Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 3, 1863.pdf/344: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
м опечатки
м →‎top: орфография, replaced: то есть → то-есть, ё → е, чѣмъ → чемъ (2)
Тело страницы (будет включаться):Тело страницы (будет включаться):
Строка 1: Строка 1:
<section begin="Книга шестая" /><!-- {{pl||E}}{{pl|508}}{{pl|508|B}}{{pl|508|C}} -->что зреніе и зримое нуждаются? — Какъ? — Пусть въ очахъ будетъ зреніе, и имеющій его желалъ бы воспользоваться имъ: но хотя бы очамъ и присущи были цвѣтá, — если не привзойдетъ третій, особенно къ тому назначенный родъ, — зреніе, знаешь, ничего не увидитъ, и цвѣтá останутся незримыми. — О чѣмъ же это говоришь ты? спросилъ онъ. — О томъ именно, что ты называешь свѣтомъ, отвѣчалъ я. — Справедливо, сказалъ онъ. — Стало-быть, немаловажна идея — чувство зренія и сила быть зримымъ: они сочетались<ref>''Они сочетались'', разумѣется: сочетались τὸ ἀκούειν καὶ τὸ ἀκούεσθαι, τὸ ὁρᾶν καὶ τὸ ὁρᾶσθαι, a не зреніе и свѣтъ. Поэтому и выше ἡ τοῦ ὁρᾶσθαι δύναμις относится не къ свѣту, a къ предмету, имеющему способность быть видимымъ.</ref> такимъ союзомъ, который ценнѣе другихъ союзовъ, если только свѣтъ можетъ быть оценяемъ. — Конечно, далеко не можетъ, сказалъ онъ. — Такъ кого же изъ небесныхъ боговъ признаешь ты господствующею причиною, по которой свѣтъ дѣлаетъ то, что зреніе у насъ прекрасно видитъ, а зримое видится? — Toro же, кого и ты, и другіе, сказалъ онъ: явно, что спрашиваешь о солнцѣ. — Не прирождено ли<ref>''Не прирождено ли'', ἄρ’ οὖν πέρυκεν, — то есть не условливается ли наше зреніе этимъ богомъ?</ref> наше зреніе къ этому богу? — Какъ? — Солнцѣ не есть ни зреніе само по себѣ, ни то, въ чѣмъ оно находится, и что мы называемъ глазомъ. — Конечно нѣтъ. — Глазъ есть только солнцеобразнейшѣе, думаю, изъ чувственныхъ орудій. — И очень. — Такъ и сила, которую имѣетъ это орудіе, не получается ли какъ бы хранящаяся въ нёмъ, въ видѣ истеченія? — Безъ сомнѣнія. — Слѣдовательно, и солнцѣ, хотя оно не зреніе, не есть ли причина зренія, которымъ само усматривается? — Такъ, сказалъ онъ. — Полагай же, примолвилъ я, что это-то называется у меня порожденіемъ блага, поколику оно родило подобное себѣ благо. Что значитъ самое благо въ мѣстѣ мыслимомъ по отношенію къ уму и къ умосозерцаемому: то же значитъ и солнцѣ вмѣстѣ видимомъ по отношенію къ зренію и къ зримому. — Какъ? спросилъ онъ; раскрой мнѣ это. — Глаза, продолжалъ я, когда направляютъ ихъ<section end="Книга шестая" />
<section begin="Книга шестая" /><!-- {{pl||E}}{{pl|508}}{{pl|508|B}}{{pl|508|C}} -->что зреніе и зримое нуждаются? — Какъ? — Пусть въ очахъ будетъ зреніе, и имеющій его желалъ бы воспользоваться имъ: но хотя бы очамъ и присущи были цвѣтá, — если не привзойдетъ третій, особенно къ тому назначенный родъ, — зреніе, знаешь, ничего не увидитъ, и цвѣтá останутся незримыми. — О чемъ же это говоришь ты? спросилъ онъ. — О томъ именно, что ты называешь свѣтомъ, отвѣчалъ я. — Справедливо, сказалъ онъ. — Стало-быть, немаловажна идея — чувство зренія и сила быть зримымъ: они сочетались<ref>''Они сочетались'', разумѣется: сочетались τὸ ἀκούειν καὶ τὸ ἀκούεσθαι, τὸ ὁρᾶν καὶ τὸ ὁρᾶσθαι, a не зреніе и свѣтъ. Поэтому и выше ἡ τοῦ ὁρᾶσθαι δύναμις относится не къ свѣту, a къ предмету, имеющему способность быть видимымъ.</ref> такимъ союзомъ, который ценнѣе другихъ союзовъ, если только свѣтъ можетъ быть оценяемъ. — Конечно, далеко не можетъ, сказалъ онъ. — Такъ кого же изъ небесныхъ боговъ признаешь ты господствующею причиною, по которой свѣтъ дѣлаетъ то, что зреніе у насъ прекрасно видитъ, а зримое видится? — Toro же, кого и ты, и другіе, сказалъ онъ: явно, что спрашиваешь о солнцѣ. — Не прирождено ли<ref>''Не прирождено ли'', ἄρ’ οὖν πέρυκεν, — то-есть не условливается ли наше зреніе этимъ богомъ?</ref> наше зреніе къ этому богу? — Какъ? — Солнцѣ не есть ни зреніе само по себѣ, ни то, въ чемъ оно находится, и что мы называемъ глазомъ. — Конечно нѣтъ. — Глазъ есть только солнцеобразнейшѣе, думаю, изъ чувственныхъ орудій. — И очень. — Такъ и сила, которую имѣетъ это орудіе, не получается ли какъ бы хранящаяся въ немъ, въ видѣ истеченія? — Безъ сомнѣнія. — Слѣдовательно, и солнцѣ, хотя оно не зреніе, не есть ли причина зренія, которымъ само усматривается? — Такъ, сказалъ онъ. — Полагай же, примолвилъ я, что это-то называется у меня порожденіемъ блага, поколику оно родило подобное себѣ благо. Что значитъ самое благо въ мѣстѣ мыслимомъ по отношенію къ уму и къ умосозерцаемому: то же значитъ и солнцѣ вмѣстѣ видимомъ по отношенію къ зренію и къ зримому. — Какъ? спросилъ онъ; раскрой мнѣ это. — Глаза, продолжалъ я, когда направляютъ ихъ<section end="Книга шестая" />