Внушения «хефов» и откровения «ахентов» (Троцкий): различия между версиями

Но на чем же построил все-таки франко-русский агент повествование о том, как он меня видел (лопни мои глаза!) в передних Геда и Самба? А вот тут самое интересное и есть. Дело в том, что в самом начале войны, собираясь во Францию, я действительно просил по телеграфу из Цюриха Плеханова (о {{Опечатка|позизиции|позиции}} которого тогда у меня, да и у всех «цюрихчан», не было никаких определенных сведений) прислать мне письмо к Геду — на случай, если бы мне пришлось обратиться к нему за содействием. Вскоре после получения этого письма, будучи еще в Швейцарии, я узнал о подвигах Плеханова в Париже и тогда же решил письмом его не пользоваться. Мне достаточно было пробыть несколько дней в Париже и осмотреться, чтобы решить вообще не обращаться к Геду — ни в качестве журналиста, ни тем более в качестве социалиста. Самба я вообще не имел в виду. Помнится, я тогда же рассказывал товарищам (в частности Мартову и Владимирову) о письме Плеханова, остающемся «без употребления». Когда Плеханов просил с.-д. депутатов Думы «успокоить» его голосованием за кредиты, я разыскал его письмо и хотел вернуть автору, но воздержался от этой демонстрации, считая, что и без того все ясно…

 

 

А ахент — его дело маленькое: он получил от «хефа», осторожно сохраняющего в таких случаях свое «инкогнито», сведение о письме и немедленно же, затрепетав всеми конечностями, «увидел» меня в передних Геда и Самба.