Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 1, 1863.pdf/338: различия между версиями

Сны, приходящіе къ намъ воротами изъ кости слоновой,

Лживы, несбыточны, вѣрить никто изъ людей имъ не долженъ.

Вѣрны; сбываются всѣ принесенныя ими видѣнья.</poem>}}</ref>. Если бы нами управляла непремѣнно разсудительность, понимаемая такъ, какъ мы нынѣ опредѣлили ее; то она дѣйствовала бы вѣроятно, по знаніямъ: {{pl|173|B}} тогда, то-есть, не обманулъ бы насъ ни кормчій, который только носитъ это имя, а не заслуживаетъ его, ни {{так в тексте|врачь}}, ни военачальникъ; тогда не укрылся бы отъ насъ никто, приписывающій себѣ такое знаніе, какого онъ не имѣетъ. А чрезъ это положеніе дѣлъ, наше тѣло пользовалось бы лучшимъ здоровьемъ, чѣмъ нынѣ; мы спасались бы отъ опасности и на {{pl|173|C}} морѣ и на войнѣ; у насъ и сосуды, и одежды, и обувь, и всѣ вещи были бы приготовлены искусно, потому что намъ служили бы истинные мастера. Даже, если бы ты захотѣлъ, чтобъ, и прорицаніе мы почли также знаніемъ будущаго и поставили его подъ управленіе разсудительности; то и тутъ отъ хвастуновъ мы отвращались бы, а избрали бы себѣ прорицателей истинныхъ, которые дѣйствительно {{так в тексте|предъузнаютъ}} будущее. Представляя родъ человѣческій въ такомъ состояніи, я говорю, что онъ поступалъ бы и жилъ съ знаніемъ; {{pl|173|D}} потому что разсудительность — наблюдательница не позволила бы въ наши занятія вмѣшиваться незнанію. Но все еще нельзя сказать, любезный Критіасъ, что, дѣйствуя съ знаніемъ, мы провождали бы жизнь благополучную и были бы счастливы. — Однакожъ, унизивъ знаніе, сказалъ онъ, не легко найти тебѣ иную полноту благополучія<ref>''Полноту благополучія'' — τέλος τοὺ εὗ πράττειν, то-есть, совершенство счастливой жизни, или какъ бы завершеніе ея пріобрѣтеніемъ всѣхъ благъ, какими можетъ она украситься. Phaedon, p. 78. C.</ref>. — Но научи меня еще {{перенос|немно|гому}}<!--

-->|<!--

Сны, приходящие к нам воротами из кости слоновой,

Лживы, несбыточны, верить никто из людей им не должен.

Верны; сбываются все принесенные ими виденья.</poem>}}</ref>. Если бы нами управляла непременно рассудительность, понимаемая так, как мы ныне определили ее; то она действовала бы вероятно, по знаниям: {{pl|173|B}} тогда, то есть, не обманул бы нас ни кормчий, который только носит это имя, а не заслуживает его, ни врачь, ни военачальник; тогда не укрылся бы от нас никто, приписывающий себе такое знание, какого он не имеет. А чрез это положение дел, наше тело пользовалось бы лучшим здоровьем, чем ныне; мы спасались бы от опасности и на {{pl|173|C}} море и на войне; у нас и сосуды, и одежды, и обувь, и все вещи были бы приготовлены искусно, потому что нам служили бы истинные мастера. Даже, если бы ты захотел, чтоб, и прорицание мы почли также знанием будущего и поставили его под управление рассудительности; то и тут от хвастунов мы отвращались бы, а избрали бы себе прорицателей истинных, которые действительно предузнают будущее. Представляя род человеческий в таком состоянии, я говорю, что он поступал бы и жил с знанием; {{pl|173|D}} потому что рассудительность — наблюдательница не позволила бы в наши занятия вмешиваться незнанию. Но всё еще нельзя сказать, любезный Критиас, что, действуя с знанием, мы провождали бы жизнь благополучную и были бы счастливы. — Однакож, унизив знание, сказал он, не легко найти тебе иную полноту благополучия<ref>''Полноту благополучия'' — τέλος τοὺ εὗ πράττειν, то есть, совершенство счастливой жизни, или как бы завершение её приобретением всех благ, какими может она украситься. Phaedon, p. 78. C.</ref>. — Но научи меня еще {{перенос|немно|гому}}}}<section end="Хармид" />