ во время житія своего богоугодно потрудися»^[30]. Духовное завѣщаніе святителя о чудовой обители показываетъ сколько живую любовь его къ ней, столько и другія, еще болѣе дивныя, расположенія святой души его. «Се азъ смиренный, грѣшный, рабъ Божій, Алексій», такъ писалъ онъ въ граматѣ. Кто это пишетъ? Великій первосвятитель церкви и онъ называетъ себя только смиреннымъ Алексіемъ, не называя и митрополитомъ. Великій святитель Божій именуетъ себя грѣшнымъ рабомъ Божіимъ. Что же должны думать о себѣ другіе?... «Пишу, говоритъ смиренный, душевную грамату цѣлымъ своимъ умомъ. Даю святому великому архангелу Михаилу и честному его чуду село Жилинское, Черкизовское... Раменное, что есмь купилъ у Ильи у Озакова... А всѣ тѣ села (всего 12) даю съ серебромъ и съ половники и съ третники и съ животиною. А что моя въ селѣхъ челядь, на нихъ серебрецо». Вотъ на какомъ условіи будутъ жить слуги обители. Если кому изъ нихъ не захочется жить на землѣ монастырской, заплати деньги, взятыя у святителя, и иди, куда угодно; свобода не отнята ни у кого. «А кто ростъ даетъ, тѣмъ воля жъ». Какая благость святительская! Гражданская правда можетъ требовать, чтобы должникъ сверхъ долга заплатилъ проценты. Святитель предоставляетъ доброй волѣ должника платить проценты монастырю. «Монастырь Михаила чуда приказываю тебѣ, своему сыну, в. князю Димитрію Ивановичу», говоритъ наконецъ святитель^[31].

Моровая язва Симеонова времени являлась и при в. к. Дмитріѣ: въ Смоленскѣ она свирѣпствовала три раза и отъ нее осталось тамъ только 5 человѣкъ. Въ Москвѣ была она одинъ разъ (1366 г.). За то за годъ предъ нею Москва страшно опустошена была пожаромъ. Святитель подалъ совѣтъ великому князю построить каменный кремль, безопасный отъ пожаровъ и надежный для защиты противъ непріятелей-сосѣдовъ^[32].

Тогда, какъ святитель съ отеческою любовью заботился о нуждахъ чадъ русской церкви, онъ покровительствовалъ, сколько могъ, и православнымъ востока. При немъ приходили изъ Іерусалима въ Москву митрополитъ Германъ и архимандритъ Нифонтъ, въ послѣдствіи Іерусалимскій патріархъ, а съ Синайской горы архіепископъ Маркъ. По ихъ извѣщенію бѣдствія христіанъ восточныхъ были тогда тяжкія. Египетскій султанъ, раздраженный нападеніемъ кипрскихъ рыцарей, опустошилъ Іерусалимъ, Антіохію и Синайскую гору, разграбилъ храмы, запретилъ богослуженіе, захватилъ въ плѣнъ тысячи. — По просьбѣ Константинопольскаго императора отпустилъ онъ плѣнныхъ, но за дорогой выкупъ. Святитель Алексій и в. князь Димитрій послали на востокъ богатую милостыню^[33].

Съ 1367 года Святителю Алексію много надлежало перенесть скорбей и трудовъ по дѣламъ тверскихъ князей. Кашинскій князь Василій Михайловичъ ссорился съ племянникомъ кн. Михаиломъ Александровичемъ за удѣлы умершихъ князей родичей. Дядя хотѣлъ быть главою Тверскаго княжества; племянникъ, какъ сынъ старшаго брата, присвоилъ себѣ имя вел. князя и хотѣлъ владѣть удѣлами умершихъ, будто бы по завѣщанію. Дядя и братъ Михаила просили себѣ суда у митрополита. Первосвятитель призналъ неправымъ Михаила. Михаилъ бѣжалъ къ Ольгерду, женатому на сестрѣ его, и съ литовскимъ войскомъ стѣснилъ тверскихъ князей. При посредствѣ епископа враги примирились, но неискренно. Обиженные князья снова явились въ Москву. Великій князь и митрополитъ пригласили Михаила въ Москву на мирный судъ. Послѣ суда бояры Димитрія схватили кн. Михаила съ его боярами и посадили въ заключеніе; потомъ, обязавъ отказаться отъ городка и не поднимать болѣе ссоръ, выпустили на свободу. — Святитель признавалъ въ Михаилѣ преступною связь его съ Литвою, по опасностямъ ея для гражданской свободы со сторопы властолюбіе Ольгердова, для свободы совѣсти со стороны язычества и папизма. Онъ столько дорожилъ православіемъ, что не задолго предъ тѣмъ нарочно отправлялся въ Тверь, съ тѣмъ только, чтобы окрестить дочь Ольгердову, привезенную бабкою ея. Князь Михаилъ думалъ только о личныхъ интересахъ. Онъ сильно жаловался теперь на святителя за то, что тотъ не помѣшалъ унизить его и поспѣшилъ къ Ольгерду. Литовскій князь, врагъ Москвы, внесъ опустошеніе въ предѣлы Россіи. Михаилъ не былъ доволенъ и тѣмъ: онъ отправился къ Мамаю, но едва не попался въ руки Димитрія и скрылся въ Выльнѣ. Ольгердъ въ другой разъ вступилъ въ Россію, но заключилъ миръ. Михаилъ досталъ себѣ въ ордѣ званіе в. князя Россіи. Димитрій принужденъ былъ, со страхомъ за жизнь свою, идти къ Мамаю. Святитель Алексій провожалъ его до береговъ р. Оки; тамъ усердно молился за в. к. Димитрія, благословилъ его и бояръ и заклиналъ послѣднихъ беречь драгоцѣнную жизнь государя. Святитель поспѣшилъ возвратиться въ Москву, чтобы благословить бракъ князя Владиміра съ дочерью Ольгерда, едва ли менѣе опаснаго, чѣмъ Мамай. — Охраняемый молитвами святителя, Димитрій осыпанъ былъ ласками хана: въ ордѣ не только утвердили его въ званіи вел. князя, но согласились брать дань болѣе умѣренную, чѣмъ прежде. Не умѣренный въ своихъ желаніяхъ Михаилъ вездѣ жаловался и безъ пользы для себя^[34]. Онъ посылалъ жалобу на митрополита къ патріарху. Ольгердъ также писалъ въ Царьградъ: «До нынѣ и при отцахъ нашихъ не бывало такого митрополита, каковъ сей митрополитъ. Благословляетъ москвитянъ на пролитіе крови; кто цѣловалъ крестъ мнѣ и убѣжалъ къ нему, митрополитъ снимаетъ съ него крестное цѣлованіе». Эта жалоба на святителя — лучшая похвала святителю. Врагъ государства московскаго зорко смотрѣлъ за тѣмъ, кто и сколько мѣшаетъ ему выполнить замыслы его на Москву. И вотъ онъ, въ неудержанной досадѣ, указываетъ на Алексія, какъ болѣе другихъ содѣйствовавшаго усиленію могущества Москвы. «Князья Новосильскій, Козельскій, Вяземскій, Кашинскій и другіе, цѣлые города», говоритъ Ольгердъ, по убѣжденію Алексія отстали отъ Ольгерда и присоединились къ московскому вел. князю. Патріархъ Филофей понималъ чистоту намѣреній святителя московскаго и понималъ Ольгерда. Одною граматою увѣрялъ онъ вел. князя Димитрія въ своей любви къ нему и въ негодованіи па князей, непріязненныхъ ему. Къ князю смоленскому писалъ онъ, что митрополитъ справедливо подвергъ его отлученію за то, что воевалъ онъ вмѣстѣ съ Ольгердомъ противъ православнаго в. князя. Въ третьей граматѣ давалъ знать, что не сниметъ проклятія съ князей, наложеннаго митрополитомъ всей Россіи, пока не раскаятся, не сниметъ потому, что «дали страшную клятву воевать противъ враговъ нашей вѣры» и преступили свою клятву. Князю тверскому писалъ: «не слѣдуетъ князю судиться съ митрополитомъ и чинить соблазнъ; это не полезно, для его души и не служитъ къ его чести». Наконецъ Михаилъ, послѣ пяти лѣтъ вражды, вынужденъ былъ смириться предъ великимъ княземъ Димитріемъ. Договоръ заключенъ былъ при посредствѣ святителя Алексія. Въ немъ читаемъ: «по благословенію отца нашего митрополита всей Руси князь тверскій даетъ клятву за себя и за своихъ наслѣдниковъ признавать вел. князя московскаго старшимъ своимъ братомъ, никогда не искать владимірской отчины и не принимать ея отъ хана, равно какъ и великаго Новгорода, а великій князь съ своей стороны обѣщаетъ не вступаться въ его наслѣдіе и не отнимать у него тверской отчины»^[35].

