РСКД/Iudicium: различия между версиями

А) Аттическое (ср. Meier — Schömann, der attische Process, 1824, вновь изд. Липсиусом, 1883; E. Platner, Beiträge zur Kenntniss des attischen Rechts, 1820 и der Process und die Klagen bei den Attikern, 1824, также Lehrb. der Griechischen Alterthümer K. F. Hermann’a и Schömann’a). Отдельные формы, родa и предметы жалоб, председательство в судах и судебные места изложены в особых статьях (ср., напр., Δίκη, Γραφή, Εἰσαγγελία, Άπαγωγή, Δικασταί). Здесь остается представить внесение жалобы, предварительный разбор дела, производство его перед судом, словом, весь ход тяжбы. Прежде всего спрашивается, насколько право начинания дела при всех или при известных родах жалоб было обусловлено и ограничено естественными или юридическими качествами лиц. При всяком роде жалобы необходимо, чтобы истец был совершеннолетний, мужского пола, в здравом уме, далее, чтобы он был свободный, и если он гражданин, то состоял в обладании своими правами (ε̉πίτιμος). За несовершеннолетних и женщин в таких случаях должен был вести дело их естественный попечитель, κύριος, т. е. [[РСКД/Опекун|опекун]] или супруг, за рабов — их господин. Исключение допускалось только относительно таких рабов из чужого государства, которые в Афинах, как иностранцы, имели самостоятельное занятие и которые состояли на правах свободных метэков; они имели также право жалобы. Имели ли также [[РСКД/Государственные рабы|государственные рабы]] это право, неизвестно. Иностранцы имели неограниченное право возбуждать гражданские иски, а уголовные дела — лишь в том случае, когда сами потерпели от действия обвиняемого; их ходатаем был их попечитель или πρόξενος. Метэки для внесения жалобы, вероятно, нуждались в помощи своего προστάτης, хотя потом вели далее свою тяжбу самостоятельно. Состоящие на правах граждан (ι̉σοτελεῖς) имели полную правоспособность, следовательно, также право возбуждать обвинения (ср. [[РСКД/Ξένος|Ξένος]]). Эти безусловно или с ограничением правоспособные лица могли, при указанных ограничениях, во всех случаях, когда государство непосредственно подвергалось опасности или когда каким-нибудь преступлением, причиненным одному человеку, колебалась общественная безопасность и, следовательно, непосредственно оскорблялось государство, возбуждать обвинение (γραφή) (обвинять мог ο̉ βουλόμενος, οι̉ς έ'ξεστιν), между тем как в чисто гражданских делах (δίκαι) мог жаловаться только обиженный (ср. [[РСКД/Γραφή|Γραφή]] и [[РСКД/Δίκη|Δίκη]]). Право подавать жалобу в суд или совершенно утрачивалось через α̉τιμία τοῦ σώματος и τοῦ σώματος καὶ τῶν χρημάτων, или только ограничивалось через α̉τιμία κατὰ προστάξεις (ср. [[РСКД/Άτιμία|Άτιμία]]). Что юридические лица, как демы, [[РСКД/Фратрии|фратрии]], έ'ρανοι (см. это слово), имели право иска, это известно. За государство мог вступаться всякий (ο̉ βουλόμενος); в известных случаях право обвинения поручалось [[РСКД/Ареопаг|ареопагу]] или особым следователям (ζητηταί), к которым присоединялись для ходатайства перед судом государственные стряпчие (συνήγοροι или κατήγοροι). Судебное дело начиналось призывом, πρόσκλησις, κλῆσις, т. е. тот, кто хотел подать в суд на другого, приглашал его вне дома (т. к. для всякого свое жилище служило священным убежищем), в присутствии нескольких свидетелей (κλητῆρες, κλήτορες, глагол: κλητεύειν и ε̉κκλητεύειν), явиться в известный день в то присутственное место (καλεῖσθαι, προσκαλεῖσθαι), которому в данном случае подлежал разбор дела и председательство в суде (η̉γεμονία). Если кто-нибудь был только лично оскорблен, то предварительно делалась еще попытка к добровольному примирению таким образом, что противника при свидетелях уговаривали (ε̉γκαλεῖν) взять жалобу назад. Лишь тогда, когда эта попытка к примирению оставалась бесплодною, дело вступло указанным способом на законный путь. Без свидетелей κλητῆρες, в случае неявки ответчика, нельзя было начинать дела, следовательно, нельзя было также постановлять против него заочного решения (in contumaciam), т. к. привлечение клеторов именно имело целью удостоверить вызов ответчика в суд. Против того, кто ложно утверждал, что он приглашен в качестве клетора, могла быть возбуждена γραφὴ ψευδοκλητείας. Жалобы могли быть приносимы в большей часть случаев во все дни, за исключением η̉μέραι α̉ποφράδες и праздников. В частности, некоторые жалобы должны были подаваться в известные дни месяца, иные, напр., δίκαι ε̉μπορικαί (см. 