|
| АВТОР = [[Гавриил Романович Державин]] (1743—1816)
| ДАТАСОЗДАНИЯ = 1794
| ИСТОЧНИК = [http://www.rvb.ru/18vek/derzhavin/01text/053.htm РВБ (1957)]
| СОДЕРЖАНИЕ = [[Стихотворения Державина 1770-1799#1794|Стихотворения 1794]]
| ПРЕДЫДУЩИЙ = [[Мой истукан (Державин)|Мой истукан]]
| СЛЕДУЮЩИЙ = [[На взятие Варшавы (Державин)|На взятие Варшавы]]
| ДРУГОЕ =
| НЕОДНОЗНАЧНОСТЬ = Вельможа
}}
== Редакции ==
{{f|Вельможа|
* [[Вельможа (Державин)/Стихотворения 1957 (СО)|Вельможа]] — {{книга|автор=В. Сопиков|заглавие=Опыт российской библиографии|издание=1-ое изд.|место=СПб.|издательство=Типография Императорского театра|год=1814|том=2}}
:Не украшение одежд
* [[Вельможа (Державин)/Сопиков 1814 (ДО)|Вельможа]] — {{книга|автор=Г. Державин|заглавие=Стихотворения|место=Л.|издательство=Советский писатель|год=1957}}
Моя днесь муза прославляет,
Которое в очах невежд
{{nr|4}}Шутов в вельможи наряжает;
Не пышности я песнь пою;
Не истуканы за кристаллом,
В кивотах блещущи металлом,
{{nr|8}}Услышат похвалу мою.
[[Категория:Вельможа (Державин)]]
:Хочу достоинствы я чтить,
[[Категория:Списки редакций]]
Которые собою сами
Умели титлы заслужить
{{nr|12}}Похвальными себе делами;
Кого ни знатный род, ни сан,
Ни счастие не украшали;
Но кои доблестью снискали
{{nr|16}}Себе почтенье от граждан.
:Кумир, поставленный в позор<ref>''Поставленный в позор'' — выставленный напоказ.</ref>,
Несмысленную чернь прельщает;
Но коль художников в нем взор
{{nr|20}}Прямых красот не ощущает, —
Се образ ложныя молвы,
Се глыба грязи позлащенной!
И вы, без благости душевной,
{{nr|24}}Не все ль, вельможи, таковы?
:Не перлы перские<ref>''Перлы перские'' — персидский жемчуг.</ref> на вас
И не бразильски звезды<ref>''Бразильски звезды'' — бриллианты.</ref> ясны;
Для возлюбивших правду глаз
{{nr|28}}Лишь добродетели прекрасны,
Они суть смертных похвала.
Калигула! твой конь в Сенате<ref>''Калигула! твой конь в сенате''. Римский император Гай Цезарь Калигула (12—41 гг.), отличавшийся крайней жестокостью и самодурством, по преданию, назначил своего коня консулом (высшая государственная должность).</ref>
Не мог сиять, сияя в злате!
{{nr|32}}Сияют добрые дела.
:Осел останется ослом,
Хотя осыпь его звездами;
Где должно действовать умом,
{{nr|36}}Он только хлопает ушами<ref>''Он только хлопает ушами''. «Автор, присутствуя тогда в сенате, видел многих своих товарищей без всяких способностей, которые, слушая дело, подобно ослам, хлопали только ушами» (Об. Д., 633).</ref>.
О! тщетно счастия рука,
Против естественного чина,
Безумца рядит в господина,
{{nr|40}}Или в шумиху дурака.
:Каких ни вымышляй пружин.
Чтоб мужу бую умудриться<ref>''Чтоб мужу бую умудриться''. Т. е. глупому человеку сделаться мудрым. Державин указывает, что эти стихи относятся к генерал-прокурору сената А. Н. Самойлову (1744—1814) (Об. Д., 633).</ref>,
Не можно век носить личин,
{{nr|44}}И истина должна открыться.
Когда не сверг в боях, в судах,
В советах царских сопостатов, —
Всяк думает, что я Чупятов<ref>''Всяк думает, что я Чупятов''. Гжатский купец Чупятов торговал в Петербурге пенькой. После пожара своих кладовых объявил себя банкротом; чтобы избежать неприятностей от верителей, притворился сумасшедшим, навесил на себя разноцветных лент и медалей, будто бы присланных его невестой, мароккской принцессой (Об. Д., 634). Смысл этих стихов Державина заключается в том, что всякий, кто не имеет истинных заслуг перед государством, похож в своих орденах на Чупятова.</ref>
{{nr|48}}В мароккских лентах и звездах.
:Оставя скипетр, трон, чертог,
Быв странником, в пыли и в поте,
Великий Петр, как некий бог,
{{nr|52}}Блистал величеством в работе:
Почтен и в рубище герой!
Екатерина в низкой доле
И не на царском бы престоле
{{nr|56}}Была великою женой.
:И впрямь, коль самолюбья лесть
Не обуяла б ум надменный, —
Что наше благородство, честь,
{{nr|60}}Как не изящности душевны?