Послѣдніе годы святителя омрачены были скорбію о новомъ митрополитѣ юго-запада. Властители Польши и Литвы сильно злились на св. Алексія за его заботы о московскомъ великомъ княжествѣ. Сперва они жаловались патріарху, что митрополитъ не посѣщаетъ юго-западныхъ епархій. Патріархъ писалъ митрополиту: «справедливость требуетъ, чтобы ты осматривалъ всю Россію и оказывалъ отеческую любовь ко всѣмъ князьямъ». Если бы не было сильныхъ препятствій: святитель Алексій безъ сомнѣнія и самъ по себѣ посѣтилъ бы юго-западъ, не взирая на старость свою. Но со стороны юго-запада эта жалоба не искренна. Польскій король Казиміръ писалъ къ патр. Филоѳею, что если не будетъ посвященъ имъ галичскій епископъ Антоній въ митрополита, король заставитъ русскихъ принять римскую вѣру и подчинитъ римскому архіепископу. «Великій князь огнепоклонниковъ» — Ольгердъ требовалъ того же. — Патр. Филоѳей вынужденъ былъ уступить, и извѣщая о томъ св. Алексія, писалъ: «что мы должны были дѣлать въ такомъ положеніи? Тебя призываемъ въ судьи; что ты самъ скажешъ? Другое дѣло, если бы государь земли былъ православный, нашей вѣры: тогда мы можетъ быть подождали бы... Посуди самъ, хорошо ли было бы, если бы такъ случилось, какъ писалъ король?... Мы дали Антонію Галичъ, чтобы быть митрополіею, епископіи же — Владиміръ, Перемышль и Холмъ». По смерти Антонія, князья Литвы просили у патріарха новаго митрополита, и Филоѳей въ 1370 г. посвятилъ Кипріана съ тѣмъ, чтобы онъ по смерти Алексія остался митрополитомъ всей Россіи. Великій князь московскій выразилъ свое неудовольствіе на то, что Кипріанъ присланъ безъ его согласія^[36]. Въ такихъ обстоятельствахъ святитель Алексій желалъ избрать преемника себѣ, какъ избралъ его святитель Ѳеогностъ. Онъ хотѣлъ назначить преподобнаго Сергія на архипастырскую каѳедру. Но любитель пустыни рѣшительно отказался отъ назначенія высокаго. Великій князь просилъ, чтобы святитель благословилъ быть на его мѣстѣ любимцу его и духовнику Митяю Михаилу. Митяй былъ весьма видной красивой наружности, съ отличнымъ даромъ слова, съ голосомъ громкимъ и пріятнымъ; память имѣлъ необыкновенную, зналъ притчи, повѣсти, книги и разсуждалъ о дѣлахъ умно. Но щедро надѣленный дарами Божіими, онъ плохо помнилъ, что все это не его, — былъ гордъ, самонадѣянъ и заносчивъ. Святитель видѣлъ все это въ Митяѣ, тогда какъ не все видѣли другіе и онъ сказалъ великому князю «Митяй еще не давній монахъ, — надобно ему искуситься и облечься благими дѣлами». Когда же великій князь и послѣ того не отступно просилъ за Митяя, святитель отвѣчалъ: «если дастъ Богъ и святѣйшій патріархъ съ соборомъ, пусть будетъ; я же не могу благословить его». Извѣстно, что Митяй потонулъ, не достигши Царяграда, куда по желанію великаго князя спѣшилъ за посвященіемъ. Святитель Алексій достигъ глубокой старости, 78 лѣтъ, пробывъ на каѳедрѣ митрополичьей 24 года^[37]. Въ продолженіе служенія его посвящено имъ болѣе 20 архипастырей русской церкви^[38].

Драгоцѣннымъ памятникомъ пастырскаго ученія его, служатъ кромѣ посланія на Донъ: а) евангеліе его; б) Окружное посланіе его къ паствѣ; и в) посланіе къ христіанамъ нижегородской области. Евангеліе св. Алексія, писанное собственною рукою его, хранится въ Чудовомъ монастырѣ; въ прежнее время читали его во время молебна надъ болящими; нынѣ же выносится оно во дни памяти святителя на маломъ входѣ во время литургіи. Оно писано тогда, какъ святитель былъ въ Константинополѣ, и слѣдовательно тогда, какъ могъ онъ имѣть въ рукахъ лучшіе списки греческаго евангелія. Текстъ святителя во многомъ не сходенъ съ славянскими списками предшествовавшаго ему времени. Онъ заключаетъ въ себѣ не только исправленіе ошибокъ, допущенныхъ славянскими писцами, но новый переводъ съ подлинника. Отличіемъ сего перевода служитъ буквальная близость къ греческому тексту. Такъ святитель Божій не думалъ, какъ думаютъ иные въ наше время, будто непозволительно и противно православію исправлять ошибки въ священныхъ книгахъ, и непонятныя или неточныя слова перевода замѣнять понятными и точными^[39].

Въ окружномъ поученіи святитель, сказавъ о своей обязанности учить паству и о расположеніяхъ, съ какими паства должна принимать наставленія, предлагаетъ: паствѣ — общія правила о любви христіанской и страхѣ Божіемъ, частныя — начальникамъ и судіямъ о правосудіи, подчиненнымъ — о покорности. Всѣмъ говоритъ: «приходите къ іерею, отцу духовному съ покаяніемъ и слезами; отвергните всѣ дѣла злыя и не возвращайтеся къ нимъ. Истинное покаяніе въ томъ и состоитъ, чтобы возненавидѣть свои прежніе грѣхи. Оставивъ всѣ дѣла свои безъ лѣности собирайтеся на церковную молитву. Не говорите: отпоемъ себѣ дома. Какъ храмина безъ огня, отъ одного дыма, не можетъ нагрѣться: такъ и та молитва безъ церковной. Церковь именуется земнымъ небомъ. Въ ней закаляется Агнецъ, Сынъ и Слово Божіе, для очищенія грѣховъ всего міра; въ ней проповѣдуется евангеліе царствія Божія и писанія св. апостоловъ; въ ней престолъ славы Божіей, невидимо осѣняемый херувимами; въ ней руками священническими пріемлется тѣло и кровь божественныя и преподаются вѣрнымъ во спасеніе и очищеніе души и тѣла. Итакъ, входя въ церковь, вострепещи душею и тѣломъ: не въ простую храмину входишь. Не дерзайте, дѣти, прогнѣвлять Бога своими разговорами въ церкви. Имѣйте знаменіе Христово въ душахъ вашихъ. Знакъ же для овецъ стада Божія есть пріобщеніе тѣла и крови Христовой. Вы, дѣти, какъ овцы словеснаго стада, не пропускайте ни одного поста, не возобновивъ на себѣ сего знаменія, причащайтесь тѣла и крови Христовой^[40].

