|
}}
'''Infĕri,''' Представление о подземном мире, царстве смерти и жилище [[РСКД/Аид|Аида]] ({{lang|grc|ΆΐδηςἈΐδης, ΆϊδωνεύςἈϊδωνεύς, Ἄϊς}}), называющемся в послегомеровский период тем же именем, как и само божество, а именно {{lang|grc|Ἄιδης}}, у Гомера еще неопределенно и просто. Это темное место внутри земли (''Il.'' 20, 61), имеющее вход и преддверие на крайнем западе, по ту сторону Океана, куда уже не проникают лучи солнца. В это преддверие пришел [[РСКД/Одиссей|Одиссей]] (''Od.'' 10, 508 слл.), чтобы вызвать из мрака подземного мира Тиресия и других умерших. Он высадился на западном краю Океана, в стране погруженных в туман и облака киммерийцев, народа тьмы, на суровом берегу, где находятся рощи Персефоны, состоящие из неплодородных тополей и ив. ''Od.'' 10, 508. 11, 14. Асфодельский луг начинается в этом преддверии подземного мира, но простирается под землею через все пространство ада. ''Od.'' 11, 539. 573. 24, 13. В [[РСКД/Эреб|Эреб]], т. е. в более густой мрак, собственное местопребывание Аида, не проник Одиссей. ''Od.'' 11, 564; ср. 627 слл. В последующие столетия помещение ада было определено подробнее и наполнено разнообразными существами. В подземное царство с поверхности земли спускались страшные расселины, напр., пещера при [[РСКД/Тенар|Тенаре]], в Гермионе, на Колоне близ Афин, у Кум в Италии. Сам ад обтекали большие мутные реки. У Гомера еще нет окружающих ад рек. Он называет в некоторых местах Стигс, как реку подземного мира (''Il.'' 8, 369. ''Od.'' 5, 185); она является у него представительницей подземного мира, и потому боги клянутся ее именем, выражая этим, что они готовы потерпеть смерть и уничтожение, если нарушат клятву. В подобном виде Стигс является и у Гесиода; как лицо — это самая выдающаяся дочь Океана и Тефеи; от нее родились {{lang|grc|Ζῆλος, Νίκη, Κράτος}} и {{lang|grc|Βίη}}; Зевс высоко почитает ее и назначает, чтобы самой священной клятвой для богов была клятва ее именем. Она живет при входе в ад, в высокой горной пещере, подпираемой серебряными столбами; река ее — рукав Океана и течет из десятого его источника (''theod.'' 361. 383 слл., 775 слл.). Здесь, как и у Гомера, нет речи о том, что ад обтекается реками. Других рек подземного мира не встречается у Гесиода, а у Гомера, кажется, Стигс также первоначально единственная подземная река. Только ''Od.'' 10, 513 упоминается об [[РСКД/Ахеронт|Ахеронте]], в который в западной части входа в преисподнюю впадает Пирифлегитонт, и о [[РСКД/Кокит|Коките]], который вытекает из Стигса. Но это место, вероятно, позднейшая вставка. По более позднему представлению, эти реки обтекают ад и окружают его со всех сторон. Об Ахеронте см. {{razr2|[[РСКД/Acheron|Acheron]]}}. У Вергилия (''А.'' 6. 296) говорится, что он впадает в Кокит, медленно текущую, болотистую реку, и вместе с ним образует Стигское озеро (6, 323). Когда стали представлять ад окруженным реками, оказалась необходимость в перевозчике, который перевозил бы умерших через реки и через Стигское и Ахеронское озера. Таковым является в период после Гомера [[РСКД/Харон|Харон]] ({{lang|grc|Χάρων}} от {{lang|grc|χαίρω}}, муж радости, евфимизм, вместо муж печали). Пирифлегитонт или Флегетонт, который обыкновенно соединяется с остальными реками, представляется ужасным огненным потоком и по причине этого свойства у Вергилия (''А.'' 6, 548 слл.), отдельно от других обтекает Тартар, место мук, составляющее у Вергилия особенную часть преисподней. К числу рек во времена после Гомера присоединилась еще Лефа, река забвения, из которой души пьют забвение своей земной жизни. У ворот подземного мира сторожем находился [[РСКД/Кербер|Кербер]], многоглавый пес, произведенный Тифаоном и Ехидною (''Hesiod. theod.'' 311), медноголосый, ужасно дикий, по позднейшему представлению, треглавый, с хвостом и гривой, состоящими из змей. ''Verg. A.'' 6, 417. ''Ov. met.'' 4. 