Менексен (Платон; Карпов): различия между версиями
[досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
м →top: оформление |
м →top: оформление |
||
Строка 12:
''Мен.'' С площади, Сократ, и из совета.
''Сокр.'' Зачем же ты в совет? Впрочем, не явно ли, что почитаешь себя достигшим совершенства в образовании и философии<ref>Под словом «философия» в этом месте разумеется образование ума вообще науками и искусствами, которых изучение приготовляло афинского гражданина к принятию участия в делах общественных. В этом смысле и Исократ (ad Demonic. р. 4, ed. Reisk.) употребляет слово: φίλοσοφεῖν: «Ты желаешь образования; а k берусь образовать других. У тебя есть способность философствовать; а я поправляю философов.</ref> и, сознавая в себе уже довольно сил, думаешь обратиться к большему; находясь еще в таком возрасте<ref>''Находясь еще'' в ''таком возрасте'', τηλικοῦτος ὦν. Афинские юноши, выслушав те науки, которые преподаваемы были отрочеству, на 18 году почитаемы были уже Эфебами и поступали в разряд граждан, способных носить оружие (ληξιαρχικοί). С этого времени они начинали пользоваться правами общественных деятелей, им позволялось жениться, входить в суд, принимать наследство, обвинять других и пр. Но участвовать в народных собраниях могли они, кажется, не прежде 20 года (Plainer. Symboli, ad jus Attic., p. 172 sqq.).Из этого видно, в каком возрасте находился Менексеы, вступивший теперь в разговор с Сократом.</ref>, намереваешься, почтеннейший, начальствовать над <!-- 328
''Мен.'' Постараюсь, если только ты позволишь, Сократ, и посоветуешь начальствовать; а когда нет, — не будет этого. Теперь же я ходил в совет, получив известие, что там намерены были избрать человека, имеющего говорить на случай<ref>''Будет говорит на случай убитых в сражении воинов'' — ἐρεῖ ἐπὶ τοῖς ἀποθανοῦσι. Небесполезно заметить особенное сочинение глагола ἐρεῖν с предлогом ἐπί. Ἐρεῖν или λέγειν ἐπί τινί — значит стать на что-нибудь и говорить о том, на чем стоишь. Отсюда λόγοι ἐπιτάφιοι... Отсюда у нас: ''слово на ''день...</ref> убитых в сражении воинов. Ведь ты знаешь, что готовится им торжественное погребение<ref>''Готовится торжественное погребение'' — μέλλουσι ταφὰς ποιεῖν. Этого выражения не должно смешивать с глаголом: θάπτειν: ταφάς ποιοῦσι — старейшины, утверждающие погребальную церемонию; а θάπτουσι — те, которые погребают, или закапывают тело. Здесь указывается на афинский закон ежегодно совершать торжественное поминовение по убитым в сражениях воинам. ''Thucyd.'' II, 34.</ref>.
Строка 20:
''Мен.'' Никого; отложили на завтра. Впрочем, будет избран, думаю, Архин, либо Дион<ref>Об этих ораторах упоминает также ''Dionysius'' de admir. vi Demoeth. p. 1627.Из Архиновой надгробной речи многое внес в свой панегирик Исократ. По крайней мере об этом свидетельствует ''Pholius ''(cod. CCLX, p. 794 et p. 490).</ref>.
''Сокр.'' Так-то вот, Менексен, должно быть, по многим причинам хорошо умереть на войне: и погребение сделают прекрасное и пышное, хотя бы кто умер бедняком; и почтут похвалами, хотя бы был человеком пустым. А будут хвалить мужи мудрые и хвалящие не наобум, но {{перенос|приго|товляющие}} <!-- 329
''Мен.'' Ты, Сократ, всегда шутишь над риторами. Впрочем, тот, кого изберут теперь, будет говорить, думаю, не слишком свободно; потому что избрание совершится вовсе неожиданно<ref>Совершится неожиданно — ἐξ ὑπογυίου γέγονεν. Grammaticus Becken anecdot. I, p. 313,ὑπόγυον: τό παραυτίκα μέλλον γίγνεσθαι. Eustath.ad Iliad. v. 61, 920, 32: δῆλον δε, ὅτι παρὰ τὰ γυία, ὁ τὰς χεῖρας ἰδίᾳ δηλοῖ πολλαχοῦ, γίγνεται καὶ ἡ ἐγγύη, ἡ ὡσανεὶ ἐν χερσὶ τιθεῖσα τὸ κατεγγυηθέν, καὶ τὸ ὑπόγυον, ὅ εξ ὑπογύου λέγεται, τό ἐγγὺς; φασί, προςδόκιμον ἤ παραυτίκα γεγονός καὶ, ὡς εἰπεῖν, πρόχειρον, ἡ μάλλον ὑπόχειριον. Etymol. Magna: ὑπόγυιον, παρά τό γυίον, ὄ σημαίνει τὸ μέλος, {{перенос сноски|ref}}</ref>, так что говорящему, может быть, необходимо будет говорить прямо, без приготовления.
