Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 6, 1879.pdf/522: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
мНет описания правки
Статус страницыСтатус страницы
-
Не вычитана
+
Вычитана
Тело страницы (будет включаться):Тело страницы (будет включаться):
Строка 1: Строка 1:
<section begin="Критиас" /><!-- {{pl||D}}{{pl||E}}{{pl|120}} -->{{перенос2|на|казывая}} и присуждая къ смерти, кого захочетъ; взаимные же ихъ отношенія и общеніе власти опредѣлялись предписаніями Посейдона, какъ ихъ передавалъ законъ и надписи, начертанные еще предками на орихалковомъ столпѣ, что находился посрединѣ острова, въ капище Посейдона. Туда собирались они попеременно, то на пятый, то на шестой годъ, воздавая честь въ равной долѣ и четному и нечетному числу<ref>В этой подробности разсказа — о пятилетнемъ и шестилетнемъ (нечетномъ и четномъ) срокахъ собраній, — принадлежитъ ли она дѣйствительно этому преданію, или измышлена Платономъ, нельзя не заметить близкаго родства съ пиѳагорейскимъ ученіемъ о числахъ. Извѣстно, что, по Пиѳагору, единица ещё не составляла въ собственномъ смыслѣ числа, а считалась только субстратомъ всѣхъ чиселъ. Два поэтому есть первое четное, а три — первое нечетное число. Затѣмъ, пяти придавалось значеніе какъ суммѣ, а шести — какъ произведенію этихъ первыхъ чиселъ (2+3=5; 2х3=6). — Можетъ быть, такое же символическое значеніе имѣютъ и другіе числовые подробности, которыхъ не мало встрѣчаемъ въ «Критіасѣ».</ref>; и собравшись, совещались объ общихъ дѣлахъ, или же разбирали, не сдѣлалъ ли кто какого проступка, и творили судъ. Но, приступая къ суду, сперва давали они другъ другу вотъ какое завереніе. В виду пасущихся на свободѣ буйволовъ, они, въ числѣ десяти, оставшись одни въ капище Посейдона и помолившись богу, чтобы имъ захватить пріятную для него жертву, безъ желѣза, съ одними дубинами и петлями, выходили на ловлю, и пойманнаго буйвола приводили къ столпу и закалывали на вершинѣ его, надъ надписями. А на столпѣ, кромѣ законовъ, было (написано) заклятіе, призывавшѣе великіе бедствія на непослушныхъ. Такъ вотъ, когда, совершивъ жертвоприношеніе по своимъ законамъ, освящали они на жертву все члены буйвола, — въ это время, замешавъ предварительно чашу<ref>Т. е., растворивъ, по обычаю, водою приготовленное въ общей чашѣ вино.</ref>, бросали въ нея за каждаго по комку свѣрнувшейся крови, а прочее, вычистивши столпъ, предавали огню. Затѣмъ, черпая изъ чаши золотыми кубками и<ref follow="p521">частью законовъ, потому что ниже говорится о нѣкоторыхъ законахъ, которымъ должны были подчиняться сами дари.</ref><section end="Критиас" />
<section begin="Критиас" />{{перенос2|на|казывая}} и присуждая къ смерти, кого захочетъ; взаимныя же ихъ отношенія и общеніе власти опредѣлялись предписаніями Посидона, какъ ихъ передавалъ законъ и надписи, начертанныя еще предками на орихалковомъ столпѣ, что{{гравис}} находился посрединѣ острова, въ капищѣ Посейдона. Туда {{pl|119|D}} собирались они поперемѣнно, то на пятый, то на шестой годъ, воздавая честь въ равной долѣ и четному и нечетному числу<ref>Въ этой подробности разсказа — о {{razr|пятилѣтнемъ и шестилѣтнемъ}} (нечетномъ и четномъ) срокахъ собраній, — принадлежитъ ли она дѣйствительно этому преданію, или измышлена Платономъ, нельзя не замѣтить близкаго родства съ пиѳагорейскимъ ученіемъ о числахъ. Извѣстно, что, по Пиѳагору, единица еще не составляла въ собственномъ смыслѣ числа, а считалась только субстратомъ всѣхъ чиселъ. Два поэтому есть первое четное, а {{razr|три}} — первое нечетное число. Затѣмъ, пяти придавалось значеніе какъ суммѣ, а шести — какъ произведенію этихъ первыхъ чиселъ (2+3=5; 2х3=6). — Можетъ быть, такое же символическое значеніе имѣютъ и другія числовыя подробности, которыхъ не мало встрѣчаемъ въ «Критіасѣ».</ref>; и собравшись, совѣщались объ общихъ дѣлахъ, или же разбирали, не сдѣлалъ ли кто какого проступка, и творили судъ. Но, приступая къ суду, сперва давали они другъ другу вотъ какое завѣреніе. Въ виду пасущихся на свободѣ буйволовъ, они, въ числѣ десяти, оставшись одни въ капищѣ Посидона и помолившись богу, чтобы имъ {{pl|119|E}} захватить пріятную для него жертву, безъ желѣза, съ однѣми дубинами и петлями, выходили на ловлю, и пойманнаго буйвола приводили къ столпу и закалывали на вершинѣ его, надъ надписями. А на столпѣ, кромѣ законовъ, было (написано) заклятіе, призывавшее великія бѣдствія на непослушныхъ. Такъ вотъ, когда, совершивъ жертвоприношеніе по своимъ законамъ, освящали они на жертву всѣ члены буйвола, — въ это время, замѣшавъ {{pl|120}} предварительно чашу<ref>Т. е., растворивъ, по обычаю, водою приготовленное въ общей чашѣ вино.</ref>, бросали въ нее за каждаго по комку свернувшейся крови, а прочее, вычистивши столпъ, предавали огню. Затѣмъ, черпая изъ чаши золотыми кубками и<ref follow="p521">частью законовъ, потому что ниже говорится о нѣкоторыхъ законахъ, которымъ должны были подчиняться сами цари.</ref><section end="Критиас" />

______________
______________