'Έμπορος), в известные времена года. Вызов, вероятно, следовал обыкновенно на пятый день. По отношению к иностранцам πρόσκλησις соответствовало римскому in jus vocatio, т. е. вызванный мог добром или силою тотчас быть побужден к явке в присутственное место. Граждане не могли ни быть арестованы, ни принуждаемы к представлению поручительства, кроме случаев [[РСКД/Άπαγωγή|α̉παγωγή]], [[РСКД/Έφήγησις|ε̉φήγησις]], [[РСКД/Ένδειξις|ε̉νδειξις]], [[РСКД/Εἰσαγγελία|εἰσαγγελία]] (см. эти слова), в которых вызванный мог избавиться от немедленного ареста только через представление поручительства (О λῆξις при διαδικασία τοῦ κλήρου, см. [[РСКД/Hereditas|Hereditas]], 4). После вызова тяжба открывалась письменно изложенною жалобой (λῆξις, ε̉'γκλημα; вместо этих обозначений, впрочем, при уголовных делах почти всегда употреблялись определенные выражения γραφή, φάσις, ει̉σαγγελία, ε̉'νδειξις, α̉παγωγή); действие это называлось διδόναι, λαγχάνειν προς 'α̉ρχοντά τινί τινος. При гражданских тяжбах употреблялось вообще λῆξις, при личных жалобах также ε̉'γκλημα. Выражение λῆξις собственно значит достижение, особенно через жребий; λῆξις τῆς δίκης — собственно достижение судебного действия, т. е. такого действия, чeрез которое между обвинителем и противником дело решается по закону. Следовательно, λῆξις τῆς δίκης ποιεῖσθαι или δίκην λαχεῖν значит производить действие, чeрез которое осуществляется это законное решение, а это значит затевать процесс. Присутственному месту предоставлено было или принять жалобу и направить дальнейшие действия, или же, в противном случае, если процесс был не ει̉σαγώγιμος, прямо отклонить ее. Основания непринятия могли лежать в личности обвинителя, если он по своим гражданским или естественным свойствам вообще не был способен к внесению жалобы; или в неприглашении в суд ответчика (ср. сказанное о κλητῆρες); или в ошибочной форме жалобы, или в неправильно избранном роде ее; или в том, что во время заявления ее ничего не могло быть решено о подлежащем случае (ср., напр., 'Έμπορος); или в том, что присутственное место не считало себя компетентным в этом деле. Конечно, присутственное место отвечало за неприятие и могло через προβολή, или по истечении года при отдаче отчета (ευ̉θύναι) быть привлечено к ответственности. В гражданских тяжбах, которые оценивались свыше 100 драхм, за исключением δίκη αι̉κίας, обеими сторонами вносились судебные пошлины (πρυτανεῖα, отсюда πρυτανεῖα θεῖναι, подавать в суд), от 100 до 1000 драхм — 3 драхмы, от 1000 до 10.000 драхм — 30 драхм и в такой пропорции дальше, которые по окончании процесса проигравший должен был возместить противнику. В уголовных делах, за исключением немногих случаев, в которых жалующийся, кроме интересов государства, добивался также и для себя какой-нибудь выгоды, никаких судебных пошлин не вносилось; но зато в некоторых случаях вносилась обвинителем так называемая παράστασις, вероятно, одна [[РСКД/Драхма|драхма]], как бы символ и залог обвинения. От этих судебных пошлин различается παρακαταβολή (собственно означает действие внесения, а потом и сами внесенные деньги), залоговые деньги, которые вносились обвинителем, вероятно, как обеспечение в том, что он не легкомысленно сделал обвинение, и которые, в случае проигрыша обвинителем, поступали в государственную казну или во владение противника, а выигравшему обвинителю возвращались. Известны два случая, в которых