<!-- 330
''Сокр.'' С чего ты<ref>''С'' чего'' ты взял,'' добряк, — πόθεν, ὦ γαθέ; Штальбом неправильно замечает, что этот вопрос имеет здесь значение отрицательное, как у Римлян, quid ita? Наречия πόθεν в этом смысле Греки не употребляли. Здесь обыкновенное опущение глагола λαμβάνειν. Πόθεν ἔλαβες, ὦ ’γαθέ.</ref> взял, добряк? У каждого из них D· речи заранее готовы; да об этом-то и без приготовления говорить нетрудно. Вот если бы надлежало хвалить Афинян в Лакедемоне, или Лакедемонян в Афинах; то, конечно, нужен был бы ритор добрый, умеющий убедить и представить предмет в хорошем виде: а кто подвизается среди тех, кого хвалит, тому хорошо говорить, — кажется, дело невеликое<ref>Сократ высказывает ту мысль, что человек, плохо знающий свое дело, помогает своему невежеству похвалами людям, которые должны быть его ценителями. Похвала им есть обаяние, или очарование их рассудка — нравственный опиум, под усыпительным влиянием которого, людям хвалимым и самое глупое кажется чрезвычайно умным, и самое постыдное представляется редкою добродетелью.</ref>.
Строка 35:
''Сокр.'' Да мне-то, Менексен, нисколько неудивительно е. быть в состоянии сказать; потому что у меня была не слишком плохая учительница риторики, а такая, которая сделала добрыми риторами и многих других, и одного отличнейшего из Эллинов, Перикла, сына Ксантиппова<ref>Все это, конечно, должно понимать как шутку, которою. Сократ искусно прикрывает свой догматизм, выдавая себя за ученика Аспазии в науке красноречия. Так разумел настоящие слова Платона и Плутарх (vit.. Per.T.1)р.638В): ἐν δὲ τῷ Μενεξένῳ τῷ Πλάτωνος εἰ καὶ μετὰ παιδιᾶς τα πρώτα γεγραπται, τοσοῦτόν γε ιστορίας ἐνέστιν, ὅτι δόξαν εἰχε τὸ γύναιον ἐπὶ ρητορικῇ πολλοῖς Αθηναίων ὁμιλεῖν. Об Аспазии, женщине редкой красоты и гибкого ума, упоминает и Ксенофонт (Mem. II, 6) и называет ее учительницею Перикла и Сократа, но конечно иронически, Weiskius ad loc. Xenoph. Memoirab. Впрочем, сравн. ''Max. Tyr''. XXIV, p. 461. XXXVIII, p. 225.</ref>.
______________
[[Категория:Сочинения Платона:Продолжающиеся сноски, проверить section]]
<section begin="ref"/>οίον τὸ ἐγγύς τῶν μελών, ἢ ἀπὸ του γυία, ὅ σημαίνει τὰς χεῖρας. Впрочем, смысл этого выражения был бы еще яснее, если бы вместо: ἐξ ὑπογυίου стояло ἐξ ὑπογείου; по крайней мере русская поговорка: явиться как из под земли, выражает такую же неожиданность явления.<section end="ref"/>
<!-- 331
''Мен.'' Кто же она? Впрочем явно, что ты говоришь об Аспазии.
Строка 49 ⟶ 50 :
''Сокр.'' Сам по себе, может быть, ничего. Но я только вчера слышал, как Аспазия произнесла надгробную речь на этот самый случай. Ведь и она слышала о том, что ты говоришь, что, то есть, Афиняне намерены избрать человека для произнесения речи, и частью мне тогда же объяснила, что надобно говорить, частью указала на прежний опыт исследования, когда слагала ту надгробную речь, которую произнес Перикл, склеив некоторые из ней отрывки.
<!-- 332
''Мен.'' А помнишь ли ты, что говорила Аспазия?
Строка 64 ⟶ 65 :
''Мен.'' Нисколько, Сократ; непременно скажи.
''Сокр.'' Да уж надобно доставить тебе это удовольствие — почта так же, как я доставил бы тебе его, если бы ты приказал мне раздеться и плясать<ref>''Раздеться и плясать,'' Ὀρχεῖσθαι значит не просто скакать, но в скаканье сохранять такт, или производить движения измеренные. ''Jacobs,'' ad Achill. Tat. 44,15. Из этого понятно, что такое — раздевшись, плясать. Suidas: Ἀποδύντες ἀντί τοῦ ἀποδυσάμενοι, ἀπὸ μεταφοράς τῶν ἀθλητῶν, οἱ ἀποδύονται την ἐξωθεν στολήν, ἴνα εὐτόνως χορεύσωσιν. Поэтому ἀποδύντα ὁρχήσασθαι значит плясать, не обнаживши тело, а только снявши верхнее, широкое платье, чтобы оно не скрывало искусственных движений тела и не препятствовало производить их. Зная это, нельзя без удивления читать мнение Аста о настоящем месте Менексена (de vita et scriptis Platonis, p. 449). Wie kindisch und albern ist es, говорит он, wenn Socrat es sagt, dem Menexenus zu gefallen, wolle er selbst nackt tanzen!</ref>, потому что мы наедине. Слушай же. Она, если не ошибаюсь, начала свою речь от самих умерших, и говорила так: Они на деле<ref>''Она на деле у нас имеют...'' С первого взгляда такое начало речи кажется странным, как это заметил еще Dionys. de compos, у erb. Т. V, p. 116, a особенно de admir. vi Demosth. T. VI, p. 1028 sqq., ed. Reisk. Ho должно заметить, что Сократ с умыслом так начинает свою речь, {{перенос|на|смешливо}} {{перенос сноски|ref}}</ref> у нас {{перенос|име|ют}} <!-- 333
______________
[[Категория:Сочинения Платона:Продолжающиеся сноски, проверить section]]
<section begin="ref"/>{{перенос2|на|смешливо}} подражая софистическим приемам ораторов, которые установленное законом общественное погребение убитых воинов называли ἔργον. См. ''Thucyd''. II, 46. Εἴρηται-λόγῳ κατὰ τόν ''νόμον, όσα'' ειχον ''πρόσφορα'' — καὶ ἔργῳ οί ''θαπτόμενοι'' τὰ μὲν ἤδη κεκόσμηνται κ. τ. λ.<section end="ref"/>
