Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 1, 1863.pdf/120: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
м Бот: автоматизированная замена текста (-(-->\|<!--.*?)(\b[Пп]о) (этому) +\1\2\3)
мНет описания правки
 
Тело страницы (будет включаться):Тело страницы (будет включаться):
Строка 1: Строка 1:
<section begin="Протагор" />{{ВАР
<section begin="Протагор" />{{ВАР
|или, что всѣ упомянутыя мною добродѣтели надобно почитать только разными названіями одной и той же? Вотъ чего я хочу. — Легко отвѣчать, Сократъ, сказалъ онъ: всѣ {{pl|329|D}} исчисленныя тобою добродѣтели суть части одной. — Но части въ такомъ ли значеніи, спросилъ я, какъ уста, носъ, глаза и уши суть части лица, или въ такомъ, какъ части золота, отличающіяся однѣ отъ другихъ и отъ цѣлаго только величиною и малостію? — Мнѣ кажется, въ первомъ значеніи, Сократъ, какъ части лица относятся къ цѣлому лицу. — Итакъ, сказалъ я, люди пріобрѣтаютъ ли эти части добродѣтели, одинъ одну, другой другую, или, кто получилъ одну изъ {{pl|329|E}} нихъ, тотъ по необходимости имѣетъ и всѣ? — Отнюдь нѣтъ, отвѣчалъ онъ: есть много людей мужественныхъ безъ правды, а иные и справедливы, но не мудры. — Слѣдовательно, мудрость и мужество суть также части добродѣтели? спросилъ я. — Безъ всякаго сомнѣнія; отвѣчалъ онъ и {{pl|330}} превосходнѣйшая изъ всѣхъ частей есть мудрость. — Между тѣмъ одна изъ нихъ — одно, а другая — другое? спросилъ я. — Да. — И каждая имѣетъ свое особенное значеніе, какъ часть лица? Извѣстно, что глазъ не походитъ на ухо, и значеніе ихъ не одно и тоже. Вообще, ни одна изъ частей лица не походитъ на другую, ни по значенію, ни по чему иному. Такъ ли и части добродѣтели не сходны между собою, ни сами по себѣ, ни по своимъ значеніямъ? Точно ли въ нихъ все соотвѣтствуетъ приведенному нами подобію? — Точно все соотвѣтствуетъ, Сократъ; я уже сказалъ. — Тогда я продолжалъ: {{так в тексте|по этому}} ни {{pl|330|B}} одна часть добродѣтели не такова, какъ или знаніе, или правда, или мужество, или разсудительность, или святость? — Не такова, отвѣчалъ онъ. — Давай же разсмотримъ вообще, сказалъ я, какова каждая изъ нихъ; — и {{так в тексте|во первыхъ}}: правда есть ли нѣчто, или ничто? Мнѣ кажется, нѣчто, а тебѣ? — И мнѣ, отвѣчалъ онъ. — Но если бы {{так в тексте|кто нибудь}} спросилъ меня и тебя: Протагоръ и Сократъ! скажите мнѣ, — то самое {{pl|330|C}} нѣчто, которое вы {{так в тексте|сей часъ}} назвали правдою, справедливо или несправедливо? Я отвѣчалъ бы: справедливо; а ты какое<!--
|или, что всѣ упомянутыя мною добродѣтели надобно почитать только разными названіями одной и той же? Вотъ чего я хочу. — Легко отвѣчать, Сократъ, сказалъ онъ: всѣ {{pl|329|D}} исчисленныя тобою добродѣтели суть части одной. — Но части въ такомъ ли значеніи, спросилъ я, какъ уста, носъ, глаза и уши суть части лица, или въ такомъ, какъ части золота, отличающіяся однѣ отъ другихъ и отъ цѣлаго только величиною и малостію? — Мнѣ кажется, въ первомъ значеніи, Сократъ, какъ части лица относятся къ цѣлому лицу. — Итакъ, сказалъ я, люди пріобрѣтаютъ ли эти части добродѣтели, одинъ одну, другой другую, или, кто получилъ одну изъ {{pl|329|E}} нихъ, тотъ по необходимости имѣетъ и всѣ? — Отнюдь нѣтъ, отвѣчалъ онъ: есть много людей мужественныхъ безъ правды, а иные и справедливы, но не мудры. — Слѣдовательно, мудрость и мужество суть также части добродѣтели? спросилъ я. — Безъ всякаго сомнѣнія; отвѣчалъ онъ и {{pl|330}} превосходнѣйшая изъ всѣхъ частей есть мудрость. — Между тѣмъ одна изъ нихъ — одно, а другая — другое? спросилъ я. — Да. — И каждая имѣетъ свое особенное значеніе, какъ часть лица? Извѣстно, что глазъ не походитъ на ухо, и значеніе ихъ не одно и {{так в тексте|тоже}}. Вообще, ни одна изъ частей лица не походитъ на другую, ни по значенію, ни по чему иному. Такъ ли и части добродѣтели не сходны между собою, ни сами по себѣ, ни по своимъ значеніямъ? Точно ли въ нихъ все соотвѣтствуетъ приведенному нами подобію? — Точно все соотвѣтствуетъ, Сократъ; я уже сказалъ. — Тогда я продолжалъ: {{так в тексте|по этому}} ни {{pl|330|B}} одна часть добродѣтели не такова, какъ или знаніе, или правда, или мужество, или разсудительность, или святость? — Не такова, отвѣчалъ онъ. — Давай же разсмотримъ вообще, сказалъ я, какова каждая изъ нихъ; — и {{так в тексте|во первыхъ}}: правда есть ли нѣчто, или ничто? Мнѣ кажется, нѣчто, а тебѣ? — И мнѣ, отвѣчалъ онъ. — Но если бы {{так в тексте|кто нибудь}} спросилъ меня и тебя: Протагоръ и Сократъ! скажите мнѣ, — то самое {{pl|330|C}} нѣчто, которое вы {{так в тексте|сей часъ}} назвали правдою, справедливо или несправедливо? Я отвѣчалъ бы: справедливо; а ты какое<!--