Въ посланіи къ нижегородской паствѣ научаетъ паству страху Божію. Пастырямъ говоритъ: «не убойтесь лица сильныхъ, запрещайте имъ обижать меньшихъ. — Пусть будетъ между христіанами миръ, любовь и правда, не на словахъ только и языкѣ, но въ сердцѣ чистомъ и душѣ прямой. Смотрите дѣти, какой теперь мятежъ у васъ». Сильно востаетъ противъ пьянства. «Еще, дѣти, пишу вамъ и о томъ, чтобы вы отсѣкли у себя корень зла, поднимающій всякія беззаконія, — пьянство. — Оно губитъ душу, помрачаетъ очи, обезсиливаетъ тѣло, сокращаетъ жизнь, потушаетъ въ человѣкѣ страхъ Божій, удаляетъ его отъ Бога и доводитъ до нищеты душевной и тѣлесной».... Въ концѣ пишетъ: «пишу это не для однихъ игуменовъ и іереевъ, но и для князей и бояръ, для мужей и женъ, и для всѣхъ православныхъ христіанъ. Имѣйте, дѣти, почтеніе, покорность и послушаніе къ духовнымъ отцамъ вашимъ, такъ какъ они учатъ васъ полезному и спасительному для души»^[41].

Святитель Божій окончилъ земное теченіе свое 12 февр. 1378 года. Онъ завѣщалъ положить тѣло его въ Чудовомъ монаст., указалъ и мѣсто погребенія «за алтаремъ храма» своего, не желая, по смиренію, быть похороненнымъ въ храмѣ. «Но великій князь, никакъ не хотѣлъ исполнить того: такого уважаемаго святителя съ честію и усердіемъ положили въ церкви, близъ алтаря^[42]. Цѣлебныя мощи его открылись спустя 50 лѣтъ послѣ его кончины. При м. Фотіѣ, во время литургіи, отъ ветхости обвалился сводъ храма архистратига Михаила, но такъ, что не причинено вреда никому изъ бывшихъ въ храмѣ. Надлежало строить новый храмъ. Когда начали копать рвы для основанія храма: обрѣтены мощи святителя нетлѣнными и даже одежда на нихъ оказалась совсѣмъ цѣлою. Это было мая 20 дня 1431 года. Съ того времени стали чтить память святителя^[43].

Со времени открытія мощей, исцѣленія и чудеса разнаго рода обильнымъ токомъ текутъ отъ святителя Божія. Извѣстное описаніе чудесъ святителя заключаетъ въ себѣ записки трехъ разныхъ временъ^[44]. Первое описаніе — описаніе 8 чудесъ, принадлежитъ тому же Пахомію, который описалъ и жизнь святителя. Описавъ послѣднее чудо — исцѣленіе семи-лѣтняго отрока, укушеннаго бѣшенымъ псомъ, повѣствователь говоритъ: «слышавъ о столькихъ знаменіяхъ новаго чудотворца, попытались мы передать писанію цѣльбоносныя силы, истекающія отъ гроба его въ пречестномъ храмѣ Благовѣщенія обители Архистратиговой». Такъ какъ святитель здѣсь называется новымъ чудотворцемъ: то и чудеса, описанныя здѣсь, относятся, безъ сомнѣнія, ко времени, близкому къ открытію мощей святителя^[45]. Второе изъ тѣхъ чудесъ было воскресеніе мертваго младенца при ракѣ святителя. Четвертое чудо: «Михаилъ причетникъ г. Владиміра уязвленъ былъ ядовитою стрѣлою. По его просьбѣ, принесли его въ обитель архистратига: — самъ не владѣлъ онъ ни однимъ изъ членовъ; положивъ больнаго близъ раки, отпѣли молебенъ; началась литургія. И вотъ клирику видится, какъ говорилъ онъ: св. Алексій стоитъ между двумя священниками, какъ во время великаго входа, и держитъ въ рукѣ потиръ. Больной громко воскликнулъ: святитель Алексій! помилуй мя. И чѣмъ болѣе воспрещали ему, тѣмъ болѣе взывалъ онъ, пока святитель не обратился къ нему и не произнесъ словъ: «востани, возьми одръ твой и иди въ домъ твой». Сказавъ это, возлегъ онъ въ свою раку. Въ ту же минуту исцѣлился клирикъ. Въ виду всѣхъ онъ всталъ, какъ не страдавшій ничѣмъ. Онъ даже взялъ книгу, и во время молебнаго пѣнія сталъ, какъ канонархъ, переходить съ клироса на клиросъ, возглашая пѣсни^[46]. Пахомій въ своей службѣ святителю (1460 г.) говоритъ о чудѣ назидательномъ. — «Ты не презрѣлъ слезъ обиженнаго и припадавшаго къ ракѣ твоей, поетъ онъ святителю. Въ сонномъ видѣніи учинилъ ты обидчика разслабленнымъ, скорчилъ руки и ноги, и сказалъ: если не отдашь вскорѣ сокровища ближнему, не встанешь съ одра; когда же тотъ вскорѣ съ покаяніемъ и слезами припалъ къ твоей ракѣ, получилъ исцѣленіе»^[47]. Ѳеодосій митрополитъ описалъ, какъ очевидецъ, исцѣленіе инока Наума. Наумъ съ дѣтства былъ съ изсохшею ногою и ходилъ на деревяшкѣ; съ надеждою на помощь святителя поступилъ онъ въ Чудову обитель; здѣсь, служа въ поварнѣ, долго онъ молился, молился неотступно. Въ одну ночь боль въ ногѣ сильно мучила его; острая боль доводила его до изступленія и онъ молился: «отче святый Алексій, ты видишь страданія мои, или исцѣли меня, или пусть взята будетъ душа изъ бѣднаго тѣла моего»! Внезапно напалъ на него страхъ и въ тоже время скорченная нога его разогнулась и стала здоровою. Это было 24 января 1462 года^[48]. Изъ девяти чудесъ, описанныхъ чудовскимъ архимандритомъ Іоною, самое поразительное послѣднее чудо: «немощный руками и ногами и разслабленный всѣмъ тѣломъ принесенъ былъ сострадательными въ обитель архистратига, по его вѣрѣ къ великому святителю. При бѣдности, далъ онъ монету священнику на молебенъ. Во время молебна, припавъ къ мощамъ святителя, объятъ былъ какимъ-то страхомъ, и въ то же время исцѣленъ. Митрополитъ и великій князь Василій, услышавъ о томъ, совершили соборное молебствіе». По лѣтописи, чудеса, предшествовавшія этому чуду, совершились въ 1519 году при м. Варлаамѣ, а чудо съ Василіемъ совершилось въ 1525 году^[49].