<!-- 334
Первым основанием их благородства служит род их предков, не пришлый<ref>Не пришлый — οὐκ ἔπηλυς, по объяснению Тимея, οὐκ ἄλλοθεν ἐπεληληθῶς, τουτ’ ἔστιν, οὐχ ὁ ἀλλοεθνής.</ref> какой, а потому потомки их оказываются не переселенцами в этой стране, пришедшими откуда-нибудь, а туземцами, которые обитают и живут действительно в отечестве, вскормлены не мачехою, как другие, а матерью<ref>Вскормлены не мачехою, как другие, а матерью страны. Этим гордились многие из Афинян. Isocrat.Paneg. с. 4: μόνοις γὰρ ἡμῶν τῶν ’Eλλήνων την αὐτην τροφὸν καὶ πατρίδα καὶ μητέρα καλέσαι προσῆκει.</ref> страны, где жили, и теперь, по смерти, лежат<ref>По ''смерти лежат'' — κεῖσθαι τελευτήσαντας. Здесь неокончательное стоит вместо будущего причастия, которое в глаголе κεῖμαι не употреблялось. Надлежало бы сказать: κεισομένους τελευτήσαντας, или τελευτήσαντας, ἵνα χεῖσωσι. Но и эта форма также неупотребительна.</ref> в домашних приютах матери, их родившей, вскормившей и воспринявшей. Итак, весьма справедливо наперед почтить эту мать, ибо таким образом будет почтено вместе и благородство ее сынов. Эта страна достойна того, чтоб ее хвалили все люди, а не мы одни, — достойна и по другим многим причинам, но по первой и величайшей причине той, что она любима богами. А что слово наше верно, свидетельствуют распря и суд состязавшихся за нее богов<ref>''Суд состязавшихся за нее богов''. Ораторы, говоря об афинских древностях, в угоду своим гражданам, любили смешивать человеческое с божеским, историческое с мифическим, и составили множество дивных басен о начале афинского народа. ''Lucian''. Philos, pseud. р. 328,T.II. О споре Минервы и Нептуна за красоту Афин см. Ovid. Metamorpli. VI, ѵ. 70 sqq.</ref>. Если же и боги хвалили ее, то не будет ли справедливо хвалить ее всем людям? Вторая похвала ей, по праву, та, что в те времена когда, вся земля производила и рождала различных животных, зверей и быков, — наша страна не выводила на свет диких зверей и являлась чистою; из животных выбрала и родила она человека — животное, превышающее всех прочих разумением и одно признающее правду и богов. Великая сила этого слова состоит в том, что та же земля произвела их и наших предков; ибо все рождающее имеет пищу, годную для того, что от него <!-- 335
Быв рождены и таким образом воспитаны, предки этих умерших жили в устроенной форме правления, о которой следует кратко упомянуть; потому что форма правления есть пища людей, — хорошая добрым, а противная злым. Итак, необходимо показать, что жившие прежде нас вскормлены в форме правления хорошей, что чрез нее и те были добры, и нынешние, к числу которых относятся также умершие. Ведь форма правления и тогда и теперь — та же самая, аристократическая<ref>''Форма правления аристократическая''. Аристократия у Греков имела не такое значение, какое она получила впоследствии. Нашу аристократию можно назвать фамильною и наследственною; напротив, аристократия греческая была личная и определялась избранием. У нас аристократизм находится под покровительством престола, а в Греции он покровительствуем был {{перенос сноски|ref}}</ref>, которою мы и ныне управляемся, и по {{перенос|боль|шей}} <!-- 336
▲Быв рождены и таким образом воспитаны, предки этих умерших жили в устроенной форме правления, о которой следует кратко упомянуть; потому что форма правления есть пища людей, — хорошая добрым, а противная злым. Итак, необходимо показать, что жившие прежде нас вскормлены в форме правления хорошей, что чрез нее и те были добры, и нынешние, к числу которых относятся также умершие. Ведь форма правления и тогда и теперь — та же самая, аристократическая<ref>''Форма правления аристократическая''. Аристократия у Греков имела не такое значение, какое она получила впоследствии. Нашу аристократию можно назвать фамильною и наследственною; напротив, аристократия греческая была личная и определялась избранием. У нас аристократизм находится под покровительством престола, а в Греции он покровительствуем был {{перенос сноски|ref}}</ref>, которою мы и ныне управляемся, и по {{перенос|боль|шей}} <!-- 336 /{{№|D}}{{№|E}}{{№|239}}/ -->{{перенос2|боль|шей}} части<ref>''По большей части;'' ибо известно, что форма правления в афинской республике иногда изменялась, как это было во времена тридцати тиранов.</ref> управлялись во все время. А называет ее — тот демократию, другой — как ему угодно; по истине же, это — аристократия, соединенная с одобрением народа. Ведь у нас хотя всегда есть цари<ref>Хотя ''всегда есть цари;'' царем в Греции назывался архонт, заведовавший делами, священными и занимавший второе место в совете архонтов. ''Тittтапп'', Darstellung der griechischen Staatasverf., p. 257 sqq. Судя по тому, что архонты, по словам Платона, бывали то природные, то избранные, можно думать, что здесь метонимически царями называются все они, то есть, архонт природный был царь в собственном смысле слова, а архонты избранные получали имя царей в смысле переносном.