Менексен (Платон; Карпов): различия между версиями
[досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
м оформление |
м →top: \d) из сносок в тексте |
||
Строка 1:
{{Сочинения Платона|Менексен|т=4}}
<center>'''МЕНЕКСЕН'''.</center>
Строка 12 ⟶ 9 :
{{№|234}}
''Сокр.'' С площади, или откуда Менексен<ref>
''Мен.'' С площади, Сократ, и из совета.
''Сокр.'' Зачем же ты в совет? Впрочем, не явно ли, что почитаешь себя достигшим совершенства в образовании и философии<ref>
£
Строка 23 ⟶ 20 :
¥
нами, стариками, чтобы ваш дом<ref>
''Мен.'' Постараюсь, если только ты позволишь, Сократ, и посоветуешь начальствовать; а когда нет, — не будет этого. Теперь же я ходил в совет, получив известие, что там намерены были избрать человека, имеющего говорить на случай<ref>
''Сокр.'' Конечно; кого же избрали<ref>
''Мен.'' Никого; отложили на завтра. Впрочем, будет избран, думаю, Архин, либо Дион<ref>
''Сокр.'' Так-то вот, Менексен, должно быть, по многим причинам хорошо умереть на войне: и погребение сделают прекрасное и пышное, хотя бы кто умер бедняком; и почтут похвалами, хотя бы был человеком пустым. А будут хвалить мужи мудрые и хвалящие не наобум, но {{перенос|приго|товляющие}}
Строка 45 ⟶ 42 :
{{№|B}}
{{№|C}}
{{перенос2|приго|товляющие}} речи задолго<ref>
''Мен.'' Ты, Сократ, всегда шутишь над риторами. Впрочем, тот, кого изберут теперь, будет говорить, думаю, не слишком свободно; потому что избрание совершится вовсе неожиданно<ref>
£
Строка 54 ⟶ 51 :
¥
''Сокр.'' С чего ты<ref>
''Мен.'' Думаешь, нет, Сократ?
Строка 62 ⟶ 59 :
''Мен.'' А думаешь ли, что ты был бы в состоянии сам сказать, если бы надлежало и совет избрал тебя?
''Сокр.'' Да мне-то, Менексен, нисколько неудивительно е. быть в состоянии сказать; потому что у меня была не слишком плохая учительница риторики, а такая, которая сделала добрыми риторами и многих других, и одного отличнейшего из Эллинов, Перикла, сына Ксантиппова<ref>
{{№|D}}
Строка 80 ⟶ 77 :
''Мен.'' Кто же она? Впрочем явно, что ты говоришь об Аспазии.
''Сокр.'' Говорю также и о Конне<ref>
''Мен.'' Что же имел бы ты сказать, если бы надлежало тебе говорить?
Строка 93 ⟶ 90 :
''Мен.'' А помнишь ли ты, что говорила Аспазия?
''Сокр.'' Чтобы мне не помнить<ref>
''Мен.'' Почему же бы тебе не пересказать?
Строка 99 ⟶ 96 :
''Сокр.'' Да как бы не рассердилась на меня учительница, если перескажу ее речь.
''Мен.'' Нисколько<ref>
''Сокр.'' Но, может быть, ты будешь смеяться надо мною, если тебе покажется, что я, старик, еще ребячусь<ref>
''Мен.'' Нисколько, Сократ; непременно скажи.
