Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 1, 1863.pdf/246: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
мНет описания правки
мНет описания правки
Тело страницы (будет включаться):Тело страницы (будет включаться):
Строка 1: Строка 1:
<section begin="Эвтидем" />{{перенос2|взду|малъ}} вразумлять тебя; однакожь хочу разсказать, что слышалъ. Знай, что во время моей прогулки, одинъ изъ тѣхъ, которые оставили ваше собраніе, подошелъ ко мнѣ. Это былъ человѣкъ, почитающійся умнымъ и отличнымъ писателемъ судебныхъ рѣчей. Критонъ! сказалъ онъ мнѣ, ты не слушаешь этихъ мудрецовъ? — Нѣтъ, ради Зевса, отвѣчалъ я; тамъ, за множествомъ народа, ничего не разслушать. — А стоило бы послушать. — Для чего? спросилъ я. — Чтобы узнать разговоръ тѣхъ людей, которые нынѣ принадлежатъ къ числу мудрѣйшихъ въ извѣстномъ родѣ рѣчей.{{pl|304|E}} — Чтожь тебѣ показалось? — Что больше, отвѣчалъ онъ, кромѣ того, что можно слышать отъ всѣхъ подобныхъ болтуновъ, которые о пустыхъ вещахъ разсуждаютъ съ неумѣстною важностію. Это собственныя его слова. — Но вѣдь философія, сказалъ я, дѣло прекрасное. — Что за прекрасное, добрякъ? ничего не стоитъ. Вотъ если бы теперь ты былъ {{pl|305}}тамъ, то вѣрно стыдился бы за своего друга. Какой чудакъ! Онъ хочетъ ввѣриться этимъ людямъ; а они, не думая о томъ, что говорятъ, только противорѣчатъ каждому слову. Ихъ, какъ я уже сказалъ, почитаютъ отличными мудрецами нашего времени; между тѣмъ, и самое дѣло, Критонъ, и люди, занимающіеся имъ, весьма низки и достойны смѣха. — А мнѣ кажется, Сократъ, что дѣло-то не заслуживаетъ порицанія, и что ни мой знакомецъ, ни кто другой не долженъ {{pl|305|B}}порицать его: напротивъ справедливо, думаю, бранятъ тѣхъ, которые въ присутствіи многихъ вступаютъ въ разговоръ съ подобными учителями.
<section begin="Эвтидем" />{{перенос2|взду|малъ}} вразумлять тебя; {{так в тексте|однакожь}} хочу разсказать, что слышалъ. Знай, что во время моей прогулки, одинъ изъ тѣхъ, которые оставили ваше собраніе, подошелъ ко мнѣ. Это былъ человѣкъ, почитающійся умнымъ и отличнымъ писателемъ судебныхъ рѣчей. Критонъ! сказалъ онъ мнѣ, ты не слушаешь этихъ мудрецовъ? — Нѣтъ, ради Зевса, отвѣчалъ я; тамъ, за множествомъ народа, ничего не разслушать. — А стоило бы послушать. — Для чего? спросилъ я. — Чтобы узнать разговоръ тѣхъ людей, которые нынѣ принадлежатъ къ числу мудрѣйшихъ въ извѣстномъ родѣ рѣчей.{{pl|304|E}} — Чтожь тебѣ показалось? — Что больше, отвѣчалъ онъ, кромѣ того, что можно слышать отъ всѣхъ подобныхъ болтуновъ, которые о пустыхъ вещахъ разсуждаютъ съ неумѣстною важностію. Это собственныя его слова. — Но вѣдь философія, сказалъ я, дѣло прекрасное. — Что за прекрасное, добрякъ? ничего не стоитъ. Вотъ если бы теперь ты былъ {{pl|305}}тамъ, то вѣрно стыдился бы за своего друга. Какой чудакъ! Онъ хочетъ ввѣриться этимъ людямъ; а они, не думая о томъ, что говорятъ, только противорѣчатъ каждому слову. Ихъ, какъ я уже сказалъ, почитаютъ отличными мудрецами нашего времени; между тѣмъ, и самое дѣло, Критонъ, и люди, занимающіеся имъ, весьма низки и достойны смѣха. — А мнѣ кажется, Сократъ, что дѣло-то не заслуживаетъ порицанія, и что ни мой знакомецъ, ни кто другой не долженъ {{pl|305|B}}порицать его: напротивъ справедливо, думаю, бранятъ тѣхъ, которые въ присутствіи многихъ вступаютъ въ разговоръ съ подобными учителями.


''Сокр.'' Нѣтъ, Критонъ; это удивительные люди! Впрочемъ, я еще не знаю, что сказать. Къ какому роду людей относится тотъ, кто подошелъ къ тебѣ и порицалъ философію? Риторъ ли онъ, то-есть, одинъ изъ тѣхъ, которые сами умѣютъ подвизаться въ судилищахъ, или сочинитель рѣчей, только высылающій риторовъ въ борьбу и вооружающій ихъ своими рѣчами?
''Сокр.'' Нѣтъ, Критонъ; это удивительные люди! Впрочемъ, я еще не знаю, что сказать. Къ какому роду людей относится тотъ, кто подошелъ къ тебѣ и порицалъ философію? Риторъ ли онъ, то-есть, одинъ изъ тѣхъ, которые сами умѣютъ подвизаться въ судилищахъ, или сочинитель рѣчей, только высылающій риторовъ въ борьбу и вооружающій ихъ своими рѣчами?