</ref>, однако ж они бывают то природные, то избранные. Предержащая сила города есть народная сходка; а начальствование и власть она всегда вверяет тем, которые кажутся наилучшими, и никто не отвергается ни по слабости, ни по бедности, ни по не знатности отцов, равно и человек с противными качествами не удостаивается чести, как это бывает в других городах. Здесь — одно определение: получать власть и начальство прослывшему мудрым и добрым. Причина же такой формы правления у нас есть равенство рода; ибо прочие города составились из различных и несходных между собою людей; посему и формы правления у них несходны одна с другою: там бывают они тиранские, олигархические; и люди в тех городах живут, почитая себя — иные рабами, иные — господами друг друга. Напротив, мы и наши, родившись все, как братья, от одной матери, не хотим, быть ни рабами, ни господами одни других; но равнородство по природе заставляет нас искать равнозаконности по закону, и никому иному не уступать, разве увлекаясь молвой об уме и доблести.
______________
[[Категория:Сочинения Платона:Продолжающиеся сноски, проверить section]]
<section begin="ref"/>народным собранием. De Rep. IV, р. 445 E. VIII) р. 545 D. Legg. III,р. 681 D. ''Götling.'' oratio de Aristocratia veterum in act. Acad. Jenens. Vol.I,p. 166 sqq. Посему Фукидид (Libr. II, 37), подобно многим другим, эту форму правления называл демократию, хотя в существе дела не разногласил с Платоном; ибо говорил, что афинская республика управляема была не теми, которые знамениты были по своему происхождению, а теми, которые отличались личными достоинствами; отчего доступ к правительственным местам открывался не одним богатым, но и бедным гражданам.<section end="ref"/>
<!-- 337 -->
Таким-то образом отцы их и нации, и сами эти, благорожденные и воспитанные во всякой свободе, проявили много дел прекрасных для всех людей, — проявили частно и обществом — в той мысли, что для сохранения свободы, должно сражаться с Греками за Греков, а с варварами за целую Грецию. Теперь мало времени, чтобы достойно рассказать о войне их против Евмолпа<ref>Краткое сказание Платона об Евмолпе подробнее раскрывается у Фукидида (II, 1<ref>''Прозаическим словом'' — λόγῳ ψιλῷ. Что λόγος ψιλός есть действительно</ref>. Фукидид говорит, что Евмолп был вождь Элевзинян и вел войну против афинского царя Эрехтея. Эта война называется элевзинскою. А Исократ (Paneg. с. 19 и Paoath. р. 53<ref>О войне Аргивян против Кадмеян или Фивян, при помощи афинского оружия, упоминается у Геродота (IX, 27), а подробнее у Лизиаса (Laud. funebr., р. 59, ed. Reisk.).</ref> повествует, что Евмолп был сын Нептуна и что под его предводительством Фракияне вторглись в Аттику, которая тогда была еще малосильна. То же самое рассказывает и Ликург (advers. Leocr. р. 210, T. VI, ed. Reisk.), прибавляя, что царь Эрехтей, по совету дельфийского бога, для изгнания из земли врагов, принес в жертву жену свою Пракситею, дочь Кефисову, каковое злодейство потом воспето было Еврипидом в прекрасных стихах. Исократ упоминает также, что Евмолп принес в Афины элевзинские тайны (Paneg. с. 43).</ref>, Амазонок<ref>Амазонки, как рассказывает о них Плутарх (Vit. Thes., р. 86, ed. Reisk.), вышли из Понта, и проникнув даже в Аттику, расположили свой лагерь в самых Афинах. Но мужество Тезея вскоре превозмогло их. Об этой войне с Амазонками упоминает и Лизиас (Epitaph, р. 55, ed. Reisk.) и Амазонок называет дочерями Марса, героинями с великою душою. Однако ж Афиняне, по словам Лизиаса, так поразили их, что не осталось и вестницы, которая бы об этом поражении дала знать своему отечеству. Плутарх в приведенном месте говорит также, что Амазонки вторглись в Аттику, мстя за Антифпу, которую похитил у вих Тезей.</ref>, и других, еще прежде угрожавших нашей стране, и о том, как они помогали Аргивянам против Кадмеян 3) и Ираклидянам против Аргивян<ref>Ираклидянам против Аргивян Афиняне помогали по тону случаю, что Евристей, потребовав от Афинян выдачи сыновей Геркулесовых, которые пользовались их покровительством, и подучив в том отказ, вторгся с многочисленным войском в Аттику. Впрочем Афиняне встретили его мужественно и Тезей обратил его в бегство (Herodot. 1. с. и, ''Lysias'', р. 65 sq.) {{перенос сноски|ref}}</ref>. О доблести их довольно уже вспоминали и музыкально всем передали поэты. Если же и мы решились бы прозаическим словом 5) украшать те же подвиги, то, <!-- 338
______________
[[Категория:Сочинения Платона:Продолжающиеся сноски, проверить section]]