---

---

1. Въ описаніи жизни св. Алексія будемъ слѣдовать житію его описанному Пахоміемъ, по краткимъ запискамъ блаженнаго Питирима; частію же сочиненію Епифанія Славеницкаго. Пахоміево твореніе въ минеѣ митр. Макарія, въ муз. Румянцева № 153; въ синодальной ркп. XV в. № 556. Славеницкаго описаніе въ прологѣ 12 февраля. Поясненія и дополненія будутъ указаны.
2. По лѣтописи (Карамз. 5. пр. 254 ) въ 1393. февр. 13 скончался Даніилъ Ѳеофановичъ, въ монашествѣ Давидъ, постриженный самимъ митрополитомъ Кипріаномъ; онъ былъ одинъ изъ вельможныхъ, старшихъ бояръ, самый лучшій и первый изъ нихъ, искренній благожелатель в. князя, вѣрно служившій ему и въ Ордѣ и въ Руси, какъ никто другой; отважный и храбрый, онъ подвергалъ жизнь опасностямъ въ чужихъ странахъ, въ мѣстахъ невѣдомыхъ. — Онъ положенъ въ Чудовомъ, близъ гроба митрополита Алексія, дяди его». По родословной (времен. общ. ист. X, 98. 190. 178. 239) сыновья Ѳеодора Бяконта — Алексій, Ѳеофанъ, Матвѣй, Константинъ (бездѣтный) и Александръ Плещей (родоначальникъ Плещеевыхъ); сыновья Ѳеофана Ѳедоровича Даніилъ родоначальникъ Игнатьевыхъ и Жеребцовыхъ, и Степанъ отъ котораго происходили Ѳомины — митрополичьи. По лѣтописи Александръ Плещей въ 1375 г. костромской воевода. См. Лакьера Геральдика стр. 481. 568. 570.
3. По извѣстію Пахомія, св. Алексій былъ старше в. к. Симеона 17 г., а Симеонъ родился 7 сент. 1317 г.
4. Лѣствица степ. 20.
5. Полеваго ист. IV, 328.
6. Степ. кн. 1, 444—450. Никон. лѣт. 3, 30. 4, 55—58. 209. 210. Въ Никон. лѣт. 4, 58. 65. сказано, будто блаж. Алексій посвященъ въ епископа за 4 года до кончины Ѳеогноста: «бысть во дворѣ у митр. Ѳеогноста 12 л. 3. мѣс. во иночествѣ имѣя 40 лѣтъ». Но въ епископа посвященъ онъ только за 3 мѣсяца до кончины Ѳеогноста (Собр. лѣт. 7, 217. 8, 27. Никон. лѣт. 3. 201.); въ Богоявленской обители прожилъ болѣе 20 лѣтъ, и 12 л. былъ намѣстникомъ (степ. кн. 1, 449. 450.); слѣд. всего въ иночествѣ до посвященія въ епископа, прошло около 33 лѣтъ. Такимъ образомъ св. Алексій посвященъ въ епископа и митрополита 53 лѣтъ, а не 60, какъ сказано въ той же Никон. лѣт. 4, 65. Лѣтопись вводитъ свой счетъ годовъ отъ того, что полагаетъ всей жизни святителя 85 лѣтъ. — Но послѣ показаннаго несогласія съ дѣйствительностію, послѣднее оказывается также невѣрнымъ.
7. Собр. лѣт. 7, 214. 4, 62. Никон. лѣт, 3, 201—203. Собр. грам. 1. № 23. 24.
