Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 3, 1863.pdf/486: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
мНет описания правки
Тело страницы (будет включаться):Тело страницы (будет включаться):
Строка 1: Строка 1:
<section begin="Содержание десятой книги" />его осужденіе основывается на авторитетѣ знатока. ''Знаніе'' же мы приписываемъ единственно тому, кто благоразумно пользуется тѣмъ орудіемъ и въ совершенствѣ знаетъ его природу. Но что надобно думать о подражатѣлѣ? Скажемъ ли, что онъ чрезъ самое употребленіе вещей пріобрѣтаетъ познаніе о томъ, что выражаетъ подражаніемъ? или, чрезъ обращеніе съ людьми, знающими дѣло, доходитъ, можетъ быть, до вѣрнаго о немъ ''мнѣнія''? Но нельзя сказать о немъ ни того, ни другаго, ни третьяго. Свою подражательность онъ направляетъ къ тому, что кажется прекраснымъ безсмысленной народной толпѣ. Итакъ, ясно, что пока его занятія вращаются въ предѣлахъ подражанія, онъ ничего обстоятельно не знаетъ о томъ, чему подражаетъ; а потому его подражаніе относится не къ точной наукѣ, а къ роду занятій шуточныхъ и увеселительныхъ. P. 598 E — 602 B.
<section begin="Содержание десятой книги" />его осужденіе основывается на авторитетѣ знатока. ''Знаніе'' же мы приписываемъ единственно тому, кто благоразумно пользуется тѣмъ орудіемъ и въ совершенствѣ знаетъ его природу. Но что надобно думать о подражателѣ? Скажемъ ли, что онъ чрезъ самое употребленіе вещей пріобрѣтаетъ познаніе о томъ, что выражаетъ подражаніемъ? или, чрезъ обращеніе съ людьми, знающими дѣло, доходитъ, можетъ быть, до вѣрнаго о немъ ''мнѣнія''? Но нельзя сказать о немъ ни того, ни другаго, ни третьяго. Свою подражательность онъ направляетъ къ тому, что кажется прекраснымъ безсмысленной народной толпѣ. Итакъ, ясно, что пока его занятія вращаются въ предѣлахъ подражанія, онъ ничего обстоятельно не знаетъ о томъ, чему подражаетъ; а потому его подражаніе относится не къ точной наукѣ, а къ роду занятій шуточныхъ и увеселительныхъ. P. 598 E — 602 B.


Поэзія, занимающаяся подражаніемъ, ''нисколько не способствуетъ и къ образованію нравовъ''. Чтобы убѣдиться въ этомъ, надобно внимательно разсмотрѣть, которую часть души упражняетъ она, — худшую, или превосходнѣйшую. Она представляетъ намъ людей, или возбуждаемыхъ къ чему-нибудь насильственно, или дѣйствующихъ по своей волѣ, и притомъ такъ, что тѣ люди либо надѣются чего-нибудь хорошаго, либо боятся чего-нибудь худаго, и потому либо скорбятъ, либо радуются. Но въ такомъ родѣ дѣятельности, душа нисколько не наслаждается спокойствіемъ, а напротивъ, силою различныхъ мнѣній, безпокойныхъ движеній и столкновеній влечется туда и сюда; тогда какъ мудрецъ, волненія души укрощая силою ума, случайности фортуны будетъ переносить ровнѣе и никогда не потеряетъ мужества и постоянства. Равнодушіе и постоянство мудреца не представляютъ пріятнаго разнообразія: напротивъ, такъ называемое τὸ ἀγανακτητικόν никогда не бываетъ постоянно и сильно забавляетъ людей своимъ разнообразіемъ. Поэтому-то большею частію и бываетъ, что поэты-подражатели, чтобы угодить толпѣ, направляютъ свое подражаніе къ выраженію того возмущеннаго и мѣняющагося состоянія нравственности. Итакъ, поэзія, занимающаяся подражаніемъ, благопріятствуетъ особенно худшей части души, и нетолько возбуждаетъ ее, но и питаетъ и укрѣпляетъ, а лучшую и превосходнѣйшую, то-есть разумную, ослабляетъ и унижаетъ;<section end="Содержание десятой книги" />
Поэзія, занимающаяся подражаніемъ, ''нисколько не способствуетъ и къ образованію нравовъ''. Чтобы убѣдиться въ этомъ, надобно внимательно разсмотрѣть, которую часть души упражняетъ она, — худшую, или превосходнѣйшую. Она представляетъ намъ людей, или возбуждаемыхъ къ чему-нибудь насильственно, или дѣйствующихъ по своей волѣ, и притомъ такъ, что тѣ люди либо надѣются чего-нибудь хорошаго, либо боятся чего-нибудь худаго, и потому либо скорбятъ, либо радуются. Но въ такомъ родѣ дѣятельности, душа нисколько не наслаждается спокойствіемъ, а напротивъ, силою различныхъ мнѣній, безпокойныхъ движеній и столкновеній влечется туда и сюда; тогда какъ мудрецъ, волненія души укрощая силою ума, случайности фортуны будетъ переносить ровнѣе и никогда не потеряетъ мужества и постоянства. Равнодушіе и постоянство мудреца не представляютъ пріятнаго разнообразія: напротивъ, такъ называемое τὸ ἀγανακτητικόν никогда не бываетъ постоянно и сильно забавляетъ людей своимъ разнообразіемъ. Поэтому-то большею частію и бываетъ, что поэты-подражатели, чтобы угодить толпѣ, направляютъ свое подражаніе къ выраженію того возмущеннаго и мѣняющагося состоянія нравственности. Итакъ, поэзія, занимающаяся подражаніемъ, благопріятствуетъ особенно худшей части души, и нетолько возбуждаетъ ее, но и питаетъ и укрѣпляетъ, а лучшую и превосходнѣйшую, то-есть разумную, ослабляетъ и унижаетъ;<section end="Содержание десятой книги" />