Страница:1870, Russkaya starina, Vol 1. №1-6.pdf/276: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
 
 
Статус страницыСтатус страницы
-
Не вычитана
+
Вычитана
Тело страницы (будет включаться):Тело страницы (будет включаться):
Строка 1: Строка 1:
стереженія, сокращенія, а главное знавъ, что я понялъ фразу, хотя бн она только начиналась одной буквой—этотъ знакъ способствовалъ быстрой текучести рѣчи я часто весь разговоръ состоялъ изъ начальныхъ букв?. фразы, безпрестанно прерываемой знакомъ: «я понимая». Къ довершенію полнаго изображенія картины а долженъ упомянуть объ обожженной палочкѣ ивъ вѣника, случайно выроненной, когда подметали мою тюрьму. Эта обожженная палочка замѣнила мнѣ пальцы, распухшіе отъ безпрестаннаго стучанія и ногти отъ невыносимой боли. — При этомъ не могу не улыбнуться при воспоминаніи — когда намъ, по прочтеніи сентенціи, позволено было видѣться съ родными когда я въ присутствіи коменданта Сукина передалъ эту палочку одной изъ сестеръ, сказавъ ей тихо: «ргепег, с’езі піа Іап^ие». Разрѣшеніе нхъ недоумѣній длилось долго — до ихъ прибытія въ Селенгинскъ, куда онѣ приѣхали, чтобъ раздѣлить участь братьевъ.
{{Перенос2|предо|стереженія}}, сокращенія, а главное знакъ, что я {{razr2|понялъ фразу}}, хотя бы она только начиналась одной буквой — этотъ знакъ способствовалъ быстрой текучести рѣчи и часто весь разговоръ состоялъ изъ начальныхъ буквъ фразы, безпрестанно прерываемой знакомъ: «{{razr2|я понимаю}}». Къ довершенію полнаго изображенія картины я долженъ упомянуть объ обожженной палочкѣ изъ вѣника, случайно выроненной, когда подметали мою тюрьму. Эта обожженная палочка замѣнила мнѣ пальцы, распухшіе отъ безпрестаннаго стучанія и ногти отъ невыносимой боли. — При этомъ не могу не улыбнуться при воспоминаніи — когда намъ, по прочтеніи сентенціи, позволено было видѣться съ родными и когда я въ присутствіи коменданта Сукина передалъ эту палочку одной изъ сестеръ, сказавъ ей тихо: «{{razr2|prenez, c'est ma langue}}». Разрѣшеніе нхъ недоумѣній длилось долго — до ихъ прибытія въ Селенгинскъ, куда онѣ приѣхали, чтобъ раздѣлить участь братьевъ.


Мнѣ остается объяснить, отъ чего происходило такое продолжительное недоумѣніе брата, когда я пытался передать ему мою азбуку. Онъ, также какъ и я, чувствовалъ неодолимую потребность бесѣдовать со мною. Къ его несчастію, постукивая стѣну въ различныхъ мѣстахъ, онъ напалъ на такое мѣсто, гдѣ толстая стѣна, болѣе аршина толщиною, была пробита сквознымъ четыреугохьныхъ отверстіемъ, заложеннымъ только однимъ рядомъ кирпичей. Но звукамъ въ пустомъ пространствѣ онъ заключилъ, что и съ моей стороны отверстіе было заложено только однимъ рядомъ кирпичей, н возымѣлъ намѣреніе просверлить этотъ рядъ, и потомъ, заставивъ меня сдѣлать тоже съ моей стороны — сообщаться изустно. Просверлить.... Это такъ легко сказать, но исполнить—это другое дѣло.... Какъ и чѣмъ братъ мой могъ исполнить свое намѣреніе — составляетъ эпизодъ самый занимательный нашей тюремной жизни, и доказываетъ, какъ настойчивая воля беретъ верхъ надъ всѣми затрудненіями. Онъ началъ съ того, что выломилъ одно врыло изъ жестяной пер-петюэльки, затѣмъ это крыло, въ продолженіи двухъ недѣль, вострилъ н точилъ на кирпичѣ печи, куда глазъ часового не достигалъ. Потомъ этимъ ивЬтрумеитоиъ, ночью, отщепилъ длинную лучину отъ ножки своей кровати. Для соединенія этого ножика съ лучиною, онъ употребилъ нитки, вырванныя изъ одѣ-
Мнѣ остается объяснить, отъ чего происходило такое продолжительное недоумѣніе брата, когда я пытался передать ему мою азбуку. Онъ, также какъ и я, чувствовалъ неодолимую потребность бесѣдовать со мною. Къ его несчастію, постукивая стѣну въ различныхъ мѣстахъ, онъ напалъ на такое мѣсто, гдѣ толстая стѣна, болѣе аршина толщиною, была пробита сквознымъ четыреугохьнымъ отверстіемъ, заложеннымъ только однимъ рядомъ кирпичей. По звукамъ въ пустомъ пространствѣ онъ заключилъ, что и съ моей стороны отверстіе было заложено только однимъ рядомъ кирпичей, и возымѣлъ намѣреніе просверлить этотъ рядъ, и потомъ, заставивъ меня сдѣлать тоже съ моей стороны — сообщаться изустно. Просверлить.... Это такъ легко сказать, но исполнить — это другое дѣло.... Какъ и чѣмъ братъ мой могъ исполнить свое намѣреніе — составляетъ эпизодъ самый занимательный нашей тюремной жизни, и доказываетъ, какъ настойчивая воля беретъ верхъ надъ всѣми затрудненіями. Онъ началъ съ того, что выломилъ одно крыло изъ жестяной перпетюэльки, затѣмъ это крыло, въ продолженіи двухъ недѣль, вострилъ и точилъ на кирпичѣ печи, куда глазъ часового не достигалъ. Потомъ этимъ инструмеитомъ, ночью, отщепилъ длинную лучину отъ ножки своей кровати. Для соединенія этого ножика съ лучиною, онъ употребилъ нитки, вырванныя изъ {{Перенос|одѣ|яла}}