Менексен (Платон; Карпов): различия между версиями

отцов их и матерей, преимущественно пред прочими гражданами, охранять от обид. Детям же город дает совместное воспитание, всемерно стараясь, чтобы они де замечали своего сиротства. Для этого он, во время их отрочества, становится им сан вместо отца, а когда, наконец, они достигают мужеского возраста<ref>Достигают мужеского возраста, εἰς ἄνδρος τέλος ἴωσιν, т. е. εἰς ἄνδρας ἐγγράφωνται. Lobeck., ad Phrynich. p. 212, поправляет: εἰς ἄνδρας τελέσωσιν. Εἰς ἄνδρας τελεῖν читается Legg. XI, p. 924 В. Но исправления тут не требуется. Loersius кстати сносит Epinom. р. 992 Di εἰς πρεσβύτου τέλος ἀφικόμενος.</ref>, посылает их на родину, украшенных полным вооружением<ref>Мысль оратора такова: дети воинов, достигнув восемнадцатилетнего возраста, во время публичного праздника τῶν ἐφηβίων (см. ''Meurs.'' Graciae Feriatae p. 129) вписываются в роспись Эфебов, надевают плащ — знак вступления в звание воина, и носят его до двадцатилетного возраста. Посему этот плащ и был отличием Эфебов (''Hemsterkus''. ad Poll. X, 164). Приняв его, Эфебы в продолжение первого года упражняются в гимназиях и вместе с тем знакомятся с ходом дел общественных; потом поставляются стражами пирейской крепости, или занимают посты вне города и носят имя τῶν περιπόλων (''Terent''. Eun. II, 2, 59, interpr. ad Thucyd. IV, 62. ''Petit.'' Legg. Attic. VIII, 1, p. 654 sq.). Сюда относится замечательный отрывок из Аристотеля у Гарпократиона, р. 241: τὸν δεύιτερον ἐνιαυτὸν, εκκλησίας ἐν τῷ θεάτρῳ γενομένης ἀποδεξάμενοι τῷ δἤμω περὶ τὰς τάξεις καὶ λαβόντες ἀσπίδα καὶ δόρυ παρά τοῦ δήμου περιπολοῦσι τὴν χώραν καὶ διατρίβουσιν ἐν τοῖς φυλακτηρίοις. После же двадцати лет они получают полное вооружение и поступают на действительную службу. Это полное вооружение — πανοπλίαν — получали и те, которые лишились родителей и воспитывались на счет общества. ''Aeschin.'' adv. Ctesiph. § 154, p. 372, ed. Brem. Эсхин (de fals, legat, p. 329) говорит, что и он, в течение двух лет, нес должность стража в крепости.</ref>, и передавая их памяти знания отца, дает им орудия отцовской добродетели, в роде предзнаменования, что каждый из них начнет управлять ходом дел у отеческого очага, облеченный оружием силы. А чтить самих умерших город никогда не перестает, но ежегодно<ref>Дальман недоумевает, то ли надобно разуметь под этими словаки, что подобные торжества совершаемы были каждый год, или они указывают на обычай Афинян — совершать погребение убитых воинов каждою зимою, {{перенос сноски|ref}}</ref> совершает установленный законом {{перенос|празд|ник}}