<section begin="ref"/>прозаическая речь, видно из Платонова же выражения λόγους ψιλοὺς εἰς μέτρα τιθέντες. Legg., p. 669 D. Таким же образом μουσική противополагается τᾗ πεζῇ λέξει. (Dionis. Halie. de compos. verbor. с. II.)<section end="ref"/>
<!-- 339
Датиса, сказав ему, чтобы он, если хочет иметь голову на плечах, на возвратном пути привел пленных Эретрийцев и Афинян. Приплыв в Эретрию, где из тогдашних Эллинов были люди, в военном деле знаменитейшие и немалочисленные, Датис в течение трех<ref>В ''течение трех'' дней, — по Геродоту, в течение семи дней (VI, 10<ref>''Вот тогда-то кто жил бы'' — ἐν τούτῳ δὴ ἄν τις γενόμενος. Так часто употребляется δη, когда речь обращается на преждесказанное. В подобных случаях оно, при меньшей точности выражения, иногда опускается, но заменено быть не может ни заключительным οὖν или ἄρα, ни усиливающим γέ. Apol. Socr.р.21А. Sympos. р. 184 Е.</ref>. Это опять риторическая ипербода.</ref> дней овладел ими, и проследил всю их страну так, чтобы никто не ушел. Пришедши к пределам Эретрии, воины его протянулись от моря до моря и, схватившись за руки, прошли чрез всю эту область, чтобы могли сказать царю, что никто из ней не ушел. С таким же намерением из Эретрии прибыли они в Марафон, думая, что им легко будет забрать и Афинян, застигнутых тою же самою необходимостью, какою и Эретрийцы. Между тем как то совершалось, а это предпринималось, никто из Эллинов не подавал помощи ни Эретрийцам, ни Афинянам, кроме Лакедемонян. Да и эти пришли в последний день сражения; все же прочие, пораженные страхом, помышляя в настоящее время о собственном спасении, молчали. Вот тогда-то 2) кто жил бы, так узнал бы, каковы по доблести были Марафоняне<ref>''Каковы Марафоняне'' — οί Μαραθῶνι. Здесь, очевидно, опущен предлог ἐν, и опущение его в подобных случаях бывает нередко; напр., ниже р. 241 А. В. al. См. ''Wernsdorf,'' ad Himer, р. 58. ''Schaef.'' ad Jambl. Bos. p. 698.</ref>, встретившие силу варваров, наказавшие<ref>''Наказавшие за высокомерие'' — κολασάμενοι τὴν ὑπεροφανίαν. Не худо заметить здесь употребление κολασάμενοι вместо κολάσαντες. Точно так же в действительном значении принято χολάζεσθαι. Protag. p. 324 С. Aristoph. Vesp.</ref> за высокомерие всю Азию и поставившие прежде всех варварские трофеи, став вождями и учителями других, что персидская армия была не непобедима, и что всякая многочисленность и всякое богатство уступают добродетели<ref>Что персидская армия... уступают добродетели. Ὅτι οὑκ ἄμαχος εἴῇ... {{перенос сноски|ref}}</ref>. Поэтому тех мужей я <!-- 340
______________
[[Категория:Сочинения Платона:Продолжающиеся сноски, проверить section]]
<section begin="ref"/>πᾶν πλῆθος... ἀρετῇ ὑπείκει. Здесь при одной и той же зависимости глаголов от союза ὅτι, первый глагол стоит в сослагательном, а другой в изъявительном наклонении; и такое изменение наклонений в одной и той же конструкции случается нередко, например, Tim. р. 18 С. D. Gorg. р. 512 А. Protag. р. 355 А. al. Это происходило от того, что Греки обращали внимание не на внешнюю или грамматическую зависимость глаголов, а на логическое значение зависимых выражений. Например, здесь выражение: «персидская армия была не непобедима», имеет значение только проблематическое; а выражение: «всякое богатство уступает добродетели,» есть аподиктическое, и потому глагол ὑπείκειν, не смотря на зависимость свою от ὅτι, поставлен в изъявительном наклонении.<section end="ref"/>
<!-- 341
Но тяжесть этой-то войны против варваров истощила весь город<ref>''Истощила весь город'' — πάσῃ τῇ πόλὲι διηντλήθη. Хотя это место не представляет различия в чтениях, но член τῇ мне представляется здесь излишним. Член-то именно заставлял некоторых переводчиков выражение πάσῃ τῇ πόλει относить ко всем городам Греции, чего связь мыслей отнюдь не допускает.</ref>, хотя ведена была им как за себя, так и за прочие одноязычные города. Когда же наступил мир и наш город был почтен, — восстала против него (что в отношении к благополучнейшим из людей обыкновенно случается) сперва зависть, а за завистью ненависть. И это против воли поставило его в войну с Эллинами. После <!-- 342