''Сокр.'' Да уж надобно доставить тебе это удовольствие — почта так же, как я доставил бы тебе его, если бы ты приказал мне раздеться и плясать<ref>
{{№|C}}
Строка 119 ⟶ 116 :
{{№|237}}
{{№|B}}
{{перенос2|име|ют}} то, что им прилично, что получивши, идут роковым путем, сопровождаемые городом вообще и домашними в частности. Теперь и закон велит, да и должно этим мужам воздать уже последнюю честь речью; ибо память и честь хорошо совершенных дел воздается подвизавшимся посредством прекрасной речи, произносимой слушателям. Но тут требуется какая-нибудь такая речь, которая и достаточно хвалила бы умерших, и благоприятно уговаривала живущих, повелевая детям и братьям подражать их добродетелям, а отцов и матерей, и других еще дальнейших предков, если они остаются, услаждая утешениями. Какая же речь показалась бы нам такою? Или с чего правильно было бы начат хвалить доблестных мужей, которые и в жизни радовали своих добродетелью, и смерть выменяли на спасение живущих? Мне кажется, и хвалить их надобно так, как они родились добрыми, т. е. по природе<ref>
£
Строка 129 ⟶ 126 :
¥
Первым основанием их благородства служит род их предков, не пришлый<ref>
{{№|C}}
Строка 145 ⟶ 142 :
{{№|B}}
{{№|C}}
рождается<ref>
Быв рождены и таким образом воспитаны, предки этих умерших жили в устроенной форме правления, о которой следует кратко упомянуть; потому что форма правления есть пища людей, — хорошая добрым, а противная злым. Итак, необходимо показать, что жившие прежде нас вскормлены в форме правления хорошей, что чрез нее и те были добры, и нынешние, к числу которых относятся также умершие. Ведь форма правления и тогда и теперь — та же самая, аристократическая<ref>
£
Строка 154 ⟶ 151 :
¥
{{перенос2|боль|шей}} части<ref>
{{№|D}}
Строка 170 ⟶ 167 :
¥
Таким-то образом отцы их и нации, и сами эти, благорожденные и воспитанные во всякой свободе, проявили много дел прекрасных для всех людей, — проявили частно и обществом — в той мысли, что для сохранения свободы, должно сражаться с Греками за Греков, а с варварами за целую Грецию. Теперь мало времени, чтобы достойно рассказать о войне их против Евмолпа<ref>
£
Строка 182 ⟶ 179 :
{{№|240}}
может быть, явились бы на втором плане. Итак, об этом, по означенной причине, мне кажется, можно умолчать, хотя и это имеет свое достоинство. Но о том, чего не брад за предмет ни один поэт и за что, хваля достойных, не увенчал их достойною славою, — что остается в забвении, — о том, мае кажется, надобно вспомнить в похвальной речи и вызвать других, которые бы, соответственно дедам, изложили это в одах и в иных стихотворениях. Из дел, о которых я говорю, первое место занимают следующие: Когда Персы, владычествуя над Азией, порабощали и Европу, тогда удержали их выходцы из здешней страны — предки наши; поэтому справедливость требует вспомнить о них первых и восхвалить их добродетель. Но кто намерен хвалить хорошо, тому надобно говорить, вращаясь своим словом в том времени, в которое вся Азия раболепствовала уже третьему царю. Первый из них, Кир, освободив своим умом сограждан своих, Персов, вместе поработить и господ их Мидян, и овладел прочею Азией до Египта; потом сын его завоевал Египет и Ливию, сколько она была доступна; третий же, Дарий, сухопутно распространил свое царство до пределов скифских, а на кораблях овладел морен и островами, так что никто не смел противиться ему, — порабощены были умы всех людей. Столько-то великих и воинственных народов покорено было персидскою монархией! Выдумав предлог, будто мы имели замыслы в отношении к Сардам, Дарий обвинял вас и Эретрийцев, и, на судах и кораблях, которых было триста, послал пятьсот тысяч войска<ref>
£
Строка 196 ⟶ 193 :
{{№|D}}
{{№|E}}
Датиса, сказав ему, чтобы он, если хочет иметь голову на плечах, на возвратном пути привел пленных Эретрийцев и Афинян. Приплыв в Эретрию, где из тогдашних Эллинов были люди, в военном деле знаменитейшие и немалочисленные, Датис в течение трех<ref>
£
Строка 220 ⟶ 217 :
{{№|E}}
{{№|242}}