Я князь — коль мой сияет дух;
Владелец — коль страстьми владею;
Болярин — коль за всех болею,
{{nr|64}}Царю, закону, церкви друг.
:Вельможу должны составлять
Ум здравый, сердце просвещенно;
Собой пример он должен дать,
{{nr|68}}Что звание его священно,
Что он орудье власти есть,
Подпора царственного зданья;
Вся мысль его, слова, деянья
{{nr|72}}Должны быть — польза, слава, честь.
:А ты, вторый Сарданапал<ref>''А ты, второй Сарданапал''. Сарданапал — Царь древней Ассирии. Имя его в литературе эпохи классицизма было нарицательным для обозначения человека, окружившего себя сказочной роскошью и погрузившегося в разврат. Из Об. Д. видно, что эта и последующие строфы относятся к ряду крупнейших вельмож екатерининского двора — Потемкину, Безбородко, Зубову и другим (Об. Д., 635).</ref>!
К чему стремишь всех мыслей беги?
На то ль, чтоб век твой протекал
{{nr|76}}Средь игр, средь праздности и неги?
Чтоб пурпур, злато всюду взор
В твоих чертогах восхищали,
Картины в зеркалах дышали,
{{nr|80}}Мусия<ref>''Мусия'' — мозаика.</ref>, мрамор и фарфор?
:На то ль тебе пространный свет,
Простерши раболепны длани,
На прихотливый твой обед
{{nr|84}}Вкуснейших яств приносит дани,
Токай<ref>''Токай'' — город в Венгрии, в окрестностях которого производится знаменитое токайское вино.</ref> — густое льет вино,
Левант<ref>''Левант'' — т. е. Турция.</ref> — с звездами кофе жирный, —
Чтоб не хотел за труд всемирный
{{nr|88}}Мгновенье бросить ты одно?
:Там воды в просеках текут
И, с шумом вверх стремясь, сверкают;
Там розы средь зимы цветут
{{nr|92}}И в рощах нимфы воспевают
На то ль, чтобы на всё взирал
Ты оком мрачным, равнодушным,
Средь радостей казался скучным
{{nr|96}}И в пресыщении зевал?
:Орел, по высоте паря,
Уж солнце зрит в лучах полдневных —
Но твой чертог едва заря
{{nr|100}}Румянит сквозь завес червленных;
Едва по зыблющим грудям
С тобой лежащия Цирцеи<ref>''Цирцея'' — прекрасная волшебница, возлюбленная Одиссея, с которой он жил в довольстве и неге («Одиссея»).</ref>
Блистают розы и лилеи,
{{nr|104}}Ты с ней покойно спишь — а там? —
:А там израненный герой<ref>''А там израненный герой''. «Многие седые заслуженные генералы у кн. Потемкина и гр. Безбородко и у прочих вельмож сиживали часто несколько часов в передней между их людей, покуда они проснутся и выйдут в публику» (Об. Д., 635).</ref>,
Как лунь во бранях поседевший,
Начальник прежде бывший твой,
{{nr|108}}В переднюю к тебе пришедший
Принять по службе твой приказ, —
Меж челядью твоей златою,
Поникнув лавровой главою,
{{nr|112}}Сидит и ждет тебя уж час!
:А там! — вдова стоит в сенях<ref>''А там вдова стоит в сенях''. «Вдова Костогорова, которой был муж полковник, оказывал многие услуги Потемкину и был из числа его приближенных, имел несчастие, поссорясь за него, выйти на поединок с известным Иваном Петровичем Горичем, храбрым человеком, который уже после был генерал-аншефом; сей убил его выстрелом из пистолета, как говорили тогда, умышленно тремя пулями заряженного; вдова Костогорова после смерти мужа, прося покровительства князя, часто хаживала к нему и с грудным младенцем на руках стаивала, ожидая на лестнице его выезду» (Об. Д., 635).</ref>
И горьки слезы проливает,
С грудным младенцем на руках,
{{nr|116}}Покрова твоего желает.
За выгоды твои, за честь
Она лишилася супруга;
В тебе его знав прежде друга,
{{nr|120}}Пришла мольбу свою принесть.
:А там — на лестничный восход
Прибрел на костылях согбенный
Бесстрашный, старый воин тот,
{{nr|124}}Тремя медальми украшенный,
Которого в бою рука
Избавила тебя от смерти, —
Он хочет руку ту простерти
{{nr|128}}Для хлеба от тебя куска.
:А там, где жирный пес лежит,
Гордится вратник галунами,
Заимодавцев полк стоит,
{{nr|132}}К тебе пришедших за долгами.
Проснися, сибарит! — Ты спишь<ref>''Проснися, сибарит! — Ты спишь''. «Сибаритяне (жители древнегреческого города Сибариса. — В. З.) были народ роскошный, изнеженный, который все свое блаженство поставлял в сластолюбии» (Об. Д., 635).</ref>,
Иль только в сладкой неге дремлешь,
Несчастных голосу не внемлешь
{{nr|136}}И в развращенном сердце мнишь:
:«Мне миг покоя моего
Приятней, чем в исторьи веки;
Жить для себя лишь одного,
{{nr|140}}Лишь радостей уметь пить реки,
Лишь ветром плыть, гнесть чернь ярмом;
Стыд, совесть — слабых душ тревога!
