Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 3, 1863.pdf/486: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
мНет описания правки
заливка совр.орф. {{ВАР}} *** существующий текст перезаписан ***
 
Тело страницы (будет включаться):Тело страницы (будет включаться):
Строка 1: Строка 1:
<section begin="Содержание десятой книги" />{{ВАР
<section begin="Содержание десятой книги" />его осужденіе основывается на авторитетѣ знатока. ''Знаніе'' же мы приписываемъ единственно тому, кто благоразумно пользуется тѣмъ орудіемъ и въ совершенствѣ знаетъ его природу. Но что надобно думать о подражателѣ? Скажемъ ли, что онъ чрезъ самое употребленіе вещей пріобрѣтаетъ познаніе о томъ, что выражаетъ подражаніемъ? или, чрезъ обращеніе съ людьми, знающими дѣло, доходитъ, можетъ быть, до вѣрнаго о немъ ''мнѣнія''? Но нельзя сказать о немъ ни того, ни другаго, ни третьяго. Свою подражательность онъ направляетъ къ тому, что кажется прекраснымъ безсмысленной народной толпѣ. Итакъ, ясно, что пока его занятія вращаются въ предѣлахъ подражанія, онъ ничего обстоятельно не знаетъ о томъ, чему подражаетъ; а потому его подражаніе относится не къ точной наукѣ, а къ роду занятій шуточныхъ и увеселительныхъ. P. 598 E — 602 B.
|его осужденіе основывается на авторитетѣ знатока. ''Знаніе'' же мы приписываемъ единственно тому, кто благоразумно пользуется тѣмъ орудіемъ и въ совершенствѣ знаетъ его природу. Но что надобно думать о подражателѣ? Скажемъ ли, что онъ чрезъ самое употребленіе вещей пріобрѣтаетъ познаніе о томъ, что выражаетъ подражаніемъ? или, чрезъ обращеніе съ людьми, знающими дѣло, доходитъ, можетъ быть, до вѣрнаго о немъ ''мнѣнія''? Но нельзя сказать о немъ ни того, ни другаго, ни третьяго. Свою подражательность онъ направляетъ къ тому, что кажется прекраснымъ безсмысленной народной толпѣ. Итакъ, ясно, что пока его занятія вращаются въ предѣлахъ подражанія, онъ ничего обстоятельно не знаетъ о томъ, чему подражаетъ; а потому его подражаніе относится не къ точной наукѣ, а къ роду занятій шуточныхъ и увеселительныхъ. P. 598 E — 602 B.