8. Граматы въ Ж. М. Просв. 1847 іюнь 140. 141. По русскимъ памятникамъ, послы Ѳеогноста и Симеона возвратились съ рѣшеніемъ п. Филоѳея въ 1353 г. (Собр. л. 7. 217. Никон. л. 3, 203). Но когда они говорятъ, что Алексій посвященъ былъ п. Филоѳеемъ (Степ. кн. І. 451. 452. Никон. л. 4, 59): то это ошибка. Соборъ о посвященіи его былъ въ 1354 г.; а тогда патріархомъ былъ Каллистъ. Филоѳей не надолго былъ патріархомъ въ 1353 г. и при перемѣнѣ на императорскомъ престолѣ уступилъ каѳедру п. Каллисту. Сербъ Пахомій, какъ видно, не зналъ ни перемѣнъ Константинопольскихъ 1353 г., ни событій при м. Ѳеогностѣ: иначе не сталъ бы приписывать поставленіе Романа одному корыстолюбію Царяграда (Степ. кн 1. 452, 453), тѣмъ болѣе, что п. Каллистъ былъ жизни духовной, подвижнической. — Лѣтопись: «того же (1354) л. поставленъ бысть митрополитомъ въ Царигородѣ владыка Алексій на всю русскую землю и на ту осень выйде изъ Царегорода». Собр. л. VIII. 9. V. 228. III. 86. IV. 62.
9. Лѣтоп. Даниловича стр. 173. 174. Степ. кн. I, 452. Никон. л. 3, 204.
10. Грамота 1361 г. въ ж. м. просв. 1847 г. стр. 141. Лѣтопись подъ 6864 г.: «тое же осени Алексій митрополитъ пойде въ Цареградъ. Тое же зимы приде Алексій митрополитъ изъ Царягорода». Собр. л. VIII. 10.
11. Собр. л. I. 230. VIII. 10. Никон. л. 3. 206. Степ. кн. 1. 452—454.
12. Никон. л. 3, 26. — Собр. л. VIII. 10. — Ист. ак. 1 № 3.
13. Ист. акт. 1. № 3.
14. Григорьевъ о ярлыкахъ стр. 89. 90. 95. 128. 129. «По ярлыку Джанибека Тайдулино слово темникамъ и тысячнымъ князьямъ и пр. Когда сей митрополитъ Алексій пойдетъ къ Царюграду: пусть, гдѣ бы то нибыло, ипкто не трогаетъ его и не дѣлаетъ ему насиліи, гдѣ случится ему остановиться, пусть не трогаютъ его и не берутъ лошадей его, потому что онъ молитъ Бога за Джанибека, за дѣтей его и за насъ. Кто учинитъ насиліе, будетъ отвѣчать великою пошлиною. — Дали грамату въ 1355. г. 17 д. мѣс. арама».
15. Троиц. лѣт. у Карамз. 4 пр. 384. Сгеп. кн. I. 454. 455 Никон. лѣт. 3, 208. 209. 4, 61. 62. Продолж. Нестора 98. Лѣт. Даниловича, стр. 175. Львов. л. 2, 122. Саввы указатель синод. ризницы стр. 109. М. 1859 г. Въ краткомъ житіи св. Алексія, которое составилъ, вѣроятно, клирикъ Василій, ханъ, призывавшій Алексія, называется Амуратомъ. Но Мюридъ былъ ханомъ 1361—1363 и Тайдула была женою Джанибека (пр. 166).
16. Собр. л. 5, 228. 4, 63. 8, 10. Продолж. Нестора 98. Ник. л. 3, 208. 310. Степен. кн. I, 455.
17. Музей Румянцева стр. 273.
18. Григорьевъ о ярлыкахъ стр. 126. 128. 88. 89. Львов. л 2, 124—130.
19. Лѣтоп. у Карамз. 4. пр. 384. 380. 379. Степ. кн. I, 457. 458.
20. Собр. л. 4, 230. 231. 5, 228—230. 8, 10. Никон. л. 4, 12. 16. 3, 217. Степ. кн. I, 458. Вѣроятно во время посѣщенія Кіева св. Алексій встрѣтилъ новыя непріятности со стороны Романа. Въ 1361 г. Константинопольскій соборъ отправилъ въ Россію довѣренныхъ своихъ разсмотрѣть поступки Романа на мѣстѣ и, отобравъ отзывы епископовъ, князей и другихъ достовѣрныхъ лицъ, донесть собору. Ж. м. просв. 1847 г. іюня 141. 142. Но смерть Романа прекратила дѣла.
21. Бердибекъ въ 1359 г. убитъ былъ Кулпою, — который въ томъ же году умерщвленъ былъ Наврузомъ; весною 1360 г. Хызръ (Хидырь) убилъ Навруза и въ слѣдующемъ году убитъ былъ сыномъ своимъ Темиръ-Ходжеею, который властвовалъ только 5 недѣль; въ тоже время былъ ханомъ Орду-Меликъ, скоро убитый Гилъдибекомъ (1361—1362 г.), котораго свергнулъ Хаиръ-Пуладъ. Смуты въ ордѣ происходили отъ честолюбиваго Мамая. Противъ него возсталъ Мюридъ (1361—1363 г.), но Мамай поднялъ противъ него Абдуллаха (1362—1369 г.), который долженъ былъ воевать съ ханами Джанибекомъ 2, Пуладъ-Тимуромъ, Азисомъ; въ 1370 г. Мамай возвелъ на престолъ Мугаммедъ-Буляка. Запис. археол. общ. XII, 28—48. 190. 214.