вносились эти деньги: 1) если предъявлялся иск к государству из-за конфискованного имущества, 2) если заявляли притязания на наследство, уже присужденное судебным порядком другому. В первом случае эти деньги составляли пятую, во втором десятую часть ценности спорного предмета. При апелляциях (ε̉φέσεις) вносился залог παράβολον (παραβόλιον). Затем [[РСКД/Жалоба|жалоба]], содержащая во вступлении указание времени, имя архонта, месяц и день, имя истца и ответчика, предмет жалобы, цену иска и имена свидетелей (κλητῆρες), публично выставлялась на доске (σανίς, λεύκωμα) вблизи помещения подлежащего места, и начиналось действительное разбирательство (α̉νάκρισις, causae cognitio, α̉νακρίνειν τοῖς α̉ντιδίκοις τὴν δίκην, α̉νακρίνειν τοὺς α̉ντιδίκουν; о сторонах α̉νακρίνεσται [med.] τὴν δίκην; о предмете судопроизводства α̉νακριθῆναι). Если при этом, по воспоследовавшем вызове (καλεῖν τινα ει̉ς α̉νάκρισις), истец не являлся, то иск этим сам собою прекращался и обвинитель, кроме того, подвергался при уголовном обвинении денежной цене в 1000 драхм и атимии, так называемая α̉τιμία, вследствие чего он терял на будущее время право снова возбуждать жалобы этого рода; напротив, ответчик в случае неявки присуждался заочно, если не было представлено им законной просьбы об отсрочке, о чем подробно изложено ниже. Если обвинитель не желал представить дело сначала на решение мировых посредников (διαιτηταί), но прямо вносил в суд гелиастов, то обвинитель свою жалобу, а обвиняемый свое возражение (α̉ντιγραφή; это выражение иногда употребляется и о жалобе и о возражении) должны были подтвердить клятвою (διωμοσία, α̉ντωμοσία, первое выражение, собственно охватывающее обе клятвы, часто употребляется об одной из них, последнее — также о клятве обвинителя; у грамматиков встречаются также выражения α̉μφιορκία и α̉μφωμοσία). Если ответчик просто оспаривал утверждение обвинителя, то судопроизводство, которое тогда имело свой правильный ход, называлось ευ̉θυδικία (об ответчике ευ̉θυδικία ει̉σιέναι, или τὴν ευ̉θεῖαν ει̉σιέναι). Но ответчик мог также оспаривать допущение жалобы по различным причинам (τὴν δίκην μὴ ει̉σαγώγιμον εῖ́ναι), либо потому, что обвинитель неправоспособен подавать какую-нибудь или именно подлежащую жалобу, либо потому, что совсем нет закона, на котором обвинитель мог бы основывать свою жалобу, либо потому, что вследствие состоявшейся полюбовной сделки обвинитель утратил свое право жаловаться (α̉φεῖναι καὶ α̉παλλάξαι), либо потому, что это дело уже было решено приговором суда, либо потому, что оно погашено давностию (напр., для жалоб на опеку и по долгам существовал пятилетний срок, προθεσμία, по истечении которого право жалобы прекращалось); либо потому, что род жалобы неуместен, или присутственное место, в которое поступило дело, некомпетентно. К подтверждению недопустимости жалобы было два законных средства: 1) διαμαρτυρία. Обвинитель и ответчик могли через представление свидетелей (διαμαρτύρεσται — διαμαρτυρεῖν, употребляется собственно о свидетеле, но также и о том, кто выставляет свидетеля) доказать допустимость или недопустимость жалобы, ответчик — только тогда, если обвинитель отказывался от этого права. Тогда против свидетелей мог быть возбужден процесс за ложное [[РСКД/Свидетельство|свидетельство]], и в продолжение его главный процесс, естественно, отсрочивался; проиграть его для обвинителя значило отказаться от главного процесса; но если [[РСКД/Свидетели|свидетели]] ответчика были опровергаемы, а свидетели обвинителя выигрывали, то судопроизводство по главномму делу продолжалось своим порядком; 2) παραγραφή, которая отличалась от διαμαρτυρία тем, что ответчик свое заявление о недопустимости жалобы подтверждал не свидетелями, но доказывал сам. (В делах о наследстве употреблялась в этом случае также διαμαρτυρία, которая тогда отличалась от παραγραφή лишь тем, что против ответчика, оспаривающего право жалобы, могло