▲Но тяжесть этой-то войны против варваров истощила весь город<ref>''Истощила весь город'' — πάσῃ τῇ πόλὲι διηντλήθη. Хотя это место не представляет различия в чтениях, но член τῇ мне представляется здесь излишним. Член-то именно заставлял некоторых переводчиков выражение πάσῃ τῇ πόλει относить ко всем городам Греции, чего связь мыслей отнюдь не допускает.</ref>, хотя ведена была им как за себя, так и за прочие одноязычные города. Когда же наступил мир и наш город был почтен, — восстала против него (что в отношении к благополучнейшим из людей обыкновенно случается) сперва зависть, а за завистью ненависть. И это против воли поставило его в войну с Эллинами. После <!-- 342 /{{№|B}}{{№|C}}{{№|D}}/ -->сего, по случаю воспламенившейся войны<ref>Первая война Афинян против Греков была с Лакедемонянами за свободу Бэотийцев. Повод к ней подали Фиванцы дружеским отношением к Ксерксу, и этим навлекли на себя ненависть всех, а особенно Бэотян, — потому особенно Бэотян, что Фиванцы просили Лакедемонян помочь им подчинить некоторые города бэотийские. Лакедемоняне с удовольствием обещали это и исполнили обещание, имея в виду то, что облагодетельствованные ими Фивы будут передовым постом в замышлявшийся тогда войне с Афинянами. ''Diod. Sic.'' XI, р. 467, ed. Wess·.</ref>, Афиняне вступили в сражение с Лакедемонянами при Танагре, за свободу Бэотии. Сражение колебалось; но последняя битва решила дело: одни отступили и удалились, оставив Бэотян, которым помогали; а наши, на третий день одержав победу при Инозитах, справедливо возвратили несправедливо изгнанных<ref>Фукидид об этой войне рассказывает несколько иначе (I, с. 108). Лакедемоняне и их союзники, говорит он, одержали победу над Афинянами, и после больших потерь на той и другой стороне, чрез Геранею и перешеек возвратились домой. Но Афиняне, чрез шестьдесят два дни после сего сражения, под предводительством Мерониса, напали на Бэотян и при Инофитах одержали над ними такую блистательную победу, что овладели их землею, разрушили стены Танагры и взяли сто заложников.</ref>. Они первые после персидской войны, помогая воюющим за свою свободу Эллинам против Эллинов, явились мужами доблестными, освободителями тех, кому помогали, и за то легли первые в этом памятнике, которым почтил их город. После того, когда возгорелась война великая<ref>Оратор приступает к повествованию о пелопонесской войне и, искусно умалчивая о ходе ее в первые годы, когда для Афинян она была неблагоприятна, вдруг переходит к осаде я занятию Сфагии, или Свактерии, что случилось уже на седьмом году борьбы двух сильнейших республик Эллады, т. е. в 425 году до P. X.; а потом тотчас говорит о мире, заключенном после амфиполисской битвы, т. е. в 421 году; о войне же сицилийской упоминает будто об особенной, хотя она, как известно, была только продолжением войны пелопонесской.</ref>, и все Эллины, вооружившись против Афинян, разоряли их страну и воздавали им недостойную благодарность, — наши, победив их в морском сражении и взяв у них в Сфагии лакедемонских военачальников, которых могли бы умертвить, пощадили их, отдали и заключили мир — в той мысли, что с единоплеменниками {{перенос|на|добно}} <!-- 343 /{{№|E}}{{№|243}}{{№|B}}/ -->{{перенос2|на|добно}} воевать до победы и ее губить общего блага Эллинов, потворствуя гордости своего города, а с варварами — до истребления их. Так достойны похвалы мужи, участвовавшие в этой войне и положенные здесь<ref>Положенные здесь. Под этим здесь — ἐνθάδε — должно разуметь δημόσιον σῆμα, или, по Схолиасту, το καλούμενον κεραμεικόν. Thucyd.II, 34. Керамиком называлось нечто в роде храма, назначенного для всенародного воспоминания об умерших. Название взято от глиняной урны, — сосуда, в котором сохраняем был прах умершего.</ref>, ибо они показали, что тот несправедливо сомневается, кто думает, будто в прежней войне против варваров были не те Афиняне, — лучше нынешних. Да, ими здесь показано, что когда Эллада волновалась, — они, управляя войною, одерживали верх над вождями прочих Эллинов и, побеждая их, каждого отдельно, вместе с ними побеждали варваров. Третья война после этого мира была неимоверная и ужасная, в которую умерли и легли здесь многие и доблестные мужи. Многие из них поставили множество трофеев в Сицилии, сражаясь за свободу Леонтинян, которым помогали, когда, для соблюдения клятвы<ref>Афиняне издавна были в союзе с Леонтинцами и обязались помогать им. ''Thucyd''. III,86.</ref>, приплыли в те места, и когда, по далекости плавания, город наш, поставленный в затруднение, не мог поддержать их, и плававшие, от этого пришедши в отчаяние, испытали бедствие. Впрочем, враги<ref>Эти слова оратора о великодушии врагов к разбитым в Сицилии Афинянам нисколько не оправдываются историей. Афиняне частью истреблены были, частью проданы в рабство: великодушия не оказано никому. Да и странно, с чего бы оратору вздумалось хвалить Мессинцев, когда он всячески избегает случаев говорить о чем-нибудь, что тогда делало честь неприятелям отечественного его города. Судя по всему, можно с вероятностью полагать, что эха похвала врагам Афинян внесена в текст Платоновой речи чужою рукою. Так думает и ''Lörs.'' (Plat. Menexcnus).</ref> их на войне за свою умеренность и добродетель заслуживают гораздо больше похвалы, чем у иных друзья. Многие также из Афинян, в морских сражениях на Геллеспонте, в один день забрали все неприятельские корабли и одержали много других побед<ref>Говоря о забранных Афинянами неприятельских кораблях, оратор {{перенос сноски|ref}}</ref>. А что эту войну я {{перенос|на|вал}} <!