Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 1, 1863.pdf/306: различия между версиями

Интерактивная навигация по истории

[досмотренная версия]

← Предыдущая правка Следующая правка →

@@ Тело страницы (будет включаться): / Тело страницы (будет включаться): @@
@@ Строка 1: / Строка 1: @@
 <section begin="Хармид. Введение" />{{ВАР
-|{{перенос2|раз|сматриваемой}} добродѣтели въ самомъ предметѣ. Но вотъ отвѣтъ его: прочія искуства, говоритъ онъ, суть знанія не себя, а чего-нибудь другаго; одна только разсудительность есть знаніе самой разсудительности и прочихъ знаній. Кто не замѣтитъ съ перваго взгляда, что предметъ разсудительности, какъ самознанія, является здѣсь логическимъ понятіемъ и есть не болѣе, какъ чистая форма, — скелетъ науки, которую Фихте называлъ философіею? И какъ искусно Платонъ обличаетъ заблужденія Сократовыхъ учениковъ, которые, искажая мнѣнія своего учителя, бросали ихъ для потѣхи въ толпу софистовъ! Извѣстно, что Сократъ основалъ свою философію также на самопознаніи, слѣдовательно почиталъ ее знаніемъ знаній, то-есть, наукою человѣческой жизни и дѣятельности въ природѣ внутренней и внѣшней. Но этого знанія онъ не отдѣлялъ отъ предметовъ реальныхъ, этой науки не ограничивалъ предѣлами логическихъ понятій: его философія была практическою, его мудрость — аскетикою сердца, его умствованія — душею всѣхъ занятій даже въ самыхъ низшихъ слояхъ опыта. {{так в тексте|По сему}}, разсматривая послѣднее, чисто формальное положеніе Критіаса, сынъ Софрониска поставляетъ его въ совершенную противуположность съ своимъ ученіемъ и ищетъ въ немъ именно того, чего ни въ какомъ формализмѣ быть не можетъ, то-есть, возможна ли разсудительность, какъ знаніе разсудительности и другихъ знаній, и какую пользу она принесетъ намъ, когда мы будемъ имѣть о ней такое понятіе?
+|{{перенос2|раз|сматриваемой}} добродѣтели въ самомъ предметѣ. Но вотъ отвѣтъ его: прочія искуства, говоритъ онъ, суть знанія не себя, а чего-нибудь другаго; одна только разсудительность есть знаніе самой разсудительности и прочихъ знаній. Кто не замѣтитъ съ перваго взгляда, что предметъ разсудительности, какъ самознанія, является здѣсь логическимъ понятіемъ и есть не болѣе, какъ чистая форма, — скелетъ науки, которую Фихте называлъ философіею? И какъ искусно Платонъ обличаетъ заблужденія Сократовыхъ учениковъ, которые, искажая мнѣнія своего учителя, бросали ихъ для потѣхи въ толпу софистовъ! Извѣстно, что Сократъ основалъ свою философію также на самопознаніи, слѣдовательно почиталъ ее знаніемъ знаній, то-есть, наукою человѣческой жизни и дѣятельности въ природѣ внутренней и внѣшней. Но этого знанія онъ не отдѣлялъ отъ предметовъ реальныхъ, этой науки не ограничивалъ предѣлами логическихъ понятій: его философія была практическою, его мудрость — аскетикою сердца, его умствованія — {{нет ошибки|душею}} всѣхъ занятій даже въ самыхъ низшихъ слояхъ опыта. {{так в тексте|По сему}}, разсматривая послѣднее, чисто формальное положеніе Критіаса, сынъ Софрониска поставляетъ его въ совершенную противуположность съ своимъ ученіемъ и ищетъ въ немъ именно того, чего ни въ какомъ формализмѣ быть не можетъ, то-есть, возможна ли разсудительность, какъ знаніе разсудительности и другихъ знаній, и какую пользу она принесетъ намъ, когда мы будемъ имѣть о ней такое понятіе?
 Приступая къ рѣшенію перваго вопроса, Сократъ предварительно условливается съ Критіасомъ понимать разсудительность не только какъ знаніе знанія и прочихъ знаній, но и какъ знаніе незнанія, потомъ умозаключаетъ слѣдующимъ образомъ: нѣтъ ниодной душевной силы и ниодной человѣческой дѣятельности, которая не направлялась бы къ извѣстному, отличному отъ себя предмету, а занималась бы собою. Какъ же возможно, чтобы разсудительность, если она есть знаніе знанія и прочихъ знаній, обращалась только къ<!--