Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 4, 1863.pdf/34: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
м →‎top: орф.
м опечатки
Тело страницы (будет включаться):Тело страницы (будет включаться):
Строка 1: Строка 1:
<section begin="Федр" /><!-- {{pl||E}}{{pl|234}}{{pl|234|B}}{{pl|234|C}}{{pl|234|D}} -->быть, на частный праздникъ надобно приглашать не друзей, а просителей и людей, имеющихъ нужду въ утоленіи голода: они будутъ и ласкать тебя, и ухаживать за тобою, и провожать тебя до дверей, и обнаруживать тебѣ свое удовольствіе, и выражать немалую благодарность, и желать всѣхъ благъ. Впрочемъ, слѣдуетъ быть благосклоннымъ къ людямъ, можетъ быть, не слишкомъ нуждающимся, а къ тѣмъ, которые имеютъ болѣе возможности благодарить тебя, не къ любящимъ только, а къ стоющимъ дѣла, и не къ тѣмъ, которые будутъ наслаждаться твоею красотою, а къ тѣмъ, которые подѣлятся съ тобою своимъ имуществомъ, когда ты постареешь. Это — не тѣ, что, сдѣлавши дѣло, будутъ хвастаться предъ другими, а тѣ, что, удерживаясь стыдомъ, постараются предъ всеми хранить молчаніе. Это — не кратковременные твои угодники, а друзія, неизменные во всю жизнь. Оставивъ страсть, они не будутъ искать предлога къ ссорѣ, но увядшей красотѣ станутъ выражать свою добродѣтель. Помня все, доселѣ сказанное, замѣть и то, что влюбленныхъ друзія вразумляютъ, такъ какъ они позволяютъ себѣ дѣйствительно злое дѣло; а невлюбленныхъ никто изъ домашнихъ и никогда не бранитъ, что будто бы, то есть, чрезъ это они дѣлаютъ себѣ зло.
<section begin="Федр" /><!-- {{pl||E}}{{pl|234}}{{pl|234|B}}{{pl|234|C}}{{pl|234|D}} -->быть, на частный праздникъ надобно приглашать не друзей, а просителей и людей, имеющихъ нужду въ утоленіи голода: они будутъ и ласкать тебя, и ухаживать за тобою, и провожать тебя до дверей, и обнаруживать тебѣ свое удовольствіе, и выражать немалую благодарность, и желать всѣхъ благъ. Впрочемъ, слѣдуетъ быть благосклоннымъ къ людямъ, можетъ быть, не слишкомъ нуждающимся, а къ тѣмъ, которые имѣютъ болѣе возможности благодарить тебя, не къ любящимъ только, а къ стоющимъ дѣла, и не къ тѣмъ, которые будутъ наслаждаться твоею красотою, а къ тѣмъ, которые подѣлятся съ тобою своимъ имуществомъ, когда ты постареешь. Это — не тѣ, что, сдѣлавши дѣло, будутъ хвастаться предъ другими, а тѣ, что, удерживаясь стыдомъ, постараются предъ всеми хранить молчаніе. Это — не кратковременные твои угодники, а друзія, неизменные во всю жизнь. Оставивъ страсть, они не будутъ искать предлога къ ссорѣ, но увядшей красотѣ станутъ выражать свою добродѣтель. Помня все, доселѣ сказанное, замѣть и то, что влюбленныхъ друзія вразумляютъ, такъ какъ они позволяютъ себѣ дѣйствительно злое дѣло; а невлюбленныхъ никто изъ домашнихъ и никогда не бранитъ, что будто бы, то есть, чрезъ это они дѣлаютъ себѣ зло.


«Можетъ быть, ты спросишь меня, всѣмъ ли невлюбленнымъ я советую тебѣ оказывать благосклонность: но ведь и влюбленный, думаю, не приказываетъ тебѣ быть одинаково расположеннымъ ко всѣмъ влюбленнымъ; потому что и здравое размышленіе не позволяетъ почитать каждаго достойнымъ равной благосклонности, да и невозможно тебѣ успѣть въ своемъ желаніи — скрыться отъ другихъ. Надобно, чтобы изъ этого дѣла не вытекало никакаго вреда, и чтобы польза была обоюдная. Теперь я сказалъ все, что, по моему мненію, сказать надлежало: если же ты желаешь ещё чего, что почитаешь пропущеннымъ, то спрашивай.»
«Можетъ быть, ты спросишь меня, всѣмъ ли невлюбленнымъ я советую тебѣ оказывать благосклонность: но ведь и влюбленный, думаю, не приказываетъ тебѣ быть одинаково расположеннымъ ко всѣмъ влюбленнымъ; потому что и здравое размышленіе не позволяетъ почитать каждаго достойнымъ равной благосклонности, да и невозможно тебѣ успѣть въ своемъ желаніи — скрыться отъ другихъ. Надобно, чтобы изъ этого дѣла не вытекало никакого вреда, и чтобы польза была обоюдная. Теперь я сказалъ все, что, по моему мненію, сказать надлежало: если же ты желаешь ещё чего, что почитаешь пропущеннымъ, то спрашивай.»


Что, Сократъ, какъ тебѣ кажется речь? Не правда ли, что чрезвычайная по всему, а особенно со стороны языка?
Что, Сократъ, какъ тебѣ кажется речь? Не правда ли, что чрезвычайная по всему, а особенно со стороны языка?