-- 344 /{{№|C}}/ -->{{перенос2|на|вал}} страшною и неимоверною, — то назвал потому, что прочие Эллины, вступив в состязание с нашим городом, дерзнули отправить послов в враждебнейшему царю, и этого варвара, которого вместе с нами некогда изгнали из Греции, теперь сами по себе опять призывали на Эллинов<ref>Разумеются конечно Лакедемоняне, которые, по совету изгнанника Адвивиада, жившего в то время в Лакедемоне и управлявшего умами спартанского правительства) вступили в союз с Дарием Нотом и получили от него деньги на постройку флота, чтобы действовать им против Афинян. ''Thucyd''. VIII,15.</ref>, чтобы против нашего города собрать всех Греков и варваров. За то тут-то и открылась его сила и доблесть. Когда полагали, что он сделался жертвою войны, и что при Митилене заперт его флот, — вдруг помощь из шестидесяти кораблей: на них восходят эти самые, — и как мужи, по сознанию всех, отличнейшие, побеждают врагов и освобождают<ref>Здесь оратор говорит о победе Афинян при Аргинузских островах, когда афинский полководец Конон, желая подать помощь Мефимне, вступил в митиленскую гавань, но запертый в ней с сорока кораблями неприятельским флотом, сразился с лакедемонским вождем Калликратидом и разбил его. ''Xenoph''. Hellen. 1, 6, 24. ''Diod.'' XIII, р. 602.</ref> друзей; но, получив жребий недостойный, они не были вытащены из моря, и лежат здесь<ref>''Не вытащены из моря и лежат здесь.'' Ксенофонт (Hellen. I, 6 eq) говорит, что Афиняне, павшие в сражении при Аргушизских островах, вопреки тогдашнему обычаю Греков, не вытащены были из моря, и за то многие из афинских полководцев были казнены. Между тем оратор, подтверждая это же самое, говорит однако ж, что не вытащенные лежат здесь (в керамике) Чтобы освободить текст от столь явного противоречия, Готтлебер полагает, что пред глаголом κεῖνται пропущено οὐ, а Штальбом думает, что слова: οὑκ ἀναιρεθέντες ἐκ τῆς θαλάττης, либо произошли от глоссемы, либо выражают шуточный ὀζυμωρον самого оратора. Но эти ученые критики, конечно, не обратили внимания на приведенные нами в предисловии к диалогу слова Фукидида, что в керамик приносим был один покрытый одр — для тех умерших воинов, которых тела не были найдены на поле битвы. Смотря на этот одр, оратор мог представлять лежащими на нем кости тех Афинян, которых тела не были вытащены из моря.</ref>. О них помнить и их хвалить должно всегда;
______________
[[Категория:Сочинения Платона:Продолжающиеся сноски, проверить section]]
<section begin="ref"/>разумеет корабли лакедемонские, которые посланы были в помощь Хиосцам и Лесбосцам, замышлявшим отложиться от афинской республики. ''Thucyd.''VIII, 9 sqq: явно, что это дело оратором очень преувеличено. Вообще, здесь разумеются победы, одержанные Алкивиадом по возвращении его в отечество из Персии.<section end="ref"/>
<!-- 345
Видя, что Лакедемоняне избегают морского сражения с нашим городом, царь стал бояться его и старался отторгнуть от союза с ним живущих на материке Эллинов, которых прежде предали ему Лакедемоняне 3), и за это обещался помогать своим оружием как нам, так и всем нашим союзникам; а так как на это они не согласятся, то и думал в этом найти предлог к восстанию. Но прочие союзники обманули его ожидание: они соглашались предать ему живущих на материке Эллинов; Коринфяне, Аригивяне, Бэотяне и другие условились и поклялись в этом, если он даст им денег:
<!-- 348
О делах таких мужей, каковы здесь лежащие, равно как и о других, сколько ни умерло их за отечество, говорено уже было много прекрасных речей, но остается еще более — прекраснейших; ибо не достало бы многих дней и ночей тому, кто захотел бы проследить все это. Итак, всякий человек<ref>''Всякий человек, помня о них'', — μεμνημένος... πόντ’ ἄνδρα. Полезно заметить, что παντ’ ἄνδρἄ точно также бывает употребительно в соединении с множественным, как в иных местах ἕκαστος. Matth. § 302, потому что в подобных подлежащих единственного числа всегда разумеются многие подлежащие.</ref>, помня о них, должен передавать их потомкам, чтобы они на войне не оставляли места своих предков и не отступали назад, побеждаемые злом. Да я и сам, о дети лужей доблестных, как теперь прошу, так и в другое время, когда бы ни случилось встретиться с вами, буду просить вас, буду напоминать и приказывать ваш, чтобы вы были людьми самыми отливными. Теперь же считаю долгом сказать то, что внушали нам отцы передавать остающимся, когда последние будут в опасности подвергнуться какому-нибудь бедствию. Я выскажу вам, что слышал от них самих, и что сами они, если бы могли, судя по тогдашним их словам, сказали бы вам. Представляйте же, что они слышат мои завещания. Вот слова их.