{{перенос2|вои|ны}} отразили великое и страшное бедствие, и за такую свою доблесть теперь нами восхваляются и будут восхваляемы в последующие времена потомками. Впрочем, и после того многие эллинские города были еще на стороне варваров и говорили, что сам царь думает опять приняться за Эллинов. Так справедливо будет вспомнить нам и о тех, которые делам первых положили спасительный койец, изгнав все варварское племя и очистив море<ref>
Но тяжесть этой-то войны против варваров истощила весь город<ref>
£
Строка 229 ⟶ 226 :
¥
сего, по случаю воспламенившейся войны<ref>
{{№|B}}
Строка 245 ⟶ 242 :
{{№|243}}
{{№|B}}
{{перенос2|на|добно}} воевать до победы и ее губить общего блага Эллинов, потворствуя гордости своего города, а с варварами — до истребления их. Так достойны похвалы мужи, участвовавшие в этой войне и положенные здесь<ref>
£
Строка 252 ⟶ 249 :
¥
{{перенос2|на|вал}} страшною и неимоверною, — то назвал потому, что прочие Эллины, вступив в состязание с нашим городом, дерзнули отправить послов в враждебнейшему царю, и этого варвара, которого вместе с нами некогда изгнали из Греции, теперь сами по себе опять призывали на Эллинов<ref>
{{№|C}}
Строка 268 ⟶ 265 :
{{№|244}}
{{№|B}}
ибо их доблестью мы выиграли не только тогдашнее морское сражение, но и успех дальнейшей войны: чрез них о нашем городе составилось мнение, что он не может быть побежден и всеми людьми, — и это мнение справедливо. Если же наши и были побеждены<ref>
£
Строка 275 ⟶ 272 :
¥
{{перенос2|про|щаем}} один другому, что сделали и что потерпели. После сего наступил у нас совершенный мир, и город наслаждался тишиной. Он простил варварам, которые, довольно пострадав от него, недостаточно отмстили за себя; но на Эллинов досадовал, помня, как, быв им облагодетельствованы, они отблагодарили его, когда, соединившись с варварами, истребили его флот<ref>
{{№|C}}
Строка 290 ⟶ 287 :
{{№|245}}
{{№|B}}
в осуждение его мог бы справедливо сказать только то, что он всегда слишком сострадателен и попечителен о слабом. Так то и в тогдашнее время не в состоянии был он утерпеть и устоять в своем слове — не помогать никому порабощаемому, кто обижал его, но склонялся и помогал и, подав помощь Эллинам, избавил их от рабства, так что они были свободными до тех пор, пока не поработили сами себя; помочь же царю он не отважился, стыдясь трофеев Марафона, Саламина и Платеи, а позволил только ссылочным<ref>
Видя, что Лакедемоняне избегают морского сражения с нашим городом, царь стал бояться его и старался отторгнуть от союза с ним живущих на материке Эллинов, которых прежде предали ему Лакедемоняне 3), и за это обещался помогать своим оружием как нам, так и всем нашим союзникам; а так как на это они не согласятся, то и думал в этом найти предлог к восстанию. Но прочие союзники обманули его ожидание: они соглашались предать ему живущих на материке Эллинов; Коринфяне, Аригивяне, Бэотяне и другие условились и поклялись в этом, если он даст им денег:
Строка 299 ⟶ 296 :
¥
одни только мы не дерзнули<ref>
{{№|D}}
Строка 315 ⟶ 312 :
{{№|C}}
{{№|D}}
{{перенос2|Доблест|ны}} были и освободившие царя, и прогнавшие с моря<ref>
О делах таких мужей, каковы здесь лежащие, равно как и о других, сколько ни умерло их за отечество, говорено уже было много прекрасных речей, но остается еще более — прекраснейших; ибо не достало бы многих дней и ночей тому, кто захотел бы проследить все это. Итак, всякий человек<ref>
Дети! что у вас были родители добрые, о том свидетельствует настоящее торжество. Могли мы худо жить, но предпочли лучше хорошо умереть, прежде чем покрыли бы бесславием вас и позднейших потомков, прежде чем посрамили бы наших отцов и весь прежний род, — предпочли в той мысли, что кто срамит своих, тому — жизнь не в жизнь, и что никто ни из людей, ни из богов не будет ему другом, — на земле ли он умер, или под землею. Итак,
Строка 326 ⟶ 323 :
¥
помня наши слова, вы, если подвизаетесь и в чем другом, должны подвизаться доблестно, зная, что все стяжания и занятия без этого постыдны и худы. Ведь ни богатство не доставляет блага тому, кто приобрел его малодушно, — ибо такой богатеет другим, а не себе<ref>
{{№|E}}
Строка 346 ⟶ 343 :
{{перенос2|ста|раться}} об этом, то, как друзья наши, когда потребует того неизбежная судьба, перейдете к нам, друзьям: напротив, кто пренебрежет нас и обезчестит, того никто благосклонно не примет. Да будет сказано это нашим детям.
