Страница:Бальмонт. Белые зарницы. 1908.pdf/36: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
→‎Не вычитана: Новая: «Мнѣ страшенъ угаръ ароматовъ и блесковъ расцвѣта, Все смѣшалось во мнѣ, Я горю какъ въ Огнѣ, Душн…»
 
 
Статус страницыСтатус страницы
-
Не вычитана
+
Вычитана
Тело страницы (будет включаться):Тело страницы (будет включаться):
Строка 1: Строка 1:
{{ВАР|<poem>
Мнѣ страшенъ угаръ ароматовъ и блесковъ расцвѣта,
Мнѣ страшенъ угаръ ароматовъ и блесковъ расцвѣта,

Все смѣшалось во мнѣ,
Все смѣшалось во мнѣ,

Я горю какъ въ Огнѣ,
Я горю какъ въ Огнѣ,

Душное Лѣто,
Душное Лѣто,

Цвѣточный кошмаръ овладѣлъ распаленной мечтой,
Цвѣточный кошмаръ овладѣлъ распаленной мечтой,

Синіе пляшутъ огни, пляшетъ Огонь золотой,
Синіе пляшутъ огни, пляшетъ Огонь золотой,

Страшною стала мнѣ даже трава,
Страшною стала мнѣ даже трава,

Вижу какъ въ маревѣ стебли нѣмые,
Вижу какъ въ маревѣ стебли нѣмые,

Пляшутъ и мысли кругомъ и слова.
Пляшутъ и мысли кругомъ и слова.

Мысли мои? Или, можетъ, чужія?
Мысли мои? Или, можетъ, чужія?




Закатное Небо. Костры отдаленные.
Закатное Небо. Костры отдаленные.

Гвоздики, и маки, въ своихъ сновидѣньяхъ безсонные.
Гвоздики, и маки, въ своихъ сновидѣньяхъ безсонные.

Волчцы подъ Луной, привидѣнья они.
Волчцы подъ Луной, привидѣнья они.

Обманные бродятъ огни
Обманные бродятъ огни

Пустырями унылыми.
Пустырями унылыми.

Георгины тупые, съ цвѣтами застылыми,
Георгины тупые, съ цвѣтами застылыми,

Точно ихъ создала не Природа живая,
Точно ихъ создала не Природа живая,

А измыслилъ въ безжизненный мигъ человѣкъ.
А измыслилъ въ безжизненный мигъ человѣкъ.

Одуванчиковъ стая сѣдая.
Одуванчиковъ стая сѣдая.

Милліоны раздавленныхъ красныхъ цвѣтовъ,
Милліоны раздавленныхъ красныхъ цвѣтовъ,

Клокотанье кроваво-окрашенныхъ рѣкъ.
Клокотанье кроваво-окрашенныхъ рѣкъ.

Гнетъ Пустыни надъ выжженной ширью песковъ.
Гнетъ Пустыни надъ выжженной ширью песковъ.

Кактусы, цѣпкіе, хищные, сочные,
Кактусы, цѣпкіе, хищные, сочные,

Странно-яркіе, тяжкіе, жаркіе,
Странно-яркіе, тяжкіе, жаркіе,

Не по-цвѣточному прочные,
Не по-цвѣточному прочные,

Что-то паучье есть въ кактусѣ зломъ,
Что-то паучье есть въ кактусѣ зломъ,

Мысль онъ пугаетъ, хоть манитъ онъ взглядъ,
Мысль онъ пугаетъ, хоть манитъ онъ взглядъ,

Этотъ ликующій цвѣтъ,
Этотъ ликующій цвѣтъ,

Смотришь растенье, а можетъ быть—нѣтъ,
Смотришь растенье, а можетъ быть—нѣтъ,

Алою кровью напившійся гадъ?
Алою кровью напившійся гадъ?




И много, и много отвратностей разныхъ,
И много, и много отвратностей разныхъ,

Красивыхъ цвѣтовъ, и цвѣтовъ безобразныхъ,
Красивыхъ цвѣтовъ, и цвѣтовъ безобразныхъ,
Нахлынули, тянутся, въ мысли—прибой,
Рожденный самою Судьбой.
</poem>|<poem>
Мне страшен угар ароматов и блесков расцвета,
Всё смешалось во мне,
Я горю как в Огне,
Душное Лето,
Цветочный кошмар овладел распаленной мечтой,
Синие пляшут огни, пляшет Огонь золотой,
Страшною стала мне даже трава,
Вижу как в мареве стебли немые,
Пляшут и мысли кругом и слова.
Мысли мои? Или, может, чужие?


Закатное Небо. Костры отдаленные.
Нахлынули, тянутся, въ мысли—прибой,
Гвоздики, и маки, в своих сновиденьях бессонные.
Волчцы под Луной, привиденья они.
Обманные бродят огни
Пустырями унылыми.
Георгины тупые, с цветами застылыми,
Точно их создала не Природа живая,
А измыслил в безжизненный миг человек.
Одуванчиков стая седая.
Миллионы раздавленных красных цветов,
Клокотанье кроваво-окрашенных рек.
Гнет Пустыни над выжженной ширью песков.
Кактусы, цепкие, хищные, сочные,
Странно-яркие, тяжкие, жаркие,
Не по-цветочному прочные,
Что-то паучье есть в кактусе злом,
Мысль он пугает, хоть манит он взгляд,
Этот ликующий цвет,
Смотришь растенье, а может быть — нет,
Алою кровью напившийся гад?


И много, и много отвратностей разных,
Красивых цветов, и цветов безобразных,
Нахлынули, тянутся, в мысли — прибой,
Рожденный самою Судьбой.
Рожденный самою Судьбой.
</poem>}}
Нижний колонтитул (не включается):Нижний колонтитул (не включается):
Строка 1: Строка 1:
<references /></div>
<references />