быть возбуждаемо обвинение в лжесвидетельстве, ψευδομαρτυριῶν.) Если истец не успокаивался при возражении ответчика, то постановлялось об этом судебное решение, и проигравший, если он не имел по крайней мере пятой части голосов, должен был уплатить противнику ε̉ποβελίαν, т. е. шестую часть стоимости главного процесса, а если проигравший был вместе с тем и истцом по главному процессу, то этот процесс должен был прекратиться. Другим средством противодействовать противнику было α̉ντιγραφή в теснейшем смысле, встречная жалоба (выше мы видели, что это слово употреблялось вообще о всяком возражении ответчика), когда к обвинителю предъявляли иск по тому же делу, по которому он подал жалобу, или по делу, соприкосновенному с предметом его жалобы (α̉ντιπροσκαλεῖσται, α̉ντιλαγχάνειν). Потеря этого второго процесса всегда вела за собою в гражданских исках для проигравшего уплату епобелии. Примеры: ''Dem. adv. Euerg.,'' p. 1150, 3 слл.; ''adv. Boeot.; adv. Spud..'' Потом во время следствия (α̉νάκρισις) приступали к собиранию доказательств. Таковыми были законы, [[РСКД/Документы|документы]], показания свидетелей, показания рабов, клятва (νόμοι, συνθῆκαι, μάρτυρες, βάσανοι, 'όρκοι, ''Arist. rhet.'' 1, 44). Из законов, естественно, должны были представляться к делу те, на которые хотели ссылаться в день суда. То же самое относится и к документам, из числа которых в вышеприведенном месте Аристотеля упоминаются лишь договоры и [[РСКД/Контракт|контракты]]. Но сюда принадлежали также и долговые расписки (συγγραφαί), духовные завещания, счетные книги банкиров (τραπεζίται) и т. п. Если подобные документы находились во владении третьего лица, то владетель получал приглашение (πρόκλησις) представить их для снятия копии. Отказ служил основанием к δίκη ει̉ς ε̉μφανῶν κατάστασιν. Также и от противника могли требовать подобным образом документов для снятия копии; этого требования, конечно, он мог и не исполнить, но неисполнением его могли воспользоваться для того, чтобы представить его дело с самого начала в дурном свете; посему это приглашение происходило также в присутствии свидетелей, чтобы можно было упомянуть о нем пeред судом. Особенную важность имели показания свидетелей, почему при совершении действия, которое могло подать повод к процессу (напр., при ε̉μβάτευσις и ε̉ξαγωγή, т. е. при принятии во владение или при удержании за собою недвижимой собственности), старались иметь свидетелей или также, напр., при оскорблении, приглашали свидетелей (διαμαρτύρεσθαι, ε̉πιμαρτύρεσθαι). Они, если следовали приглашению, принимали на себя обязанность давать показание перед судом и могли, если уклонялись от этой обязанности, быть востребованы через κλήτευσις (торжественное требование, которое для нежелавшего следовать ему влекло за собою пеню в 1000 драхм), или чeрез δίκη λειπομαρτυρίου, или βλάβης. Свидетелем мог быть каждый совершеннолетний, свободный муж, также [[РСКД/Иностранец|иностранец]] (гражданин, разумеется, должен быть ε̉πίτιμος, чтобы он мог давать показание), если он, не участвуя сам в деле, имел сведение о нем через самоличное присутствие (свидетельство по слуху, α̉κοὴν μαρτυρεῖν, допускалось только тогда, если лица, от которых якобы получены были сведения, уже умерли). Если свидетель не мог лично явиться вследствие отлучки или болезни, то кто-нибудь в присутсвии надежных лиц должен был письменно отобрать (ε̉κμαρτυρίαν ποιεῖσθαι или ε̉κμαρτυρεῖσθαι πρός τινα) его свидетельство (ε̉κμαρτυρία, ε̉κμαρτυρεῖν), а присутствовавшие при этом отобрании должны были удостоверить это свидетельство перед судом (μαρτυρεῖν τὴν ε̉κμαρτυρίαν). Ответственность имел ο̉ ε̉κμαρτυρῶν, или если он отрицал это свидетельство (и не мог быть уличен в том, что действительно давал такое свидетельство), то за свидетельство отвечали оι̉ ε̉κμαρτυρούμενοι. Таким образом, против обеих сторон, при известных обстоятельствах, могла быть возбуждена δίκη ψευδομαρτυριῶν. Всякий, кто, будучи