450. Входящих он пропускал спокойно, но не выпускал никого обратно. Гомер упоминает «Аидова пса», которого Геракл принес на землю, в двух местах (''Il.'' 8, 367. ''Od.'' 11, 623), не называя его, однако, по имени и не обозначая его как сторожа при входе в ад, чего, впрочем, нет и у Гесиода. У Гомера (''Od.'' 11, 568) творящий суд царь Миной, охотящийся [[РСКД/Орион|Орион]] (572) и грозящий своим луком Геракл (601) упоминаются в том виде, что они, будучи тенями, продолжают исполнять то, чем занимались во время жизни на свете. Впрочем, все это место «Одиссеи» (11, 565—627) — позднейшая вставка. Мысль о том, что будто бы жизнь в подземном мире нечто иное, как отражение и бессодержательное продолжение земной жизни, еще чужда Гомеру. Позднее [[РСКД/Миноя|Миноя]] сделали судьею в преисподней над умершими, а кроме того, такими же судьями считали Радамантия, [[РСКД/Эак|Эака]] и [[РСКД/Триптолем|Триптолема]]. По словам Платона, Радамантий судит азиатов, Эак европейцев, а Миною Зевс поручил решение сомнительных случаев. Эак считается обыкновенно также [[РСКД/Ключник|ключником]] ада и изображается с ключом и [[РСКД/Скипетр|скипетром]]. Это представление о судьях в преисподней могло образоваться лишь тогда, когда стали верить в награду и наказание на том свете за действия, совершенные во время земной жизни. В Гомеровские времена этого верования еще не было, и места о наказаниях, которым подвергаются [[РСКД/Титий|Титий]], [[РСКД/Тантал|Тантал]] и Сизиф (''Od.'' 11, 576), признаны позднейшими вставками. Притом эти наказания не наложены на них в силу учиненного над ними суда в подземном мире, но являются как бы последствиями проклятия, которому они были преданы богами еще во время земной жизни. В последнее время к этим представителям грешников, караемых богами после смерти, прибавили еще [[РСКД/Иксион|Иксиона]], Данаид, Салмонея. Пирифоя, Флегия и др. Когда это разделение умерших на награждаемых и караемых установилось, тогда и назначили для каждого из этих двух разрядов особые места в подземном мире и определили Тартар как место муки (''Plat. r. р.'' 10 p. 616 A. ''Verg. A.'' 6, 534 слл.), а Елисий как место блаженства (''Verg. A.'' 6, 637 слл.); относительно же тех, которые вели жизнь среднюю между добром и злом, полагали, что они скитаются по Асфодельскому лугу в виде бестелесных теней. Тартар (как лицо, он считается сыном [[РСКД/Эфира|Эфира]] и Земли, произведший с Землею Гигантов и Тифоея. ''Hesiod. theod.'' 821) у Гомера обозначает место заключения Титанов, совершенно различное от ада. Между тем как ад находится в земле, Тартар помещается на самом глубоком конце земли и моря, на таком расстоянии под земною поверхностью, на каком небо находится над нею. ''Hom. Il.'' 8, 13 слл.; ср. ''Hesiod. theog,'' 720 слл. Однако в другом месте (''Hesiod. scut.'' 255) Тартар сопоставляется с адом. Впоследствии слово Тартар употреблялось для обозначения подземного мира вообще. Об Елисии см. {{razr2|[[РСКД/Elysium|Elysium]]}}. Представления о состоянии людей после смерти в гомеровских песнях различны, смотря по времени происхождения отдельных частей [[РСКД/Эпос|эпоса]]. По древнейшему представлению, свойственному Гомеру, умершие являются тенями, имеющими лишь наружный вид прежнего тела, но без плотности, без силы, без плоти и костей, без голоса и без сознания, которое они могут получить на короткое время, лишь выпивая кровь, т. е. принимая в себя телесное существо; для существования личности тело является главным делом; душа, {{lang|grc|ψυχή}}, оживляющая тело, хотя и удерживается и сохраняется от полного уничтожения, но при смерти лишается своего настоящего бытия; духовная сила человека, {{lang|grc|φρένες}}, погибает. Дальнейшее развитие, каковое представляет, напр., гомеровское место о Миное, состоит в том, что у некоторых личностей сохраняется и после смерти характерный образ или любимое их занятие при жизни. Третья степень развития обозначается представлением (''Hom. Od.'' 24), по которому умершие, и не напиваясь крови, обладают сознанием и словом, значит, сохраняют свою личность. На этом далее основывается и то верование, что умершие различным образом могут влиять на земную жизнь. При всех этих укоренившихся и в сознании народа верованиях, даже после того, когда таинственные учения (см. {{razr2|[[РСКД/Eleusinia|Eleusinia]]}}) и философия распространили более отрадные надежды на загробную жизнь, все-таки осталось в силе свойственно грекам чувство, что жизнь в свете составляет единственный предмет желания и что радость находится по эту сторону могилы. «Быть поденщиком на земле лучше, чем властвовать надо всеми тенями», — говорил Ахиллей в преисподней (''Hom. Od.'' 11, 489). Человек ухватывается за земную жизнь, и, даже после смерти желая, хотя бы и только мысленно, жить на земле в памяти людей, он хочет, чтобы его оплакивали, хоронили и поминали его (''Od.'' 11, 71 слл.). Римляне восприняли греческие представления о подземном мире, но и национальные их воззрения не совсем потеряли свои силы. Подземный мир (inferi) и божество, управляющее им, называлось Orcus; встречается и название mundus, в особенности в выражении: mundus patet. См. Religiosi dies; далее: Manes, Lares, Larvae.
|
