Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 6, 1879.pdf/362: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
м опечатки
м Бот: автоматизированная замена текста (-\b([Вв])едь\b +\1ѣдь)
Тело страницы (будет включаться):Тело страницы (будет включаться):
Строка 1: Строка 1:
<section begin="Тимей. Введение" />{{перенос2|Ари|стотель}} въ идеяхъ, и почему онъ такъ настаиваетъ на томъ, что Платонъ τοῖς ἰδέας χωρίσαι, или χωριστὰς ποιῆσαι, и далъ имъ мѣсто παρὰ τὰ αἰσθητά (Metaph. I, 6, p. 20; II, 2; VI, 2; XIII, 4; Ethic. ad Nic. I, 4; Magna moral., ad Eadem. I, 8). Мы полагаемъ, что Платонъ, удаляя отъ своихъ идей всякое подобіе матеріальной конкретности, вмѣстѣ съ тѣмъ придавалъ имъ дѣйствительное и вполнѣ самостоятельное существованіе, въ которомъ представлялъ ихъ свободными отъ всякой стихийной изменяемости. И мы, кажется, можемъ, безъ всякихъ усилій, стать на его точку зренія. В самомъ дѣлѣ, не такимъ же ли точно образомъ приходимъ и мы сами къ идѣе верховнаго божества? Воспринимая умомъ нѣкоторый образъ всесовершеннейшей природы, которой и не видѣли очами, и не слышали ушами, и не касались никакимъ другимъ чувствомъ, ведь мы не сомневаемся однако ж, въ самомъ ли дѣлѣ существуетъ Богъ; а допускаемъ просто, что это такъ. Почему же этотъ родъ представленій, къ которому прибегаемъ мы ежедневно, не могъ бы быть примененъ въ данномъ случаѣ Платономъ? Подобные взгляды не совсѣмъ чужды даже и современной намъ философіи. Не близки ли къ нимъ, напримѣръ, тѣ, что пытались въ наше время такъ называемый чистый идеализмъ обратить въ реальный или объективный? В древней же философіи мы встрѣчаемся съ подобными воззреніями постоянно. Было совершенно справедливо замѣчено, что древніе греческіе философы не признавали вовсе чистаго мышленія, для котораго не было бы въ природѣ объекта, но полагали, что мысль всегда держится того или другаго, какъ бы предопредѣленнаго для нея предмета. Такъ, напр., извѣстно, что пиѳагорейды не отдѣляли чиселъ отъ самыхъ вещей, но соединяли ихъ съ вещами теснейшимъ образомъ. Ещё лучшій примеръ даётъ намъ ученіе элейское. В своемъ единичномъ сущемъ элейцы не хотѣли видѣть одно только умственное понятіе, но настаивали, что оно дѣйствительно существуетъ, ибо существовать и быть мыслимымъ, по<section end="Тимей. Введение" />
<section begin="Тимей. Введение" />{{перенос2|Ари|стотель}} въ идеяхъ, и почему онъ такъ настаиваетъ на томъ, что Платонъ τοῖς ἰδέας χωρίσαι, или χωριστὰς ποιῆσαι, и далъ имъ мѣсто παρὰ τὰ αἰσθητά (Metaph. I, 6, p. 20; II, 2; VI, 2; XIII, 4; Ethic. ad Nic. I, 4; Magna moral., ad Eadem. I, 8). Мы полагаемъ, что Платонъ, удаляя отъ своихъ идей всякое подобіе матеріальной конкретности, вмѣстѣ съ тѣмъ придавалъ имъ дѣйствительное и вполнѣ самостоятельное существованіе, въ которомъ представлялъ ихъ свободными отъ всякой стихийной изменяемости. И мы, кажется, можемъ, безъ всякихъ усилій, стать на его точку зренія. В самомъ дѣлѣ, не такимъ же ли точно образомъ приходимъ и мы сами къ идѣе верховнаго божества? Воспринимая умомъ нѣкоторый образъ всесовершеннейшей природы, которой и не видѣли очами, и не слышали ушами, и не касались никакимъ другимъ чувствомъ, вѣдь мы не сомневаемся однако ж, въ самомъ ли дѣлѣ существуетъ Богъ; а допускаемъ просто, что это такъ. Почему же этотъ родъ представленій, къ которому прибегаемъ мы ежедневно, не могъ бы быть примененъ въ данномъ случаѣ Платономъ? Подобные взгляды не совсѣмъ чужды даже и современной намъ философіи. Не близки ли къ нимъ, напримѣръ, тѣ, что пытались въ наше время такъ называемый чистый идеализмъ обратить въ реальный или объективный? В древней же философіи мы встрѣчаемся съ подобными воззреніями постоянно. Было совершенно справедливо замѣчено, что древніе греческіе философы не признавали вовсе чистаго мышленія, для котораго не было бы въ природѣ объекта, но полагали, что мысль всегда держится того или другаго, какъ бы предопредѣленнаго для нея предмета. Такъ, напр., извѣстно, что пиѳагорейды не отдѣляли чиселъ отъ самыхъ вещей, но соединяли ихъ съ вещами теснейшимъ образомъ. Ещё лучшій примеръ даётъ намъ ученіе элейское. В своемъ единичномъ сущемъ элейцы не хотѣли видѣть одно только умственное понятіе, но настаивали, что оно дѣйствительно существуетъ, ибо существовать и быть мыслимымъ, по<section end="Тимей. Введение" />