потребован к свидетельству, не хотел давать показания, все-таки, под опасением δίκη βλαδης (возмещения убытков) со стороны приглашающего, должен был явиться в суд и под присягою (ε̉ξωμοσία) показать, что он ничего не знает об этом деле. Свидетельства давались письменно, формально подтверждались клятвою (при α̉νὰκρισις, но также иногда при самом разбирательстве дела, при котором свидетели должны были присутствовать во время чтения их показаний) и ко дню суда прилагались к актам. Рабы не могли давать свидетельства, однако их показания, добытые пытками, считались обыкновенно более вескими доказательствами, нежели малодостоверные нередко, свидетельства свободных (подробнее об этом см. [[РСКД/Βασανιστής|Βασανιστής]]). Если другие доказательства были недостаточны, то можно было заявить готовность дать присягу или же требовать ее от противника ('όρκοι δοῦναι; это выражение также означало: предоставить клясться тому, кто вызывается на присягу: 'όρκοι δέξασθαι). Такая присяга, более торжественная, чем свидетельская клятва, не могла быть оспариваема противником, подобно свидетельскому показанию, через δίκη ψευδομαρτυριῶν. На требование присяги должно было или согласиться, или же отвечать встречным требованием; иначе ее отклонение считалось за признание. Также женщины могли допускаться к этой присяге. Все приведенные доказательства собирались во время α̉νάκρισις, укладывались казенным служителем (ε̉μπήκτης) в футляр (ε̉χῖνος), запечатывались и до дня суда хранились в присутственном месте. Этим оканчивалось предварительное следствие, и присутственное место передавало дело суду для решения (ει̉σάγειν ει̉ς τὴν η̉λιαίαν). Этот день, η̉ κυρία, был обыкновенно 30-м после того, в который внесена была жалоба, и этот срок, за исключением замедления вследствие совершенно неожиданных препятствий, при 'έμμηνοι δίκαι (см. это слово) должен был соблюдаться. Просьбы об отсрочке обыкновенно в день самого суда от неявившейся стороны вносились через уполномоченное лицо. Причина неявки (напр., болезнь, необходимая отлучка за границу) подтверждалась клятвой (υ̉πωμοσία), которой противник мог противопоставить α̉νθυπωμοσία того содержания, что это извинение неосновательно. Если судьи находили подкрепленное через α̉νθυπωμοσία заявление основательным, то дело решалось заочно, так что если отсутствовал ответчик, он осуждался, если обвинитель — то ответчик оправдывался. Если день суда чeрез υ̉πωμοσία отсрочивался, то делом обвинителя было испросить новый срок. Еще в день суда перед судьями, равно как и прежде в продолжение предварительного разбирательства в гражданских тяжбах, могла состояться полюбовная сделка, обыкновенно таким образом, что по взаимному соглашению (ε̉πιτροπή) дело предоставлялось самостоятельно выбранным третейским судьям, от которых потом никакой апелляции не допускалось (см. [[РСКД/Διαιτητής|Διαιτητής]], в конце), или же до отобрания всех доказательств соглашались поставить решение дела в зависимость от одного известного доказательства. В этих случаях залоговые деньги (παρακαταβολή), конечно, возвращались. Напротив того, в уголовных делах воспрещено было отказываться от обвинения, под страхом пени в 1000 драхм и лишения права вновь возбуждать жалобы подобного рода (α̉τιμία κατὰ πρόσταξιν); этот закон, однако, впоследствии, кажется, не всегда строго соблюдался. Итак, если мировая сделка не состоялась, то в назначенный для суда день гелиасты, выбиравшиеся для процесса по жребию из всего 6-тысячного состава, собирались в помещении суда и вызывались стороны; затем прочитывались писцом жалоба и возражение. Обвинитель и ответчик сидели каждый на особом возвышении, окруженные защитниками и друзьями. Потом обвинитель, а после него ответчик, вставая со своих седалищ, говорили речи, нередко сочиненные другими. Хотя по закону каждый должен был сам вести свое дело, однако в заключение речи часто просили судей позволить еще