А отцов наших, у кого они есть, и матерей всегда должно увещевать, чтобы они как можно легче переносили случившееся несчастие и не присоединяли своего сетования, — ибо умершие не имеют нужды в прибавке плачущих, случившееся бедствие и само будет достаточно для возбуждения слез, — но были здравомысленнее и спокойнее, помня, что чего они оросили себе, как величайшего блага, тому самому боги и вняли. Ведь не бессмертия просили они своим детям, а доблести и знаменитости, — и дети получили эти величайшие блага. Но чтобы все в жизни смертного человека выходило по его мыслям, — это нелегко. Мужественно перенося несчастья, они, как отцы действительно мужественных детей, и сами покажутся такими же; а поддавшись скорби, возбудят подозрение, что либо мы дети не этих отцов, либо хвалящие нас ошибаются. Между тем не должно быть ни того ни другого; но те, первые, пусть особенно хвалят нас самым делом, показывая в себе по истине таких отцов, которые являются мужами мужей. Ведь старинная пословица: ничего слишком<ref>
£
Строка 355 ⟶ 352 :
{{перенос2|бу|дем}} слишком ни тревожиться, ни бояться, если бы даже надлежало умереть в эту минуту. Итак, просим и отцов наших, и матерей, проводить остальную жизнь с этою самою мыслью, и знать, что не слезами и стонами особенно доставят они нам удовольствие: напротив, — если умершие сохраняют какое-нибудь чувство в отношении к живущим, этим возбудилась бы в нас скорее неудовольствие, что, тяжело переноса несчастья, они бесчестят себя; тогда как перенося их легко и умеренно, доставили бы нам приятное. Ведь наша жизнь тогда получит уже такую кончину, какая у людей почитается самою лучшею, так что се приличнее украшать по· хвалами, чем оплакивать. Пусть они лучше примут на себя попечение о наших женах и детях, кормят их, и на это обратят внимание; а о несчастий пусть забудут и живут как можно лучше, правее и для нас благоприятнее. Для наших от нас довольно этого завещания; городу же приказали бы мы заботиться о наших отцах и детях, последним давая благонравное воспитание, а первым — достойную старцев пищу. Впрочем, знаем, что хотя бы мы и не приказывали, город будет иметь о них достаточную заботливость.
Это-то, дети и родители умерших, поручили нам они возвестить, — и я с наивозможным усердием возвещаю, да и сам прошу за них, — прошу одних подражать своим, других не беспокоиться касательно себя; потому что мы и частно и обществом будем снабжать вашу старость пищей, и иметь о вас попечение, где бы кому ни случилось встретиться с кем-нибудь из таких людей. А что касается до заботливости города о вас, то вы и сами знаете, что законом положено пещись о детях и родителях граждан, умерших на войне, и что предписано высшему правительству<ref>
{{№|C}}
Строка 371 ⟶ 368 :
{{№|B}}
отцов их и матерей, преимущественно пред прочими гражданами, охранять от обид. Детям же город дает совместное воспитание, всемерно стараясь, чтобы они де замечали своего сиротства. Для этого он, во время их отрочества, становится им сан вместо отца, а когда, наконец, они достигают мужеского возраста<ref>
£
Строка 381 ⟶ 378 :
¥
{{перенос2|празд|ник}} и делает для всех вообще то самое, что частно делается для каждого отдельно. Сверх того, он установил в память их гимнастические, конские и всякие музыкальные<ref>
''Мен.'' Клянусь Зевсом, Сократ, ты можешь назвать Аспазию очень блаженною, если, будучи женщиною, она в состоянии сочинять такие речи.
|