Дети! что у вас были родители добрые, о том свидетельствует настоящее торжество. Могли мы худо жить, но предпочли лучше хорошо умереть, прежде чем покрыли бы бесславием вас и позднейших потомков, прежде чем посрамили бы наших отцов и весь прежний род, — предпочли в той мысли, что кто срамит своих, тому — жизнь не в жизнь, и что никто ни из людей, ни из богов не будет ему другом, — на земле ли он умер, или под землею. Итак, <!-- 350
А отцов наших, у кого они есть, и матерей всегда должно увещевать, чтобы они как можно легче переносили случившееся несчастие и не присоединяли своего сетования, — ибо умершие не имеют нужды в прибавке плачущих, случившееся бедствие и само будет достаточно для возбуждения слез, — но были здравомысленнее и спокойнее, помня, что чего они оросили себе, как величайшего блага, тому самому боги и вняли. Ведь не бессмертия просили они своим детям, а доблести и знаменитости, — и дети получили эти величайшие блага. Но чтобы все в жизни смертного человека выходило по его мыслям, — это нелегко. Мужественно перенося несчастья, они, как отцы действительно мужественных детей, и сами покажутся такими же; а поддавшись скорби, возбудят подозрение, что либо мы дети не этих отцов, либо хвалящие нас ошибаются. Между тем не должно быть ни того ни другого; но те, первые, пусть особенно хвалят нас самым делом, показывая в себе по истине таких отцов, которые являются мужами мужей. Ведь старинная пословица: ничего слишком<ref>''Ничего слишком:'' — μηδὲν ἄγαν. Эта пословица, которую приписывают Хилону, надписана была на дельфийском храме. См. Protag. р. 343 В.</ref>, кажется, заключает в себе прекрасную мысль; ибо это, в самом деде, хорошо сказано. У кого все, относящееся к счастью, или почти к счастью, зависит от него самого, а не от других людей, которых счастье или несчастие по необходимости увлекает за собою и его судьбу; того жизнь устроилась превосходно, тот рассудителен, тот мужествен и благоразумен, тот, — прибывают ли деньги или дети, или убывают, — остается верен этой пословице и, веря ей, не будет слишком ни радоваться, ни печалиться. Этого-то требуем мы от своих, этого хотим и это говорим. Такими выставляем мы теперь и самих себя: не {{перенос|бу|дем}} <!-- 352
Это-то, дети и родители умерших, поручили нам они возвестить, — и я с наивозможным усердием возвещаю, да и сам прошу за них, — прошу одних подражать своим, других не беспокоиться касательно себя; потому что мы и частно и обществом будем снабжать вашу старость пищей, и иметь о вас попечение, где бы кому ни случилось встретиться с кем-нибудь из таких людей. А что касается до заботливости города о вас, то вы и сами знаете, что законом положено пещись о детях и родителях граждан, умерших на войне, и что предписано высшему правительству<ref>Под высшим правительством разумеется ὁ πολέμαρχος, третий в числе архонтов. На нем лежали все обязанности министра военных дел. Он должен был заботиться не только о средствах ведения войны, но и, по свидетельству Поллюкса (VIII, 91, р. 910), о публичных играх в честь убитых, равно как о призрении их детей и родителей. Wesseling ad Petit. {{перенос сноски|ref}}</ref>.
<!-- 353
______________
[[Категория:Сочинения Платона:Продолжающиеся сноски, проверить section]]
<section begin="ref"/>р. 669. ''Ulpian,'' in Timocr. р. 445: «Ὁ πολέμαρχος, ἐπεμελεῖτο τοῦ τρέφεσθαι ἐκ τοῦ δημοσίου τοὺς παῖδας τῶν ἀποθανόντων γενναίως ἐν τῷ πολέμῳ. ''Gottleb.'' Но Мейер (de Lite Attica p. 44, not. 47) полагает, что для изъяснения этого места указывать на упомянутого архонта недостаточно.<section end="ref"/>
<!-- 354
''Мен.'' Клянусь Зевсом, Сократ, ты можешь назвать Аспазию очень блаженною, если, будучи женщиною, она в состоянии сочинять такие речи.
Строка 139 ⟶ 146 :
''Мен.'' Да и великую за эту речь, Сократ, приношу я благодарность — ей, или ему, кто бы ни сказал ее; прежде же многих других, благодарю произнесшего.
______________
[[Категория:Сочинения Платона:Продолжающиеся сноски, проверить section]]
<section begin="ref"/>последовавшею за тем детом, в которое ведена была война. Вероятнейшим представляется первое мнение, когда этот самый панегирик, как сказано нами во введении, предписано было произносить ежегодно. Впрочем, надобно согласиться, что оратор говорит здесь ὐπερβολικῶς,<section end="ref"/>
|