одному защитнику (συνήγορος или σύνδικος) держать речь, что обыкновенно разрешалось и имело последствием, что συνήγορος (который, впрочем, под страхом наказания не мог служить за деньги) вместо простого ε̉πίλογος держал главную речь. Также случалось, что говорили несколько συνήγοροι (δευτερολογία, τριτολογία). В некоторых случаях, особенно в гражданских тяжбах, вошло в обычай, что после ответчика еще раз говорил истец (λόγοι πρότεροι и 'ύστεροι), на что ответчик, конечно, имел право снова отвечать. Во многих процессах время для речей назначалось по водяным часам (κλεψύδρα), и таким δίκαι πρός 'ύδωρ противополагались δίκαι 'άνευ или χωρίς 'ύδατος (отсюда выражения: ε̉ν τῶ ε̉μῶ 'ύδατι, ε̉πὶ τοῦ ε̉μοῦ 'ύδατος). В различных процессах была различная мера, напр., в γραφὴ παραπρεσβείας назначалось одиннадцать амфор, в спорах о наследстве одна [[РСКД/Амфора|амфора]], а для второй речи по половине амфоры на каждую из тяжущихся сторон. (Продолжительность времени, определяемая одною амфорой, неизвестна.) Если для одного и того же дела выступало несколько ораторов в качестве обвинителей или защитников, то они должны были распределять между собою назначенную для обвинения или защиты меру времени παραδιδόναι τò 'ύδωρ τοῖς 'άλλοις κατηγόροις, т. е. передавать слово другим обвинителям). Если оратор в продолжение речи хотел предложить и прочитать через писца свидетельства или доказательства (сравни сказанное [выше, 8] о доказательствах при производстве следствия, α̉νάκρισις), то он говорил назначенному для этого служителю (ο̉ ε̉φ' 'ύδωρ, выбиравшийся по жребию): ὲπίλαβε τò 'ύδωρ, останови воду. Прерывание оратора со стороны противника не допускалось, но противник обязан был на обращенные к нему вопросы отвечать. Напротив, судьи при уклонениях оратора от предмета имели право прервать его, а также и в том случае, если они требовали сведения о чем-нибудь или чего-нибудь не понимали,- право, которым они иногда, вопреки судейской присяге, обязывавшей одинаково выслушивать обе стороны, злоупотребляли во вред одному из ораторов. Кроме того, что строго относилось к предмету, речи часто содержали в себе нечто уклоняющееся от него, рассчитанное на чувства и страсти судей (отсюда 'έξω τοῦ πράγματος λέγειν, что не было терпимо только ареопагом), напр., ругательства на противника, а особенно, в заключении речи, жалобные просьбы, которые часто поддерживались еще женщинами, детьми, родственниками и друзьями. Следовавшее затем собирание голосов было тайное (κρύβδην ψηφίζεσθαι). Каждый [[РСКД/Судья|судья]] получал два камешка (ψῆφοι), один белый, оправдательный, другой черный, осудительный; также употреблялись для этой цели камешки цельные (πλήρης) и просверленные (τετρυπημένη), раковины, бобы, металлические шарики (σπόνδυλοι) цельные или просверленные, которые для избежания всякого обмана открыто передавались каждому судье. Из этих камешков он бросал один в металлическую урну (καδίσκος κύριος), которая, принимала выражающие приговор камешки, ψῆφοι, другой в деревянную (καδ. 'άκυρος), так что нельзя было видеть, какой камешек бросал он в каждую из двух урн. Потом камешки в καδ. κύριος были сосчитываемы, и по простому большинству голосов произносился приговор. При равенстве голосов обвиняемый оправдывался. Другой способ собирания голосов состоял в том, что выставлялась только одна [[РСКД/Урна|урна]], следовательно, каждый судья один камешек удерживал у себя. Если при каком-нибудь деле было несколько тяжущихся сторон (напр., если об одном и том же владении, положим о наследстве, спорили три лица), то выставлялось для каждой стороны по урне (καδίσκος), в которую подающие за нее голос судьи бросали белые ψῆφοι. Если процесс был α̉γὼν τιμητός (см. это слово), то начиналось после этого об оценки второе голосование, которому предшествовали прения, опять соразмерявшиеся по κλεψύδρα. Практиковавшаяся в отдельных случаях прибавка судьям пени сверх наказания