22. Древ. вивл. I, 74.
23. Собр. л. 4, 230. 231. 5, 228—230. Никон. л. 4, 3—16. Львов. л. 2, 127—129.
24. По лѣтописи въ 1393 г. скончалась — «игуменія алексѣевская, Ульяна отъ града Ярославля, дщи нѣкоего богата родителя и славна, сама же зело богобоязлива, чернечествовавши лѣтъ болѣе 30 (слѣд. съ 1361 г.). Игуменья, бывши 90 черницамъ и общему житью женскому начальница сущи и многимъ дѣвицамъ утѣшительница бывши». Г. Снегиревъ (старина 4, 80—81) вмѣстѣ съ тѣмь какъ указываетъ на слова лѣтописи, называющей Іуліанію дочерью богатаго родителя изъ Ярославля, признаетъ эту первую игуменью сестрою св. Алексія. Но сестра св. Алексія была Юлія, а не Іуліанія; она съ другою старшею сестрою Евпраксіею была инокинею въ Алексіевскомъ монастырѣ, Алексій родился въ Москвѣ, а не въ Ярославлѣ. По нижегородскому печерскому синодику родъ св. Алексія: «Ѳеодоръ, Марія, игуменія Юлія, монахиня Евпраксія, Ѳеофанъ, Матвей, Константинъ, Александръ» и проч. Если Юлія, сестра св. Алексія, и была игуменью Алексѣевскою: то развѣ послѣ Іуліаніи, съ 1393 г. Сл. львов. л. 2, 162.
25. Никон. л. 4, 59—60. 221. 232. Пролог. февр. 12. Степ. кн. I, 460.
26. Ркп. святцы; свѣдѣн. о монаст. 263. 264. Румянцева муз. № 364.
27. Нижегор. лѣт. въ древн. вивліоѳ. ч. 18. Лѣт. у Карамз. 5. примѣч. 122, степ. кн. I. 461. Арх. Макарія памятн. 148—152. 182.
28. Никон. л. 4, 62. 63, Степ. кн. I. 461. 462. Собр. лѣт. VIII, 13. Снегирева русская старина 3, 79—86. Питиримъ: «Поставилъ же есть церковь каменну, во имя свят. архан. Михаила, честного его чуда, украси подписью, иконами, книгами и сосуды священными и спроста рещи, всякими церковными узорочьи. Обѣщажеся тому монастырю быть общему житью, еже есть и до сего дне. Многа же села и домы и люди и озера и нивы и пажити подавалъ есть и вся, елико довлѣетъ на потребу монастыреви... Созда же себѣ таковый монастырь за двавадесять лѣтъ до своего же преставленія».
29. Духовная грамата препод. Іосифа гл 10.
30. Грамата п. Паисія 1657 г. въ истор. іер. 2, 542. По Никон. л. IV. 62; въ спискѣ хиротонисанныхъ свят. Алексіемъ замѣчено «сія суть епискупы поставленія его въ Чудовскомъ монастырѣ». Это можетъ относиться развѣ ко второй половинѣ хиротонисанныхъ святителемъ, — а первые епископы посвящены еще тогда, какъ не было чудова монастыря. См. прии. 151.
31. Грамата у Снегирева. Памятн. Моск. древн. стр 142, 143.
32. Степ. кн. I. 463. Троиц. л. у Карамз. 5, пр. 5 и 6.
33. Никон. л. 4, 16. Степ. кн. I. 462. 463. Собр. лѣт. VIII. 14.
34. Собр. л. 4, 66. 69. Никон. л. 4. 12—34. Карамз. 5. пр. 10. «Князь великій понялъ, что бояры совѣтывали ему недоброе о кн. Михаилѣ, и отпустилъ его». Такъ говорятъ лѣтописи. Ясно, что не митрополитъ былъ виною заключенія Михаила и послѣдній напрасно въ негодованіи говорилъ: «я больше всѣхъ имѣлъ вѣру къ митрополиту, а онъ такъ посрамилъ и обругалъ меня». Г. Бѣляевъ (чт. общ. ист. 1861 кн. 3) оправдываетъ митрополита тѣмъ, что онъ будто бы на старости «уже мало занимался государственными дѣлами». — Нѣтъ, онъ не задолго предъ тѣлъ былъ въ Кіевѣ и Твери, въ 1370 г. ѣздилъ въ Нижній крестить сына Бориса Константиновича. Не только духомъ, но и тѣломъ, онъ былъ силенъ Бѣда въ томъ, что какъ ни много видѣли въ немъ опытовъ и патріотизма и благоразумія; бояры по временамъ распоряжались по своему, а не по совѣту митрополита.
35. Договоръ въ др. вивліоѳ. 1, 78. Граматы въ ж. м. просв. 1847 г. стр. 142. 143. 150—152. 154.
36. Констант. протоколы въ ж. м. просв. 1847 г. стр. 145. 147. 152— 154, 157. Синодальное даяніе 1389 г. (въ архивѣ истор. юрид. свѣд. 1861 г. стр. 9). По лѣтописямъ видимъ, что св. Алексій былъ въ Кіевѣ въ 1358 г. Для Вильны установлено имъ праздновать литовскимъ мученикамъ. Не это ли послѣднее дѣйствіе особенно озлобило гордаго Ольгерда противъ митрополита?