Поэзія, занимающаяся подражаніемъ, ''нисколько не способствуетъ и къ образованію нравовъ''. Чтобы убѣдиться въ этомъ, надобно внимательно разсмотрѣть, которую часть души упражняетъ она, — худшую, или превосходнѣйшую. Она представляетъ намъ людей, или возбуждаемыхъ къ чему-нибудь насильственно, или дѣйствующихъ по своей волѣ, и притомъ такъ, что тѣ люди либо надѣются чего-нибудь хорошаго, либо боятся чего-нибудь худаго, и потому либо скорбятъ, либо радуются. Но въ такомъ родѣ дѣятельности, душа нисколько не наслаждается спокойствіемъ, а напротивъ, силою различныхъ мнѣній, безпокойныхъ движеній и столкновеній влечется туда и сюда; тогда какъ мудрецъ, волненія души укрощая силою ума, случайности фортуны будетъ переносить ровнѣе и никогда не потеряетъ мужества и постоянства. Равнодушіе и постоянство мудреца не представляютъ пріятнаго разнообразія: напротивъ, такъ называемое τὸ ἀγανακτητικόν никогда не бываетъ постоянно и сильно забавляетъ людей своимъ разнообразіемъ. Поэтому-то большею частію и бываетъ, что поэты-подражатели, чтобы угодить толпѣ, направляютъ свое подражаніе къ выраженію того возмущеннаго и мѣняющагося состоянія нравственности. Итакъ, поэзія, занимающаяся подражаніемъ, благопріятствуетъ особенно худшей части души, и нетолько возбуждаетъ ее, но и питаетъ и укрѣпляетъ, а лучшую и превосходнѣйшую, то-есть разумную, ослабляетъ и унижаетъ;<section end="Содержание десятой книги" />
Поэзія, занимающаяся подражаніемъ, ''нисколько не способствуетъ и къ образованію нравовъ''. Чтобы убѣдиться въ этомъ, надобно внимательно разсмотрѣть, которую часть души упражняетъ она, — худшую, или превосходнѣйшую. Она представляетъ намъ людей, или возбуждаемыхъ къ чему-нибудь насильственно, или дѣйствующихъ по своей волѣ, и притомъ такъ, что тѣ люди либо надѣются чего-нибудь хорошаго, либо боятся чего-нибудь худаго, и потому либо скорбятъ, либо радуются. Но въ такомъ родѣ дѣятельности, душа нисколько не наслаждается спокойствіемъ, а напротивъ, силою различныхъ мнѣній, безпокойныхъ движеній и столкновеній влечется туда и сюда; тогда какъ мудрецъ, волненія души укрощая силою ума, случайности фортуны будетъ переносить ровнѣе и никогда не потеряетъ мужества и постоянства. Равнодушіе и постоянство мудреца не представляютъ пріятнаго разнообразія: напротивъ, такъ называемое τὸ ἀγανακτητικόν никогда не бываетъ постоянно и сильно забавляетъ людей своимъ разнообразіемъ. Поэтому-то большею частію и бываетъ, что поэты-подражатели, чтобы угодить толпѣ, направляютъ свое подражаніе къ выраженію того возмущеннаго и мѣняющагося состоянія нравственности. Итакъ, поэзія, занимающаяся подражаніемъ, благопріятствуетъ особенно худшей части души, и нетолько возбуждаетъ ее, но и питаетъ и укрѣпляетъ, а лучшую и превосходнѣйшую, то-есть разумную, ослабляетъ и унижаетъ;<!--
-->|<!--
-->его осуждение основывается на авторитете знатока. ''Знание'' же мы приписываем единственно тому, кто благоразумно пользуется тем орудием и в совершенстве знает его природу. Но что надобно думать о подражателе? Скажем ли, что он чрез самое употребление вещей приобретает познание о том, что выражает подражанием? или, чрез обращение с людьми, знающими дело, доходит, может быть, до верного о нём ''мнения''? Но нельзя сказать о нём ни того, ни другого, ни третьего. Свою подражательность он направляет к тому, что кажется прекрасным бессмысленной народной толпе. Итак, ясно, что пока его занятия вращаются в пределах подражания, он ничего обстоятельно не знает о том, чему подражает; а потому его подражание относится не к точной науке, а к роду занятий шуточных и увеселительных. P. 598 E — 602 B.

Поэзия, занимающаяся подражанием, ''нисколько не способствует и к образованию нравов''. Чтобы убедиться в этом, надобно внимательно рассмотреть, которую часть души упражняет она, — худшую, или превосходнейшую. Она представляет нам людей, или возбуждаемых к чему-нибудь насильственно, или действующих по своей воле, и притом так, что те люди либо надеются чего-нибудь хорошего, либо боятся чего-нибудь худого, и потому либо скорбят, либо радуются. Но в таком роде деятельности, душа нисколько не наслаждается спокойствием, а напротив, силою различных мнений, беспокойных движений и столкновений влечется туда и сюда; тогда как мудрец, волнения души укрощая силою ума, случайности фортуны будет переносить ровнее и никогда не потеряет мужества и постоянства. Равнодушие и постоянство мудреца не представляют приятного разнообразия: напротив, так называемое τὸ ἀγανακτητικόν никогда не бывает постоянно и сильно забавляет людей своим разнообразием. Поэтому-то большею частью и бывает, что поэты-подражатели, чтобы угодить толпе, направляют свое подражание к выражению того возмущенного и меняющегося состояния нравственности. Итак, поэзия, занимающаяся подражанием, благоприятствует особенно худшей части души, и нетолько возбуждает ее, но и питает и укрепляет, а лучшую и превосходнейшую, то есть разумную, ослабляет и унижает;}}<section end="Содержание десятой книги" />