называется προστίμημα. Произнесением приговора судей устами председательствующего чиновника собственно процесс оканчивался и приговор мог быть приводим в исполнение, если проигравшая сторона не была в состоянии оспаривать справедливость приговора употреблением в дело дальнейших законных средств. Правда, в Афинах решение суда гелиастов вообще считалось непреложным; решенный таким приговором процесс был окончен навсегда (δίκη αυτοτελής), и первую инстанцию, на которую допускалась дальнейшая [[РСКД/Апелляция|апелляция]] ('έφεσις), составляли только диететы; их, однако, каждый истец мог обойти, внося прямо свое дело в суд обыкновенных присяжных. Хотя это было основным законоположением, однако мог возникнуть такой случай, что приговор был произнесен, а законных оснований, необходимых для произнесения его, не имелось. На этот случай осужденному предоставлялось заявить иск об изменении приговора или восстановлении прав. Процесс, снова перенесенный в суд через апелляцию от диететов или через применение указанного законного средства для постановления вновь приговора, назывался α̉ναδικία (также παλινδικία, прибегать к этому законному средству: α̉ναδικάζεσθαι, παλινδικεῖν). Именно это законное средство могло быть применяемо в том случае, если обвиняемый доказывал, что неправильно о нем было постановлено заочное решение, т. е. что законно представленная им просьба об отсрочке (ῦπωμοσία, см. выше, 10) не уважена или что он своим противником вовсе не был вызван в суд через πρόσκλησις. Применение этого законного средства называлось: τὴν 'έρημον (т. е. δίκην) α̉ντιλαχεῖν или также τὴν δίκην α̉ντιλαχεῖν и соответствовало выражению о диeтетах τὴν μὴ οῦ́σαν α̉ντιλαχεῖν (см. [[РСКД/Διαιτητής|Διαιτητής]]). Оно могло применяться также и обвинителем, если по причине его отсутствия ответчик был оправдан. Производство тут, очевидно, было такое же, как во время процесса при υ̉πωμοσία, которой противник мог противопоставить α̉νθυπωμοσία. Приговор в продолжение этого производства оставался отсроченным. Если υ̉πωμοσία признана была правильною, то приговор, конечно, сохранялся в силе; в противном случае начиналось новое судебное разбирательство о главном процессе (δίκη α̉νάδικος). Могла ли тут состояться полюбовная сделка между сторонами, неизвестно. Другим основанием к просьбе о кассации служило утверждение, которое нужно было доказать путем δίκη ψευδομαρτυριών, что противник выиграл процесс через представление ложных свидетелей, в каковом случае противник мог также, кроме того, быть преследуем через δίκη κακοτεχνιῶν, но, вероятно, это последнее не влекло за собою непременно отмену приговора. Об этом роде пересмотра дела, α̉ναδικία, мы знаем, что он имел место в δίκη ξενίας, ψευδομαρτυριῶν, κλήρων. Апелляция на судей, которая соединялась с представлением залоговых денег (παρακαταβολή), имела место относительно приговора диeтетов (см. [[РСКД/Διαιτητής|Διαιτητής]] и 'Έφεσις), потому при ε̉πιβολή (см. это слово), далее относительно постановления собрания демотов при διαψήφισις (см. [[РСКД/Δῆμοι|Δῆμοι]]) и, наконец, в δίκαι α̉πò συμβόλων (см. 'Έκκλητος πόλις). Исполнение приговора во всех публичных процессах лежало на обязанности подлежащего присутственного места. Наказание состояло или в страдании, или в уплате (παθεῖν 'ήἢ α̉ποτῖσαι, общее выражение для законной кары: τὰ ε̉πιτίμια), или же в том и другом вместе. Наказания были смерть, заключение в тюрьму, рабство, изгнание, лишение прав состояния (α̉τιμία), конфискация имущества, денежный штраф; виновный мог также совместно быть приговорен к различным наказаниям. Исполнение смертной казни (посредством омеги, κώνειον, или через задушение, στρογγύλη, или через низвержение в пропасть, βάραθρον, и т. д.) и заключение в тюрьму лежало на обязанности «одиннадцати» (см. 