Нет добродетели! нет Бога!» —
{{nr|144}}Злодей, увы! — И грянул гром!
:Блажен народ, который полн
Благочестивой веры к Богу,
Хранит царев всегда закон,
{{nr|148}}Чтит нравы, добродетель строгу
Наследным перлом жен, детей;
В единодушии — блаженство;
Во правосудии — равенство;
{{nr|152}}Свободу — во узде страстей!
:Блажен народ! — где царь главой,
Вельможи — здравы члены тела,
Прилежно долг все правят свой,
{{nr|156}}Чужого не касаясь дела;
Глава не ждет от ног ума
И сил у рук не отнимает<ref>''И сил у рук не отнимает''. «Императрица давала нередко волю любимцам своим вмешиваться в дела других министров, как то гр. Зубов чрез генерал-прокурора Самойлова делал что хотел» (Об. Д., 635).</ref>,
Ей взор и ухо предлагает,
{{nr|160}}Повелевает же сама.
:Сим твердым узлом естества
Коль царство лишь живет счастливым,
Вельможи! — славы, торжества
{{nr|164}}Иных вам нет, как быть правдивым;
Как блюсть народ, царя любить,
О благе общем их стараться,
Змеей пред троном не сгибаться,
{{nr|168}}Стоять — и правду говорить.
:О росский бодрственный народ,
Отечески хранящий нравы!
Когда расслаб весь смертных род,
{{nr|172}}Какой ты не причастен славы?
Каких в тебе вельможей нет? —
Тот храбрым был средь бранных звуков;
Здесь дал бесстрашный Долгоруков<ref>''Здесь дал бесстрашный Долгоруков''. «Славный сенатор кн. Яков Федорович Долгоруков, который разодрал определение сената, подписанное Петром I» (Об. Д., 635). В Об. Д. вместо «бесстрашный» значится «бессмертный». Этот эпизод описан и у Пушкина (Полное собрание сочинений, изд. АН СССР, т. VIII. М.-Л., 1949, стр. 90).</ref>
{{nr|176}}Монарху грозному ответ.
:И в наши вижу времена
Того я славного Камила<ref>''Того я славного Камила''. «Камилл был консул и диктатор римский, который, когда не было в нем нужды, слагал с себя сие достоинство и жил в деревне. Сравнение сие относится к гр. Румянцеву-Задунайскому, который, будучи утесняем через интриги кн. Потемкина, считался хоть фельдмаршалом, но почти ничем не командовал, жил в своих деревнях. Но по смерти кн. Потемкина, получа в свое повеление армию, командовал оною и, чрез предводительство славного Суворова обезоружа Польшу, покорил оную российскому скипетру» (Об. Д., 635—636).</ref>,
Которого труды, война
{{nr|180}}И старость дух не утомила.
От грома звучных он побед
Сошел в шалаш свой равнодушию,
И от сохи опять послушно
{{nr|184}}Он в поле Марсовом живет.
:Тебе, герой! желаний муж!
Не роскошью вельможа славный;
Кумир сердец, пленитель душ,
{{nr|188}}Вождь, лавром, маслиной венчанный!
Я праведну здесь песнь воспел.
Ты ею славься, утешайся,
Борись вновь с бурями, мужайся,
{{nr|192}}Как юный возносись орел.
:Пари, — и с высоты твоей
По мракам смутного эфира
Громовой пролети струей,
{{nr|196}}И, опочив на лоне мира,
Возвесели еще царя.
Простри твой поздный блеск в народе,
Как отдает свой долг природе
{{nr|200}}Румяна вечера заря<ref>''Румяна вечера заря!'' «Стих, изображающий прозвище (т. е. фамилию. — В. З.), преклонность лет и славу Румянцева» (Об. Д., 636).</ref>.
|Ноябрь 1794}}
== Примечания ==
Впервые — Изд. 1798 г., стр. 285. Печ. по Изд. 1808 г., т. 1, стр. 209, с небольшими поправками, сделанными в личном экземпляре Державина. Еще в 1774 г. он написал оду [[Ода на знатность (Державин)|«На знатность»]] (опубликована в первом напечатанном Державиным сборнике его стихов: [[Читалагайские оды (Державин)|«Оды, переведенные и сочиненные при горе Читалагае»]] — без имени автора, без обозначения места и года печати, вышедшем в 1776 г. в Петербурге), из которой ряд строк вошел в оду «Вельможа». Ода сразу же получила широкую известность и распространялась в списках. 6 декабря 1794 г. Бантыш-Каменский писал кн. Куракину: «Появилось еще здесь едкое сочинение «Вельможа». Все целят на Державина, но он отпирается» («Русский архив», 1876, стр. 400).
{{примечания}}
[[Категория:Поэзия Гавриила Романовича Державина]]
[[Категория:Русская поэзия, малые формы]]
[[Категория:Литература 1794 года]]
| 