37. Собр. л. III, 91. 96. Никон. IV, 48. 63. 68. 73. Прододж. Нестора 137—142. Степ. кн. I. 464—466. См. пр. 121. 122. И Питиримъ пишетъ, что св. Алексій «старѣе сый князя великаго Семіона 17 лѣтъ», слѣд. родился онъ въ 1300 г. и скончался (12 февр. 1377 г.) 78, а не 85 лѣтъ — Питиримъ еще такъ опредѣляетъ время рожденія св. Алексія: «родися во княженіе великое тверское Михаилово Ярославича, при митрополитѣ Максимѣ, до убіенія Акинѳова». Бояринъ Акинѳъ Гавриловичъ убитъ въ 1304 г. (Карамз. IV, пр. 208. 324), митроп. Максимъ умеръ 6 декабр. 1305 г., св. Михаилъ пострадалъ 22 ноябр. 1318 г., бывъ велик. княземъ съ 1304 г. Ясно, что это опредѣленіе вовсе не подтверждаетъ 85 лѣтней старости св. Алексія. — По этому извѣстію надлежало бы положить, что св. Алексій родился при самомъ вступленіи кн. Михаила на великое княженіе, за мѣсяцъ, не болѣе, до смерти Акинѳа, въ началѣ 1304 г., что однако не согласно съ лѣтами старшинства Алексіева предъ кн. Симеономъ.
38. Троицкая лѣт. (у Карамз. 5 пр. 55): «бяху же епископы ставленая его Игнатій ростовскій, Василій рязанскій, Ѳеофилактъ смоленскій, Иванъ сарайскій (выше пр. 128. 127), Парѳеній смоленскій, Наѳанаилъ брянскій, Аѳанасій рязанскій, Алексій суздальскій, Алексій новгородскій, Василій тверскій (выше пр. 136), Даніилъ суздальскій, Герасимъ коломенскій, Григорій черниговскій, Даніилъ смоленскій». Такъ и въ степ. кн. 1. 464. По никон. лѣт. 4, 62. послѣ Даніила суздальскаго и прежде Герасима коломенскаго посвящены еще Матѳей сарайскій, Арсеній ростовскій, Еѳимій тверскій и Діонисій суздальскій, два послѣдніе посвящены въ 1374 г. Никон. л. 4, 40. 38. Львов. л. 3, 148. Такъ и въ Питиримовомъ краткомъ житіи, только здѣсь пропущены Иванъ сарайскій и Парѳеній смоленскій. Никонова лѣтопись вообще удержала всѣ отличія Питиримова сказанія о св. Алексіѣ, дополнивъ еще ихъ своими догадками.
39. См. обзоръ дух. литерат. § 70. Шевырева истор. русск. словесн. III, 127—132, 157—159. 392—395. Греческая подпись его въ опис. Румянц. муз. стр. 48.
40. Издано въ прибавл. въ твор. отц. 1849 г.
41. Издано г. Невоструевымъ въ душепол. чтен. 1861 г. I, 449—460.
42. Слова еписк. Питирима.
43. Пахоміево житіе святителя. О перенесеніи св. мощей изъ одного храма въ другой у Снегирева въ старинѣ 3, 82. 83. и въ прологѣ 20 мая. Въ никон. лѣт. 4. 65. 66 открытіе мощей св. Алексія отнесено прямо къ 1431 г. Потому показаніе о 60 лѣтнемъ пребываніи мощей въ землѣ (степ. кни. I, 470.) должно признать за неточное.
44. Въ минеѣ Макарія описаніе чудесъ помѣщено подъ 20 ч. мая, послѣ сказанія о обрѣтеніи мощей.
45. Никон. лѣт. 4, 66. Здѣсь послѣ того, какъ сказано о положеніи мощей въ придѣлѣ Благовѣщенія, построенномъ въ 1431 г., прибавлено: «идѣже источаютъ исцѣленія всѣмъ, съ вѣрою приходящимъ». Въ б. общ. ист. № 55. 56.
46. Пахоміево житіе святителя съ 8 чудесами — у Румянцева по опис. муз. стр. 204. въ библ. общ. ист. № 35. 56.
47. Минея на февраль, М. 1646 г. Эго чудо не помѣщено въ извѣстномъ описаніи чудесъ святителя. Ркп. служба святителю на 12 февраля, у Царскаго № 563.
48. Собр лѣт. VI, 325—330. 184.
49. Никон. л. 6, 217. 220. 221. Русск. времен. 2, 259—260. Львов. л. 3, 361. 363—365. Въ степ. кн. 2, 192. Въ описаніи 1519 г. сказано: «тогда отъ честныхъ мощей вел. святителя и чудотворца Алексія — быша многа и различная чудеса, исцѣленія. Бяху же и сія чудеса писана въ книгѣ сей въ 11 степени, въ житіи сего святаго». Но въ печатномъ изданіи (степ. книга 1, 476. 478) нѣтъ ни чудесъ 1519 г., ни имъ предшествовавшихъ. Серебряная рака святителю съ вызолоченнымъ изображеніемъ его устроена по распоряженію вел. кн. въ 1535 г. Карамз. VII, пр. 311.