'Ένδεκα), которым поэтому и передавался осужденный (παραδοθῆναι; принимать осужденного — παραλαβεῖν). Продажа в рабство (наказание, которое со времени [[РСКД/Солон|Солона]] употреблялось только относительно чужеземцев) производилась через полетов (πωληταί). Наказание изгнанием (α̉ειφυγία), сопряженное с потерею имущества, просто объявлялось осужденному. Если он не покидал страны или возвращался в нее без разрешения, то подвергался смертной казни. Также при атимии достаточно было объявления. (О последствиях, какие имело для 'άτιμος, если он оказывался виновным в присвоении гражданских прав, см. 'Άτιμος и 'Ένδειξις.) Для приведения в исполнение конфискации имущества, обыкновенно демархом, составлялась опись имущества осужденного и передавалась полетам, которые потом распоряжались насчет продаж, но предварительно читали опись в первом очередном народном собрании, чтобы каждому, кто считал себя вправе претендовать на то или другое значащееся в описи имущество, дать случай заявить свои права. Денежные штрафы, поступавшие в государственную казну, взыскивались практорами (πράκτορες), а подлежавшие священным кассам богов или родовых героев взыскивались их казначеями (ταμίαι). До уплаты государственный должник подлежал атимии, которая могла переходить и на потомков. Если деньги не поступали к сроку, то штраф удваивался, если и это не помогало, то приступали к конфискации имущества, из которого, однако, остаток возвращался осужденному. Но на недостающую сумму он оставался государственным должником. В гражданских тяжбах, за исключением случаев, когда судья, как в δίκη κλοπῆς, кроме возмещения убытков, мог присудить еще к наказанию, или когда та же [[РСКД/Пеня|пеня]], которая поступала в пользу противника, должна была также быть уплачена государству, или когда государство, по особенному свойству случай, приходило на помощь выигравшей стороне (в δίκαι ε̉μπορικαί, см. 'Έμπορος), обыкновенно об исполнении приговора должен был заботиться только выигравший истец. Присужденному назначался срок (προθεσμία), к которому он должен был произвести уплату. Срок мог быть также отложен и дальше по обязательному условию между сторонами, заключенному при свидетелях. Если осужденный оказывался υ̉περήμερος, т. е. не удовлетворял истца в назначенный срок, то обыкновенно первым принудительным средством было взятие залога (ε̉νεχυρασία, см. это слово). Если взятие залога встречало препятствие, то приступали к δίκη ε̉ξούλης, которою можно было пользоваться и помимо взятия залога. Если дело шло о большой сумме, которая не могла быть покрыта движимостью осужденного, то можно было через ε̉μβατεία захватить недвижимое его имущество и в случае препятствия применить δίκη ε̉ξούλης. Если истцу было присуждено недвижимое имущество, то вместо ε̉νεχυρασία и ε̉μβατεία могло быть применено δίκη καρποῦ или ε̉νοικίου, см. [[РСКД/Δίκη|Δίκη]]. В) Римское (ср. W. Rein, das Privatrecht und der Civilprocess der Römer, 2-е изд., 1858. F. Walter, Gesch. des röm. Rechts bis auf Justinian, I, 1834. Zumpt, das Criminalreht der Röm. Republik, 1871): I) Iudicium domesticum, домашний и семейный суд, к участию в котором отец семейства созывал родных и друзей, если он хотел наказать своих сыновей и дочерей за тяжкие проступки, к чему его побуждал не закон, а обычай. Так рассказывает [[РСКД/Валерий|Валерий]] [[РСКД/Максим|Максим]] (5, 8, 2) о казни Сп. Кассия [[РСКД/Висцеллин|Висцеллина]] отцом: adhibito propinquorum et amicorum consilio. ''Liv.'' 2, 41. При наказании супруги, однако, муж по закону должен был созвать суд родственников, и он не мог осудить свою жену, если семейство не признавало ее вины. ''Cic. r. р.'' 4, 6. Это старинное учреждение, priscum institutum (''Tac. ann.'' 13, 32. ''Dion. Hal.'' 2, 25. ''Gell.'' 10, 23. ''Liv.'' 39, 18), формально утвердил [[РСКД/Тиберий|Тиберий]]. ''Suet. Tib.'' 35. Если муж лишал жизни свою жену, не спросивши этого суда, то он наказывался как убийца. ''Plin.'' 14, 13. Была ли жена in manu mariti или нет, это на судейское право супруга не имело никакого влияния;