-->|<!--
-->|<!--
-->или, что все упомянутые мною добродетели надобно почитать только разными названиями одной и той же? Вот чего я хочу. — Легко отвечать, Сократ, сказал он: все {{pl|329|D}} исчисленные тобою добродетели суть части одной. — Но части в таком ли значении, спросил я, как уста, нос, глаза и уши суть части лица, или в таком, как части золота, отличающиеся одни от других и от целого только величиною и малостию? — Мне кажется, в первом значении, Сократ, как части лица относятся к целому лицу. — Итак, сказал я, люди приобретают ли эти части добродетели, один одну, другой другую, или, кто получил одну из {{pl|329|E}} них, тот по необходимости имеет и все? — Отнюдь нет, отвечал он: есть много людей мужественных без правды, а иные и справедливы, но не мудры. — Следовательно, мудрость и мужество суть также части добродетели? спросил я. — Без всякого сомнения; отвечал он и {{pl|330}} превосходнейшая из всех частей есть мудрость. — Между тем одна из них — одно, а другая — другое? спросил я. — Да. — И каждая имеет свое особенное значение, как часть лица? Известно, что глаз не походит на ухо, и значение их не одно и тоже. Вообще, ни одна из частей лица не походит на другую, ни по значению, ни по чему иному. Так ли и части добродетели не сходны между собою, ни сами по себе, ни по своим значениям? Точно ли в них всё соответствует приведенному нами подобию? — Точно всё соответствует, Сократ; я уже сказал. — Тогда я продолжал: поэтому ни {{pl|330|B}} одна часть добродетели не такова, как или знание, или правда, или мужество, или рассудительность, или святость? — Не такова, отвечал он. — Давай же рассмотрим вообще, сказал я, какова каждая из них; — и во-первых: правда есть ли нечто, или ничто? Мне кажется, нечто, а тебе? — И мне, отвечал он. — Но если бы кто-нибудь спросил меня и тебя: Протагор и Сократ! скажите мне, — то самое {{pl|330|C}} нечто, которое вы сей час назвали правдою, справедливо или несправедливо? Я отвечал бы: справедливо; а ты какое}}<section end="Протагор" />
-->или, что все упомянутые мною добродетели надобно почитать только разными названиями одной и той же? Вот чего я хочу. — Легко отвечать, Сократ, сказал он: все {{pl|329|D}} исчисленные тобою добродетели суть части одной. — Но части в таком ли значении, спросил я, как уста, нос, глаза и уши суть части лица, или в таком, как части золота, отличающиеся одни от других и от целого только величиною и малостию? — Мне кажется, в первом значении, Сократ, как части лица относятся к целому лицу. — Итак, сказал я, люди приобретают ли эти части добродетели, один одну, другой другую, или, кто получил одну из {{pl|329|E}} них, тот по необходимости имеет и все? — Отнюдь нет, отвечал он: есть много людей мужественных без правды, а иные и справедливы, но не мудры. — Следовательно, мудрость и мужество суть также части добродетели? спросил я. — Без всякого сомнения; отвечал он и {{pl|330}} превосходнейшая из всех частей есть мудрость. — Между тем одна из них — одно, а другая — другое? спросил я. — Да. — И каждая имеет свое особенное значение, как часть лица? Известно, что глаз не походит на ухо, и значение их не одно и тоже. Вообще, ни одна из частей лица не походит на другую, ни по значению, ни по чему иному. Так ли и части добродетели не сходны между собою, ни сами по себе, ни по своим значениям? Точно ли в них всё соответствует приведенному нами подобию? — Точно всё соответствует, Сократ; я уже сказал. — Тогда я продолжал: поэтому ни {{pl|330|B}} одна часть добродетели не такова, как или знание, или правда, или мужество, или рассудительность, или святость? — Не такова, отвечал он. — Давай же рассмотрим вообще, сказал я, какова каждая из них; — и во-первых: правда есть ли нечто, или ничто? Мне кажется, нечто, а тебе? — И мне, отвечал он. — Но если бы кто-нибудь спросил меня и тебя: Протагор и Сократ! скажите мне, — то самое {{pl|330|C}} нечто, которое вы сей час назвали правдою, справедливо или несправедливо? Я отвечал бы: справедливо; а ты какое}}<section end="Протагор" />